"Сатрап" и "душитель свободы" Бенкендорф
Записки Бенкендорфа. 1812 год. Отечественная война. 1813 год. Освобождение Нидерландов / Сост., прим. и сопровод. ст. П.Н. Грюнберга. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - 384 с. Тираж не указан.
На моей книжной полке, тесно обнявшись, соседствуют четыре "бенкендорфских" книжки. Учитывая юбилейную Бородинскую дату, логика подсказывает начать именно с этой...
Вот уже полтора столетия имя графа Александра Христофоровича Бенкендорфа в культурном сознании отечественного читателя запятнано. СтОит завести речь о Пушкине и его жизни - тут же инфернальной тенью возникает из небытия "мрачная" фигура Бенкендорфа. Собственно, и не фигура, а монументальная репутация: жандарм, солдафон, бюрократ, гонитель "нашего всего". Сформировавшись в пристрастной системе представлений либерально-демократической общественности XIX века, характеристика эта была утверждена интеллигенцией начала века ХХ, ненавидящей "царизм", а затем намертво пригвоздена советскими пушкиноведами, чьим персонажем стал граф Бенкендорф, начисто лишённый собственного бытия. Никто ничего не хотел о нём знать, кроме того, что главным его делом было портить жизнь Пушкину и, в конечном счёте, благодаря нерасторопности Бенкендорфа, поэта угробили. А ведь портрет генерала Бенкендорфа висит в знаменитой галерее Зимнего дворца среди изображений "начальников народных наших сил, покрытых славою великого похода и вечной памятью двенадцатого года"!! Поэтому обратимся непосредственно к Запискам, оставив, временно, другие ипостаси Бенкендорфа на потом.
Итак, Записки посвящены событиям Отечественной войны 1812 года и Зарубежным походам 1813-1814 годов, активное участие в которых принимал автор. Особый интерес представляет освещение малоизвестных широкому читателю фактов: боя у Звенигорода 31 августа 1812 г., занятия Амстердама и Бреды в ходе освобождения Нидерландов и проч. Посвящённые недостаточно изученным аспектам деятельности Бенкендорфа мемуары ломают многие устоявшиеся стереотипы и способствуют объективной оценке этого, не побоюсь сказать, выдающегося военного и государственного деятеля России. Надо сказать, "Записки Бенкендорфа" - не авторское название мемуаров: это их устоявшееся название, появившееся с тех пор, как о них стало известно в обществе (1844 год). Пикантность данного издания заключается в том, что на каждой странице текст даётся на французском и русском языках, разделяя страницу по вертикали.
Поскольку нельзя объять необъятное, остановимся на главных событиях.
В начале Отечественной войны 1812 г. Бенкендорф командует авангардом "летучего корпуса" генерал-адъютанта Ф.Ф. Винценгероде и 27 июля отличается в сражении при Велиже, за что в тот же день производится в чин генерал-майора. Как опытному и мужественному кавалерийскому офицеру, ему поручают чрезвычайно опасное задание: с отрядом из 80 казаков пробиться через тыл французской армии и установить сообщение с корпусом генерал-лейтенанта П.Х. Витгенштейна. Он не только успешно выполняет это рискованное поручение, но и захватывает в плен за время своего рейда более 500 французов (за всё время войны с Наполеоном части под командованием Бенкендорфа отбили у неприятеля более 200 орудий и взяли в плен более 30 тыс. человек!). После этого он вновь командует авангардом корпуса генерала Винценгероде, а в сражении под Волоколамском наносит поражение французам.
