М.Ю. Лермонтов и Е.А. Арсеньева в свете церковных ведомостей села Тарханы

[museum_tarhany]

Первая церковь в Тарханах (официальное название села в XVIII веке - Никольское Яковлевское тож) была построена в конце 1740-х начале 1750-х гг. В материалах II ревизии (1747 г.) есть указание, что в сельце Яковлевском имеется «часовня Никольская» и «строится церковь Божия», «причетников 6 человек», «всего дворов 96». Имеется и другое свидетельство о существовании в Яковлевском церкви в 1750-х гг.: в экспонирующейся в музее-заповеднике «Тарханы» книге «Четьи-минеи» на сентябрь месяц, изданной в 1754 г., на нижних полях левых страниц от титульного листа до середины книги написано: Сия именуемая миния, месяц септемврий, церкви Святаго Чудотворца Николая, что в Пензенском уезде, вотчине княгини Анны Михайловны Долгоруковой - Никольско Яковлевское тож, - посланная во означенную церковь из дому ея сиятельства. А подписана книга сия рукою того ж году служителя Алексея Семенова сына Пономарева июля 10 дня. Церковное название села - Никольское Яковлевское тож - записано и в купчей от 26 марта 1762 г., удостоверяющей продажу его вдовой кн. А. М. Долгоруковой вдове Н. А. Нарышкиной. Однако в клировой ведомости Николаевской церкви с. Яковлевского за 1808 г. значится, что церковь в селе была построена в 1775 г., а освящена в 1776 г. архимандритом Сергием; она была беспридельная, деревянная. Последнее свидетельство, по-видимому, означает, что в 1775 - 1776 гг. церковь Николая Чудотворца была перестроена.



Е.А. Арсеньева, бабушка поэта М.Ю. Лермонтова

В 1794 г., когда село купила Е. А. Арсеньева, в нем числилось «мужеска полу дворовых людей и крестьян 430 душ с женами их и детьми, с братьями, с племянники, со внучаты и с приимаши, и с новорожденными». В это время церковь была одноштатной, т. е. по штату в ней служили священник, дьякон, дьячек и пономарь. Приход ее состоял из с. Яковлевского и деревень Дерябиха и Подсот. В 1803 г. к приходу Никольской церкви была присоединена деревня Апалиха, вследствие чего церковь стала двухштатной: штат увеличился на одного священника, одного дьячка и одного пономаря. В 1817 г. в Тарханах было 120 дворов, 502 души м. п. и 519 душ ж. п., в Дерябихе - 140 душ м. п. и 153 души ж. п., в Подсоте - 143 души м. п. и 152 души ж. п., в Апалихе - 148 душ м. п. и 195 душ ж. п.5 В ведении первого штата священнослужителей было духовное окормление половины населения села Тарханы, включая помещичью семью Арсеньевых - Лермонтовых, всех тарханских дворовых людей и часть крепостных крестьян, а также все население сельца Апалихи. В ведении причта второго штата была вторая половина крепостного тарханского населения и жители деревень Дерябиха и Подсот.

В феврале 1817 г. умерла Мария Михайловна Лермонтова. В тарханской хронике это событие вскоре ознаменовалось построением на месте старого барского дома, где наступила ее смерть, маленькой каменной церкви, названной в честь ее святой покровительницы Марии Египетской. Освящена новая церковь была 26 ноября 1820 г. В клировых ведомостях говорится, что строилась она как теплый придел Никольской церкви на особом месте, но, по сути, она служила как домовая церковь помещицы. В «Выдержках из моего дорожного портфеля» Н. Прозина (1867 г.) читаем: "Возле самого дома - маленькая каменная церковь с деревянными подмостками для колоколов. Эта церковь была домовым храмом помещицы, которая часто слушала здесь литургию и нередко приходила сюда молиться за всенощной. Теперь богослужение здесь совершается только в праздничные дни".
Деревянные подмостки для колоколов, о которых упоминает Н. Прозин, вероятно, были сделаны, когда церковь Марии Египетской служила вместо приходской в период строительства церкви Михаила Архистратига (с 1826 по 1840 г.); они были утрачены, видимо, еще в XIX веке. На богослужениях в церквях Николая Чудотворца и Марии Египетской регулярно присутствовал подрастающий М. Ю. Лермонтов вместе с бабушкой Е. А. Арсеньевой и другими прихожанами.



