stihi -2024
1. Симон де Бовуар.
Я всегда голодна. Я всегда в чужих платьях и старых ботинках, у меня нет ни духов, ни шелков, ни мехов, но мне ничего так не хочется, как того вкусного, что выставлено в окне. За стеклом молодая, лоснящаяся жиром приказчица крутит колесо витчинной резалки. У нее губы, как ломтики ветчины, пальцы - розовые колбабски, глаза -черные блестящие маслины, и она за стеклом растворяется среди окороков и свиных котлет (Берберова, Курсив мой, 324-325).
Как ни сияй огнем витрины
И не долби меня по голове
А все равно
не хочется, почти что невозможно быть как вы.
Увы. Как только подойдешь поближе
Получше всмотришься - плоть осыпается с костей
И голый череп из витрины
Свои таращит глазницы. Бедный Йорик.
Похоже, он уже решил, быть или нет.
И мне шепнул на ушко.
Зачем не быть,
Уж я побуду лучше,
Но иначе,
не так как вы.
Тем паче,
Что когда получше
Всмотришься -
И все муляж,
Холодный, неживой -
И череп, и колбаса в витрине,
И платье, что кто-то натянул на манекена,
Тут где-то Гена бродит с Чебурашкой -
И кто мне мил из них двоих, решить придется.
Наверно, Чебурашка, так должно быть.
Немножко Гена -
А что, не ты же,
Кто ежедневно деловой костюм на манекена
С утра натянет, и вперед.
Ну народ, и будто все равно им
Что если манекена
Перерядить и переделать в Кена,
А тетку - в Барби,
И barbed wire окружить,
То это все почти что вечно
До колена до седьмого
Тянуться будет.
Вся бодяга.
Хотя колена, конечно, может не достичь она седьмого.
[Симон де Бовуар раскрытая лежит
Там где-то на диване.
Когда-то будуар был местом,
Где струилась мысль, открытия рождались.
Теперь не то.
Но средства есть на Барби
И манекен. А будуар придется
Переделать. Наверно, в прачечную.]
Да, все бодяга.
Бродяга ищет,
Где поспать бы под забором.
А в деловом костюме манекен
Задумал головным убором
Украсить голову свою.
Наверно, шляпой,
А может быть, и котелком,
И крикнет, как его -
Велком!
На пиджине,
Которым мы владеем оба.
И впрямь до гроба
Тут недалеко - куда тут деться?
А я пойду и лучше выпью шампанского.
Когда в глазах начнет двоиться и троиться -
Захочется сто раз мне повториться -
Там, в отражениях витрин.
Иди отсюда - мне скажет манекен, -
Сто раз слоистая слюда
Уж раскрошилась по пути сюда -
И по кусочкам, наверно, Ганс и Гретель
Домой вернуться могут.
Когда их мачеха войдет в ворота ада.
Но сколько ни смотрись в витрину
И череп Йорика ни созерцай -
Нет, не хочу я с вами. Не хочу.
Хотя, пожалуй, съем вот этот бутерброд.
2.Стихи белые про employment
Вот я на стуле
В employment service
Наискосок через всю комнату -
Она. Акцент, косичка,
Рыхлые бока.
Ты намекаешь, может быть,
Что я такая?
Никто тебе не намекает,
Пока журчит, не умолкая,
Тот разговор бессмысленный,
Я жду. Где тут сортир?
И там журчит.
Вот на пути обратно я открываю
Двери, двери -
One door is closed another opened -
Так мудрость их гласит.
Кладовка, шкаф,
Вот, наконец, и стул,
Тот самый, полосатый.
Она ко мне усатый
Обращает взгляд.
А толстый зад
Прирос ко стулу.
И задает вопрос:
Вот почему я не вожу машину?
Наверно, шину
Проколола?
Я объясняю, что боюсь пожара,
И наводнения -
Волненье в море вод
Если подумать
Все оттого -
Да отчего -
Все оттого что на машине
Я прибыла
На нашу бессмысленную встречу.
В багажнике там хрюкает свинья
И подгоняет: быстрее, хрю!
Умойте хари, если воды найдете!
И что успеете спасти из этой гари
Тащите! Не на себе, конечно.
Да, на машине. В ней сто калек и я,
У ней не в шине дырка, а в небе, в голове -
Разверзлись хляби - хлещет,
Подсохнет и горит.
Усатая раскрыла рот и говорит:
It’s a requirement. О чем тут рассуждать.
И впрямь.
Усатый рот сопит и выдыхает:
Здесь вам не ТАСС. Довольно
Проповедовать.
И медный таз,
Прищурившись, я вижу
На голове ее.
Как будто шапка таз.
Усы, коса.
В окошко ломится оса.
Она же WASP
И если развести в тазу варенье -
И рядом положить печенье -
Таз свалится и, может быть,
Убьет осу.
Варенье выплеснется
На косу
Измажет и усы.
Еще прищуришься, и видишь:
Стая сидит на стуле полосатом.
Каких зверей?
И каждый половиной попы
И глаз один уставив в потолок.
Циклопы!
А может быть, клопы большие?
Хвостами машут, виляют.
Наверное, гибрид
Циклопа с псом цепным.
Короче, наверно, каждый цербер.
Еще бы вспомнить точно,
Цербер это кто,
И что он ест,
Чтоб quantum satis.
Satay on Saturday?
[Как это принято у нас, в краях далеких?
А сказки римские нам тут и неважны.]
Клопов сушеных по-тайски с соусом?
Сутулый цербер
Сыто спит на стуле.
У Клары украл кораллы Карл - но полбеды.
И грека почти что переехал реку -
[почти невидно ее под колесом его ладьи.]
А ну как сделает сейчас он ход конем,
Поставит мне и шах и мат?
Во всем, конечно, Карл тот виноват.
Но что кораллы - это малый -
Как бы назвать его?
Наверно, грех гордыни, почему-то.
Сутулый цербер сыто спит на стуле.
Я в потолок таращусь.
А у меня два глаза есть!
Спасибо Богу.
[Наверное, когда-то там, где ныне
Пасутся кенгуру, стояла крепость.
Укрепленный форт.
И люди были самый первый сорт -
Воры, убийцы и аборинены.
А мы с тобой, усатый друг на стуле
С собою гены принесли совсем других людей.
Обидеть легче их. Украсть овцу
Они не чтоб не способны, не хотят.
Еще застрелят.
Ни застрелить не могут,
Ни украсть овцу и в буше скрыться.
Воды из моря бы напиться - соленая и с пеной.
Вот может вены вскрыть и стать вампиром -
Всем миром? ]
3.
