Анти-Кургинян (часть 3)
В ознаменование годовщины Кровавого воскресения публикую еще две части критики Кургиняна.
Переходим к следующей главе манифеста. В ней автор решил обратиться непосредственно к марксизму. Начало звучит вполне «обнадёживающе»:
«Настало время для анализа совсем другой буржуазии. Буржуазии нашего времени».
Что ж, вполне логично. Буржуазия, безусловно, хоть и осталась буржуазией, но за сто с лишним лет с момента написания «Капитала», безусловно, изменилась. Правда, более логично было бы говорить не об изменении буржуазии, а об изменении капитализма.
Однако далее, как и следовало ожидать, оппортунист Кургинян начинает подсовывать читателю под вывеской марксизма совсем не марксизм. Начинает он со следующего:
«Для анализа буржуазии своего времени Маркс использовал созданный им понятийный аппарат. Этот аппарат не потерял значения и поныне. Но считать этот аппарат универсальным, одинаково применимым во все времена и с одинаковой полнотой описывающим все стороны интересующего нас явления, безусловно, нельзя. «Капитал» Маркса, другие работы самого Маркса и его последователей фокусируют внимание на важнейшем факторе - факторе материального производства. Или, иначе говоря, законах той искусственной материальной среды, которую способен создать и развивать только человек. И которая, будучи отчасти подвластна человеку, одновременно властвует над ним».
Типичная тактика оппортуниста, его отличительный признак - это признание заслуг марксизма одновременно с извращением его сущности. Практически все оппортунисты признают Маркса великим ученым, но при этом либо уточняют, что он был великим ученым только лишь «своей эпохи», либо, принимая экономические выкладки Маркса, отрицают классовую теорию, либо придумывают что-то третье. За такими половинчатыми «марксистами» абсолютно всегда скрываются злейшие враги рабочего класса. Точно так же ведёт себя и Кургинян.
Начнем с понятийного аппарата. Понятия используются исследователем для обозначения определенных сущностей. Маркс открыл большие группы людей, противопоставленные друг другу в их отношении к средствам производства, и ввел в оборот соответствующее понятие - «классы». Основные классы капиталистического общества он назвал буржуазией и пролетариатом. В общем, суть в том, что понятийный аппарат - это надстройка над научным методом. Именно научный метод требует соответствующего понятийного аппарата. Применять научный метод без соответствующего понятийного аппарата невозможно. И наоборот, применение иного понятийного аппарата выдает в исследователе того, кто отвергает сам научный метод.
Так, к примеру, если некий «марксист» начинает говорить не о классах, а о «социальных группах»; не о капитализме, а о «постиндустриальном обществе»; не о социализме, а о «социальном государстве», то с абсолютной точностью можно сказать, что данный исследователь отвергает марксистский научный метод (диаматический метод).
Кургинян пишет, что марксистский понятийный аппарат не является универсальным, то есть применимым ко всем историческим условиям. И действительно, понятийный аппарат работает лишь там, где есть сущности, которым соответствуют понятия. Так, если в обществе нет классов и частной собственности, то анализировать это общество в соответствующих терминах ненаучно и бесполезно. Но если эти сущности есть, то отмена понятийного аппарата является также делом абсолютно антинаучным и означает отрицание самого научного метода. Соответственно, уже на данном этапе можно сделать вывод, что либо Кургинян превратил современный капитализм в коммунизм, либо отрицает марксистский научный метод.
Уже из следующего абзаца понятно, что речь идет никак не о развитии или «переосмыслении» марксизма, а об идеалистическом извращении марксизма.
«Макс Вебер спорил с Марксом не как с коварным злодеем, а как с величайшим ученым, сумевшим блестяще проанализировать ключевой фактор - материальное производство. Признавая колоссальную важность самой этой искусственной материальной среды и действующих в этой среде закономерностей, Вебер убеждал сторонников Маркса рассмотреть в качестве другого независимого фактора - общество. То есть не материальную, а социальную среду - столь же искусственную, как и материальная среда, создаваемая человеком. И имеющую свои законы, как создаваемые человеком, так и властвующие над человеком».