М.М. Лермонтова, мать поэта М.Ю. Лермонтова

В музее-заповеднике «Тарханы» хранится семь книг церковных ведомостей: пять метрических книг с записями о родившихся, браком сочетавшихся и умерших, составленные в период 1804 - 1862 гг., и две книги исповедных ведомостей примерно за это же время. Эти книги содержат записи о Лермонтове как прихожанине тарханской церкви.

Обратимся к записям из исповедных ведомостей приходской тарханской церкви, имеющим отношение к поэту и его семье. Интерес в этом отношении представляют также некоторые клировые ведомости церквей Николая Чудотворца и Архистратига Божия Михаила.
Первая из двух сохранившихся - книга ведомостей «Нижнеломовского духовного правления Чембарской округи села Яковлевского Тарханы тож Николаевской церкви» о бывших «в святую четырехдесятницу прихожанах у исповеди и святого причастия» - начинается с 1810 г. Но первое упоминание о семье тарханских помещиков появляется только в 1815 г. Заметим, что именно в 1815 г. после смерти старого священника Федора Дмитриева, состоявшего на службе в Никольской церкви с 1778 г., в должность священника I штата был определен 28-летний священник Алексей Левитский. К нему принесли младенца М. Ю. Лермонтова на первое в его жизни причастие. Алексей Левитский прослужил в Тарханах лишь два года. На смену ему в 1817 г. в церковь Николая Чудотворца священником был определен Алексей Афанасьевич Толузаков.
Священник А. А. Толузаков, пожалуй, единственный из всех служивших при Е. А. Арсеньевой священников (а их за 50 лет ее владения Тарханами в двух штатах сменилось десять) пользовался ее особой милостью. В клировой ведомости за 1836 г. читаем, что, в отличие от прочих священно- и церковнослужителей, он жил не в собственном доме, на церковной земле, а в особой «господской деревянной горнице на обывательской земле». С 1817 г., то есть со времени приезда в Тарханы, он получал на содержание от помещицы 200 рублей и отсыпной хлеб, но не имел земельного надела. А с 1829 г. он «из милости оной же госпожи Арсеньевой» начал владеть и землею, однако продолжал получать и денежное жалованье - единственный на весь церковный штат. Содержание прочих священно- и церковнослужителей было «скудно».
По сравнению с другими тарханскими священниками Толузаков был образованным человеком. Будучи сыном священника села Толузакова Мокшанского у. Тамбовской губ., он закончил Пензенскую духовную семинарию, рукоположен был в священники в 1808 г. и определен в с. Базарную Кеньшу Городищенского у. Пензенской губ. Один год исполнял должность депутата, потом назначен был благочинным и служил в этой должности 5,5 лет. Переведенный в Тарханы, с 1823 по 1827 г. он снова состоял благочинным8. Ум, образованность, положительные качества Толузакова, видимо, и привлекли к нему расположение властной и требовательной помещицы. Вероятно, он давал первые уроки Закона Божьего маленькому Лермонтову. Естественно предположить, что маленький внук Арсеньевой близко общался с детьми этого священника, тем более, что три поповича Толузаковы были сверстниками будущего поэта: Павел родился в 1812 г., Иван - в 1814-м, Алексей - в 1818-м, то есть по возрасту они вполне могли быть соучастниками детских игр Лермонтова. А. А. Толузаков прослужил в Тарханах до 1841 г. Он принимал первые детские исповеди Лермонтова, причащал его. Он разделил радость Арсеньевой, встретившей внука в Тарханах после долгой разлуки под новый 1836 г. «Миша приехал ко мне накануне нового году. Что я чувствовала, увидя его, я не помню, и была, как деревянная, но послала за священником служить благодарный молебен. Тут начала плакать и легче стало», - сообщала она тогда П. А. Крюковой.

