РАЦИОНАЛИЗАТОР-ВОДОНОС, ИЛИ МОЕ ПЕРВОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ
Разве тогда, в далеком 1992-ом, мы, полные надежд и уверенности в завтрашнем дне предполагали, что расписываясь в загсе, подписываем себе чуть ли не смертный приговор? Начиная новую, взрослую семейную жизнь, почему-то разом оказались выключенными из жизни: тогдашние власти, дернув за рубильник, вырубили не только свет в наших окнах, но отключили нас от реальной и вполне нормальной действительности (существующей где-то там, за границами с Арменией), погрузив в мрачный мир, освещаемый керосиновыми лампами, свечками и пронизанный мерзким запахом сухого спирта и чадом фуджик. Если кто не знает- фуджики- это были такие керосиновые иранские горелки, которые импортировали в тяжелые блокадные годы в Армению: на них или дровяных печках мы варили обед и просто грелись. И кому тогда мы были нужны, со своим русским образованием, когда страна вышла из состава СССР и теперь полностью зачеркивала свое недавнее прошлое? 7 долларов в месяц-зарплата мужа в газете "Голосе Армении" плюс мой новенький и никчемный диплом филолога. А тут и детки пошли: мальчик и ...девочка. Вот и превратилась одна из "фиф" филфака в домохозяйку, выстаивающую очереди за хлебом, песком и маслом по талонам, и засыпающую в кровати одетой как на улицу- в пальто, шапке, толстых свитерах... Но самое страшное- это отсутствие воды. Не было электричества, соответственно насосы в многоквартирных зданиях не работали, и воду можно было брать лишь из маленькой колонки во дворе.
С раннего утра к ней выстраивалась длинная, мрачная очередь людей с ведрами, пластмассовыми бочонками и пластиковыми бутылками. И зимы как назло были ужасные-как будто природа специально испытывала нас на прочность, и ко всем бытовым ужасам добавила страшные морозы под минус 20-ть, что для нашей теплой страны нонсенс. Стоять на таком морозе часами в очереди, на обледенелой и скользкой земле, набирать воду и тащить ее пешком на 9 этаж, сами понимаете, удовольствие не из приятных. Именно тогда я во всей глубине прочувствовала весь героизм блокадного Ленинграда: у нас было почти также- только без бомбежек и разве что крыс и кошек не ели. А в остальном- все по "сценарию"...
При весе в 48 килограмм, мой "тяж-максимум" составлял один чайник воды, а приходилось волочить по ведру на 9-ый этаж: купать малышей ведь надо, а стирка, а посуда и т.д.???? О том, как я телепалась, стирала и полоскала в холодной воде, а потом гладила пеленки утюгом, разогретым на горелке, лучше промолчу. Муж утром делал пару ходок за водой и уходил в поисках пропитания для семьи (в основном пешком, ибо транспорта не было), а мне этих ведер хватало на пару часов. Глотая подступавшие слезы, я брала чайник и ведро, сползала со своей "крыши" во двор и занимала очередь. Время от времени муж набирал команду из своих друзей (тоже, между прочим, людей семейных) и вечером, после работы они натаскивали кастрюлями и бочками воду. Но долго так продолжаться не могло, ибо в парализованном городе, где у людей нет элементарной возможности передвигаться на транспорте, в такую холодину, еще и заставлять друзей вечерами таскать воду, когда у них самих дома такая же ситуация, согласитесь, не совсем правильно. Я долго думала, а поскольку матери двоих детей "без воды- и ни туды, и ни сюды", на меня, под влиянием водных обстоятельств, нашло озарение. У нас в подъезде стояла бесхозная, длинная, деревянная скамья "ишавотнук" (в переводе "ослиные ножки"). Когда в хорошие годы приходило много гостей, ее заносили в квартиру и рассаживали людей.
Поскольку оригинал не сохранился, фото нашла в интернете- очень похожа, но наша была длиннее.
