Москва-Уфа 2014. Глава 3. Местами-Временами.
Ребята на Ванином мотопланере ушли раньше нас, но мы должны были их догнать, так как Вжик Андрея, или, если официально, Цессна-150, на круизе летает значительно быстрее. Так и получилось - мы нагнали их возле Коломны, некоторое непродолжительное время летели вместе, а затем, неминуемо, ушли дальше вперед. В компании, конечно, хорошо, но топливо надо расходовать рационально.
А небо, меж тем, потихоньку, но все больше и больше закрывалось облаками. Просветы голубого неба постепенно исчезали, уступая место светлой кудрявой кучевке, а справа от нас, к югу от Коломны висело внушительное облачное образование, простирающееся мощными клубами вверх. Лиловая нижняя кромка переходила в сизую штриховку, связывающую все это с землей. Вот там сейчас наверняка гроза - это и называется "местами и временами", спокойно думали мы с Юрой, проходя мимо этого великолепия и забирая дальше на северо-восток.
Под самолетом, тем временем, тоже происходили неуловимые перемены: местность пошла лесистая, городов уже не было, поселки сменились деревеньками, дорожки между ними становились все реже.
Стал время от времени, облачко от облачка, накрапывать дождик, пуская по стеклу Вжика тоненькие струйки воды. Дымка на горизонте густела, смыкалась с облаками и начинала подбираться ближе. Кромка облаков серела. Уже попадались и серъезные заряды дождя укрывавшие кисеей горизонт, которые мы облетали, возврящаясь затем на наше северо-восточное направление. На Нижний Новгород. Ребята, летевшие сзади, периодически интересовались условиями и мы отвечали им. Общий смысл ответов был: "пока терпимо".
Пейзаж, тем временем, стал совсем грустным - за бортом поплыли белесые ковры торфяных болот с темнеющими тут и там рваными лужицами затхлых озер. Из хлябей и трясин, заросших чахлыми деревцами и кустарником, усыпанных трухлявыми останками лесов струились испарения, уприравшиесея в облака, казалось, зримо, питая их влагой. Дождь стал постоянным. Мы потихоньку снижались вместе с опускающейся нижней кромкой и оба уже начали задумываться о практике полетов по приборам. Интересно, каково в случае-чего будет ребятам на мотопланере, где даже авиагоризонта нет. Поймав очередной просвет, решили немного набрать - Юра добавил оборотов двигателю, и тот вдруг "кашлянул" в ответ. Ничего фатального, просто на какой-то момент, мгновение, гул мотора вдруг перестал быть ровным, поплыл вниз, но тут же выровнился опять, стрелка тахометра подползла к ожидаемому значению. Всего один маленький, единичный перебой - случайный, богатая смесь, при включенном обогреве карбюратора, довольно резкое прибавление режима - все объяснимо, но затлел противным серо-зеленым огоньком в душе очажок страха, и уже совсем враждебной показалась вокруг обстановка. Просветы в облачности становились все меньше. Под нами по-прежнему тянулись болота.
Болота... Я ведь клялся, что не буду больше летать над ними, но вот я опять наблюдаю эту тоскливую картину, похожую на море, сплошь заросшее, подобно застоялому пруду, ряской и тиной. Как-то так получается, что обложены подходы к нашему городу этой пакостью, и куда бы ты не полетел, обязательно ее зацепишь. Разве что на юг можно вырваться без свидания с болотами, да и то, далеко не во всех направлениях.
Слева и чуть впереди показался в дымке дождей, среди болот и лесов город Гусь-Хрустальный - примерно полпути до Нижнего Новгорода. Прямо перед нами лежала завеса облачности и дождей, так что линию пути по-любому приходилось ломать, и видимых просветов было два - справа, южнее и слева, севернее. "Южный" просвет показался нам посветлее и поближе, и мы направились туда, сказав ребятам по радио о своих намерениях. Однако, действительная обстановка разошлась с нашими чаяниями. Дождь усилися, видимость ухудшилась и вдобавок ко всему совсем рядом от самолета ярким языком полыхнула желто-оранжевая молния, поприветствовав нас оглушительным треском в наушниках.