Как известно, в апреле 1817 г. Елизавета Алексеевна «вместе с внуком выехала в Киев на богомолье в Киево-Печерскую лавру, где, вероятно, встречала Пасху». Их отсутствие в Тарханах в это время подтверждается исповедной ведомостью. В 1825 и в 1826 гг. они могли встречать Пасху в Тарханах, но, к сожалению, мы не можем это подтвердить по причине утраты документа.
В 1820 и 1821 гг. домашний круг Е. А. Арсеньевой расширяется за счет принятия в него посторонних людей. И этих людей близко знал М. Ю. Лермонтов. Кто они такие?
Отец девочки Марьи, Федор Макарьев был сыном священника с. Аргамакова Чембарского у. Макара Трифонова. Федор начал свое служебное поприще с должности пономаря в соседнем селе Калдусы, потом женился на дочери тарханского священника Федора Дмитриева Евдокии и в 1795 г. был переведен в тарханскую церковь дьяконом, а с 1803 г. назначен священником во второй штат. По исповедной ведомости на 1811 г. у него были дети: Пелагея 16-ти, Екатерина 13-ти, Надежда 8-ми и Марья 2-х лет. В 1814 г. Федор Макарьев овдовел. В клировой ведомости 1817 г. о нем записано, что в поведении «средствен, штрафован за дурные поступки». Через два года в Нижнеломовском духовном правлении рассматривалось дело «о задолжении 25 рублей священника Федора Макарова, о пьянстве и непорядочных поступках». А в 1821 г. Макарьев от должности был отрешен и вскоре умер. Несчастная сирота Маша была принята Христа ради в барский дом религиозной помещицей, и, смеем предположить, определена заниматься рукоделием в девичьей вместе с дворовыми девушками.
«Дворянская девица» Пелагея Гавриловна Давыдова в дом Е. А. Арсеньевой, вероятно, приехала вместе с братом Николаем Гавриловичем Давыдовым. Николай Давыдов в общей сложности воспитывался рядом с Лермонтовым около восьми лет. Вместе с Е. А. Арсеньевой и ее внуком в 1827 г. из Тархан он уехал в Москву, где продолжил домашнее образование в ее доме. Впоследствии он окончил Казанский университет и служил старшим учителем гимназии в Саратове.

Николай и Пелагея были детьми чембарского стряпчего Гаврилы Петровича Давыдова и происходили из бедной и многодетной семьи. Сам Гаврила Петрович со своим семейством жил в маленьком именьице, которое находилось в многопомещичьем селе Никольское Пачелма тож. По ревизии 1816 г. во владении Давыдова в Пачелме состояло две дворовых души мужского пола, да у жены его Марьи Яковлевны четыре души мужского пола там же.
Марья Яковлевна прославилась как жестокая крепостница, не считавшая за грех наказывать свою немногочисленную челядь «из своих рук». Пелагея не любила мать. Нам неизвестно, какие именно отношения связывали Арсеньеву с родителями Николая и Пелагеи, но думается, что сочувствие нелегкой судьбе младших Давыдовых заставило Елизавету Алексеевну оказывать им покровительство. Пелагея Гавриловна, вероятно, считала за счастье четыре года жить в Тарханах, подальше от своей матери и, видимо, не желая ее навещать даже на Пасху. Замечательно, что в исповедной ведомости 1820 г. церковнослужитель определил роль Пелагеи в тарханском барском доме словом «приемаш» - так, как будто она была круглой сиротой. В 1826 г. Пелагея Гавриловна вышла замуж за мелкого чембарского чиновника И. О. Жизневского.
Любопытно также, что в 1827 г. в семействе Шан-Гиреев среди бывших у исповеди записан сын Михаил, о существовании которого не было известно в лермонтоведческой литературе. Мальчик, видимо, умер в младенческом возрасте.

Исповедные ведомости тарханской церкви дают еще одну важную информацию, касающуюся внутрисемейных отношений в доме Е. А. Арсеньевой, которые, по всей видимости, и стали причиной путаницы в документах с определением возраста бабушки М. Ю. Лермонтова.
При внимательном рассмотрении графы «Лета» в исповедных ведомостях приходим к выводу, что составители их (как правило, дьячки) обозначали возраст прихожан лишь приблизительно, в лучшем случае, сообразуясь с ведомостью предыдущего года, а иногда - «как Бог на душу положит». Проанализируем некоторые из приведенных записей.