В данных рассуждениях господин Кургинян сблизился ни с кем иным, как с попом Кураевым, чьи взгляды уже были раскритикованы мной в соответствующей работе http://n-petrovich.livejournal.com/26051.html . Подробный разбор концепции Вебера в рамки данной работы не входит. Ограничусь лишь тем, что это теория насквозь идеалистична. В ее основе лежит некое «социальное действие», анализ которого, якобы, состоит в том, чтобы расшифровывать смысли и значения, которое субъекты вкладывают в это действие. Откуда взялись эти «смыслы и значения» в голове субъектов? Вебер, как и всякий идеалист, говорит, что смыслы и значения обусловлены «системой ценностей», «традициями», «привычкой», «эмоциями». Правда, он добавляет, что поведение субъекта может быть обусловлено и экономическими причинами. Однако и здесь все сводится к «достижению собственных рациональных целей». Остается непонятным, откуда взялись все эти «традиции и системы ценностей». И вот здесь Вебер, в отличие от марксизма, ответа никакого не дает. Они предполагаются имманентно присущими человеческому обществу. А раз так, то их происхождение фактически является божественным. Потому-то поп Кураев и взял на вооружение теорию Вебера, а «марксист» Кургинян оказался в одной с ним антинаучной компании.
В отличие от Вебера, марксизм четко определяет соотношение материального и идеального. Он утверждает, что все «традиции», «системы ценностей», общественная мораль формируются в сознании как отражение материальных условий жизни, места субъекта в системе производственных отношений. Поскольку производство материальных и культурных благ является условием существования человеческого общества, постольку люди вступают в процессе производства в определенные отношения друг с другом - в производственные отношения по поводу средств производства.
Так что, вопреки идеалисту Веберу, и всем его последышам, никакого «независимого фактора - общество» нет. Такой вид особым образом организованной материи как человеческое общество просто не может существовать вне определенного способа производства. Феодальный способ производства дает нам феодальное общество, с феодалом и крепостными крестьянами. Капиталистический способ производства дает нам капиталистическое общество, с капиталистом и пролетарием. С другой стороны, формации сменяют друг друга не сами собой, а под воздействием общественных сил, классов. Однако появление в общественном сознании идей о переустройстве обусловлено не «божественным проявлением», а объективными противоречиями внутри способа производства, которые тормозят дальнейшее развитие производительных сил.
Естественно, что существует общественная среда - общество, как особый вид материи, с присущим ему объективными законами развития. Да только разница между научной марксистской теорией и ненаучной веберовской состоит в том, что первая выводит эти законы из того, что является ПЕРВИЧНЫМ и формирует человеческое сознание (материальные условия жизни общества), а вторая - из замкнутых на самих себя или божественное провидение (что, в принципе, одно и то же) традиций и «ценностей».
Поехали дальше. Кургинян снова ссылается на Вебера:
«Человек создает общество как систему регуляторов, утверждал Вебер. Эта система регуляторов носит исторически преходящий характер. История есть смена типа регуляторов. А значит, и типа общества. Искусственную материальную среду создает и контролирует не отдельный человек. Ее создает и контролирует организованное в сообщества (то есть общества) человечество».
«Человек создает общество как систему регуляторов»… Глупейшая и примитивнейшая мысль, не имеющая ничего общая с научной постановкой вопроса. Общество разделено на классы, находящиеся в антагонистических отношениях по поводу средств производства. Класс владельцев средств производства является господствующим. Это класс-диктатор. Именно он создает свое государство, своё право, свою мораль, то есть «систему регуляторов», если говорить кургиняновским языком. Не абстрактный «человек», а конкретный класс. В эксплуататорских обществах - это всегда абсолютное меньшинство человеческого общества.
Меняются не «типы регуляторов», а господствующие классы. И их смена как раз и отражается в смене надстройки, то есть права, морали, системы ценностей. Это процесс на научном языке называется сменой общественно-экономических формаций.
«Материальную среду» создает общество, но только в эксплуататорском обществе класс эксплуататоров не участвует в создании «материальной среды». Он лишь владеет средствами производства и живет за счет тех, кто приводит эти средства производства в движение, производя материальные блага и, что самое главное, прибавочную стоимость - источник обогащения класса эксплуататоров-капиталистов. Пролетарий производит больше, чем стоимость его труда, и этот излишек присваивается капиталистом. Подробнее о прибавочной стоимости можно прочитать в «Капитале» Маркса.
