Вечная битва
Пейзаж был прекрасен, прелестен и омерзительно привычен. Звёзды - эти мелкие жемчужные плевочки в вечность - оттеняли бесконечный бархат космического пространства. Планеты, мимо которых проплывал пиратский корабль, напоминали стеклянные шары, подсвеченные неверным светом неизвестных источников. Космический мусор, притягиваемый вниз силой тяготения, сгорал и рассыпался искрами, видными с поверхности планет. Если, конечно, там, на планетах, было кому наблюдать это пейзажно-небесное пиршество красок и огня.
- Мой мальчик… Эта история началась давно. И в ней столько путаницы и недомолвок. Я расскажу тебе правду, местами даже - истину.
- О мой демонический кошачий отец, ты пугаешь меня. Хорошо, что люди не понимают наших слов.
- Вот тут и начинается путаница. Есть на корабле один человек, который понимает тебя. Вернее, он может понимать. Если захочет. И сегодня тот день, когда нам понадобится любая помощь.
- Мы будем убивать, крушить и рвать когтями миры и созвездия?
- Ах, мой сын… Мы будем возвращаться домой.
- В демоническую адскую котоклоаку, где ты станешь верховным иерархом тьмы и будешь править всем ненавидимым и видимым пространством, а я буду твоим верным вассалом и наследником? А сейчас мы дадим последний бой, где наконец-то победить тьма и бездна?
- О святое паровое колесо! Какой же ты ещё наивный, запутавшийся и смешной. Мы - не зло. Злом в истории нашей жизни является время и его сообщница - смерть. Мы даже не демоны, малыш.
Святая пиратская маман почувствовала, что её сердце, или область вокруг него, запульсировала, сжалась, вызывая в памяти недавней носовой скульптуры, преосуществившийся в человека странные воспоминания. Дева, рассекавшая волны, решительно пошла к капитанской каюте, чтобы раз и навсегда понять…
Словно ведомый нитями судьбы, привязанными к запястьям, Сизифиил тоже направился к капитану Вергилию, дышавшему шелками и туманами, кальяном и горечью утрат. Около каюты его ждали два чёрных кота. Юнга, ставший девой нестарых лет, посмотрел на старшего чёрного зверя и поклонился ему. Этот поклон видела и бывшая носовая скульптура. И все вместе они вошли в каюту капитана.
- Капитан…
- Юнга? Мадам? Коты? Что вам всем здесь надо? Я же просил, чтоб меня не беспокоили, пока всё не вернётся обратно в море.
- Они говорят, что наше возвращение зависит и от вас.
- Ты, мальчик или девочка, стало быть, разговариваешь с животными?
- Я их слышу у себя в голове. Они говорят, что ключ ко всему был спрятан в сердце корабля.
Носовая ожившая скульптура достала из левого кармашка своего строго костюма, расположенного прямо под сердцем, чёрную жемчужину и показала её капитану.
- Ктулху говорит, что он - не демон. Его род был проклят, а проклятье заключено в деревянное сердце корабля и отправлено в море, чтобы никогда не вернуться на землю. Но здесь космос. И земные проклятья слабеют на фоне звёзд.
- Значит, это были не термиты в моей груди. Я предчувствовала это.
Чёрная жемчужина лежала на ладони. Коты сверкали зелёными демоническими глазами, капитан безмолвствовал, покусывая мундштук кальяна. Потом Вергилий решительно кивнул головой и тихи сказал Сизифиилу и котам:
- Продолжайте. Только без этого своего демонического пафоса.
- Жемчужину следует разбить точно в момент перехода между мирами.
- Разбить? Она вам не стеклянная бутылка.
- Ктулху говорит, что важно желание разбить, а не молот и наковальня. Но есть один момент…
- Кто бы сомневался.
Раскачивался морской корабль, ставший космическим, море звёзд выбрасывало пену света прямо по курсу, команда, предчувствуя скорое возвращение к пиратскому быту, грустила.
- Ктулху говорит, что наш главный противник - время. А мы его заложники и жертвы. И ещё…
- Продолжай, мальчик. Или - девочка.
- Она может не вернуться.
Ожившая носовая скульптура вздохнула и печально произнесла:
- Я… Ты сделал меня по образу и подобию своей умершей возлюбленной. Ну так ты думал, но мастер-краснодеревщик скрыл от тебя эту мелочь. Жемчужину. Именно она - ключ изменений, именно из-за неё проклятье древнего рода перешло на корабль и началась эта история.
- Ктулху говорит, что мы замкнуты во времени и сломаны в пространстве. И все выглядят и живут не своей жизнью. Но это проклятье можно снять.
- Откуда ты знаешь это, демон?
- Он говорит, что он - демонолог, а не демон. А вы… вы заключили контракт на перевозку двух пассажиров, но не смогли этого сделать.
- Пассажиры не взошли на борт, и мы отплыли точно в срок…
- Вы ждали людей.
Первая молния ударила в мачту. Ударила беззвучно, искры осыпали великолепие космического пространства. Корабль вздрогнул.
- У вас на полке лежит барометр. Переверните его. Видите - в эту выемку ровно ляжет чёрная жемчужина. Именно в ней, в миг перехода она и… разобьётся. Но тогда вся магия, в том числе и псевдожизнь, закончится. Ктулху говорит, что ему очень жаль, но вы, мадам, умрёте…
- Нет.
- Да, капитан, да… любимый. Я достаточно пожила другой жизнью.
- Время приходит к нам. Или сейчас, или никогда.
И чёрная жемчужина погрузилась в барометр, и молнии заплясали по палубе, поражая всю команду, обездвиживая её, и капитан закричал:
- Нет, только не снова потерять тебя!
Жемчужина лопнула. Её чёрный прах взлетел к потолку каюты и прошёл сквозь него в космос. Скульптура корабля, живая дева, олицетворение веры в надежду любви, рассыпалась морским песком, успев только протянуть руку к своему капитану.
Суровое Серое море - обыкновеннейшее из земных морей поймало корабль под названием «Святая Коломбина». Всё вернулось к истинному облику. Капитан, команда, юнга. В каюте капитана Ктулху протянул капитану контракт на перевозку двух людей. Демонолог Ктулху и его одиннадцатилетний сын Люциферрий понимающе смотрели, как капитан пропускает сквозь пальцы, отягощённые перстнями, песок, оставшийся от носовой скульптуры.
Барометр, лежавший на столе, превратился в прекрасные часы с золотым циферблатом. Вот только вместо цифры «двенадцать» на них было начертано слово. И слово это было «Death». И стрелка было готова указать на него.