За молнией в голове пронесся громом рой мыслей: "вот она - половина пути...", "вперлись-таки в грозу...", "что там дальше, неизвестно...", "искать обходы можно долго, и результат все менее очевиден, а топлива ограничено...", "путь обратно пока более известен, и по топливу мы еще можем уйти..." "Вот что, Юра, поехали-ка обратно", - заявил я, ложась в разворот на обратный курс. Юра предложил попытать счастья севернее, но я уже докладывал ребятам, что мы возвращаемся, и что наша попытка обойти южнее закончилась встречей с грозой.
Оказавшись на обратном курсе и "перевернув" маршрут в навигаторе, мы обнаружили, что путь назад тоже может оказаться с сюрпризами: за то время, пока мы шли на Нижний, метеообстановка изменилась, на нашем пути уже лежала облачность с осадками, подпитываемая испарениями с земли, хотя просветов было заметно больше. Мы вспомнили про "коломенскую непогоду", которую мы миновали севернее - ее вполне могло отнести к нам. Юре удалось скачать карту осадков и гроз с метеорадаров, судя по которой, выходить к Ступино лучше было южнее нашего маршрута, что в принципе, подтверждалось визуально левее-южнее просветов было больше.
Так, лавируя по просветам, мы возвращались назад. Ветер стал встречным, путевая скорость заметно снизилась. Время ползло медленно. Зажглась лампочка аварийного остатка топлива в левом баке, и как не заверял Юра, что это специально так настроено, что зажигается она при четверти бака, все же противно мозолила глаз своим красным пятном на приборке. На душе было тягосно, особенно после того, как стало известно, что мы разделились с мотопланером, и ребята сообщили нам, что прорвались, нашли-таки лазейку в непогоде у Гуся-Хрустального с севера, и потопали дальше на Нижний. Это потом, уже на земле, мы созвонимся с ними, узнаем, что лазеечка была маленькая, и они едва успели проскочить, как все закрылось, потом Андрей скажет про нашу ошибку в попытке обходить грозу с подветренной стороны, где наибольшая концентрация непогоды и осадков, потом будет обсуждение нашего решения вернуться. Ну а пока, мы разделились совсем, и мне уже ничего не хочется, лишь бы дойти наконец до Ступина, вылезти из самолета и покурить, отпустив все мысли на ветер. Проносятся мимо рваные лохмотья облаков, струятся по стеклу капли, ровно гудит мотор, тревожно горит лампа аварийного остатка, и скребут, и скребут на душе кошки, хоть под нами родная Ока, такая знакомая, излетанная вдоль и поперек, вдали приветливо маячат трубы каширской ГРЭС, и где-то там возле них поджидает нас ступинская бетонка. И вот уже машинальная посадка без эмоций, и никто не встречает нас на аэродроме, и я вылезаю из самолета в печальной задумчивости, закуриваю... И нет никакой радости от перелета, и никакого желания снова оказаться там, среди седых облаков, дождя, молний и болот... И уже совсем расстроившись, закатив Вжика в ангар, слушая мощную барабанную дробь дождя по его крыше, я малодушно предлагаю: "Ну что, Юрик, может по домам, и ну его нафиг эти дальние полеты?" "Еще чего! - бурчит тот в ответ, - у нас еще весь день впереди, а пока это, - тут он многозначительно показывает на небо, - пронесет, может лучше за бензином съездим, чтобы время попусту не тратить?" И слыша это, я почему-то улыбаюсь широкой улыбкой, и затыкаяются, и прячутся опять куда-то в глубину души отчаяние и грусть, и вот уже под проливным дождем едем мы на заправку, а в головах у нас сплошной конструктив: "Сейчас зальем топливо, посмотрим поподробнее метеорадары, и как только будет приемлемая картина, сразу рванем. Ну не получится сегодня, так завтра рванем, но рванем обязательно!"