Известно, что Юрий Петрович Лермонтов родился 26 декабря 1787 г., следовательно, в 1815 г. во время исповеди ему было полных 27 лет; в ведомости написано 28. Мария Михайловна Лермонтова родилась 17 марта 1795 г. В 1815 г. во время исповеди ей было полных 20 лет, в ведомости же значится 21, зато в 1816 г. вместо 21 г. ей приписали 20 лет. Даже М. Ю. Лермонтову в 1827 г. вместо правильных 12 лет при исповеди поставили 11.



Ю.П. Лермонтов, отец поэта М.Ю. Лермонтова
Еще показательнее картина несоответствия истинного возраста с записанным у исповеди в семействе Шан-Гиреев. Павел Петрович родился в 1795, а Мария Акимовна в 1799 г.17 В 1827 г., когда Шан-Гиреи были впервые записаны у исповеди в Тарханах, Павлу Петровичу было 32 г., а Марии Акимовне 28; в ведомости же значится 35 и 30. С 1839 г. ведомости отмечают одинаковый возраст супругов (42), хотя в том году Павлу Петровичу было 44, а Марии Акимовне 40 лет. Таким образом, как видим, в тарханских исповедных ведомостях за много лет возраст Шан-Гиреев ни разу не отмечен правильно.
От чего это зависело: небрежность составлявшего ведомость церковнослужителя или неправильные показания самих прихожан? Не беремся судить.

Совершенно особая история с возрастом у Елизаветы Алексеевны Арсеньевой. К сожалению, мы не знаем, где и когда она родилась, т. к. метрика ее рождения до сих пор не найдена. О годе ее рождения можно судить только по косвенным источникам, которые весьма противоречивы.

По разным документам год рождения бабушки М. Ю. Лермонтова определяется по-разному: от 1760 до 1776 г. Сразу исключаем как неправдоподобный для рождения Е. А. Арсеньевой 1760 г. Мы вполне согласны с тарханским исследователем Н. К. Потаповой, которая писала: "Зная Е. А. Арсеньеву, можно с уверенностью сказать, что она могла сделать все, что шло ей на пользу. В феврале 1817 года умирает Мария Михайловна. Начинается спор за внука с зятем. Основным штрихом, завершившим этот спор, явилось духовное завещание барыни, где она указывает, что внук единственный предмет «услаждения остатка дней» ее. Ей 44 года, до «остатка дней» ей еще жить почти 30 лет. Властное лицо, твердый характер, тяжелая поступь, сравнительно молодой возраст - все это так не вязалось с образом несчастной бабушки".
П. А. Вырыпаев в своей книге «Лермонтов. Новые материалы к биографии» пишет: «Она казалась и хотела казаться старше своих лет. После смерти дочери она увеличила свой возраст. Все родные называли ее бабушкой. И в церковных книгах и на могильной плите ее возраст указан неправильно...."
То есть, по существующей версии, Елизавета Алексеевна после смерти дочери сама увеличила свой возраст, желая доказать зятю, что она старая и больная, и поэтому он не должен разлучать ее с единственным внуком.
Заметим, что игра с возрастом - характерная уловка не только Е. А. Арсеньевой, но и ее сестры Е. А. Хастатовой, матери М. А. Шан-Гирей. В феврале 1818 г. племянники покойного генерала Хастатова, мужа Екатерины Алексеевны, затеяли тяжбу по разделу его наследства. Предоставляя по требованию суда сведения о возрасте своих детей, Екатерина Алексеевна сознательно уменьшила его, доводя это до абсурда. Так, одиннадцатилетнему в ту пору Акиму было по заявлению матери всего 6 лет, и получалось, что он родился после смерти собственного отца.
Так же недостоверно заявление самой Арсеньевой в письме к великому князю Михаилу Павловичу о своих «семидесятилетних душевных и телесных страданиях», где она сильно округлила свой возраст с целью разжалобить великого князя, т. к. просила его о ходатайстве перед Государем за опального своего внука.
....

