Париж
Париж так и тянет примерить на себя, скользнуть локтями в узкие рукава, макушкой в ворот, пригладить на бёдрах, вообразить себя местным жителем, как воображаешь в примерочной, будто платье уже твоё. Секрет притягательности Парижа, угадываю я, в том, что он садится сразу, будто на тебя скроен, ладно, уютно; что нет ничего проще, чем сходу вообразить себя парижанином. Будто живёшь здесь давно, всегда: придирчиво выбираешь фрукты в уличной лавке, бегаешь для вечернего моциона по набережной Сен-Бернар, в Лувре был один раз, в средней школе, и больше не тянет, равно как не тянет на Эйфелеву башню - чё там делать-то, пусть вон туристы развлекаются.
Чего я не ждала от Парижа - этой простоты. Попробуй вот так сходу вообрази себя венецианцем, барселонцем, жителем Гаваны - ага, щас. А этот вдруг. Как влитой.
И уж совсем я не ждала, что он, этот самый Париж, который "увидеть и умереть", с рождения вшитый в мозг каждому землянину, воспетый всяким, кому не лень и бешено отягощённый смыслами - что он совсем крохотный. 10 км в ширину, 18 в длину, проходится насквозь за каких-то два часа. Открытие столь же мозголомное, как гомеровская Троя, которая, будучи раскопанной, оказалась размером дай бог что с футбольную площадку. Надо ли говорить, что маленькое здесь всё: столики, стульчики, душевые кабины, лифты, в которые едва втиснутся двое без багажа... Изящества хоть отбавляй, но, скажем, не заехать, увлекшись беседой, локтем в бок мсье за соседним столиком - это вам не хухры мухры; тут тренироваться надо.
Я живу на улице Дома Господня (так!) на левом берегу Сены. Левый, если верить сплетням, - идейный, свободомысленный бунтарский, интернациональный, в пику правому - официальному и парадному, с его Триумфальной аркой и прочими знаменитыми Тюильри. Деление условное, ясное дело, но где конфликт - там история, так что идея противостояния мне нравится.
Мой пытливый внутренний краевед настаивает, что помимо "обязательной программы" следует навестить рынок, кладбище, университет, книжный магазин и смотровую площадку. К тому же, мы добрые соседи с башней Монпарнас, где открытая панорамная терасса и совсем безлюдно, так что я недолго думая возношусь на 59-й этаж.
Париж лежит внизу спокойный, прохладный, палевый, дышит ровно и глубоко, глядит несуетливо.
Я долго там стою, может, час. Потом рассеянно спускаюсь и иду в сторону Латинского квартала.
