Правильное кино
В самом начале кино воспринималось адекватно.
Как простое, захватывающее и динамичное зрелище.
Так примерно, оно воспринималось и в России 20-х годов. На экране все время должно было что-то происходить.
Лев Лунц от литературы требовал фабульности, сцепки событий, динамизма. Он считал, что русская литература напрасно и неверно отказалась от этого, изгнав Стивенсона в детскую.
Как ученичество, он пробовал писать пьесы, состоящие из "только фабулы", только событий и динамизма.
Увы, дальше прекрасного ученичества Лунц прожить не успел.
Из его окружения (окружали ли они его или он их?) с кино заигрывал Шкловский, писал о кино Тынянов.
Однако Лунц со своей фабульностью, интригой и динамизмом был, кажется, прирожденным киносценаристом.
От него осталось два киносценария: "Завещание царя" (есть и как повесть) и "Восстание вещей".
В первом мы имеем:
1. Тайну и поиски клада. Завещание последнего императора. Клад ищут белые.
2. Шпиона и шпионскую интригу, причем блестящую.
3. Обаятельного негодяя. Даже двух. Один фальшиво мелодраматичен, другой - "хороший человека не с той стороны".
4. Отсутствие хэппиэнда и смерть всех героев.
5. Любовный многоугольник. Сложносочиненный, скажем так.
6. Сцена погони и перестрелки на мотоциклах (!)
Вторая фильма, "Восстание вещей" - что-то вроде антиутопии. Чапек только начинает. Учитель Лунца - Замятин еще не написал роман "Мы". И тут - сценарий про вышедшие из под контроля вещи и механизмы. Сам Лунц писаал о нем "сложный с технической стороны". Есть сцена, где машина жениха и невесты выходит их под контроля, убивает жениха, потом охотится на героя, потом переезжает невесту. Герой спасается на фонарном столбе.
Сумасшедший гений - 1шт.
Безумный военный - 1 шт.
Герой растяпа - 1 шт.
Красивые девушки - 2 шт.
Вот таким могло бы быть советское кино 20-х годов.
Как простое, захватывающее и динамичное зрелище.
Так примерно, оно воспринималось и в России 20-х годов. На экране все время должно было что-то происходить.
Лев Лунц от литературы требовал фабульности, сцепки событий, динамизма. Он считал, что русская литература напрасно и неверно отказалась от этого, изгнав Стивенсона в детскую.
Как ученичество, он пробовал писать пьесы, состоящие из "только фабулы", только событий и динамизма.
Увы, дальше прекрасного ученичества Лунц прожить не успел.
Из его окружения (окружали ли они его или он их?) с кино заигрывал Шкловский, писал о кино Тынянов.
Однако Лунц со своей фабульностью, интригой и динамизмом был, кажется, прирожденным киносценаристом.
От него осталось два киносценария: "Завещание царя" (есть и как повесть) и "Восстание вещей".
В первом мы имеем:
1. Тайну и поиски клада. Завещание последнего императора. Клад ищут белые.
2. Шпиона и шпионскую интригу, причем блестящую.
3. Обаятельного негодяя. Даже двух. Один фальшиво мелодраматичен, другой - "хороший человека не с той стороны".
4. Отсутствие хэппиэнда и смерть всех героев.
5. Любовный многоугольник. Сложносочиненный, скажем так.
6. Сцена погони и перестрелки на мотоциклах (!)
Вторая фильма, "Восстание вещей" - что-то вроде антиутопии. Чапек только начинает. Учитель Лунца - Замятин еще не написал роман "Мы". И тут - сценарий про вышедшие из под контроля вещи и механизмы. Сам Лунц писаал о нем "сложный с технической стороны". Есть сцена, где машина жениха и невесты выходит их под контроля, убивает жениха, потом охотится на героя, потом переезжает невесту. Герой спасается на фонарном столбе.
Сумасшедший гений - 1шт.
Безумный военный - 1 шт.
Герой растяпа - 1 шт.
Красивые девушки - 2 шт.
Вот таким могло бы быть советское кино 20-х годов.