1773 год как год рождения Елизаветы Алексеевны условно определяется «Объяснением губернского секретаря Раевского...». С. А. Раевский в феврале 1837 г. называет Арсеньеву «дамой шестидесяти четырех лет». Его показание может быть вполне правдиво, т. к. дружба между семьями С. А. Раевского и Е. А. Арсеньевой продолжалась в течение нескольких предыдущих поколений. Если в феврале 1837 г. Арсеньевой было полных 64 года, она могла родиться либо в начале 1773, либо в середине или во второй половине 1772 г. В таком случае исповедные ведомости церкви Михаила Архистратига 1842 - 1845 гг. показывают правильный возраст бабушки М. Ю. Лермонтова. Так или иначе, загадка возраста Елизаветы Алексеевны может быть разгадана только тогда, кода будет найдена метрика ее рождения.
Еще при священнике А. А. Толузакове в Тарханах начала действовать церковь Михаила Архистратига. В клировой ведомости на 1841 г. читаем: "Построена и освящена 1840-го года октября 3 дня тщанием означенного села помещицы гвардии поручицы Елисаветы Алексеевой Арсеньевой. Зданием каменная с таковою же колокольнею, крепка. Престол в ней один, холодный, во имя Архистратига Божия Михаила; вторая [церковь] - придельная, теплая, каменного ж здания, на особом месте, построена и освящена 1820-го года во имя Святыя Преподобныя Марии Египетския. Утварью порядочна".

Заметим, что день освящения новой церкви 3 октября - это день рождения М. Ю. Лермонтова, в то время находившегося в очередной кавказской ссылке и принимавшего участие в военных действиях в Чечне. Предание о том, как была освящена эта церковь, рассказал П. К. Шугаев, записавший его в Тарханах в 1890-х гг.: "Большая каменная церковь во имя Михаила Архангела, празднуемого 8 ноября, то есть святого, имя которого носил Михаил Юрьевич, сохранилась и поныне. Построена на средства Елизаветы Алексеевны Арсеньевой в конце 30-х гг. XIX в. и освящена оригинальным образом: так было приурочено, что в день ее освящения было окрещено 3 младенца, обвенчано 3 свадьбы и схоронено 3 покойника".
Метрическая ведомость за 1840 г. подтверждает это предание лишь частично. Действительно, 3 октября 1840 г. в новой церкви было окрещено 3 младенца - крепостные Арсеньевой Пелагея, Андрей и Сергей, родившиеся 1 октября. Венчаний 3 октября вообще не было, зато обвенчаны были три пары 4 октября; все венчавшиеся принадлежали Арсеньевой. Что касается умерших, то их за весь октябрь было только трое: отпевание проводилось 2, 21 и 23 октября.
Смерть внука была для Елизаветы Алексеевны страшным потрясением. По преданию, она приказала вынести из господского дома в церковь Михаила Архистратига икону Спаса Нерукотворного - фамильную реликвию, которой она много молилась за здоровье внука. Однако уже 12 сентября 1841 г. она написала «условие» на имя епископа Пензенского и Саранского Амвросия, по которому стала выплачивать тарханским священно- и церковнослужителям годового жалованья 1000 руб. ассигнациями на весь причт; тогда же распорядилась, чтобы церковная земля обрабатывалась ее крестьянами. Дома обоих священников, диакона и одного причетника построены г-жою Арсеньевою деревянные на ее и церковной земле, а у последних троих причетников домов еще нет, квартируют они в домах крестьян г-жи Арсеньевой без всякой платы. Так сообщалось в клировых ведомостях 1842 и 1843 гг. В эти годы содержание церковного причта впервые за много лет означено как хорошее.





