Про мою блядскую натурку
Всегда в тепле мой мозг начинает плавиться, и каждую весну и лето я начинаю шататься как ветер в поле,
а, если честно, то как говно в проруби.
Первые двадцать тепла - и меня накрыло, как с двух стопок после долгого перерыва.
Я как чертов Питер Пэн, и, наверное, до самой смерти буду отмечать свои 500 дней лета,
кататься на пассажирском, засыпая под пост-хардкор, переводить целые тома на интерес,
носить мини при пухлых коленках и густо красить черным глаза.
И каждые три года я буду пытаться надеть на себя ошейник и вручить поводок другому человеку.
Только вот перегрызать я его буду с неменьшим упорством.
Мое - это влюбляться на полчаса, а не готовить каждый вечер ужин.
Мое - это идти с синяками в той же одежде на работу,
а не ложиться в 12, чтобы все равно не выспаться от ненасыщенности жизни.
Мое - это сила тока, это под тыщу вольт, мое - покусанные комарами коленки,
синяки неизвестного происходждения, мое - это "мы только по стаканчику",
это влюбленность, а не любовь, влюбленность в какие-то мелочи и, конечно, в саму себя,
это покусанные губы и забытые вещи.
Это, мама, моя чертова натура, от которой бегать можно бесконечно, но все по кругу.
И если ради этого мне придется умереть одной где-нибудь в подворотне - я готова как никогда.
Мои боги смотрят сверху, закуривают еще один косяк и улыбаются левым уголком рта.
а, если честно, то как говно в проруби.
Первые двадцать тепла - и меня накрыло, как с двух стопок после долгого перерыва.
Я как чертов Питер Пэн, и, наверное, до самой смерти буду отмечать свои 500 дней лета,
кататься на пассажирском, засыпая под пост-хардкор, переводить целые тома на интерес,
носить мини при пухлых коленках и густо красить черным глаза.
И каждые три года я буду пытаться надеть на себя ошейник и вручить поводок другому человеку.
Только вот перегрызать я его буду с неменьшим упорством.
Мое - это влюбляться на полчаса, а не готовить каждый вечер ужин.
Мое - это идти с синяками в той же одежде на работу,
а не ложиться в 12, чтобы все равно не выспаться от ненасыщенности жизни.
Мое - это сила тока, это под тыщу вольт, мое - покусанные комарами коленки,
синяки неизвестного происходждения, мое - это "мы только по стаканчику",
это влюбленность, а не любовь, влюбленность в какие-то мелочи и, конечно, в саму себя,
это покусанные губы и забытые вещи.
Это, мама, моя чертова натура, от которой бегать можно бесконечно, но все по кругу.
И если ради этого мне придется умереть одной где-нибудь в подворотне - я готова как никогда.
Мои боги смотрят сверху, закуривают еще один косяк и улыбаются левым уголком рта.