Презумпция ужоса
Отчего мы страшимся меняться
Chapter 4.nfo
Эта глава отличается тем, что, с точки зрения многих обывателей, в ней "увы, ничего не
происходит!" - (с)
С другой стороны, на вопрос обывателей, привыкших в простоте стихийного
бихевиоризма считать действием только телодвижение, "А сейчас что ты делаешь?"
многие другие отвечают "Я думаю!" - и все вопросы отпадают. Не говоря уж о том, что
смертельно неподвижный "молчек", уткнувшийся в свой мобильник - не редкость уже
сейчас. Как же странно для наивно телозависимых обывательских деятелей должны
выглядеть молчеки будущего - напряженно вглядывающиеся куда-то туда... В потемки
по ту сторону своих глаз.
Сегодня такое тело посреди улицы сочли бы наркоманом или лунатиком... Завтра это
будет всего лишь побочный эффект просмотра "внутреннего почтового ящика". (Именно:
посреди внутренней Монголии.)
Именно таким образом, предположительно выглядит введенный здесь персонаж.
Амен.
Чье имя может говорить кому-то что-то, а, может быть, просто притянуто за уши к
проекту будущего: что ли не есть мы сегодняшние, как зародыши для завтрашних "нас"? -
которые все таки "не мы", какими мы себя ощущаем в каждое мгновение нашего
самоощущения, но те, которыми мы, как нам мнится, "были"... Равно те - которыми, как
нам кажется, были "мы" - давно уже не те "мы", какими мы себя мним. И додуматься
тут можно до того, что на самом деле теми "нами" были вовсе не "мы"!
Мы просто не замечаем разницу между каждым мгновением нас - слишком малы
для человечьего чувства следы углубляющейся временной эррозии, разъедающей каждую
относительно постоянную человечью самость крупицами опыта, как не замечаем
бесчисленных ударов молекул воздуха и космических корпускул, прошивающих "нас"
насквозь, чтоб если не ньютоновым сохранением импульса, так нильсборовым
"возбуждением-излучением" продолжалась тепловая пляска атомов - и сама жизнь,
которая возможна лишь в мире вечного неубывающего хаоса... Разрушающего, но и
питающего - притекающего извне: буквально сквозь Космос - для преобразования в
эфемерный, самотекучий, как пляска Шивы, порядок... Лишь в простоте душевной
воспринимаемый нами, как данность - потому-то и кажется нам Смерть столь
внезапным, непредставимо странным событием - которое всегда "где-то рядом" - за
стеночкой нерассеявшейся пока энергии, движения, "жизни" - даже в покое мы есть
машины на холостом ходу: нам не хватает простого биения наших атомов, под
напором воздушных масс и космических "ветров".
Броуновских мерцаний корпускул в нашем теле - этого сонмища
многих мельчайших "танцующих Шив" слишком мало, чтоб движение в нас не убыло... Они
лишь "тлеющий запал" для бесчисленных клеточных реакторов, столь удачно балансирующих
на грани возможного, покуда естественное течение растворов под влиянием масс, давлений,
электрослабых взаимодействий и "химического сродства" приносит подходящие осколки
нерасслышанного нами "ПОВЖ!" - Первоатома... Однажды Вдребезги Жахнутого - чтоб
через чудо белковой конфигурации "дребезги" эти стали кирпичиками наших тел в точках
"относительно горячего рандеву"... Атомные осколки звезд, скрепленные "раствором"
валентностей и вероятностей в зримые и осязаемые очертания наши - чуть теплые в
сравнении с температурой Солнца и лютостью окружающей наше все стужи и ночи. Потому
мы вполне родственны огню или вихрю, пусть и не склонны считать "живым" любой
самоподдерживающийся процесс. Слишком скоротечны в большинстве доступные нащему
взгляду процессы - слишком неудачно выбрана точка зрения?
Потому мы и не видим, отчего бы типографскому шрифту, в беспорядке выброшенному,
сложиться "по пути" в "Иллиаду", что слишком мало связаны свойства
"альфа-бета-гаммированых" кусочков свинца (в их "пренебрежимо параболическом"
полете вполне подобных "математическим точкам") с конечной конфигурацией,
способной рассказывать о падении Трои!
