Первая материя: открытый космос в 4 стенах
Ребята, я, задыхаюсь от восторга и от спешки, очень хочу вам рассказать про замечательный спектакль-перформанс "Первая материя", который увидел на фестивале Территория. Про предыдущий увиденный мной спектакль на этом фестивале я рассказал тут. К сожалению, "Первую материю" вы в Москве уже не увидите, но я бы хотел передать, по крайней мере, те ощущения, которые у меня остались после просмотра. И если предоставиться возможность, советую вам увидеть ЭТО живьем.
Первая материя, первый мужчина, Адам, создание Творца: вот этот творец, представший для зрителей фестиваля Territoria в образе греческого режиссера авангардиста Дмитриса Папаиоанну, оказался на сцене в черном костюме в компании своего обнаженного партнера (Михалис Теофанус), который и творение, и alterego, и Адам, и бог, и человек. Делят они на сцене свое убогое имущество - общий холст, находясь в неразрывном контакте друг с другом в кромешной тишине. Тишина, кажущаяся страшной и пугающей в самом начале, в этом спектакле на самом деле является лучшим музыкальным сопровождением к действию.
Сюжет с минимальным набором предметов и отсутствием декораций, где есть только два безмолвных героя и светотень, кажется, переносит нас во времена сотворения мира или чуть поближе, на историческую родину режиссера Дмитриса Папаиоанну - в Грецию, колыбель европейской культуры. И талантом режиссера в маленьком замкнутом пространстве физические границы рушатся или скорее растворяются в плумраке белых стен. Понятие о духе (том самом, который парил над землей до сотворения мира) сносит стены и мозги. Ощущение, что следишь за чем-то мифологическо-титаническим со временем не то что приходит,а просто трясет воздух. И в этот момент понимаешь, что происходит внутренний разговор о чем-то самом важном в жизни, разговор, который каждый сам с собой ведет с самим собой вот именно так, безмолвно.
Работа с символами и образами античности, христианскими мотивами борьбы добра и зла, смерти и воскресения оказывается настолько захватывающей и не нуждающейся в словах, что следить за тем, что происходит на сцене можно очень долго. Внимание притягивает и скульптурная красота мужского тела героя, напоминающего изображения греческих богов, и замысловатость хореографических движений и приемов, придуманных Папаиоанну. С удивлением и восхищением начинаешь понимать, что искусство по сути своей состоит из идей, каких-то неосязаемых вещей, оно черпает вдохновение откуда-то из космоса, а малейшее движение руки может сказать так много, как не скажет, наверное, ни одна краска в мире, нанесенная на холст.
За 80 минут перформанса греческий режиссер смог наполнить пустое пространство таким количеством образов, смыслов, что время казалось какой-то досадной условностью и хотелось застыть и наблюдать в темноте зала за перемещениями тел, материй и идей, хотелось, чтобы это сотворение материи не заканчивалось еще долго.
В общем, могу теперь смело сказать, что записал себя в постоянных зрителей фестиваля Территория. Я удивлен и обрадован таким настоящим и прекрасным искусством, которое в течении 5 лет проходило мимо меня, а сейчас накрыла волной и я просто в совершенно ошарашен. А просмотрено было всего лишь два спектакля...
Первая материя, первый мужчина, Адам, создание Творца: вот этот творец, представший для зрителей фестиваля Territoria в образе греческого режиссера авангардиста Дмитриса Папаиоанну, оказался на сцене в черном костюме в компании своего обнаженного партнера (Михалис Теофанус), который и творение, и alterego, и Адам, и бог, и человек. Делят они на сцене свое убогое имущество - общий холст, находясь в неразрывном контакте друг с другом в кромешной тишине. Тишина, кажущаяся страшной и пугающей в самом начале, в этом спектакле на самом деле является лучшим музыкальным сопровождением к действию.
Сюжет с минимальным набором предметов и отсутствием декораций, где есть только два безмолвных героя и светотень, кажется, переносит нас во времена сотворения мира или чуть поближе, на историческую родину режиссера Дмитриса Папаиоанну - в Грецию, колыбель европейской культуры. И талантом режиссера в маленьком замкнутом пространстве физические границы рушатся или скорее растворяются в плумраке белых стен. Понятие о духе (том самом, который парил над землей до сотворения мира) сносит стены и мозги. Ощущение, что следишь за чем-то мифологическо-титаническим со временем не то что приходит,а просто трясет воздух. И в этот момент понимаешь, что происходит внутренний разговор о чем-то самом важном в жизни, разговор, который каждый сам с собой ведет с самим собой вот именно так, безмолвно.
Работа с символами и образами античности, христианскими мотивами борьбы добра и зла, смерти и воскресения оказывается настолько захватывающей и не нуждающейся в словах, что следить за тем, что происходит на сцене можно очень долго. Внимание притягивает и скульптурная красота мужского тела героя, напоминающего изображения греческих богов, и замысловатость хореографических движений и приемов, придуманных Папаиоанну. С удивлением и восхищением начинаешь понимать, что искусство по сути своей состоит из идей, каких-то неосязаемых вещей, оно черпает вдохновение откуда-то из космоса, а малейшее движение руки может сказать так много, как не скажет, наверное, ни одна краска в мире, нанесенная на холст.
За 80 минут перформанса греческий режиссер смог наполнить пустое пространство таким количеством образов, смыслов, что время казалось какой-то досадной условностью и хотелось застыть и наблюдать в темноте зала за перемещениями тел, материй и идей, хотелось, чтобы это сотворение материи не заканчивалось еще долго.
В общем, могу теперь смело сказать, что записал себя в постоянных зрителей фестиваля Территория. Я удивлен и обрадован таким настоящим и прекрасным искусством, которое в течении 5 лет проходило мимо меня, а сейчас накрыла волной и я просто в совершенно ошарашен. А просмотрено было всего лишь два спектакля...