Стихи белые про автобус.
Я залезаю в автобус
Мне нужно за клеткой
Туда положу тьюну
Вперед подтолкну веткой.
И поймается кот.
Стой! Сюда - поворот.
Что за улица? Как называется?
Черный как уголь
водитель не знает.
Важно, где жать на газ
И повернуть за угол.
А что это? Хрен его знает.
Зачем нужно знать?
Я ежусь. Немного страшно
Когда тебя тащут вперед
По такому немому маршруту.
Известно куда и неизвестно что там.
У мест нет названий,
Как может быть у него нет слов?
Для всего, для чего там где-то есть.
Как например называется
Муж сестры племянницы?
И как звучит неофициальное спасибо,
Обращенное к равному по статусу?
В общем может и нет слов -
Для всех отношений
И выражений благодарности,
Для которых они должны быть.
И заодно для улиц в моем - а чьем же? - городе.
А что, бывает. Лакуны.
Их не нужно заполнять
Как, видимо, не нужно называть словами
Nepean highway по которому мы едем.
Не пью, не пьешь, не пей.
Вот я обратно еду с клеткой.
Стой, - говорю.
И подожди, пока я сяду.
А то ведь и упасть могу,
К тому же с клеткой.
Ты не боишься, что я упаду?
Но он не слышит.
Я накаляюсь.
Ты меня не видишь в зеркале? - ору.
- Ты должен.
Он головой кивает.
Что, может, выражает удивленье,
А может несогласие совсем -
Там где-то, где нет Nepean highway
А есть джунгли. И отношения.
А что, ведь так бывает?
Опять кивает -
Похоже, это значит -
Видит.
Меня он видит в зеркало
Но не боится
Что я упаду, когда он с места тронется -
А что ему бояться, в самом деле -
Ведь упаду-то я?
А может, дело в том,
Что он решил, что я ребенок?
Молодая дева -
Сейчас он повернет налево -
И вылезать.
Они - культуры молодые - они такие.
А мы - ведомы его неведеньем,
Которое автобус наш ведет -
Вперед мы едем.
Молоды там где-то
Где верно лето круглый год.
И мне его достанется кусочек
Когда я клетку по проходу потащу
И взвоет двигатель и
Колесо вертеться станет.
Вариант 2.
Автобус едет
Джипиэс вещает
Begg street, Veronica, Yooralla.
Мне кажется - она бы заорала -
Никто бы не заметил.
Голос автоматический -
Как почтальон -
Его никто не видит.
Хотя ведь джипиэс
Есть часть меня -
За ним в уме я повторяю
И шевелю ушами -
И часть шофера -
Он без нее совсем не знает,
Где тут что.
Как называется?
Зачем, автоответчик скажет.
Машина вскрикнет - das kaput -
Тебе капут, и мне, и этим -
Он повторит. А мы едва заметим
Кто первый вскрикнул
Из них двоих.
Какая разница?
Наверно - ну так мне кажется,
Когда я на него смотрю,
Прищурясь -
Вчера еще по пальмам лазил,
Сбивал орехи.
Какие у него грехи -
Дитя природы,
Он добра и зла не знает.
Откуда знать ему, зачем?
Наверное, миссионер усталый
Заснул под пальмой
И до него немножко не доехал.
А может, в голову ему попал орех
А может, он какой-то тяжкий грех
Сам совершил и утопился.
А может, захлебнулся под тропическим дождем?
Давайте, может, подождем -
Еще миссионер доедет?
Автобус едет -
А куда -
Шофер не знает.
Скажи-ка, тут направо, что у нас?
Он das kaput покорно повторяет.
Черт знает,
С чем орех рифмует дитя природы.
Кокос и волос рос.
А может полюс?
Орехи, грех -
Но ведь миссионер-то не доехал.
И смех и грех от тех утех.
И мех каких-нибудь прекрасных барсов
Что там по пальмам скачут.
Вот если вздумает он съесть меня -
То что мне делать?
Придется навязать свою систему ценностей
И быстро.
С чего начать вот только?
Но лето вечное в тропическом раю
И я пока я тут стою
В проходе с сумкой, с клеткой, c веткой -
И остановки жду своей -
Его частицу кожей пью.
Ведь он не верит, что я могу упасть.
Должно быть, непохожа
На тех старух, что кукурузу камнем
Трут в раю.
И если он вдруг не расслышит
Как называется все тут -
То громко крикнет -
Das kaput.
4.
Чернильные грибы.
- А вам, что же, мои стихи не нравятся? - с любопытством спросил Иван.
- Ужасно не нравятся.
- А вы какие читали?
- Никаких я ваших стихов не читал! - нервно воскликнул посетитель.
- А как же вы говорите?
- Ну, что ж тут такого, - ответил гость, - как будто я других не читал? Впрочем...разве что чудо? Хорошо, я готов принять на веру. Хороши ваши стихи, скажите сами?
- Чудовищны! - вдруг смело и откровенно произнес Иван. (Мастер и Маргарита).
Чернильные грибы
Толпятся в ведьмин круг
И под подошвой чувствую я вдруг -
Большая клякса.
Нехватает промокашки
Вокруг собачьи все какашки
И ученый ходит.
[Не кот ученый а вообще ученый
Хотя, коты, тут тоже есть наверно.]
Он вышел поутру для променада
Кругов пять-шесть, а может,
И все семь по парку сделать надо
Чтоб наступила ясность в голове.
Чернильный гриб в траве
Ему в глаза заглядывает робко
А метрах в ста
Большая пробка
На дороге.
Фары таращатся, гуделки воют.
Какие тут грибы? Ну разве чудо.
Что ж, я других-то не читал?
И кот ученый
Сейчас, возможно, цепь порвет
И выйдет на дорогу
Взглянуть на пробку.
Оно, конечно, если ты с цепи сорвался -
Скучно. Но на что еще смотреть-то?
А может быть, все к лучшему:
Не верь, мой друг,
Чернила - не лучшая еда
И не всего вкусней они,
Хоть так привычно думать.
Поганки ужасно как похожи
Могут быть.
Вот только чем чернила заменить?
Ведь ничего мы больше не умеем.
Давай тогда ждать будем
и надеяться.
Вот Буратино опустит деревянный нос в чернила -
И капнет кляксу на листок бумаги.
Я перегну страничку пополам и разверну -
Смотри-ка, бабочка слетела к нам -
А может, это лужа с тиной.
Ну, в общем, Роршах. Буратино
Заполнит жизнь зверьем. Ура.
5. Стихи белые про счет.
Это было лет сто назад.