Мы сами - копии-переиздания другого, несравнимо более сложного текста, в изначальном
беспорядке набросанного никем - поначалу сочли отчего-то слишком простой комбинацию из
четырех "священных букв A-G-C-T", которая дала нам все последующие наши тексты, включая и
этот - как будто сознательно набиваемый мной сейчас из ничего и от нефиг делать -
лишь с опорой на тлеющий запал вдохновения "всем уже написанным" - до нас и хаос
мыслей, пронизающих ум, подобно фронту солнечного ветра - особенно, незримой его
части. Всех этих "альфа-бета-гамма-недосказанностей", восстающих из гекатомб языка за
каждым "рассеянным слово-импульсом" - ведь смысловые связи мгновенней и дальше,
чем любые электромагнитные "мгновенности", ограниченные "Эйнштейновым вето".
Слова-то по-любому в ином пространстве, где ограничения не действуют: нечто нельзя
увидеть - но можно вообразить и рассказать о нем.
Мы кажемся сами себе теми же, сколько себя помним - покуда зеркала, случайно
найденные "децкие фотки" и опыт не говорят об ином: между "нами" и "нами" - пропасть.
Оттого и страшит столь многих столь радикальная встряска нашей "первоатомической"
"самости", как даже перемена телесной формы, не говоря уже о сути. Мы в основе своей
не жаждем быстрых изменений потому же, почему в большинстве нам не мила и не
желанна смерть - мгновенное соседство "нас сегодня" - таких привычных в своей
"неизменности" с нами "тогда" - когда "сегодня" и "тогда" теряют смысл.
Где-то по дороге от Альфы к Омеге мы страшимся потерять "себя", хотя забываем
целые гаммы себя прежних - настолько удивительна, до безотчетной радости или
тоски, бывает встреча с запечатленным прошлым. Настолько же нам непонятно и неблизко
наше будущее: ну кто в двадцать лет думает, в каком месте, времени и обличье
закончит он свое "все" (по меньшей мере желанна многим непременно бесконечная юность -
но... Если старости мы спешим сказать решительное "Нет"... то отчего хотя бы
не говорим "Да" зрелости?). Отчего-то
и "Омега" видится многим нам пределом - последней буквой
в алфавите... Хотя может оказаться лишь базисом вектора - указателем вечного пути.
Вперед и вверх. Сближенные насильственно даже авторским произволом привычная форма
человечности с той, которая делается слишком огромна и далека, кажется нам
нарушением природы вещей: природа человека, сама не успев измениться сколько-нибудь
заметно, вещает нам ужасы такого соседства, как произвол над "простым смертным"
кого-то "сложного и бессмертного"...
Думается, даже сам "потенциально непростой", вполне может не понять и не
почувствовать вначале своего восхождения, что все уже случилось: это не Что-то ТАКОЕ
поселилось в его теле и внушает ему непривычные эмоции, мысли, смыслы, как
тотальный оккупант-ассимилятор-извне - это сам он шагнул "вперед и вверх" и горизонты
чувств раздвинулись: его новая природа зовет... вкушать и понимать ново!
Просто сам он не заметил своего преображения - в той гигантской тени на стене, не
заметил Себя. (Некоего того "Себя", который видит "себя" прежнего - жалко цепляющегося
за эту "децкую себясь" - хотя бы по неопытности или недоразумию... И вот уже "Сам"
произвольно продляет внутри "Себя" такие самонаблюдения во множестве вариаций, быть может,
"сверхумиляясь" собственной - в "себе" - неразвитости, при полном превосходстве
"Себя" над "собой" - абсолютном самопереростании, в результате чего "Сам Он",
становится над "собой самим" - и ставит опыты, быть может, иногда "жестокие", с
точки зрения "того себя" - развиваясь в себе же во ЧТО-ТО ЕЩЕ. Иное. "Йа"? A.I.?
