"Death of the Bear": эпитафия распаду СССР от легенд ирландского фолк-рока "The Dubliners"
А послушайте-ка "Death of the Bear" Ронни Дрю и The Dubliners (с альбома "30 Years A-Greying" 1992). Эта песня - не столько поэтическая гвоздичка на склеп Советского Союза, сколько неожиданно трезвый (для нередко поддатых The Dubliners) разбор того, чем долгое время был СССР в глазах людей по ту сторону железного занавеса: китчевая balalaika, красная икра, "Comrade Nadia Rostropovich" (это хто?), Yuri Gagarin, мода на русские имена, КГБ, Гулаг, дачи Политбюро, Афганистан и очереди за хлебом; семьдесят лет ожиданий светлого будущего в потемках настоящего и вопрос "The bear was long dead before he got ill Was it the cure or was it the fever?".
В строчках очень много автобиографического. В начале 60-ых Дрю, Люк Келли и другие фолк-бородачи взахлеб читали Маркса с Мао Цзедуном, ждали зари с Востока и верили, что Вуди Гатри, Пит Сигер, американское Движение за гражданские права, тред-юнионы и рабочие партии идут параллельными курсами с загадочным советским народом и его рулевыми. Потом было вторжение в Чехословакию, слухи о судьбе диссидентов и свободе творчества в странах победившего социализма, фото продуктовых полок от туристов в 80-ые... Миф рушился на глазах и оставалось решать, кто тут виноват - идея или попытка ее воплощения в СССР. "The Dubliners" (как и Жан Ферра, Вольф Бирманн и др.) выбрали второй вариант ответа, оставшись радикально-ангажированной группой, выступающей в защиту трудовых прав рабочих, в поддержку профсоюзов, против гонки вооружений, империалистических войн, неоколониализма etc.
The Dubliners - Death of the Bear
The balalaika rings silent from Minsk to Red Square
The cortege assembles to bury the bear
Nadia Rostropovich looks on in despair
With Irina, Catharina and Olga
And quietly remembering her brother Ivan
Shot in the back in Afghanistan
The Stalinist purges, the snowy white grave
That claimed Boris, Dimitri and Igor
She remembered how proud she cheered with the crowd
When Yuri Gagarin sailed over the clouds
Nadia and Ivan shouted aloud
We put the first man in space
But that was before the feared KGB
Put a question mark over her own loyalty
To keep an eye on her comrades one two and three
Irina, Catharina and Olga
And poor uncle Vlad' whom the Doc declared mad
For refusing to leave his beloved Leningrad
She stood in the doorway tearful and sad
When they frog-marched him of to the Gulag
He took a last look at his own native hills
Where grew the red dogwoods and wild daffodils
The look on his face was haunting her still
Comrade Nadia Rostropovich
Sometimes alone she'd think of the West
Ladies with opals adorning their breast
Park Avenue poseurs who behave like the Tsar
With silver coke spoons for their caviar
She'd reflect back to when she'd just turned ten
And faithfully subscribed to fair play for all men
But seventy odd years of Bolshevik dreams
Had worn down her pride and left her no means
To cope with her own disillusions
If Trotsky and Engels saw the Dachas and Zils
The Politburo boys with their hands in the till
The bear was long dead before he got ill
Was it the cure or was it the fever?
No more reds under beds to freak out the Feds
A defunct Superpower in tatters and shreds
The marks left by Karl leave them queuing for bread
In the Caucasus, Baltic and Urals
В строчках очень много автобиографического. В начале 60-ых Дрю, Люк Келли и другие фолк-бородачи взахлеб читали Маркса с Мао Цзедуном, ждали зари с Востока и верили, что Вуди Гатри, Пит Сигер, американское Движение за гражданские права, тред-юнионы и рабочие партии идут параллельными курсами с загадочным советским народом и его рулевыми. Потом было вторжение в Чехословакию, слухи о судьбе диссидентов и свободе творчества в странах победившего социализма, фото продуктовых полок от туристов в 80-ые... Миф рушился на глазах и оставалось решать, кто тут виноват - идея или попытка ее воплощения в СССР. "The Dubliners" (как и Жан Ферра, Вольф Бирманн и др.) выбрали второй вариант ответа, оставшись радикально-ангажированной группой, выступающей в защиту трудовых прав рабочих, в поддержку профсоюзов, против гонки вооружений, империалистических войн, неоколониализма etc.
The Dubliners - Death of the Bear
Click to viewThe balalaika rings silent from Minsk to Red Square
The cortege assembles to bury the bear
Nadia Rostropovich looks on in despair
With Irina, Catharina and Olga
And quietly remembering her brother Ivan
Shot in the back in Afghanistan
The Stalinist purges, the snowy white grave
That claimed Boris, Dimitri and Igor
She remembered how proud she cheered with the crowd
When Yuri Gagarin sailed over the clouds
Nadia and Ivan shouted aloud
We put the first man in space
But that was before the feared KGB
Put a question mark over her own loyalty
To keep an eye on her comrades one two and three
Irina, Catharina and Olga
And poor uncle Vlad' whom the Doc declared mad
For refusing to leave his beloved Leningrad
She stood in the doorway tearful and sad
When they frog-marched him of to the Gulag
He took a last look at his own native hills
Where grew the red dogwoods and wild daffodils
The look on his face was haunting her still
Comrade Nadia Rostropovich
Sometimes alone she'd think of the West
Ladies with opals adorning their breast
Park Avenue poseurs who behave like the Tsar
With silver coke spoons for their caviar
She'd reflect back to when she'd just turned ten
And faithfully subscribed to fair play for all men
But seventy odd years of Bolshevik dreams
Had worn down her pride and left her no means
To cope with her own disillusions
If Trotsky and Engels saw the Dachas and Zils
The Politburo boys with their hands in the till
The bear was long dead before he got ill
Was it the cure or was it the fever?
No more reds under beds to freak out the Feds
A defunct Superpower in tatters and shreds
The marks left by Karl leave them queuing for bread
In the Caucasus, Baltic and Urals