Свобода
Вот что я, в принципе знаю и думаю о свободе? Один умный человек лет двадцать назад сказал мне, что если я хочу что-то понять, то должен сформулировать это в двух словах. Буквально. Этот способ очень помогал мне в жизни, например в университете на зачётах по современному русскому языку формулировать главную мысль текста (там тоже надо в двух словах).
Что касается русского языка, который я изучал пять лет на заочке УрГУ им. А.М.Горького, то с ним у меня были во время учёбы непростые отношения. Всё-таки в том предмете, который назывался «Современный русский язык» было много математического, вроде «синусов и косинусов», про которые я так ничего и не понял в средней школе. Преподавателя Элину обожал весь курс, несмотря на то, что она была строга. Но была она, по сути, наша ровесница и многие из нас её искренне интересовали, что не отражалось на успеваемости. С интересными она была подчёркнуто строга. Короче, с русским у меня происходил затык. Я страшно тупил, не в силах понять, как это вся машина языка работает, а это была именно физика, механика, алгебра и геометрия языка. Как-то раз, не посетив ни одного семинара, я пришёл на зачёт, и ночь перед этим была проведена в пьянстве и разврате, а может быть ещё и поход в рэйв-клуб Каньон, да почти наверняка. Взял я билет, прочитал вопросы, понял, что вижу их формулировки первый раз и горько задумался. И вдруг, взял ручку, и просто в тупую писал ассоциативный ряд, который у меня вызвали вопросы зачёта. И всё, что выдумал, бодро рассказал Элине. И она удивлённо, с каким-то даже профессиональным уважением, назвала меня как всегда по фамилии и поставила мне четыре, а может и пять. Откуда я это узнал? Думаю, что расшифровал ту самую пару слов, которая была в вопросе, чему помогла тренировка понимать что-то большое, сложив в два слова.
Так вот, с формулировкой свободы у меня ещё тогда возник затык. Я себе вывел такую формулу:
Свобода - наименьшая степень несвободы.
Три слова, Александр Александрович Глухов настаивал на двух! И советская формула свободы: «Свобода - осознанная необходимость», - хоть и в двух словах, но меня не устраивает. Понять её без изучения первоисточников, в виде всей этой цепочки скучных, занудных, тенденциозных германских модЕрновых философов, вместе с их месторождением Гегелем, который и придумал эту кривую формулу, как специально для философов советского социализма. В двух словах, без ментальной эксгумации могилы Канта в городе Калининграде, она не понятна…
Свобода есть наименьшая степень несвободы. Этой формулой я пользуюсь в быту уже 20 лет. И получил многие подтверждения её правоты а, главное, правдивости. Потому что огромное количество людей вокруг меня называют себя свободными и лица их при этом светятся, но не как озарённые лучами рассвета, а как освещённые лампой дневного света в офисе в два часа дня.
Конечно, я не знаю человека, у которого было бы больше иллюзий, чем у меня, потому что так близко я мало людей знаю, а себя самого всё равно лучше, чем самых близких. Но, даже понимая, насколько иллюзорны мои собственные представления, я всё равно не боюсь заявлять, что представления большинства россиян о свободе (думающих об этом россиян, не всех подряд), соответствуют моим знаниям алгебры и тригонометрии. Я там выше описал их в двух словах.
В основном, я вижу людей, которым дай свободу (полную, от всего) они напугаются до смерти, встанут столбом, ожидая пока по ним промчится стадо мамонтов и затопчет, что зато спасёт от страха и ужаса.
Много лет назад, единственный свободный человек которого я знаю, на улице показывал мне петербуржцев и говорил: «Посмотри на них всех. Если быть по-настоящему милосердным, надо большинство сразу убивать, чтобы не мучились. Они же мучаются все, посмотри!». И, в общем, он был не далёк от истины. И не в смысле именно петербуржцев.
Но сейчас столько людей «почувствовали себя свободными», их тыщи! Всех их я искренне поздравляю с «обретённой свободой».