В чулане нашла хороший ролик для бельевой веревки (в свое время он был куплен, чтобы я на балконе вешала стирку), дала мужу и попросила крепко прибить к краю скамьи. Он решил, что у меня от всей этой "счастливой" семейной жизни поехала крыша, но перечить не стал. Но вот когда я стала цеплять на ролик крепкую веревку, он струхнул и решил, что я готовлю прилюдную суицидальную акцию протеста. Он в недоумении смотрел на мои манипуляции,а когда я стала тащить ее к краю балкона в подъезде, начал непонятно откуда взявшимся у него тоненьким голоском увещевать: "Ивлико-джан, пойдем домой, оставь этот ишавотнук- на черт он тебе сдался?". Но я молча нагнетала и делала свою работу. В итоге ему и изумленным соседям, вылезшим в подъезд на грохот и шум, предстала следующая картина: длинная скамья, с роликом и веревкой, которая вроде виселицы нависает с балкона 9 этажа. Потом я зашла в квартиру, вынесла ведро, вручила мужу и сообщила, что теперь воду мы будем поднимать этой "лебедкой". Благодаря "ноу-хау" жить нам всем стало веселее: муж брал ведра, спускался вниз, наполнял водой, привязывал к веревке, а я тянула. Соседи вначале покатывались со смеху и шутили, ну а когда преимущества "автомобильного транспорта перед гужевым" оказалось налицо, к нам робко и глядя в пол, стали стучаться пока они, а потом и жители близлежащих домов - с просьбой "одолжить "ишавотнук". Жаль тогда не сообразили ее напрокат сдавать- стали бы миллионерами. Правда, через несколько месяцев ее попросту сперли из подъезда и водная эпопея опять вошла в нецивилизованное русло. Мы все надеялись, что она "всплывет" на балконе одного из зданий нашего района, и мы всем зданием пойдем вызволять нашу пленницу и поилицу. Но ее, вероятно, продали за рубеж, скорее всего, для аукционов Кристи или Сотбис. )
А еще не забуду, как друг мужа подарил нам на растопку старый паркет из своей квартиры: так и таскал его муж через весь город домой сумки с драгоценным топливом. Когда дети болели и не было никаких сил- перлась по снегу к черту на кулички звонить маме: в руке зажат один жетон, в голове мысли- хоть бы автомат у почты (единственный на весь район) работал бы. Слезы замерзали прямо на лице, а срывающийся голос в очередной раз посылал SOS cамому дорогому человеку на свете. Как хотелось обратно, домой, в ту советскую жизнь, где все было четко, конкретно и стабильно: детство, школа, институт, работа и прогнозируемое будущее. И когда сегодня иногда вижу на улицах митинги и слышу призывы к смене власти, невольно съеживаюсь: сразу перед глазами мордочки моих детей ( для которых, видавших лишь противные турецкие плитки "Дерби" и конфеты "Флеш") символ детского счастья концентрировался в яйцах "Киндер" и милых бегемотиках, которых мы с воплями счастья обнаруживали внутри. Сейчас им что фереро-роша, что сникерс, что птичкино молоко- все по барабану. Слава Богу: и наелись, и напились, и навидались. А вот материнское сердце, даже годы спустя не успокаивается и болит: за все то "несъеденное", "недокупанное" в нормальных условиях (а не поливанием кружками по трясущемуся от холода тельцу), "недоодетое" и "недоигранное". Болит и будет болеть. Как будет ныть при виде нашей близкой знакомой, чей мальчик сегодня мог быть студентом как мой сын. Но нет его друга детства- Давидик в 4 года упал в таз с кипятком (воду грели для его купания) и его не спасли. А я отворачиваю глаза при виде его матери от какого-то непонятного чувства вины... Хотя отворачивать глаза должна не я, а те кто в те годы превратил нашу жизнь в ад и битву за выживание...
С раннего утра к ней выстраивалась длинная, мрачная очередь людей с ведрами, пластмассовыми бочонками и пластиковыми бутылками. И зимы как назло были ужасные-как будто природа специально испытывала нас на прочность, и ко всем бытовым ужасам добавила страшные морозы под минус 20-ть, что для нашей теплой страны нонсенс. Стоять на таком морозе часами в очереди, на обледенелой и скользкой земле, набирать воду и тащить ее пешком на 9 этаж, сами понимаете, удовольствие не из приятных. Именно тогда я во всей глубине прочувствовала весь героизм блокадного Ленинграда: у нас было почти также- только без бомбежек и разве что крыс и кошек не ели. А в остальном- все по "сценарию"...
При весе в 48 килограмм, мой "тяж-максимум" составлял один чайник воды, а приходилось волочить по ведру на 9-ый этаж: купать малышей ведь надо, а стирка, а посуда и т.д.???? О том, как я телепалась, стирала и полоскала в холодной воде, а потом гладила пеленки утюгом, разогретым на горелке, лучше промолчу. Муж утром делал пару ходок за водой и уходил в поисках пропитания для семьи (в основном пешком, ибо транспорта не было), а мне этих ведер хватало на пару часов. Глотая подступавшие слезы, я брала чайник и ведро, сползала со своей "крыши" во двор и занимала очередь. Время от времени муж набирал команду из своих друзей (тоже, между прочим, людей семейных) и вечером, после работы они натаскивали кастрюлями и бочками воду. Но долго так продолжаться не могло, ибо в парализованном городе, где у людей нет элементарной возможности передвигаться на транспорте, в такую холодину, еще и заставлять друзей вечерами таскать воду, когда у них самих дома такая же ситуация, согласитесь, не совсем правильно. Я долго думала, а поскольку матери двоих детей "без воды- и ни туды, и ни сюды", на меня, под влиянием водных обстоятельств, нашло озарение. У нас в подъезде стояла бесхозная, длинная, деревянная скамья "ишавотнук" (в переводе "ослиные ножки"). Когда в хорошие годы приходило много гостей, ее заносили в квартиру и рассаживали людей.