Мне лет двадцать.
Я уверенно говорю:
Все вырождается и становится хуже и хуже,
Вот посмотрите.
Мой дедушка строил самолеты,
Папочка брал интегралы,
А я едва знаю французский язык
После филфака.
Какие к черту самолеты
Разве что на курорт летать?!
И интегралы нафиг.
Можно посчитать частоты
в чем-нибудь лингвистическом,
Но как-то так получается
Что частоты встречаются
Со мной поболтать -
И мне неохота их считать -
Не хочу быть похожей на папу
Сижу сосу свою лапу.
Наверно, можно сказать - креативную.
Креативно сосу креативную лапу.
Есть много других занятий -
Когда не нужно ничего считать.
[И нажраться чернильных грибов из экономии.]
Хорошо бы, конечно, построить слэш починить самолет
И улететь отсюда.
И слэш выпустить барашка из клетки.
Но строительство самолетов
Закончилось два поколения назад.
А клетки - вещь относительная.
Как это? Тот старый анекдот.
Как поймать льва в клетку?
Это значит поставить клетку между собой и львом.
Ну что-то в этом роде.
Зайдите в клетку. Закройте ее.
Все. Лев пойман.
xxxxxxxxxxxxxxx
Не хочу быть как папа
Сосу свою лапу
В берлоге.
Зачем считать?
Я почти не умею.
А хорошо бы уметь считать -
Например, чтобы переводить деньги -
Туда- сюда -обратно, заграницу.
И чтобы - возражают мне - чтобы оплачивать там квартиру
Если, конечно, ты хочешь ее иметь.
Но там все равно война- оплатить ничего нельзя -
Значит, все равно, умею я считать или нет.
Это даже хорошо, что не надо уметь считать -
Я вздыхаю с облегчением.
Ну его нафиг.
To prove your identity, enter this eight-digit code.
Если на том конце - а кстати, что это? Ведь вроде
Не телефон? Наверно, интерфейс. Whatever - если человек,
То почему он такое хамло?
А если нет, to whom I’m proving my identity?
Да что там? Не знаю, но жреть.
To whom. И ум за ум. Ведь тихий ужас.
Полбутылки вина как не бывало. А может, больше.
Если пока пьешь и ждешь кода
Сказать, что оттуда они всегда приходят,
То, может, и правда придет?
Платить за квартиру подобно стрельбе в тире -
Мать еще умела, а я уже нет.
Правда, такое ей наверно не пришло бы в голову.
Настоящие эмансипированные женщины
Вымерли давно, как динозавры.
Не вынесли тяжких условий.
Что-то свалилось,
А что-то сломалось,
А что-то отсохло
А что-то, может, выросло обратно?
Для моей дочери биткойн
Задачка раз плюнуть - как дважды два.
И эта, как ее крипта.
Наверно, ее надо рифмовать со скрипты.
В ней скрипты нашей жизни.
И если так не говорят,
То я скажу.
Ты скрип дверей послушай.
Одна закроется,
Откроется другая, а может, сразу две.
Дверей не видишь?
Я, может, тоже.
Наверно, это спьяну.
Все двери там, в безумной голове.
6. Зимовка. Куплеты.
Вот проплывает мимо айсберг.
На айсберге сидит медведь.
Он заблудился. Ведь медведь
Оставил дома джипиэс
Он в отделение Эсэс
Почти что въехал вместо.
Теперь проголодался,
Хочет рыбы. Абыргалв
Его глаза читают -
Значит, где-то близко.
На этого медведя ты похож
Но движешься, пожалуй, в сторону другую.
Он буквы понимать сейчас начнет
Ты перестанешь.
Главрыба. Абыргалв. Гав-гав.
Майгав и коды.
Нет свободы,
Но есть зима.
Уже и уши странной формы
Растут из айсберга, и хвост.
Какая грустная история про хвост.
Ну что ж, начнем, перекрестясь.
Один провост -
Ну это вроде как декан -
Большой прохвост -
Поставил раз капкан.
Он, как медведь, хотел поймать еду -
Професьональную среду
Ему в свои хотелось
Сети заманить
И скушать.
А как - неважно.
Пусть медведи -
К нам едут хоть на айсберге,
Хоть на телеге -
Пусть на снеге -
Кровавых лап их остается след -
Привет. С приветом
С большим приветом тот медведь.
Я к вам с приветом
И с приветом ты при этом.
Стада медведей, почему бы нет?
Конечно да.
А профсреда
Подобна чем-то пылесосу
Который vacuum.
Одновременно
Он значит ее отсутствие
И остроумнейший прибор.
Так получилось, что прохвост,
Который между прочим был провост -
Поймал однажды в свой капкан -
Кого ты думаешь? -
Конечно пылесос.
И с пылесосом целовался он взасос
И тот ему сплясал канкан
Потом когда уж слишком намело -
Так много снега, кругом сугробы -
Как гробы - и где медведи?
Он на айсберге уехал -
Туда, в те страны, где тепло.
Растаял айсберг.
Утопили пылесос.
Медведь, возможно, выжил.
Только серым он стал
А может бурым.
Зимовка. Вариант.
Однажды Айзенберг залез на айсберг
И в море выплыл.
Открытое.
Шторма шумят.
У айсберга корма -
Взяла - почти что отвалилась.
Тут пристальный читатель
Заметить может
Что ведь айсберг
Не корабль.
Хоть не корабль - а где корма? -
Воскликнул Айзенберг.
Я с голоду умру
Здесь на зимовке
Приполярной.
И тут заметил что навстречу
Плывет кусочек сыра
Между льдин.
Всего один пока
Но может будет много.
И ног не замочив
Он выловил тот сыр
Сачком.
Сыр Jarlsberg
Может Emmental
Вот стоит ли в такую даль
За ним тащиться?
Еще всмотрелся -
Iceberg lettuce
Плывет в волнах.
Тогда он понял дело швах.
Стих номер 538
Я странным путем
Становлюсь кенгуру
Проснусь поутру
Сон с лица чуть сотру
Мне видятся джин
В алладиновой лампе
Вот тут за углом -
В местном пабе -
Их двадцать сортов -
Только лампу потри
И алладинов почти двадцать три
В камине огонь
Почти настоящий
Где интересно у них с джином ящик
Однажды здесь же у камина -
Явилась женщина, похоже, мексиканка.
Сказала что-то по-испански.
Ну вроде camino - а может нет.
О чем ей говорить со мной?
Об эмиграции, вестимо.
Я, - говорит, - как будто бы стеной
От этой жизни отгорожена
И мимо
Она со свистом мчится,
Как волчица -
Которая б вскормила нас, волчат.
