"Где памятник Попову?"
Вчера на Красной площади, в самом конце моей экскурсии, уже у Спасских ворот, ко мне вдруг привязался нетрезвый гастарбайтер в оранжевой жилетке. И начал вклиниваться в мою речь, перебивать, и малосвязно засыпать вопросами: а где Гагарин, где Попов? А когда мавзолей откроют?
Я ответил, что про мавзолей не знаю, неизвестно, когда закончат работы. Он не унимался, и продолжал приставать. Тогда я ему строго объяснил, что мне надо закончить экскурсию. Признаюсь, он даже моё раздражение сумел вызвать своей навязчивостью и неуместностью. Но в тот момент я думал только о своих экскурсантах: ведь за 2 часа вечерней прогулки вокруг Кремля они уже замёрзли, дрожали, и явно хотели конца.
Вскоре я завершил рассказ, и отпустил группу. Гастарбайтер, внимательно слушавший, сразу подошёл, и мы вместе пошли по площади обратно. Теперь я мог его выслушать.
Оказалось, что этот мужчина, таджик, бывший на Красной площади в 1985 году, хотел посмотреть на Ленина. Но не смог, так как мавзолей закрыт, там работы какие-то вокруг.
Он удивился, почему нет памятника Гагарину. Я объяснил, что Гагарин похоронен в кремлёвской стене, куда не пускают, а памятников ему целых два, но стоят они на Юго-Западе, рассказал ему про оба, перед кинотеатром "Звёздный", и на Ленинском проспекте.
Мне стало жаль любознательного таджика, которому не дают Ленина посмотреть. Но затем он начал спрашивать про других, и мне стало стыдно за свою страну.
Таджик спрашивал, где памятник Попову, изобретателю радио. Вы бы его слышали! Он с таким воодушевлением рассказывал о Попове, на своём ломаном русском языке, восхищаясь его ролью, перечислял все последствия его изобретения. Гастарбайтер возмущался, почему на Красной площади нет памятника Попову.
А я мог ответить только одно: Красная площадь сама памятник, поэтому нельзя на ней ничего строить и ставить.
Но Попова таджику было мало. Он спросил меня про памятник Менделееву - где же памятник первооткрывателю периодической таблицы? Я вспомнил, что бюст Менделеева есть около МГУ, у фонтанов перед парадным входом, в ряду других великих учёных.
Тогда таджик вспомнил Яблочкова, и возмутился, что нет памятника ему в Москве. И тут уже я ничего не мог возразить.
Меня поразил пыл этого старого таджика. У него душа болела, видно было, он так уважал учёных, русских учёных, всех этих великих людей, он хотел видеть их на Красной площади, памятники им, чтобы поклониться и отдать дань уважения.
Но - не мог. Нет у нас памятников ни Попову, ни Яблочкову, ни многим другим учёным, изобретателям. И мне было очень горько, больно, и стыдно перед этим таджиком, который укорял меня, и мою страну, в забвении, небрежении и отсутствии исторической памяти, обычно проявляющейся на поверхности страны в виде памятников.
Он рассказал, что живёт в вагончике за музеем Гоголя. Навещу его как-нибудь.
Я ответил, что про мавзолей не знаю, неизвестно, когда закончат работы. Он не унимался, и продолжал приставать. Тогда я ему строго объяснил, что мне надо закончить экскурсию. Признаюсь, он даже моё раздражение сумел вызвать своей навязчивостью и неуместностью. Но в тот момент я думал только о своих экскурсантах: ведь за 2 часа вечерней прогулки вокруг Кремля они уже замёрзли, дрожали, и явно хотели конца.
Вскоре я завершил рассказ, и отпустил группу. Гастарбайтер, внимательно слушавший, сразу подошёл, и мы вместе пошли по площади обратно. Теперь я мог его выслушать.
Оказалось, что этот мужчина, таджик, бывший на Красной площади в 1985 году, хотел посмотреть на Ленина. Но не смог, так как мавзолей закрыт, там работы какие-то вокруг.
Он удивился, почему нет памятника Гагарину. Я объяснил, что Гагарин похоронен в кремлёвской стене, куда не пускают, а памятников ему целых два, но стоят они на Юго-Западе, рассказал ему про оба, перед кинотеатром "Звёздный", и на Ленинском проспекте.
Мне стало жаль любознательного таджика, которому не дают Ленина посмотреть. Но затем он начал спрашивать про других, и мне стало стыдно за свою страну.
Таджик спрашивал, где памятник Попову, изобретателю радио. Вы бы его слышали! Он с таким воодушевлением рассказывал о Попове, на своём ломаном русском языке, восхищаясь его ролью, перечислял все последствия его изобретения. Гастарбайтер возмущался, почему на Красной площади нет памятника Попову.
А я мог ответить только одно: Красная площадь сама памятник, поэтому нельзя на ней ничего строить и ставить.
Но Попова таджику было мало. Он спросил меня про памятник Менделееву - где же памятник первооткрывателю периодической таблицы? Я вспомнил, что бюст Менделеева есть около МГУ, у фонтанов перед парадным входом, в ряду других великих учёных.
Тогда таджик вспомнил Яблочкова, и возмутился, что нет памятника ему в Москве. И тут уже я ничего не мог возразить.
Меня поразил пыл этого старого таджика. У него душа болела, видно было, он так уважал учёных, русских учёных, всех этих великих людей, он хотел видеть их на Красной площади, памятники им, чтобы поклониться и отдать дань уважения.
Но - не мог. Нет у нас памятников ни Попову, ни Яблочкову, ни многим другим учёным, изобретателям. И мне было очень горько, больно, и стыдно перед этим таджиком, который укорял меня, и мою страну, в забвении, небрежении и отсутствии исторической памяти, обычно проявляющейся на поверхности страны в виде памятников.
Он рассказал, что живёт в вагончике за музеем Гоголя. Навещу его как-нибудь.