И конечно, я не утверждаю, что это какая-то истина. Просто я описал вам часть своих убеждений и даже одну летнюю полянку моего внутреннего мира.
Что касается русского языка, который я изучал пять лет на заочке УрГУ им. А.М.Горького, то с ним у меня были во время учёбы непростые отношения. Всё-таки в том предмете, который назывался «Современный русский язык» было много математического, вроде «синусов и косинусов», про которые я так ничего и не понял в средней школе. Преподавателя Элину обожал весь курс, несмотря на то, что она была строга. Но была она, по сути, наша ровесница и многие из нас её искренне интересовали, что не отражалось на успеваемости. С интересными она была подчёркнуто строга. Короче, с русским у меня происходил затык. Я страшно тупил, не в силах понять, как это вся машина языка работает, а это была именно физика, механика, алгебра и геометрия языка. Как-то раз, не посетив ни одного семинара, я пришёл на зачёт, и ночь перед этим была проведена в пьянстве и разврате, а может быть ещё и поход в рэйв-клуб Каньон, да почти наверняка. Взял я билет, прочитал вопросы, понял, что вижу их формулировки первый раз и горько задумался. И вдруг, взял ручку, и просто в тупую писал ассоциативный ряд, который у меня вызвали вопросы зачёта. И всё, что выдумал, бодро рассказал Элине. И она удивлённо, с каким-то даже профессиональным уважением, назвала меня как всегда по фамилии и поставила мне четыре, а может и пять. Откуда я это узнал? Думаю, что расшифровал ту самую пару слов, которая была в вопросе, чему помогла тренировка понимать что-то большое, сложив в два слова.
Так вот, с формулировкой свободы у меня ещё тогда возник затык. Я себе вывел такую формулу:
Свобода - наименьшая степень несвободы.
Три слова, Александр Александрович Глухов настаивал на двух! И советская формула свободы: «Свобода - осознанная необходимость», - хоть и в двух словах, но меня не устраивает. Понять её без изучения первоисточников, в виде всей этой цепочки скучных, занудных, тенденциозных германских модЕрновых философов, вместе с их месторождением Гегелем, который и придумал эту кривую формулу, как специально для философов советского социализма. В двух словах, без ментальной эксгумации могилы Канта в городе Калининграде, она не понятна…
Свобода есть наименьшая степень несвободы. Этой формулой я пользуюсь в быту уже 20 лет. И получил многие подтверждения её правоты а, главное, правдивости. Потому что огромное количество людей вокруг меня называют себя свободными и лица их при этом светятся, но не как озарённые лучами рассвета, а как освещённые лампой дневного света в офисе в два часа дня.
Конечно, я не знаю человека, у которого было бы больше иллюзий, чем у меня, потому что так близко я мало людей знаю, а себя самого всё равно лучше, чем самых близких. Но, даже понимая, насколько иллюзорны мои собственные представления, я всё равно не боюсь заявлять, что представления большинства россиян о свободе (думающих об этом россиян, не всех подряд), соответствуют моим знаниям алгебры и тригонометрии. Я там выше описал их в двух словах.
В основном, я вижу людей, которым дай свободу (полную, от всего) они напугаются до смерти, встанут столбом, ожидая пока по ним промчится стадо мамонтов и затопчет, что зато спасёт от страха и ужаса.
Много лет назад, единственный свободный человек которого я знаю, на улице показывал мне петербуржцев и говорил: «Посмотри на них всех. Если быть по-настоящему милосердным, надо большинство сразу убивать, чтобы не мучились. Они же мучаются все, посмотри!». И, в общем, он был не далёк от истины. И не в смысле именно петербуржцев.
Но сейчас столько людей «почувствовали себя свободными», их тыщи! Всех их я искренне поздравляю с «обретённой свободой».
И конечно, я не утверждаю, что это какая-то истина. Просто я описал вам часть своих убеждений и даже одну летнюю полянку моего внутреннего мира.