После того, как французы оставляют Москву, Бенкендорф некоторое время является комендантом старой столицы до прибытия властей и вскоре принимает участие в преследовании французской армии до Немана и в новых сражениях под Тильзитом против армии маршала Жака Этьена Макдональда. Когда начинается заграничный поход русской армии, то в 1813 г. Бенкендорф командует особым летучим отрядом между Берлином и Франкфуртом-на-Одере, наносит поражение французам под Темпельбергом и вместе с кавалерийским отрядом генерал-адъютанта А.И. Чернышева, впоследствии военного министра, берёт Берлин. Далее следует череда боёв по дороге от Ютербока до Дрездена, переправа через Эльбу, захват в плен французского поста в Верберне, взятие Люнебурга, сражения при Гросс-Берене и Денневице, взятие Ютербока и Кестена. В "битве народов" под Лейпцигом Бенкендорф командует левым крылом кавалерии корпуса генерал Винценгероде, а в последующем наступлении на Кассель - авангардом корпуса. После этого он с отдельным отрядом отправляется в Голландию, где берет Утрехт, Амстердам, Гавель, Мюнден, Гельдерскую батарею, Роттердам, Дортрехт, Гобсувот, крепость Гертрюндерберг, Бреда и Вильгельмштадт. Вслед за этим, отряд движется в Бельгию, где с боями занимает Лювен и Мехельн.
О последней компании следует сказать особо. Бенкендорф нарушает все воинские инструкции и самовольно отправляется в "автономный" поход, вернее, в сверхавантюрную, на первый взгляд, экспедицию. Под его руководством отряд идёт в глубь Голландии, ночью проникает в Амстердам и становится опорой патриотов при провозглашении независимости государства. Казаки изолируют французскую эскадру и её адмиралов от происходящих на берегу событий, Бенкендорф встречает прибывшего из Англии принца Оранского, только что избранного королём Нидерландов Вильгельмом I, вооружает восставших против оккупантов, распоряжается маститыми прусскими и английскими генералами как своими подчинёнными. Далее отряд берёт с боем и без боя крепости, выходит в Брабант, на рубежи Бельгии, занимает старинную твердыню - крепость Бреда, выдерживает с горсткой соратников двукратный приступ пришедших из Франции отборных войск наполеоновской гвардии и возвращается…
Война 1812-1814 гг. изобилует героико-романтическими сюжетами, но этот - просто из ряда вон. Кроме того, что эта одна из ярчайших страниц русской военной истории, это ещё и одна из ярчайших страниц истории общеевропейской, и, конечно, на века - первая страница истории того королевства Нидерландов, которое существует и по сей день. Но дело ещё и в том, что это событие, как ни удивительно, забыто всеми и везде! Поразительно!
Впрочем, вот как об этом пишет в своих Записках сам Бенкендорф, занявший Амстердам ночным налётом с 200 казаками и высадив морской десант всего из 600 егерей: "Было объявлено о прибытии Принца Оранского; друзья семейства поспешили к нему навстречу, и Амстердам приготовился встретить своего правителя, избранного по праву рождения и по волеизъявлению народа. Всё население этого огромного города вышло встречать Принца и заполнило улицы и площади. Русская гвардия находилась у дверей Дворца, казаки шествовали перед каретой, я ожидал Принца со всеми офицерами и городскими властями внизу лестницы. Выходя из кареты, Принц с трудом удержался на ногах из-за народа, который толпился вокруг него, я устремился к нему навстречу и протянул руку, чтобы помочь ему пробраться сквозь толпу и войти во Дворец. Принц оказался на балконе, и шум восклицаний возобновился с удвоенной силой. Он был растроган этой сценой, но можно было легко увидеть, что ему трудно осознать высоту своего нового положения и оценить этот момент".
По-видимому, за неполные 200 лет потомки принца (в том числе и его пра-пра-правнучка нынешняя королева Нидерландов Беатрис II), равно как и потомки тогдашних ревнивых союзников и противников побеждающей России "оценили момент". Поэтому вся западноевропейская историография хранит об этом "моменте" гробовое молчание, как воды в рот набрав. Ну, а у нас, как известно, сложились свои резоны наглухо забыть славные дела и имена той эпохи: ярлыки "царских сатрапов" и "душителей свободы" не позволяли видеть в этих людях ничего благообразного…