Контролирует «материальную среду» снова не всё общество, а господствующий класс. Именно он владеет как средствами производства, так и всей произведенной продукцией.
Таким образом, классовая природа антинаучной теории Вебера вполне ясна. В интересах какого класса создается видимость, будто вместо классового общества существует «человеческое общество»? В интересах какого класса Вебер вместе с Кургиняном пытаются «доказать», что общество создано людьми, а раз так, то все люди одинаково ответственны за то общество, в котором мы живем? В интересах какого класса создается теория, будто «материальную среду» создает и контролирует «все человечество»? В интересах какого класса скрывается объективная истина, что ничтожное МЕНЬШИНСТВО населения ВЛАДЕЕТ средствами производства, контролирует производство, владеет всем произведенным продуктом и жирует за счет этого, а подавляющее БОЛЬШИНСТВО как раз своим трудом ПРОИЗВОДИТ материальные блага, но при этом ничем не владеет? Теория Вебера отражает объективные интересы класса буржуазии, то есть тех, кто владеет, не производя. Интересы этого же класса отстаивает и господин Кургинян, нагло маскируясь под марксиста.
До сих пор Кургинян пытался маскироваться под марксиста. Но теперь дело наконец-то дошло до критики марксизма. Естественно, с идеалистических позиций.
«Но разве Маркс не говорил о социальности человека? Безусловно, говорил. Причем с предельной определенностью. Все дело в том, что Маркс не хотел признавать систему общественных регуляторов (в его терминологии - надстройку) отдельным фактором, хоть отчасти автономным от искусственной материальной среды (в его терминологии - базиса)».
Вот в чем, оказывается, дело! Не хотел признавать надстройку «отдельным фактором», «автономным» от базиса. Вот тут как раз мы и видим на уровне понятийного аппарата то, о чем я писал выше. Заменил научный термин «надстройка» на «система общественных регуляторов» - и вот уже вместо науки мы видим идеалистическую околесицу. Из самого слова «надстройка» понятно, что она «строится» над чем-то. Общество не может существовать без материальных условий своего существования, без производства, то есть без базиса, следовательно без базиса не может быть и никакой надстройки. Не над чем «надстраиваться», если нет общества.
Как представляет себе Кургинян «автономность» надстройки? Из чего он вместе с Вебером делает вывод о такой «автономности»? Очевидно, что обоими «учёными» движет лишь желание затушевать суть общественных процессов в интересах буржуазии. Историческая практика подобную чушь опровергает однозначно. Нет в истории примеров, чтоб, к примеру, в рабовладельческом обществе существовала буржуазная мораль или буржуазная система права. То есть надстройка никогда не идет впереди базиса. Есть примеры, когда устаревшая надстройка сохраняется при новом базисе. Но это либо продолжается недолго, либо от старой надстройки остается лишь форма. Как, к примеру, английская монархия. Монарх есть, но между нынешней королевой и монархами феодального периода - качественная разница. Так что объективная истина в данном вопросе состоит в том, что первичен именно экономический базис, способ производства, а надстройка всегда определяется именно базисом. Другой вопрос, что одни и те же капиталистические базисы могут различаться по форме от страны к стране, а потому по форме могут различаться и надстройки. Однако эти формальные различия не означают никакой «автономности».
Но дальше еще интереснее:
«Для Маркса, как и для Эйнштейна или Фрейда, наличие ряда равнозначимых факторов было неприемлемо, если можно так сказать, эстетически. Этим трем великим ученым обязательно нужно было вывести все законы из одного источника. Неважно, какого именно: эйнштейновской кривизны пространства-времени, марксовской теории труда или фрейдовского Эроса. В конце жизни и Эйнштейн, и Фрейд отказались от принципа выведения мира из одного фактора. Эйнштейн признал темную материю, Фрейд - Танатос. Но Маркс не дожил до ХХ века с его далеко идущими и очень мрачными коррективами. Стал ли он сам что-то под конец пересматривать и что именно - это вопрос открытый».