Поскольку оригинал не сохранился, фото нашла в интернете- очень похожа, но наша была длиннее.
В чулане нашла хороший ролик для бельевой веревки (в свое время он был куплен, чтобы я на балконе вешала стирку), дала мужу и попросила крепко прибить к краю скамьи. Он решил, что у меня от всей этой "счастливой" семейной жизни поехала крыша, но перечить не стал. Но вот когда я стала цеплять на ролик крепкую веревку, он струхнул и решил, что я готовлю прилюдную суицидальную акцию протеста. Он в недоумении смотрел на мои манипуляции,а когда я стала тащить ее к краю балкона в подъезде, начал непонятно откуда взявшимся у него тоненьким голоском увещевать: "Ивлико-джан, пойдем домой, оставь этот ишавотнук- на черт он тебе сдался?". Но я молча нагнетала и делала свою работу. В итоге ему и изумленным соседям, вылезшим в подъезд на грохот и шум, предстала следующая картина: длинная скамья, с роликом и веревкой, которая вроде виселицы нависает с балкона 9 этажа. Потом я зашла в квартиру, вынесла ведро, вручила мужу и сообщила, что теперь воду мы будем поднимать этой "лебедкой". Благодаря "ноу-хау" жить нам всем стало веселее: муж брал ведра, спускался вниз, наполнял водой, привязывал к веревке, а я тянула. Соседи вначале покатывались со смеху и шутили, ну а когда преимущества "автомобильного транспорта перед гужевым" оказалось налицо, к нам робко и глядя в пол, стали стучаться пока они, а потом и жители близлежащих домов - с просьбой "одолжить "ишавотнук". Жаль тогда не сообразили ее напрокат сдавать- стали бы миллионерами. Правда, через несколько месяцев ее попросту сперли из подъезда и водная эпопея опять вошла в нецивилизованное русло. Мы все надеялись, что она "всплывет" на балконе одного из зданий нашего района, и мы всем зданием пойдем вызволять нашу пленницу и поилицу. Но ее, вероятно, продали за рубеж, скорее всего, для аукционов Кристи или Сотбис. )
А еще не забуду, как друг мужа подарил нам на растопку старый паркет из своей квартиры: так и таскал его муж через весь город домой сумки с драгоценным топливом. Когда дети болели и не было никаких сил- перлась по снегу к черту на кулички звонить маме: в руке зажат один жетон, в голове мысли- хоть бы автомат у почты (единственный на весь район) работал бы. Слезы замерзали прямо на лице, а срывающийся голос в очередной раз посылал SOS cамому дорогому человеку на свете. Как хотелось обратно, домой, в ту советскую жизнь, где все было четко, конкретно и стабильно: детство, школа, институт, работа и прогнозируемое будущее. И когда сегодня иногда вижу на улицах митинги и слышу призывы к смене власти, невольно съеживаюсь: сразу перед глазами мордочки моих детей ( для которых, видавших лишь противные турецкие плитки "Дерби" и конфеты "Флеш") символ детского счастья концентрировался в яйцах "Киндер" и милых бегемотиках, которых мы с воплями счастья обнаруживали внутри. Сейчас им что фереро-роша, что сникерс, что птичкино молоко- все по барабану. Слава Богу: и наелись, и напились, и навидались. А вот материнское сердце, даже годы спустя не успокаивается и болит: за все то "несъеденное", "недокупанное" в нормальных условиях (а не поливанием кружками по трясущемуся от холода тельцу), "недоодетое" и "недоигранное". Болит и будет болеть. Как будет ныть при виде нашей близкой знакомой, чей мальчик сегодня мог быть студентом как мой сын. Но нет его друга детства- Давидик в 4 года упал в таз с кипятком (воду грели для его купания) и его не спасли. А я отворачиваю глаза при виде его матери от какого-то непонятного чувства вины... Хотя отворачивать глаза должна не я, а те кто в те годы превратил нашу жизнь в ад и битву за выживание...