Походная кружка.
Совместный проект Наокохомы и Вождёнка Фейт
В каждом походном рюкзаке, сколько бы ему ни было лет, и даже, если он давно лежит без дела в кладовке, обязательно сыщется такая кружка - блестящая, легкая, алюминиевая. Настоящая походная кружка.
В доме она может появиться двумя путями. Первый - начинающий походник пошел за всем необходимым для первого путешествия в магазин, где приветливый консультант подскочил к нему, впихнул ему в руки палатку, рюкзак, пенки, спальник, горелку, пару газовых баллонов, спирали от комаров, куртку, ботинки, носки, пропитку для всего этого и охотничьи спички. А когда начинающий турист из последних сил отбился от комплекта термобелья стоимостью в две его зарплаты, напоследок поинтересовался совсем незаинтересованным тоном:
- А КЛМН у вас есть?
- КЛМН? - ошалевший покупатель, нагруженный приобретенным инвентарем, смог поднять только брови.
- Кружка, ложка, миска, нож, - любезно уточнил продавец и сладко улыбнулся. Все, мол, голубчик, теперь ты мой.
В конечном итоге, от ложки и ножа турист отбился сразу, рассудив, что этого добра и на его кухне хватает. С миской вышло сложнее, но он точно помнил, что где-то за кастрюльками лежит одна подходящая. А вот кружку пришлось взять.
- Подержите! Это алюминий! Она не ржавеет, ее хватит на всю жизнь, да еще какая легкая! - ворковал продавец, - Это вам не Китай! Австрийцы делают!
Второй путь - прямое продолжение первого, кружка досталась от папы-походника. Она уже исходила не один десяток дорог, из нее пили чай и под палящим солнцем, и под осенним ливнем.
А в один раз она оказалась в новых руках.
Солнце село, но в поле еще светло от лилового неба, воздух, остывая после жаркого дня, как будто слегка потрескивает, и от этого хочется громче смеяться, бежать со всех ног, пока не споткнешься и не рухнешь в высокие травы. И лежать потом, слышать, как заходится сердце, а над головой качаются потревоженные голубые колокольчики.
Люди шли весь день. Куда шли, зачем - никто до конца не понимал.
А сейчас они дошли до края поля, за которым - лес. Не сговариваясь, решили остаться на ночевку. Поставили палатки, развели костер. На ужин была каша, настоящая - огненная, чуть пригоревшая у дна, такая густая, что ложка в котелке стояла вертикально. К чаю у всех нашлись баранки и вафли, кто-то взял с собой мятные пряники. Заваривали принесенные из дома ромашку и мелиссу. Кто-то отломил с ближайшей елки пару метелочек и тоже кинул в котелок.
Выпала роса.
В июне ночи еще холодные, влажный воздух пробирался под свитера, заставляя зябко потирать руки, переступать с ноги на ногу. Все сгрудились у костерка, подставляя ему то колени, то спины.
Жар становился нестерпимым, но никто не отсаживался.
Когда чай подоспел, его разлили по кружкам. Особенность походной посуды в том, что ее должно хватать на количество людей, но между ними она распределяется в порядке очередности наполнения и близости к раздающему. Из походной кружки необязательно пьет ее владелец. Это может быть любой, кого нужно отогреть.
Она неудобная. Люди всегда забывают, как быстро она нагревается, как неловко и трудно держать ее озябшими, раскрасневшимися пальцами.
- Ах, черт! - рука дрогнет, кипяток, собираясь в воздухе в большие блестящие капли, прольется на колени. Человек машинально отставит кружку на землю, а затем резко взовьется, отряхивая чай с пальцев правой руки, притоптывая ногами и растирая мокрое, уже холодное пятно по штанам. Чай остывает, но в голове где-то у висков щекочется уверенность, что и сейчас будет горячо.
Человек злится.
- Горячий же! Осторожнее надо!
Он смеется, разводит руками, мол, все в порядке, это мелочи.
- Да я что-то задумался. Ерунда! - садится. Очень осторожно, подцепляя ногтями за выступающий ободок, поднимает свою кружку с земли. Смотрит на нее подозрительно, ожидая нового нападения.
А магия уже действует.
Человек дышит, смеется и грубовато шутит, потирает разогретые теплом костра колени.
Чай остывает.
Откуда-то в этом сборе есть цвет каштана и мята. Они щекочут губы, обманчиво пахнут лимоном и осенью. Человек расслабляется, обхватывает кружку двумя ладонями.
