Таковость. Татхата в европейской мысли

[nandzed]

То есть причинно-следственное выслеживание, всему подыскивающее то, из-за чего, и то, для чего, кончается. Открывается истинное соотношение вещей. Они такие, просто потому что такие. Их "есть", без их "что", ничуть не пошатнулось бы, окажись они и совсем другими: другие, они все равно остались бы именно такие и не иные. Для взгляда, завороженного такостью мира, причинно-следственные цепи зависают, не в них суть дела, они иррелевантны. «...но в устойчивом созерцании предстоящего объекта, вне его связи с какими-то другими, покоится и в нем растворяется». Созерцание, Kontemplation, названо устойчивым, feste, потому что оно захватывает, затягивает; так что субъект в нем покоится, ruht. Это тот же самый покой понимания, о котором говорит Данте в цитируемых Гегелем словах, что ум в истине покоится как зверь в берлоге, posasi in esso come fera in lustra. Зверь заседает в своей берлоге прочно, устойчиво, как это созерцание твердо. Шопенгауэр говорит пока, мы сказали, «субъект, объект», потому что в его начале 19 века никто не умел говорить иначе, но и субъект, и объект скоро кончатся, и даже в этой самой фразе ясный намек на их исчезание есть: субъект растворяется в объекте, darin aufgeht.

В.В.Бибихин