Письма американскому другу

[myslenkov]

Нынче дождь в Москве, и холодина.
Лето пахнет осенью, не потом.
Петербург затапливают льдины.
Льдины, Карл! Летом! Это bottom.

Но погода ведь не виновата
В том, что мы унылые пижоны,
В том, что ожидает нас расплата
За грехи и мост, давно сожженный.

Знаешь, Карл, здесь совсем всё плохо.
Люди абсолютно равнодушны.
Позволяют каждому пройдохе
Унижать себя. Они послушны,

Терпеливы, немы и покорны,
Будто выбили из них кнутом свободу,
И заткнули пряником, - попкорном! -
Рты когда-то вольного народа.

Их правители, ничтожны и бездарны,
Всеми силами тиранят, убивают.
Странно, им за это благодарны,
И проклятья их врагам ниспосылают.

Я забыл название синдрома.
С этими рабами всё забудешь!
Государство пухнет, как саркома.
У него, милок, не забалуешь.

Даже ночь они убили. Ночь, Карл!
Сократили ее время одним махом,
Росчерком пера. Как будто мало
У рабов запретов и скандалов.

Их диктатор явно впал в маразм:
Развязал войну с другим народом,
Шлет туда с оружием Камазы,
И вооружает всякий сброд им.

Сброд подарками сбивает самолеты
И хвалится этим в интернете.
Во всемирной паутине, Карл! Что ты!
Хвастается, что убиты дети.

Дети, Карл! Убитые внезапно,
Лишь за то, что пролетали мимо.
Слезы крокодиловые капнут,
И оскалятся улыбкой херувимы.

Я заканчиваю эту эпистолу.
Ты ее получишь к дню рожденья.
И раскатятся мои слова по полу,
Будто люди в светопреставленьи.