Честно говоря, к произведениям Паланика всегда подхожу осторожно, поскольку они всегда вызывают неоднозначные чувства. С одной стороны, мне нравится их читать, весь этот его надрыв, пошлость, жестокость, его манера описывать мысли героев. А с другой стороны, за все то же самое я считаю его мерзким и неприятным чтивом.
"Колыбельную" я начинала читать пару лет назад, но начав и прочитав заглавные строки о внезапной смерти младенцев во сне, я решила, что этой книге лучше пока полежать, не смогу ее сейчас осилить и не хочу я читать про то, как дети непонятно от чего умирают. Не хочу.
В этот раз, я решила разбавить всю складность повествования Томаса Харриса и Дэниела Киза, которых читала в недавнем прошлом, именно всей мерзостью и жутью Чака.
Книга давалась мне сложно. Несмотря на то, что она по объему небольшая и при желании ее можно осилить за вечер или два, но именно при желании. Этот как раз тот случай, когда начинаешь читать, тебе не нравится, но бросать жалко и решаешь все-таки добить весь этот маразм повествования и больше к нему не возвращаться. В третий раз я бы даже не стала задумываться о том, читать ли эту книгу или нет. Ответ для меня один - нет. Извини, Чак:)
"У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты".
"Большинство треков со смехом на телевидении было записано в начале пятидесятых. То есть почти все люди, смех которых ты слышишь, сейчас мертвы".
"Пережить можно все - даже самую страшную боль. Только тебе нужно что-то, что будет тебя отвлекать. Попробуйте вышивать".
"Шум - это то, чем определяется тишина".
"Хороший способ отгородиться от боли - сосредоточиться на мелочах".
"Каждое поколение ненавидит новое направление в музыке, которое не понимает. Нас бесит и злит, когда наша культура сдает позиции, уступая место чему-то другому".
"Может быть, мы попадаем в ад не за поступки, которые совершили. Может быть, мы попадаем в ад за поступки, которые не совершили".