Начало. Продолжение следует
А небо, меж тем, потихоньку, но все больше и больше закрывалось облаками. Просветы голубого неба постепенно исчезали, уступая место светлой кудрявой кучевке, а справа от нас, к югу от Коломны висело внушительное облачное образование, простирающееся мощными клубами вверх. Лиловая нижняя кромка переходила в сизую штриховку, связывающую все это с землей. Вот там сейчас наверняка гроза - это и называется "местами и временами", спокойно думали мы с Юрой, проходя мимо этого великолепия и забирая дальше на северо-восток.
Под самолетом, тем временем, тоже происходили неуловимые перемены: местность пошла лесистая, городов уже не было, поселки сменились деревеньками, дорожки между ними становились все реже.
Стал время от времени, облачко от облачка, накрапывать дождик, пуская по стеклу Вжика тоненькие струйки воды. Дымка на горизонте густела, смыкалась с облаками и начинала подбираться ближе. Кромка облаков серела. Уже попадались и серъезные заряды дождя укрывавшие кисеей горизонт, которые мы облетали, возврящаясь затем на наше северо-восточное направление. На Нижний Новгород. Ребята, летевшие сзади, периодически интересовались условиями и мы отвечали им. Общий смысл ответов был: "пока терпимо".
Пейзаж, тем временем, стал совсем грустным - за бортом поплыли белесые ковры торфяных болот с темнеющими тут и там рваными лужицами затхлых озер. Из хлябей и трясин, заросших чахлыми деревцами и кустарником, усыпанных трухлявыми останками лесов струились испарения, уприравшиесея в облака, казалось, зримо, питая их влагой. Дождь стал постоянным. Мы потихоньку снижались вместе с опускающейся нижней кромкой и оба уже начали задумываться о практике полетов по приборам. Интересно, каково в случае-чего будет ребятам на мотопланере, где даже авиагоризонта нет. Поймав очередной просвет, решили немного набрать - Юра добавил оборотов двигателю, и тот вдруг "кашлянул" в ответ. Ничего фатального, просто на какой-то момент, мгновение, гул мотора вдруг перестал быть ровным, поплыл вниз, но тут же выровнился опять, стрелка тахометра подползла к ожидаемому значению. Всего один маленький, единичный перебой - случайный, богатая смесь, при включенном обогреве карбюратора, довольно резкое прибавление режима - все объяснимо, но затлел противным серо-зеленым огоньком в душе очажок страха, и уже совсем враждебной показалась вокруг обстановка. Просветы в облачности становились все меньше. Под нами по-прежнему тянулись болота.
Болота... Я ведь клялся, что не буду больше летать над ними, но вот я опять наблюдаю эту тоскливую картину, похожую на море, сплошь заросшее, подобно застоялому пруду, ряской и тиной. Как-то так получается, что обложены подходы к нашему городу этой пакостью, и куда бы ты не полетел, обязательно ее зацепишь. Разве что на юг можно вырваться без свидания с болотами, да и то, далеко не во всех направлениях.
Слева и чуть впереди показался в дымке дождей, среди болот и лесов город Гусь-Хрустальный - примерно полпути до Нижнего Новгорода. Прямо перед нами лежала завеса облачности и дождей, так что линию пути по-любому приходилось ломать, и видимых просветов было два - справа, южнее и слева, севернее. "Южный" просвет показался нам посветлее и поближе, и мы направились туда, сказав ребятам по радио о своих намерениях. Однако, действительная обстановка разошлась с нашими чаяниями. Дождь усилися, видимость ухудшилась и вдобавок ко всему совсем рядом от самолета ярким языком полыхнула желто-оранжевая молния, поприветствовав нас оглушительным треском в наушниках.