Первый поход после долгой зимы.
Люди поют песни, говорят о своих делах и планах на лето.
Кружка отдает свое тепло человеку. Она видела столько дорог, слышала столько голосов. В нее набирали ледяную воду из горного ручья, по утрам заваривали отвратительный, приторно-сладкий растворимый кофе, чтобы побыстрее двинуться в путь. Ее забывали на стоянках, забивали ей колышки палатки. Она настоящий боец в мире посуды. Этакий спецназовец. Но еще она ведьма.
Дар соучастия, с которым она хранит свое тепло для холодных рук - еще не все.
С каждым обжигающим глотком, с каждой пролитой на штаны и руки каплей алюминиевая походная кружка, такая легкая и незаменимая, как обещал продавец - умывает усталое человеческое сердце.
Укладывая дома рюкзак, человек уходит от пыли будней. В лесу, в горах, на реке - телом он свеж, но до сердца не так просто добраться. И потому кружка идет на всяческие уловки. Она обжигает, выскальзывает, подводит. Человек злится, слезы сами собой появляются на ресницах. Но никто не может уйти. Есть только человек и кружка - совершенно незаменимая вещь.
И вот ей приходится испытывать своего человека. За один вечер на опушке леса он переживет целую жизнь. Он будет надеяться, он получит желаемое, но оно окажется не таким, как ему казалось, придется мириться с разочарованием, а потом - находить в полученном свою особую прелесть.
Когда все разойдутся спать, а в кружке чая останется на глоток, он посмотрит вверх, а там - тысячи дырочек-звезд на ночном покрывале неба. Это ошеломит его. Так много терзаний в душе, а за ними не видно вселенной.
- Последний глоток, и спать. - скажет он.
Допьет чай, встанет, чтобы идти в свою палатку, и на третьем шаге вдруг почувствует, как легко вдруг стало жить, и все вдруг проступит отчетливее: темные еловые лапы, высокие заросли крапивы, посверкивающее кружево паутинки. Человек услышит плеск реки. Он вдохнет, выдохнет. Почувствует себя новым, другим. Пообещает, что никогда больше не потеряет это ощущение.
И за долгое время впервые окажется счастливым.
(с) Наокохома и Вождёнок Фейт
В каждом походном рюкзаке, сколько бы ему ни было лет, и даже, если он давно лежит без дела в кладовке, обязательно сыщется такая кружка - блестящая, легкая, алюминиевая. Настоящая походная кружка.
В доме она может появиться двумя путями. Первый - начинающий походник пошел за всем необходимым для первого путешествия в магазин, где приветливый консультант подскочил к нему, впихнул ему в руки палатку, рюкзак, пенки, спальник, горелку, пару газовых баллонов, спирали от комаров, куртку, ботинки, носки, пропитку для всего этого и охотничьи спички. А когда начинающий турист из последних сил отбился от комплекта термобелья стоимостью в две его зарплаты, напоследок поинтересовался совсем незаинтересованным тоном:
- А КЛМН у вас есть?
- КЛМН? - ошалевший покупатель, нагруженный приобретенным инвентарем, смог поднять только брови.
- Кружка, ложка, миска, нож, - любезно уточнил продавец и сладко улыбнулся. Все, мол, голубчик, теперь ты мой.
В конечном итоге, от ложки и ножа турист отбился сразу, рассудив, что этого добра и на его кухне хватает. С миской вышло сложнее, но он точно помнил, что где-то за кастрюльками лежит одна подходящая. А вот кружку пришлось взять.
- Подержите! Это алюминий! Она не ржавеет, ее хватит на всю жизнь, да еще какая легкая! - ворковал продавец, - Это вам не Китай! Австрийцы делают!
Второй путь - прямое продолжение первого, кружка досталась от папы-походника. Она уже исходила не один десяток дорог, из нее пили чай и под палящим солнцем, и под осенним ливнем.
А в один раз она оказалась в новых руках.
Солнце село, но в поле еще светло от лилового неба, воздух, остывая после жаркого дня, как будто слегка потрескивает, и от этого хочется громче смеяться, бежать со всех ног, пока не споткнешься и не рухнешь в высокие травы. И лежать потом, слышать, как заходится сердце, а над головой качаются потревоженные голубые колокольчики.
Люди шли весь день. Куда шли, зачем - никто до конца не понимал.