Была Пасха, когда в Тарханы привезли свинцовый гроб с телом М. Ю. Лермонтова, и праздник в селе был омрачен трауром. Возможно, из-за сочувствия горю помещицы, тарханские священники Ф. М. Теплов и П. Г. Троицкий допустили упущение по службе, за что и получили наказание. В клировой ведомости 1843 г. об этом записано: "Учинен ему [Теплову] с нижеписанным священником Троицким за неслужение в Высокоторжественные дни 1842 года, 17 и 21 апреля, благодарных молебствий выговор, и обязаны они впредь производить положенные молебствия по гибели неупустительно".
По преданиям, после гибели внука Е. А. Арсеньева стала особенно милостивой, о ней говорили: «Сорок сороков милостыню выполнила, замолила у Бога, плакала до самой смерти». В последние годы жизни Е. А. Арсеньева много средств тратила на церковное строительство.
В Тарханах в 1842 г. над могилами М. В. Арсеньева, М. М. и М. Ю. Лермонтовых по приказанию Елизаветы Алексеевны была построена каменная часовня. В клировой ведомости за 1843 г. впервые упоминается «выстроенная вновь каменная сторожка» при церкви. Параллельно со строительством церкви Михаила Архистратига или, скорее, по окончании его, видимо, из остатков деревянной церкви Николая Чудотворца на сельском кладбище была воздвигнута однокупольная церковь, освященная 12 июля 1842 г. во имя Святителя и Чудотворца Николая.
Исповедные ведомости церкви Михаила Архистратига показывают, что в 1844 - 1845 гг. при Е. А. Арсеньевой проживала «из дворян вдова Александра Иванова» (Ивановна) с малолетней дочерью. Мы не знаем, кто была эта Александра Ивановна, но она находилась с тяжело больной Елизаветой Алексеевной в последние два года ее жизни. Бабушка М. Ю. Лермонтова умерла в Тарханах 16 ноября (по старому стилю) 1845 г. В метрической книге указана причина ее смерти: «от водяной». Елизавета Алексеевна была похоронена в часовне рядом с внуком.
Т.Н. Кольян, старший научный сотрудник отдела научно-исследовательской работы
Государственного Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы».
"Тарханский вестник" №22, л. 141-159

Литература:
1. Еремина Л. Г., Еремин Г. В. О возникновении села Тарханы // Поиски и находки. Саратов - Пенза, 1984.
2. Лермонтовский заповедник Тарханы. Документы и материалы. 1701 - 1924 / Сост. П. А. Фролов. Пенза, 2001.
3. ГАПО, ф. 182, оп. 1, д. 566, д.805
4. Пензенские губернские ведомости, 1867, ч. неоф. "50, 13 декабря.
5. Кольян Т. Н. Крестники М. Ю. Лермонтова // Тарханский вестник. №11. Пенза, 2000.
6. Кольян Т. Н. Храмы, причт и приход села Тарханы (сер. XVIIIв. - 1992 г.) Пензенский временник любителей старины. Вып. 10. Пенза, 1994.
7. Лермонтов М. Ю. Полн. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М., 2001.
8. ГЛМЗ, ЛОМ - 23. Выдержки из исповедных ведомостей, начиная с 1816 г., публикуются впервые.
9. Захаров В. А. Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова. М., 2003.
10. ГАПО, ф. 60, оп. 4, д. 214. Документ обнаружен Л. Я. Диановой, упоминается в ее неопубликованном сообщении «Новые документы ГАПО о М. Ю. Лермонтове и Е. А. Арсеньевой». 1978 (ГЛМЗ, ф. 1, оп. 6/1, ед. хр. 18).
11. Кольян Т. Н. Из чембарского окружения М. Ю. Лермонтова. Вышеславцевы. Давыдовы // Тарханский вестник. №17.
12. Григоров А. А. Из истории костромского дворянства. Кострома, 1993.
13. Лермонтовская энциклопедия. М., 1981.
14. Бойко С. А. Московской тропой поэта // Тарханский вестник. № 2. 1994.
15. М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1989.

16. Бройтман Л. И. Новые сведения о последнем приезде Лермонтова в Петербург в 1841 году // Русская литература. №3. 1963.
17. Потапова Н. К. Новое об Е. А. Арсеньевой в церковных документах XIX в. // Тарханский вестник. №11. 2000.
18. Из переписки родственников М. Ю. Лермонтова (1820 - 1825 гг.) Публикация И. С. Шестакова, С. А. Бойко // Советские архивы. № 5. 1991.
19. Записка об А. А. Столыпине // Русский архив. №6. 1898.
20. Кольян Т. Н. Прадед М. Ю. Лермонтова Алексей Емельянович Столыпин // Тарханский вестник. № 20. 2007.