За молнией в голове пронесся громом рой мыслей: "вот она - половина пути...", "вперлись-таки в грозу...", "что там дальше, неизвестно...", "искать обходы можно долго, и результат все менее очевиден, а топлива ограничено...", "путь обратно пока более известен, и по топливу мы еще можем уйти..." "Вот что, Юра, поехали-ка обратно", - заявил я, ложась в разворот на обратный курс. Юра предложил попытать счастья севернее, но я уже докладывал ребятам, что мы возвращаемся, и что наша попытка обойти южнее закончилась встречей с грозой.
Оказавшись на обратном курсе и "перевернув" маршрут в навигаторе, мы обнаружили, что путь назад тоже может оказаться с сюрпризами: за то время, пока мы шли на Нижний, метеообстановка изменилась, на нашем пути уже лежала облачность с осадками, подпитываемая испарениями с земли, хотя просветов было заметно больше. Мы вспомнили про "коломенскую непогоду", которую мы миновали севернее - ее вполне могло отнести к нам. Юре удалось скачать карту осадков и гроз с метеорадаров, судя по которой, выходить к Ступино лучше было южнее нашего маршрута, что в принципе, подтверждалось визуально левее-южнее просветов было больше.
Так, лавируя по просветам, мы возвращались назад. Ветер стал встречным, путевая скорость заметно снизилась. Время ползло медленно. Зажглась лампочка аварийного остатка топлива в левом баке, и как не заверял Юра, что это специально так настроено, что зажигается она при четверти бака, все же противно мозолила глаз своим красным пятном на приборке. На душе было тягосно, особенно после того, как стало известно, что мы разделились с мотопланером, и ребята сообщили нам, что прорвались, нашли-таки лазейку в непогоде у Гуся-Хрустального с севера, и потопали дальше на Нижний. Это потом, уже на земле, мы созвонимся с ними, узнаем, что лазеечка была маленькая, и они едва успели проскочить, как все закрылось, потом Андрей скажет про нашу ошибку в попытке обходить грозу с подветренной стороны, где наибольшая концентрация непогоды и осадков, потом будет обсуждение нашего решения вернуться. Ну а пока, мы разделились совсем, и мне уже ничего не хочется, лишь бы дойти наконец до Ступина, вылезти из самолета и покурить, отпустив все мысли на ветер. Проносятся мимо рваные лохмотья облаков, струятся по стеклу капли, ровно гудит мотор, тревожно горит лампа аварийного остатка, и скребут, и скребут на душе кошки, хоть под нами родная Ока, такая знакомая, излетанная вдоль и поперек, вдали приветливо маячат трубы каширской ГРЭС, и где-то там возле них поджидает нас ступинская бетонка. И вот уже машинальная посадка без эмоций, и никто не встречает нас на аэродроме, и я вылезаю из самолета в печальной задумчивости, закуриваю... И нет никакой радости от перелета, и никакого желания снова оказаться там, среди седых облаков, дождя, молний и болот... И уже совсем расстроившись, закатив Вжика в ангар, слушая мощную барабанную дробь дождя по его крыше, я малодушно предлагаю: "Ну что, Юрик, может по домам, и ну его нафиг эти дальние полеты?" "Еще чего! - бурчит тот в ответ, - у нас еще весь день впереди, а пока это, - тут он многозначительно показывает на небо, - пронесет, может лучше за бензином съездим, чтобы время попусту не тратить?" И слыша это, я почему-то улыбаюсь широкой улыбкой, и затыкаяются, и прячутся опять куда-то в глубину души отчаяние и грусть, и вот уже под проливным дождем едем мы на заправку, а в головах у нас сплошной конструктив: "Сейчас зальем топливо, посмотрим поподробнее метеорадары, и как только будет приемлемая картина, сразу рванем. Ну не получится сегодня, так завтра рванем, но рванем обязательно!"
Начало. Продолжение следует