А сейчас они дошли до края поля, за которым - лес. Не сговариваясь, решили остаться на ночевку. Поставили палатки, развели костер. На ужин была каша, настоящая - огненная, чуть пригоревшая у дна, такая густая, что ложка в котелке стояла вертикально. К чаю у всех нашлись баранки и вафли, кто-то взял с собой мятные пряники. Заваривали принесенные из дома ромашку и мелиссу. Кто-то отломил с ближайшей елки пару метелочек и тоже кинул в котелок.
Выпала роса.
В июне ночи еще холодные, влажный воздух пробирался под свитера, заставляя зябко потирать руки, переступать с ноги на ногу. Все сгрудились у костерка, подставляя ему то колени, то спины.
Жар становился нестерпимым, но никто не отсаживался.
Когда чай подоспел, его разлили по кружкам. Особенность походной посуды в том, что ее должно хватать на количество людей, но между ними она распределяется в порядке очередности наполнения и близости к раздающему. Из походной кружки необязательно пьет ее владелец. Это может быть любой, кого нужно отогреть.
Она неудобная. Люди всегда забывают, как быстро она нагревается, как неловко и трудно держать ее озябшими, раскрасневшимися пальцами.
- Ах, черт! - рука дрогнет, кипяток, собираясь в воздухе в большие блестящие капли, прольется на колени. Человек машинально отставит кружку на землю, а затем резко взовьется, отряхивая чай с пальцев правой руки, притоптывая ногами и растирая мокрое, уже холодное пятно по штанам. Чай остывает, но в голове где-то у висков щекочется уверенность, что и сейчас будет горячо.
Человек злится.
- Горячий же! Осторожнее надо!
Он смеется, разводит руками, мол, все в порядке, это мелочи.
- Да я что-то задумался. Ерунда! - садится. Очень осторожно, подцепляя ногтями за выступающий ободок, поднимает свою кружку с земли. Смотрит на нее подозрительно, ожидая нового нападения.
А магия уже действует.
Человек дышит, смеется и грубовато шутит, потирает разогретые теплом костра колени.
Чай остывает.
Откуда-то в этом сборе есть цвет каштана и мята. Они щекочут губы, обманчиво пахнут лимоном и осенью. Человек расслабляется, обхватывает кружку двумя ладонями.
Первый поход после долгой зимы.
Люди поют песни, говорят о своих делах и планах на лето.
Кружка отдает свое тепло человеку. Она видела столько дорог, слышала столько голосов. В нее набирали ледяную воду из горного ручья, по утрам заваривали отвратительный, приторно-сладкий растворимый кофе, чтобы побыстрее двинуться в путь. Ее забывали на стоянках, забивали ей колышки палатки. Она настоящий боец в мире посуды. Этакий спецназовец. Но еще она ведьма.
Дар соучастия, с которым она хранит свое тепло для холодных рук - еще не все.
С каждым обжигающим глотком, с каждой пролитой на штаны и руки каплей алюминиевая походная кружка, такая легкая и незаменимая, как обещал продавец - умывает усталое человеческое сердце.
Укладывая дома рюкзак, человек уходит от пыли будней. В лесу, в горах, на реке - телом он свеж, но до сердца не так просто добраться. И потому кружка идет на всяческие уловки. Она обжигает, выскальзывает, подводит. Человек злится, слезы сами собой появляются на ресницах. Но никто не может уйти. Есть только человек и кружка - совершенно незаменимая вещь.
И вот ей приходится испытывать своего человека. За один вечер на опушке леса он переживет целую жизнь. Он будет надеяться, он получит желаемое, но оно окажется не таким, как ему казалось, придется мириться с разочарованием, а потом - находить в полученном свою особую прелесть.
Когда все разойдутся спать, а в кружке чая останется на глоток, он посмотрит вверх, а там - тысячи дырочек-звезд на ночном покрывале неба. Это ошеломит его. Так много терзаний в душе, а за ними не видно вселенной.
- Последний глоток, и спать. - скажет он.
Допьет чай, встанет, чтобы идти в свою палатку, и на третьем шаге вдруг почувствует, как легко вдруг стало жить, и все вдруг проступит отчетливее: темные еловые лапы, высокие заросли крапивы, посверкивающее кружево паутинки. Человек услышит плеск реки. Он вдохнет, выдохнет. Почувствует себя новым, другим. Пообещает, что никогда больше не потеряет это ощущение.
И за долгое время впервые окажется счастливым.
(с) Наокохома и Вождёнок Фейт