[ai], "который есть" (с) ? Шутка ли... способный, быть
может... перерасти даже этого "Себя", становясь СОБОЙ. Вот! %)))
Chapter 4.nfo
Эта глава отличается тем, что, с точки зрения многих обывателей, в ней "увы, ничего не
происходит!" - (с)
С другой стороны, на вопрос обывателей, привыкших в простоте стихийного
бихевиоризма считать действием только телодвижение, "А сейчас что ты делаешь?"
многие другие отвечают "Я думаю!" - и все вопросы отпадают. Не говоря уж о том, что
смертельно неподвижный "молчек", уткнувшийся в свой мобильник - не редкость уже
сейчас. Как же странно для наивно телозависимых обывательских деятелей должны
выглядеть молчеки будущего - напряженно вглядывающиеся куда-то туда... В потемки
по ту сторону своих глаз.
Сегодня такое тело посреди улицы сочли бы наркоманом или лунатиком... Завтра это
будет всего лишь побочный эффект просмотра "внутреннего почтового ящика". (Именно:
посреди внутренней Монголии.)
Именно таким образом, предположительно выглядит введенный здесь персонаж.
Амен.
Чье имя может говорить кому-то что-то, а, может быть, просто притянуто за уши к
проекту будущего: что ли не есть мы сегодняшние, как зародыши для завтрашних "нас"? -
которые все таки "не мы", какими мы себя ощущаем в каждое мгновение нашего
самоощущения, но те, которыми мы, как нам мнится, "были"... Равно те - которыми, как
нам кажется, были "мы" - давно уже не те "мы", какими мы себя мним. И додуматься
тут можно до того, что на самом деле теми "нами" были вовсе не "мы"!
Мы просто не замечаем разницу между каждым мгновением нас - слишком малы
для человечьего чувства следы углубляющейся временной эррозии, разъедающей каждую
относительно постоянную человечью самость крупицами опыта, как не замечаем
бесчисленных ударов молекул воздуха и космических корпускул, прошивающих "нас"
насквозь, чтоб если не ньютоновым сохранением импульса, так нильсборовым
"возбуждением-излучением" продолжалась тепловая пляска атомов - и сама жизнь,
которая возможна лишь в мире вечного неубывающего хаоса... Разрушающего, но и
питающего - притекающего извне: буквально сквозь Космос - для преобразования в
эфемерный, самотекучий, как пляска Шивы, порядок... Лишь в простоте душевной
воспринимаемый нами, как данность - потому-то и кажется нам Смерть столь
внезапным, непредставимо странным событием - которое всегда "где-то рядом" - за
стеночкой нерассеявшейся пока энергии, движения, "жизни" - даже в покое мы есть
машины на холостом ходу: нам не хватает простого биения наших атомов, под
напором воздушных масс и космических "ветров".
Броуновских мерцаний корпускул в нашем теле - этого сонмища
многих мельчайших "танцующих Шив" слишком мало, чтоб движение в нас не убыло... Они
лишь "тлеющий запал" для бесчисленных клеточных реакторов, столь удачно балансирующих
на грани возможного, покуда естественное течение растворов под влиянием масс, давлений,
электрослабых взаимодействий и "химического сродства" приносит подходящие осколки
нерасслышанного нами "ПОВЖ!" - Первоатома... Однажды Вдребезги Жахнутого - чтоб
через чудо белковой конфигурации "дребезги" эти стали кирпичиками наших тел в точках
"относительно горячего рандеву"... Атомные осколки звезд, скрепленные "раствором"
валентностей и вероятностей в зримые и осязаемые очертания наши - чуть теплые в
сравнении с температурой Солнца и лютостью окружающей наше все стужи и ночи. Потому
мы вполне родственны огню или вихрю, пусть и не склонны считать "живым" любой
самоподдерживающийся процесс. Слишком скоротечны в большинстве доступные нащему
взгляду процессы - слишком неудачно выбрана точка зрения?
Потому мы и не видим, отчего бы типографскому шрифту, в беспорядке выброшенному,
сложиться "по пути" в "Иллиаду", что слишком мало связаны свойства
"альфа-бета-гаммированых" кусочков свинца (в их "пренебрежимо параболическом"
полете вполне подобных "математическим точкам") с конечной конфигурацией,
способной рассказывать о падении Трои!