[И оглянулась, сочувствия ища.
Но все молчат.]
Кто мчится? - спрашиваю я. - И вас, кого же?
Вас или нас? И вас ис дас?
Она молчит. Они молчат.
Молчат но отдают своих детей в сады, -
Так говорит мне мексиканка.
Там им сопливый нос я вытираю.
Я волчица.
И зубом золотым сверкая
Она тянулась к джину.
Себя по ляжкам потирая
Сокрушалась, что бездомна.
Хотя страна-то кенгуру огромна -
А дома нет.
Она волчицей воет и привет.
- А сколько платят? - я спросила.
- Да очень мало, ведь rebate.
А для оседлой жизни нужен mate
А ей мерещится все время мент
На горизонте.
Там где солнце всходит
По улице он ходит
Вверх и вниз.
Кого-то родит,
Ей сдает, волчице
И ждет ребэйта.
Может ест хот-дог с горчицей?
- А где же дом? - она вдруг вопросила.-
Как я бежать хотела б, но куда?
- Да, where? Where would you go?
Я где-то это слышала уже,
И в similar контексте.
И вот бы вспомнить, где и от кого.
На Гоа.
Это остров, кажется. Там где-то.
Вот только б вспомнить, где.
Симон де Бовуар, вариант/ продолжение.
Действительность виделась нам как материал для усилий, а не как нечто, их обуславливающее: мы считали себя совершенно независимыми. Как и наша политическая слепота, эта духовная гордыня объясняется прежде всего необузданностью наших замыслов. Писать, творить: как отважиться на это, если не чувствовать себя безраздельным хозяином самого себе, своих целей и возможностей? Наша смелость была неотделима от питавших ее иллюзий, а это неделимое целое подкреплялось благоприятным стечением обстятельств. Ни одно внешнее препятствие никогда не вынуждало нас действовать наперекор себе, мы хотели познавать и выражать себя и неотстуно следовали этому пути. Наше существование полностью соответствовало нашим желаниям, нам казалось, мы сами выбрали его и полагали, что так будет всегда. Удача, которая выпала на нашу долю, затмевала враждебность мира. (с.18, Зрелость, Симона де Бовуар)
Но ведь серьезно, таких людей
Наверно нет уже
Вот только я и ты
Чтоб шли вперед и верили:
Неважно, что, -
там, притаившись за своей калиткой,
сосед, напуганный фашистом,
Может сказать и сделать.
Когда мою он распахнет -
Его шаги услышу до, а может после.
Неважно. Где там ружье?
Сейчас стрелять я буду,
А мир меня судить.
И ну и что?
Вариация на тему.
Когда-то будуар
Был местом,
Где любовь струилась
И сверкали мысли
Какую форму примет она
Кто знает
Может, шара или трубки
А может губки
Что впитывает влагу
Губки на шляпке гриба в овраге
Или крючка, которым вяжут полотно
Как плотно петли лягут -
Как много шеи можно показать?
И как об этом сказать?
Agree, degree и pedigree.
Вот можно ли сказать,
Что айсберг
За собою тащит
Pedigree
Из льдин помельче
Там где море мельче
Они по дну скребут и тают
А где поглубже -
Белые медведи
На айсберге катаются, наверно
Медведь
Он ведь
Всегда голодный
А особливо если белый
Вон он на льдине едет
И сосет наверно лапу
А может это бурый
Шуры -муры
Они заводят с белым.
Фейерверки
Окрашивают айсберг странным цветом
А мишка белый
Ведь не изверг
Если сыт не съест
Наверно, совесть есть.
Но вот ему навстречу по волнам
Плывет объект какой-то странный.
Что это? Бог мой! Пылесос!
Он медведя целует взасос.
Пылесос, между прочим,
Есть vacuum.
Professional vacuum
Он многозначен
Во-первых, он значит -
Отсутствие среды.
Что нету среды.
Четверг может есть
И пятница тоже
А среды нет как нет -
А что - так ведь может быть?
Во-вторых, это тот пылесос
Что медведя целует взасос.
Нет среды - но еды -
Подивись-ка -
До фига.
Просто вот завались-ка.
VacuUm
и ум за ум заходит.
Где же он?
Прогуляться медведя выводит.
Аввакум говорил попадье:
Где мы матушка, Боже мой, где?
И еще что-то там про доколе?
Или, может, она ему в поле?
Мол, доколе идти нам по полю?
Не найдем ли мы злую неволю?
Может в поле здесь рыщет полярный медведь?
Он на Севере водится ведь?
Аввакум и пылесос. Вариант. Куплеты.
Как может быть прекрасен пылесос
Его труба кишке подобна
А тянущая часть - как две губы
Что выросли ну прямо из трубы
Они с ковром целуются взасос
Как может быть прекрасен пылесос!
Я пылесошу по ковру
Верхом на лошади Фру-Фру
Сама я Вронский Алексей
Добро и разум вечно сей
Хотя бывает и непросто
Ведь для нормального для роста
Необходима нам среда
И даже больше чем еда.
Но нет среды - вот нет как нет.
Кто знает, почему? - Секрет.
Тут есть четверг и Пятница босой
Вкруг Робинзона вьется он осой.
Но нет среды - но мы ее не забываем,
Там, где среда, случается, бываем.
А без среды пространство безвоздушно -
Оно почти что герметично, очень душно.
Вместо среды у нас есть пылесос.
Он с айсбергом целуется взасос.
Professional он vacuUm.
И правда же, заходит ум за ум.
У пылесоса длинная труба -
Но без среды - профессии труба.
Я с пылесосом по ковру
Иду, покуда не умру.
Пока я вру - я по ковру
Тащу трубу, Фру-фру, Фру-фру.
Я вру, ты врешь, он тоже врет,
А пылесос катит вперед -
Но нет среды, а есть четверг,
Зачем-то яркий фейерверк.
А где-то в море белый айсберг,
Который там, где есть среда,
Наверно, вкусная еда
Для белых и других медведей -
А Пятниц нет, и нет соседей -
И если есть там Робинзон -
На айсберге вкушает сон.
Наверно, снится Робинзону,
Что протопоп он Аввакум
Почти заходит ум за ум
Он тащит vАcuum зачем-то -
И верная с ним попадья.
И полная воды бадья.
Аввакум говорил попадье:
Где мы матушка, Боже мой, где?
И еще что-то там про доколе?
А, может, она ему в поле?
Мол, доколе идти нам по полю?
Не найдем ли мы злую неволю?
Может рыщет здесь белый медведь?
