"Станционные смотрители" и И.П.Белкин" (виртуальный концерт)
Посвящается вчерашнему дню рождения.
Недавно мой друг Гриша давал концерт в "Детях райка" с замечательным трио "Станционные смотрители" (точнее, он сам часть этого трио). После выступления пришла мысль: а что, если сделать вот так? Хорошо бы сыграть это 6 июня. И если в этом году живьем не получилось, приглашаю вас на маленький виртуальный концерт.
Итак, "Станционные смотрители" и И.П.Белкин".
Часть 1. Выходит Тимур Кибиров и в сопровождении мелодичного гитарного перебора читает стихотворение:
1999
Это ничаво, барин. Это ничаво.
Хармс
По НТВ, по ОРТ,
По «Радио-Шансон»,
По всей российской мутоте
Идет-гудет трезвон!
Эфир струит поток цитат,
Ведущий чушь несет,
Поскольку двести лет назад
Родилось наше все!
«Неужто всё?!» - безумец рек.
Но я ответил: «Да!»
«Навек?» - «Как минимум - на век,
Но лучше бы на два».
«Не много же у вас всего», -
Граф Нулин произнес.
И впрямь - всего-то ничего,
Всего-то с гулькин нос!
Отцы-пустынники кадят,
Чтоб отчитать его,
Кадилами живых гвоздят
За Нашего Всего!
Архивны юноши кривят
Брезгливые уста,
Уже два века норовят
Сместить его с поста.
Мне ж Мандельштам не йдет на ум
И Бродский не хорош,
Лишь он моих властитель дум
И чувствований тож.
Пусть он не написал «Муму»,
Пускай промазал он,
И все же памятник ему
Над нами вознесен!
Оспорить трудно дурака,
А убедить нельзя…
Но славен будет он, пока
Живу хотя бы я.
Часть 2. Гриша читает:
"Старик пришел к себе на квартиру. Приятель его советовал ему жаловаться; но смотритель подумал, махнул рукой и решился отступиться. Через два дни отправился он из Петербурга обратно на свою станцию и опять принялся за свою должность. «Вот уже третий год, - заключил он, - как живу я без Дуни и как об ней нет ни слуху, ни духу. Жива ли, нет ли, бог ее ведает:
However far away I will always love you,
However long I stay I will always love you,
Whatever words I say I will always love you,
I will always love you."
Часть 3. Тимур Кибиров читает короткое стихотворение:
* * *
К.Гадаеву
Пастернак наделен вечным детством.
Вечным отрочеством - Маяковский.
Вечной женственностью - Блок и Белый.
А мужчина-то только один -
Александр Сергеевич Пушкин.
Это тост, Константин!
Где же кружка?
(В этом месте можно выпить за именинника.)
Часть 4. Гриша читает:
"Двери были заперты; он позвонил, прошло несколько секунд в тягостном для него ожидании".
Часть 5. Прилетает попугайчик. Все удивленно смотрят на него. Попугайчик садится на гриф Гришиной гитары:
Untitled from namastescop on Vimeo.
Часть 6. Поблагодарив попугайчика, Гриша читает:
"- Не знаю, - отвечал Бурмин - не знаю, как зовут деревню, где я венчался; не помню, с которой станции поехал. В то время я так мало полагал важности в преступной моей проказе, что, отъехав от церкви, заснул и проснулся на другой день поутру, на третьей уже станции. Слуга, бывший тогда со мною, умер в походе, так что я не имею и надежды отыскать ту, над которой подшутил я так жестоко, и которая теперь так жестоко отомщена.
- Боже мой, боже мой! - сказала Марья Гавриловна, схватив его руку, - так это были вы! И вы не узнаете меня?
Бурмин побледнел… и бросился к ее ногам…"
Часть 7. В завершение вечера появляется Олег Нестеров и "Мегаполис". Тут уже все танцуют, читая мысленно наизусть "Медного всадника".
Недавно мой друг Гриша давал концерт в "Детях райка" с замечательным трио "Станционные смотрители" (точнее, он сам часть этого трио). После выступления пришла мысль: а что, если сделать вот так? Хорошо бы сыграть это 6 июня. И если в этом году живьем не получилось, приглашаю вас на маленький виртуальный концерт.
Итак, "Станционные смотрители" и И.П.Белкин".
Часть 1. Выходит Тимур Кибиров и в сопровождении мелодичного гитарного перебора читает стихотворение:
1999
Это ничаво, барин. Это ничаво.
Хармс
По НТВ, по ОРТ,
По «Радио-Шансон»,
По всей российской мутоте
Идет-гудет трезвон!
Эфир струит поток цитат,
Ведущий чушь несет,
Поскольку двести лет назад
Родилось наше все!
«Неужто всё?!» - безумец рек.
Но я ответил: «Да!»
«Навек?» - «Как минимум - на век,
Но лучше бы на два».
«Не много же у вас всего», -
Граф Нулин произнес.
И впрямь - всего-то ничего,
Всего-то с гулькин нос!
Отцы-пустынники кадят,
Чтоб отчитать его,
Кадилами живых гвоздят
За Нашего Всего!
Архивны юноши кривят
Брезгливые уста,
Уже два века норовят
Сместить его с поста.
Мне ж Мандельштам не йдет на ум
И Бродский не хорош,
Лишь он моих властитель дум
И чувствований тож.
Пусть он не написал «Муму»,
Пускай промазал он,
И все же памятник ему
Над нами вознесен!
Оспорить трудно дурака,
А убедить нельзя…
Но славен будет он, пока
Живу хотя бы я.
Часть 2. Гриша читает:
"Старик пришел к себе на квартиру. Приятель его советовал ему жаловаться; но смотритель подумал, махнул рукой и решился отступиться. Через два дни отправился он из Петербурга обратно на свою станцию и опять принялся за свою должность. «Вот уже третий год, - заключил он, - как живу я без Дуни и как об ней нет ни слуху, ни духу. Жива ли, нет ли, бог ее ведает:
However far away I will always love you,
However long I stay I will always love you,
Whatever words I say I will always love you,
I will always love you."
Click to viewЧасть 3. Тимур Кибиров читает короткое стихотворение:
* * *
К.Гадаеву
Пастернак наделен вечным детством.
Вечным отрочеством - Маяковский.
Вечной женственностью - Блок и Белый.
А мужчина-то только один -
Александр Сергеевич Пушкин.
Это тост, Константин!
Где же кружка?
(В этом месте можно выпить за именинника.)
Часть 4. Гриша читает:
"Двери были заперты; он позвонил, прошло несколько секунд в тягостном для него ожидании".
Часть 5. Прилетает попугайчик. Все удивленно смотрят на него. Попугайчик садится на гриф Гришиной гитары:
Untitled from namastescop on Vimeo.
Часть 6. Поблагодарив попугайчика, Гриша читает:
"- Не знаю, - отвечал Бурмин - не знаю, как зовут деревню, где я венчался; не помню, с которой станции поехал. В то время я так мало полагал важности в преступной моей проказе, что, отъехав от церкви, заснул и проснулся на другой день поутру, на третьей уже станции. Слуга, бывший тогда со мною, умер в походе, так что я не имею и надежды отыскать ту, над которой подшутил я так жестоко, и которая теперь так жестоко отомщена.
- Боже мой, боже мой! - сказала Марья Гавриловна, схватив его руку, - так это были вы! И вы не узнаете меня?
Бурмин побледнел… и бросился к ее ногам…"
Часть 7. В завершение вечера появляется Олег Нестеров и "Мегаполис". Тут уже все танцуют, читая мысленно наизусть "Медного всадника".