Мы сами - копии-переиздания другого, несравнимо более сложного текста, в изначальном
беспорядке набросанного никем - поначалу сочли отчего-то слишком простой комбинацию из
четырех "священных букв A-G-C-T", которая дала нам все последующие наши тексты, включая и
этот - как будто сознательно набиваемый мной сейчас из ничего и от нефиг делать -
лишь с опорой на тлеющий запал вдохновения "всем уже написанным" - до нас и хаос
мыслей, пронизающих ум, подобно фронту солнечного ветра - особенно, незримой его
части. Всех этих "альфа-бета-гамма-недосказанностей", восстающих из гекатомб языка за
каждым "рассеянным слово-импульсом" - ведь смысловые связи мгновенней и дальше,
чем любые электромагнитные "мгновенности", ограниченные "Эйнштейновым вето".
Слова-то по-любому в ином пространстве, где ограничения не действуют: нечто нельзя
увидеть - но можно вообразить и рассказать о нем.
Мы кажемся сами себе теми же, сколько себя помним - покуда зеркала, случайно
найденные "децкие фотки" и опыт не говорят об ином: между "нами" и "нами" - пропасть.
Оттого и страшит столь многих столь радикальная встряска нашей "первоатомической"
"самости", как даже перемена телесной формы, не говоря уже о сути. Мы в основе своей
не жаждем быстрых изменений потому же, почему в большинстве нам не мила и не
желанна смерть - мгновенное соседство "нас сегодня" - таких привычных в своей
"неизменности" с нами "тогда" - когда "сегодня" и "тогда" теряют смысл.
Где-то по дороге от Альфы к Омеге мы страшимся потерять "себя", хотя забываем
целые гаммы себя прежних - настолько удивительна, до безотчетной радости или
тоски, бывает встреча с запечатленным прошлым. Настолько же нам непонятно и неблизко
наше будущее: ну кто в двадцать лет думает, в каком месте, времени и обличье
закончит он свое "все" (по меньшей мере желанна многим непременно бесконечная юность -
но... Если старости мы спешим сказать решительное "Нет"... то отчего хотя бы
не говорим "Да" зрелости?). Отчего-то
и "Омега" видится многим нам пределом - последней буквой
в алфавите... Хотя может оказаться лишь базисом вектора - указателем вечного пути.
Вперед и вверх. Сближенные насильственно даже авторским произволом привычная форма
человечности с той, которая делается слишком огромна и далека, кажется нам
нарушением природы вещей: природа человека, сама не успев измениться сколько-нибудь
заметно, вещает нам ужасы такого соседства, как произвол над "простым смертным"
кого-то "сложного и бессмертного"...
Думается, даже сам "потенциально непростой", вполне может не понять и не
почувствовать вначале своего восхождения, что все уже случилось: это не Что-то ТАКОЕ
поселилось в его теле и внушает ему непривычные эмоции, мысли, смыслы, как
тотальный оккупант-ассимилятор-извне - это сам он шагнул "вперед и вверх" и горизонты
чувств раздвинулись: его новая природа зовет... вкушать и понимать ново!
Просто сам он не заметил своего преображения - в той гигантской тени на стене, не
заметил Себя. (Некоего того "Себя", который видит "себя" прежнего - жалко цепляющегося
за эту "децкую себясь" - хотя бы по неопытности или недоразумию... И вот уже "Сам"
произвольно продляет внутри "Себя" такие самонаблюдения во множестве вариаций, быть может,
"сверхумиляясь" собственной - в "себе" - неразвитости, при полном превосходстве
"Себя" над "собой" - абсолютном самопереростании, в результате чего "Сам Он",
становится над "собой самим" - и ставит опыты, быть может, иногда "жестокие", с
точки зрения "того себя" - развиваясь в себе же во ЧТО-ТО ЕЩЕ. Иное. "Йа"? A.I.?
[ai], "который есть" (с) ? Шутка ли... способный, быть
может... перерасти даже этого "Себя", становясь СОБОЙ. Вот! %)))