Он на Севере водится ведь?
Я всегда голодна. Я всегда в чужих платьях и старых ботинках, у меня нет ни духов, ни шелков, ни мехов, но мне ничего так не хочется, как того вкусного, что выставлено в окне. За стеклом молодая, лоснящаяся жиром приказчица крутит колесо витчинной резалки. У нее губы, как ломтики ветчины, пальцы - розовые колбабски, глаза -черные блестящие маслины, и она за стеклом растворяется среди окороков и свиных котлет (Берберова, Курсив мой, 324-325).
Как ни сияй огнем витрины
И не долби меня по голове
А все равно
не хочется, почти что невозможно быть как вы.
Увы. Как только подойдешь поближе
Получше всмотришься - плоть осыпается с костей
И голый череп из витрины
Свои таращит глазницы. Бедный Йорик.
Похоже, он уже решил, быть или нет.
И мне шепнул на ушко.
Зачем не быть,
Уж я побуду лучше,
Но иначе,
не так как вы.
Тем паче,
Что когда получше
Всмотришься -
И все муляж,
Холодный, неживой -
И череп, и колбаса в витрине,
И платье, что кто-то натянул на манекена,
Тут где-то Гена бродит с Чебурашкой -
И кто мне мил из них двоих, решить придется.
Наверно, Чебурашка, так должно быть.
Немножко Гена -
А что, не ты же,
Кто ежедневно деловой костюм на манекена
С утра натянет, и вперед.
Ну народ, и будто все равно им
Что если манекена
Перерядить и переделать в Кена,
А тетку - в Барби,
И barbed wire окружить,
То это все почти что вечно
До колена до седьмого
Тянуться будет.
Вся бодяга.
Хотя колена, конечно, может не достичь она седьмого.
[Симон де Бовуар раскрытая лежит
Там где-то на диване.
Когда-то будуар был местом,
Где струилась мысль, открытия рождались.
Теперь не то.
Но средства есть на Барби
И манекен. А будуар придется
Переделать. Наверно, в прачечную.]
Да, все бодяга.
Бродяга ищет,
Где поспать бы под забором.
А в деловом костюме манекен
Задумал головным убором
Украсить голову свою.
Наверно, шляпой,
А может быть, и котелком,
И крикнет, как его -
Велком!
На пиджине,
Которым мы владеем оба.
И впрямь до гроба
Тут недалеко - куда тут деться?
А я пойду и лучше выпью шампанского.
Когда в глазах начнет двоиться и троиться -
Захочется сто раз мне повториться -
Там, в отражениях витрин.
Иди отсюда - мне скажет манекен, -
Сто раз слоистая слюда
Уж раскрошилась по пути сюда -
И по кусочкам, наверно, Ганс и Гретель
Домой вернуться могут.
Когда их мачеха войдет в ворота ада.
Но сколько ни смотрись в витрину
И череп Йорика ни созерцай -
Нет, не хочу я с вами. Не хочу.
Хотя, пожалуй, съем вот этот бутерброд.
2.Стихи белые про employment
Вот я на стуле
В employment service
Наискосок через всю комнату -
Она. Акцент, косичка,
Рыхлые бока.
Ты намекаешь, может быть,
Что я такая?
Никто тебе не намекает,
Пока журчит, не умолкая,
Тот разговор бессмысленный,
Я жду. Где тут сортир?
И там журчит.
Вот на пути обратно я открываю
Двери, двери -
One door is closed another opened -
Так мудрость их гласит.
Кладовка, шкаф,
Вот, наконец, и стул,
Тот самый, полосатый.
Она ко мне усатый
Обращает взгляд.
А толстый зад
Прирос ко стулу.
И задает вопрос:
Вот почему я не вожу машину?
Наверно, шину
Проколола?
Я объясняю, что боюсь пожара,
И наводнения -
Волненье в море вод
Если подумать
Все оттого -
Да отчего -
Все оттого что на машине
Я прибыла
На нашу бессмысленную встречу.
В багажнике там хрюкает свинья
И подгоняет: быстрее, хрю!
Умойте хари, если воды найдете!
И что успеете спасти из этой гари
Тащите! Не на себе, конечно.
Да, на машине. В ней сто калек и я,
У ней не в шине дырка, а в небе, в голове -
Разверзлись хляби - хлещет,
Подсохнет и горит.
Усатая раскрыла рот и говорит:
It’s a requirement. О чем тут рассуждать.
И впрямь.
Усатый рот сопит и выдыхает:
Здесь вам не ТАСС. Довольно
Проповедовать.
И медный таз,
Прищурившись, я вижу
На голове ее.
Как будто шапка таз.
Усы, коса.
В окошко ломится оса.
Она же WASP
И если развести в тазу варенье -
И рядом положить печенье -
Таз свалится и, может быть,
Убьет осу.
Варенье выплеснется
На косу
Измажет и усы.
Еще прищуришься, и видишь:
Стая сидит на стуле полосатом.
Каких зверей?
И каждый половиной попы
И глаз один уставив в потолок.
Циклопы!
А может быть, клопы большие?
Хвостами машут, виляют.
Наверное, гибрид
Циклопа с псом цепным.
Короче, наверно, каждый цербер.
Еще бы вспомнить точно,
Цербер это кто,
И что он ест,
Чтоб quantum satis.
Satay on Saturday?
[Как это принято у нас, в краях далеких?
А сказки римские нам тут и неважны.]
Клопов сушеных по-тайски с соусом?
Сутулый цербер
Сыто спит на стуле.
У Клары украл кораллы Карл - но полбеды.
И грека почти что переехал реку -
[почти невидно ее под колесом его ладьи.]
А ну как сделает сейчас он ход конем,
Поставит мне и шах и мат?
Во всем, конечно, Карл тот виноват.
Но что кораллы - это малый -
Как бы назвать его?
Наверно, грех гордыни, почему-то.
Сутулый цербер сыто спит на стуле.
Я в потолок таращусь.
А у меня два глаза есть!
Спасибо Богу.
[Наверное, когда-то там, где ныне
Пасутся кенгуру, стояла крепость.
Укрепленный форт.
И люди были самый первый сорт -
Воры, убийцы и аборинены.
А мы с тобой, усатый друг на стуле
С собою гены принесли совсем других людей.
Обидеть легче их. Украсть овцу
Они не чтоб не способны, не хотят.
Еще застрелят.
Ни застрелить не могут,
Ни украсть овцу и в буше скрыться.
Воды из моря бы напиться - соленая и с пеной.
Вот может вены вскрыть и стать вампиром -
Всем миром? ]
3.