Ещё Ленин писал, что любимый пример оппортунистов во все времена - приводить примеры, относящиеся к принципиально непохожим случаям. Вот и господин Кургинян свалил в одну кучу материалиста-диалектика Маркса, чья теория общественного развития многократно подтверждена практикой, физика Эйнштейна, преклонявшегося перед философом-идеалистом Махом и создавшего довольно спорную даже на сегодняшний день теорию относительности (пример критики ТО здесь http://www.antidogma.ru/russian/), психиатора-идеалиста Фрейда, чья теория тоже никакой критики не выдерживает.
Свалив в одну кучу ученых и шарлотанов наш «ученый» выделил нечто «общее» - «отрицание равнозначимых факторов». Что он понимает под этим - Аллах его знает. Как могут быть, к примеру, «равнозначимы» следующие факторы - жизнь человека и то, что является условием существования человека, будь то кислород, производство материальных благ или само общество (без которого человек ничем не отличается от прямоходящей обезьяны)? Всегда что-то первично, а что-то вторично. На этом строится вся наука. Абсолютно любая наука, если это, конечно, именно наука, занимается выявлением причинно-следственных связей, определяющего и определяемого. А тот «ученый», который всерьез заикнётся о том, что есть «равнозначные факторы», что при этой равнозначности пёс его знает, какой является определяющим, что при этом «пёс его знает» искать определяющий фактор не нужно, - такой ученый заслуживает лишь «гордого» звания шарлотана и место его трудам - в исторической клоаке. Любой добросовестный ученый занимается поиском причины в исследуемой им области объективной реальности, то есть выявлением решающего фактора или выстраиванием иерархии этих решающих факторов. Недобросовестный же занимается поисками хлама на исторической помойке лженаучных концепций.
Снова возникает вопрос, в интересах какого класса заменять общепринятый научный метод, заключающийся во вскрытии причинно-следственных связей, ненаучным методом? Кто, прежде всего, заинтересован в том, чтобы эти причинно-следственные связи в общественной науке вскрыты не были? Надеюсь, ответ на эти вопросы для моих уважаемых читателей вполне очевиден.
Читаем дальше:
«Стремление Маркса вывести все из одного принципа, создав именно монистическую, а не какую-то другую теорию, предопределило крайне сложное отношение Маркса к современной ему имперской России. Решив заниматься Россией отдельно, Маркс тем самым уже встал на путь отказа от методологического и теоретического монизма. И никто не знает, как далеко продвинулся бы он на этом пути».
Здесь мы видим, что Кургинян плавно ведет дело к своему старому тезису о том, что Россия, якобы, в капитализм «не вписывается», что никакой марксизм в отношении России «не работает». Причем никаких примеров, что для анализа ситуации в России Маркс отказался от диаматического метода он не приводит. Дело как раз в том, что эту ситуацию Маркс анализировал именно диаматически. И не может быть никаких сомнений в том, что, возьмись Маркс за такую работу, за масштабное исследование реалий русского царизма, он дал бы диаматический анализ всем явлениям.
То, что Маркс такого исследования не написал, не означает, что Россия того времен принципиально не могла исследоваться при помощи марксистского метода. Эту чушь придумал Кургинян. Никаких подтверждений у данного тезиса нет. Никогда и нигде Маркс не «решал заниматься Россией отдельно» при помощи какого-то иного научного метода. Это наглая ложь. Но удел Кургиняна - это как раз либо ложь, либо софистика, подобная, к примеру, вот такой:
«Но именно неокончательность движения Маркса по этому пути не позволяет полностью опереться на его теоретические положения ни в вопросе о содержании современной эпохи, ни тем более в вопросе о шансах России в XXIстолетии».
То есть если Маркс не проанализировал особенности развития российского капитализма второй половины 19 века, то из этого Кургинян делает вывод, что «марксизм неприменим к России», следовательно, нужен другой метод, а не диаматический. Вообще странная штука получается. Хорошо, Маркс российским капитализмом не занимался. Но Кургинян, получивший высшее образование еще в советские времена, не может не знать о работе Ленина «Развитие капитализма в России», в которой дается грамотный диаматический, то есть марксистский анализ происходящим в России процессам. Для Ленина не составило труда полностью опереться на теоретические положения марксизма в своем исследовании и получить на выходе серьезное научное исследование. А у Кургиняна, видимо, случился провал в памяти или же он сознательно замолчал данную ленинскую работу, пытаясь подогнать реальность под свою идеалистическую лженаучную теорию.