Иван Вырыпаев: театр нужно реформировать, как и все в России
Вырыпаев: Вопрос сложный. Конечно, нужна глубинная реформа, но реформы нам нужны везде. Сегодня глубинная реформа невозможна, чтобы ее осуществить, должны быть привлечены другие силы. Но поскольку это невозможно, я вижу попытки московского правительства сделать хоть что-то. Я не был в театре Гоголя и не могу комментировать назначение Кирилла Серебренникова. Думаю, что художественный руководитель должен быть на посту 5-8 лет, и это не частная лавочка.
Кремер: Мне кажется, в масштабах страны тоже неплохо было бы это применить.
Вырыпаев: Конечно. Нужно нести ответственность за прожитые годы. Все годы мы делали что-то, а теперь давайте делать что-то востребованное, интересное.
Кремер: Подробнее расскажите про театральную реформу, которая, на ваш взгляд, сегодня невозможна. В чем она должна заключаться?
Вырыпаев: Уволить актеров невозможно - куда они пойдут? Нам нужно придумать, что с этим делать. Вначале нужно определить, что такое театр. На самом деле мы не понимаем, что это. Сейчас у нас коммунистическая система: неважно, играешь ты в театре, сколько играешь. Театр - учреждение дотационное, мы платим актерам, нравится нам их игра или нет. Это пагубно. Приводит к безответственности. Нет, живой творческой конкуренции. С другой стороны, театр сам заработать не может, у него должна быть государственная поддержка.
Кремер: Какой процент господдержки должен быть?
Вырыпаев: Большой. Другое дело, что актеры, которые освободились - как во Франции, где нет труппы, но актеры работают три месяца и 9 месяцев нигде не работает и получает ежемесячную зарплату, так во многих странах - то есть этот же бюджет можно распределять таким образом, как будто у нас есть единая труппа на всю страну. Сейчас кто-то из чиновников может недоумевать, что делать с провинцией? И будет прав. В Москве актер может переходить из театра в театр. А в провинции, где один театр? Мне кажется, и этот вопрос решаем. Я убежден, что нужно вообще сломать систему репертуарного театра, хоть и говорят, что это лучшее, что у нас есть. Если спектакль очень хороший, тогда Чулпан Хаматова может поехать в Иркутск на 15 представлений за хорошую зарплату. Это как пример. Могу сказать, как профессионал в своем деле: та система театра, которая сегодня существует, - ужасная. Мешает работать.
Кремер: Мне кажется, в масштабах страны тоже неплохо было бы это применить.
Вырыпаев: Конечно. Нужно нести ответственность за прожитые годы. Все годы мы делали что-то, а теперь давайте делать что-то востребованное, интересное.
Кремер: Подробнее расскажите про театральную реформу, которая, на ваш взгляд, сегодня невозможна. В чем она должна заключаться?
Вырыпаев: Уволить актеров невозможно - куда они пойдут? Нам нужно придумать, что с этим делать. Вначале нужно определить, что такое театр. На самом деле мы не понимаем, что это. Сейчас у нас коммунистическая система: неважно, играешь ты в театре, сколько играешь. Театр - учреждение дотационное, мы платим актерам, нравится нам их игра или нет. Это пагубно. Приводит к безответственности. Нет, живой творческой конкуренции. С другой стороны, театр сам заработать не может, у него должна быть государственная поддержка.
Кремер: Какой процент господдержки должен быть?
Вырыпаев: Большой. Другое дело, что актеры, которые освободились - как во Франции, где нет труппы, но актеры работают три месяца и 9 месяцев нигде не работает и получает ежемесячную зарплату, так во многих странах - то есть этот же бюджет можно распределять таким образом, как будто у нас есть единая труппа на всю страну. Сейчас кто-то из чиновников может недоумевать, что делать с провинцией? И будет прав. В Москве актер может переходить из театра в театр. А в провинции, где один театр? Мне кажется, и этот вопрос решаем. Я убежден, что нужно вообще сломать систему репертуарного театра, хоть и говорят, что это лучшее, что у нас есть. Если спектакль очень хороший, тогда Чулпан Хаматова может поехать в Иркутск на 15 представлений за хорошую зарплату. Это как пример. Могу сказать, как профессионал в своем деле: та система театра, которая сегодня существует, - ужасная. Мешает работать.