Стихи белые про автобус.
Я залезаю в автобус
Мне нужно за клеткой
Туда положу тьюну
Вперед подтолкну веткой.
И поймается кот.
Стой! Сюда - поворот.
Что за улица? Как называется?
Черный как уголь
водитель не знает.
Важно, где жать на газ
И повернуть за угол.
А что это? Хрен его знает.
Зачем нужно знать?
Я ежусь. Немного страшно
Когда тебя тащут вперед
По такому немому маршруту.
Известно куда и неизвестно что там.
У мест нет названий,
Как может быть у него нет слов?
Для всего, для чего там где-то есть.
Как например называется
Муж сестры племянницы?
И как звучит неофициальное спасибо,
Обращенное к равному по статусу?
В общем может и нет слов -
Для всех отношений
И выражений благодарности,
Для которых они должны быть.
И заодно для улиц в моем - а чьем же? - городе.
А что, бывает. Лакуны.
Их не нужно заполнять
Как, видимо, не нужно называть словами
Nepean highway по которому мы едем.
Не пью, не пьешь, не пей.
Вот я обратно еду с клеткой.
Стой, - говорю.
И подожди, пока я сяду.
А то ведь и упасть могу,
К тому же с клеткой.
Ты не боишься, что я упаду?
Но он не слышит.
Я накаляюсь.
Ты меня не видишь в зеркале? - ору.
- Ты должен.
Он головой кивает.
Что, может, выражает удивленье,
А может несогласие совсем -
Там где-то, где нет Nepean highway
А есть джунгли. И отношения.
А что, ведь так бывает?
Опять кивает -
Похоже, это значит -
Видит.
Меня он видит в зеркало
Но не боится
Что я упаду, когда он с места тронется -
А что ему бояться, в самом деле -
Ведь упаду-то я?
А может, дело в том,
Что он решил, что я ребенок?
Молодая дева -
Сейчас он повернет налево -
И вылезать.
Они - культуры молодые - они такие.
А мы - ведомы его неведеньем,
Которое автобус наш ведет -
Вперед мы едем.
Молоды там где-то
Где верно лето круглый год.
И мне его достанется кусочек
Когда я клетку по проходу потащу
И взвоет двигатель и
Колесо вертеться станет.
Вариант 2.
Автобус едет
Джипиэс вещает
Begg street, Veronica, Yooralla.
Мне кажется - она бы заорала -
Никто бы не заметил.
Голос автоматический -
Как почтальон -
Его никто не видит.
Хотя ведь джипиэс
Есть часть меня -
За ним в уме я повторяю
И шевелю ушами -
И часть шофера -
Он без нее совсем не знает,
Где тут что.
Как называется?
Зачем, автоответчик скажет.
Машина вскрикнет - das kaput -
Тебе капут, и мне, и этим -
Он повторит. А мы едва заметим
Кто первый вскрикнул
Из них двоих.
Какая разница?
Наверно - ну так мне кажется,
Когда я на него смотрю,
Прищурясь -
Вчера еще по пальмам лазил,
Сбивал орехи.
Какие у него грехи -
Дитя природы,
Он добра и зла не знает.
Откуда знать ему, зачем?
Наверное, миссионер усталый
Заснул под пальмой
И до него немножко не доехал.
А может, в голову ему попал орех
А может, он какой-то тяжкий грех
Сам совершил и утопился.
А может, захлебнулся под тропическим дождем?
Давайте, может, подождем -
Еще миссионер доедет?
Автобус едет -
А куда -
Шофер не знает.
Скажи-ка, тут направо, что у нас?
Он das kaput покорно повторяет.
Черт знает,
С чем орех рифмует дитя природы.
Кокос и волос рос.
А может полюс?
Орехи, грех -
Но ведь миссионер-то не доехал.
И смех и грех от тех утех.
И мех каких-нибудь прекрасных барсов
Что там по пальмам скачут.
Вот если вздумает он съесть меня -
То что мне делать?
Придется навязать свою систему ценностей
И быстро.
С чего начать вот только?
Но лето вечное в тропическом раю
И я пока я тут стою
В проходе с сумкой, с клеткой, c веткой -
И остановки жду своей -
Его частицу кожей пью.
Ведь он не верит, что я могу упасть.
Должно быть, непохожа
На тех старух, что кукурузу камнем
Трут в раю.
И если он вдруг не расслышит
Как называется все тут -
То громко крикнет -
Das kaput.
4.
Чернильные грибы.
- А вам, что же, мои стихи не нравятся? - с любопытством спросил Иван.
- Ужасно не нравятся.
- А вы какие читали?
- Никаких я ваших стихов не читал! - нервно воскликнул посетитель.
- А как же вы говорите?
- Ну, что ж тут такого, - ответил гость, - как будто я других не читал? Впрочем...разве что чудо? Хорошо, я готов принять на веру. Хороши ваши стихи, скажите сами?
- Чудовищны! - вдруг смело и откровенно произнес Иван. (Мастер и Маргарита).
Чернильные грибы
Толпятся в ведьмин круг
И под подошвой чувствую я вдруг -
Большая клякса.
Нехватает промокашки
Вокруг собачьи все какашки
И ученый ходит.
[Не кот ученый а вообще ученый
Хотя, коты, тут тоже есть наверно.]
Он вышел поутру для променада
Кругов пять-шесть, а может,
И все семь по парку сделать надо
Чтоб наступила ясность в голове.
Чернильный гриб в траве
Ему в глаза заглядывает робко
А метрах в ста
Большая пробка
На дороге.
Фары таращатся, гуделки воют.
Какие тут грибы? Ну разве чудо.
Что ж, я других-то не читал?
И кот ученый
Сейчас, возможно, цепь порвет
И выйдет на дорогу
Взглянуть на пробку.
Оно, конечно, если ты с цепи сорвался -
Скучно. Но на что еще смотреть-то?
А может быть, все к лучшему:
Не верь, мой друг,
Чернила - не лучшая еда
И не всего вкусней они,
Хоть так привычно думать.
Поганки ужасно как похожи
Могут быть.
Вот только чем чернила заменить?
Ведь ничего мы больше не умеем.
Давай тогда ждать будем
и надеяться.
Вот Буратино опустит деревянный нос в чернила -
И капнет кляксу на листок бумаги.
Я перегну страничку пополам и разверну -
Смотри-ка, бабочка слетела к нам -
А может, это лужа с тиной.
Ну, в общем, Роршах. Буратино
Заполнит жизнь зверьем. Ура.
5. Стихи белые про счет.
Это было лет сто назад.
Мне лет двадцать.
Я уверенно говорю:
Все вырождается и становится хуже и хуже,
Вот посмотрите.
Мой дедушка строил самолеты,
Папочка брал интегралы,
А я едва знаю французский язык
После филфака.
Какие к черту самолеты
Разве что на курорт летать?!
И интегралы нафиг.
Можно посчитать частоты
в чем-нибудь лингвистическом,
Но как-то так получается
Что частоты встречаются
Со мной поболтать -
И мне неохота их считать -
Не хочу быть похожей на папу
Сижу сосу свою лапу.
Наверно, можно сказать - креативную.
Креативно сосу креативную лапу.
Есть много других занятий -
Когда не нужно ничего считать.
[И нажраться чернильных грибов из экономии.]
Хорошо бы, конечно, построить слэш починить самолет
И улететь отсюда.
И слэш выпустить барашка из клетки.
Но строительство самолетов
Закончилось два поколения назад.
А клетки - вещь относительная.
Как это? Тот старый анекдот.
Как поймать льва в клетку?
Это значит поставить клетку между собой и львом.
Ну что-то в этом роде.
Зайдите в клетку. Закройте ее.
Все. Лев пойман.
xxxxxxxxxxxxxxx
Не хочу быть как папа
Сосу свою лапу
В берлоге.
Зачем считать?
Я почти не умею.
А хорошо бы уметь считать -
Например, чтобы переводить деньги -
Туда- сюда -обратно, заграницу.
И чтобы - возражают мне - чтобы оплачивать там квартиру
Если, конечно, ты хочешь ее иметь.
Но там все равно война- оплатить ничего нельзя -
Значит, все равно, умею я считать или нет.
Это даже хорошо, что не надо уметь считать -
Я вздыхаю с облегчением.
Ну его нафиг.
To prove your identity, enter this eight-digit code.
Если на том конце - а кстати, что это? Ведь вроде
Не телефон? Наверно, интерфейс. Whatever - если человек,
То почему он такое хамло?
А если нет, to whom I’m proving my identity?
Да что там? Не знаю, но жреть.
To whom. И ум за ум. Ведь тихий ужас.
Полбутылки вина как не бывало. А может, больше.
Если пока пьешь и ждешь кода
Сказать, что оттуда они всегда приходят,
То, может, и правда придет?
Платить за квартиру подобно стрельбе в тире -
Мать еще умела, а я уже нет.
Правда, такое ей наверно не пришло бы в голову.
Настоящие эмансипированные женщины
Вымерли давно, как динозавры.
Не вынесли тяжких условий.
Что-то свалилось,
А что-то сломалось,
А что-то отсохло
А что-то, может, выросло обратно?
Для моей дочери биткойн
Задачка раз плюнуть - как дважды два.
И эта, как ее крипта.
Наверно, ее надо рифмовать со скрипты.
В ней скрипты нашей жизни.
И если так не говорят,
То я скажу.
Ты скрип дверей послушай.
Одна закроется,
Откроется другая, а может, сразу две.
Дверей не видишь?
Я, может, тоже.
Наверно, это спьяну.
Все двери там, в безумной голове.
6. Зимовка. Куплеты.
Вот проплывает мимо айсберг.
На айсберге сидит медведь.
Он заблудился. Ведь медведь
Оставил дома джипиэс
Он в отделение Эсэс
Почти что въехал вместо.
Теперь проголодался,
Хочет рыбы. Абыргалв
Его глаза читают -
Значит, где-то близко.
На этого медведя ты похож
Но движешься, пожалуй, в сторону другую.
Он буквы понимать сейчас начнет
Ты перестанешь.
Главрыба. Абыргалв. Гав-гав.
Майгав и коды.
Нет свободы,
Но есть зима.
Уже и уши странной формы
Растут из айсберга, и хвост.
Какая грустная история про хвост.
Ну что ж, начнем, перекрестясь.
Один провост -
Ну это вроде как декан -
Большой прохвост -
Поставил раз капкан.
Он, как медведь, хотел поймать еду -
Професьональную среду
Ему в свои хотелось
Сети заманить
И скушать.
А как - неважно.
Пусть медведи -
К нам едут хоть на айсберге,
Хоть на телеге -
Пусть на снеге -
Кровавых лап их остается след -
Привет. С приветом
С большим приветом тот медведь.
Я к вам с приветом
И с приветом ты при этом.
Стада медведей, почему бы нет?
Конечно да.
А профсреда
Подобна чем-то пылесосу
Который vacuum.
Одновременно
Он значит ее отсутствие
И остроумнейший прибор.
Так получилось, что прохвост,
Который между прочим был провост -
Поймал однажды в свой капкан -
Кого ты думаешь? -
Конечно пылесос.
И с пылесосом целовался он взасос
И тот ему сплясал канкан
Потом когда уж слишком намело -
Так много снега, кругом сугробы -
Как гробы - и где медведи?
Он на айсберге уехал -
Туда, в те страны, где тепло.
Растаял айсберг.
Утопили пылесос.
Медведь, возможно, выжил.
Только серым он стал
А может бурым.
Зимовка. Вариант.
Однажды Айзенберг залез на айсберг
И в море выплыл.
Открытое.
Шторма шумят.
У айсберга корма -
Взяла - почти что отвалилась.
Тут пристальный читатель
Заметить может
Что ведь айсберг
Не корабль.
Хоть не корабль - а где корма? -
Воскликнул Айзенберг.
Я с голоду умру
Здесь на зимовке
Приполярной.
И тут заметил что навстречу
Плывет кусочек сыра
Между льдин.
Всего один пока
Но может будет много.
И ног не замочив
Он выловил тот сыр
Сачком.
Сыр Jarlsberg
Может Emmental
Вот стоит ли в такую даль
За ним тащиться?
Еще всмотрелся -
Iceberg lettuce
Плывет в волнах.
Тогда он понял дело швах.
Стих номер 538
Я странным путем
Становлюсь кенгуру
Проснусь поутру
Сон с лица чуть сотру
Мне видятся джин
В алладиновой лампе
Вот тут за углом -
В местном пабе -
Их двадцать сортов -
Только лампу потри
И алладинов почти двадцать три
В камине огонь
Почти настоящий
Где интересно у них с джином ящик
Однажды здесь же у камина -
Явилась женщина, похоже, мексиканка.
Сказала что-то по-испански.
Ну вроде camino - а может нет.
О чем ей говорить со мной?
Об эмиграции, вестимо.
Я, - говорит, - как будто бы стеной
От этой жизни отгорожена
И мимо
Она со свистом мчится,
Как волчица -
Которая б вскормила нас, волчат.
[И оглянулась, сочувствия ища.
Но все молчат.]
Кто мчится? - спрашиваю я. - И вас, кого же?
Вас или нас? И вас ис дас?
Она молчит. Они молчат.
Молчат но отдают своих детей в сады, -
Так говорит мне мексиканка.
Там им сопливый нос я вытираю.
Я волчица.
И зубом золотым сверкая
Она тянулась к джину.
Себя по ляжкам потирая
Сокрушалась, что бездомна.
Хотя страна-то кенгуру огромна -
А дома нет.
Она волчицей воет и привет.
- А сколько платят? - я спросила.
- Да очень мало, ведь rebate.
А для оседлой жизни нужен mate
А ей мерещится все время мент
На горизонте.
Там где солнце всходит
По улице он ходит
Вверх и вниз.
Кого-то родит,
Ей сдает, волчице
И ждет ребэйта.
Может ест хот-дог с горчицей?
- А где же дом? - она вдруг вопросила.-
Как я бежать хотела б, но куда?
- Да, where? Where would you go?
Я где-то это слышала уже,
И в similar контексте.
И вот бы вспомнить, где и от кого.
На Гоа.
Это остров, кажется. Там где-то.
Вот только б вспомнить, где.
Симон де Бовуар, вариант/ продолжение.
Действительность виделась нам как материал для усилий, а не как нечто, их обуславливающее: мы считали себя совершенно независимыми. Как и наша политическая слепота, эта духовная гордыня объясняется прежде всего необузданностью наших замыслов. Писать, творить: как отважиться на это, если не чувствовать себя безраздельным хозяином самого себе, своих целей и возможностей? Наша смелость была неотделима от питавших ее иллюзий, а это неделимое целое подкреплялось благоприятным стечением обстятельств. Ни одно внешнее препятствие никогда не вынуждало нас действовать наперекор себе, мы хотели познавать и выражать себя и неотстуно следовали этому пути. Наше существование полностью соответствовало нашим желаниям, нам казалось, мы сами выбрали его и полагали, что так будет всегда. Удача, которая выпала на нашу долю, затмевала враждебность мира. (с.18, Зрелость, Симона де Бовуар)
Но ведь серьезно, таких людей
Наверно нет уже
Вот только я и ты
Чтоб шли вперед и верили:
Неважно, что, -
там, притаившись за своей калиткой,
сосед, напуганный фашистом,
Может сказать и сделать.
Когда мою он распахнет -
Его шаги услышу до, а может после.
Неважно. Где там ружье?
Сейчас стрелять я буду,
А мир меня судить.
И ну и что?
Вариация на тему.
Когда-то будуар
Был местом,
Где любовь струилась
И сверкали мысли
Какую форму примет она
Кто знает
Может, шара или трубки
А может губки
Что впитывает влагу
Губки на шляпке гриба в овраге
Или крючка, которым вяжут полотно
Как плотно петли лягут -
Как много шеи можно показать?
И как об этом сказать?
Agree, degree и pedigree.
Вот можно ли сказать,
Что айсберг
За собою тащит
Pedigree
Из льдин помельче
Там где море мельче
Они по дну скребут и тают
А где поглубже -
Белые медведи
На айсберге катаются, наверно
Медведь
Он ведь
Всегда голодный
А особливо если белый
Вон он на льдине едет
И сосет наверно лапу
А может это бурый
Шуры -муры
Они заводят с белым.
Фейерверки
Окрашивают айсберг странным цветом
А мишка белый
Ведь не изверг
Если сыт не съест
Наверно, совесть есть.
Но вот ему навстречу по волнам
Плывет объект какой-то странный.
Что это? Бог мой! Пылесос!
Он медведя целует взасос.
Пылесос, между прочим,
Есть vacuum.
Professional vacuum
Он многозначен
Во-первых, он значит -
Отсутствие среды.
Что нету среды.
Четверг может есть
И пятница тоже
А среды нет как нет -
А что - так ведь может быть?
Во-вторых, это тот пылесос
Что медведя целует взасос.
Нет среды - но еды -
Подивись-ка -
До фига.
Просто вот завались-ка.
VacuUm
и ум за ум заходит.
Где же он?
Прогуляться медведя выводит.
Аввакум говорил попадье:
Где мы матушка, Боже мой, где?
И еще что-то там про доколе?
Или, может, она ему в поле?
Мол, доколе идти нам по полю?
Не найдем ли мы злую неволю?
Может в поле здесь рыщет полярный медведь?
Он на Севере водится ведь?
Аввакум и пылесос. Вариант. Куплеты.
Как может быть прекрасен пылесос
Его труба кишке подобна
А тянущая часть - как две губы
Что выросли ну прямо из трубы
Они с ковром целуются взасос
Как может быть прекрасен пылесос!
Я пылесошу по ковру
Верхом на лошади Фру-Фру
Сама я Вронский Алексей
Добро и разум вечно сей
Хотя бывает и непросто
Ведь для нормального для роста
Необходима нам среда
И даже больше чем еда.
Но нет среды - вот нет как нет.
Кто знает, почему? - Секрет.
Тут есть четверг и Пятница босой
Вкруг Робинзона вьется он осой.
Но нет среды - но мы ее не забываем,
Там, где среда, случается, бываем.
А без среды пространство безвоздушно -
Оно почти что герметично, очень душно.
Вместо среды у нас есть пылесос.
Он с айсбергом целуется взасос.
Professional он vacuUm.
И правда же, заходит ум за ум.
У пылесоса длинная труба -
Но без среды - профессии труба.
Я с пылесосом по ковру
Иду, покуда не умру.
Пока я вру - я по ковру
Тащу трубу, Фру-фру, Фру-фру.
Я вру, ты врешь, он тоже врет,
А пылесос катит вперед -
Но нет среды, а есть четверг,
Зачем-то яркий фейерверк.
А где-то в море белый айсберг,
Который там, где есть среда,
Наверно, вкусная еда
Для белых и других медведей -
А Пятниц нет, и нет соседей -
И если есть там Робинзон -
На айсберге вкушает сон.
Наверно, снится Робинзону,
Что протопоп он Аввакум
Почти заходит ум за ум
Он тащит vАcuum зачем-то -
И верная с ним попадья.
И полная воды бадья.
Аввакум говорил попадье:
Где мы матушка, Боже мой, где?
И еще что-то там про доколе?
А, может, она ему в поле?
Мол, доколе идти нам по полю?
Не найдем ли мы злую неволю?
Может рыщет здесь белый медведь?
Он на Севере водится ведь?