"О чем говорят бестселлеры. Как всё устроено в книжном мире" Галина Юзефович
Собственно это даже не книга, а небольшой набор эссе на разные темы. Этакий окололитературный срез, в какой-то мере дающий представление о книгопремиях и сути такого явления как "бестселлер". То есть о вещах, о которых я примерно никогда не задумывалась. :) Ну, то есть я смутно представляла в чём феномен Гарри Поттера или там зачем нужны детективы. Но именно здесь я нашла свои смутные мысли облечёнными в чёткие формулировки. Ещё узнала почему были важны любовные романчики Барбары Картланд, про коллективную психотравму и книжно-социальные эксперименты, почему Фандорин - скрепа, чем английская литература близка русской и чем они обе отличаются от американской. А глава про "нечитающих" детей вообще была контрольным выстрелом в голову, настолько точно описаны все мои симптомы и родительские разочарования!
Написано всё это очень легко, с юмором и такой огромной любовью к книгам, что в ней просто купаться можно. Иногда даже может слишком легко, так что если вы читающий книгоманьяк в теме, то даже не начинайте, вы и так всё знаете.
Выдрала для себя из книги Список, но решила что читавшим может тоже понадобиться, делюсь.
По-хорошему, сюда ещё надо было засунуть все упоминания, но сил уже не было. Но если были у вас - несите, дополню.
Лучшее детское фэнтези,
или Что читать после «гарри поттера»
1. Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак. Гимназия № 13 М.: Время, 2018
Самая обычная российская школа, директор которой принял необдуманное решение срубить старый дуб на школьном дворе, подвергается нашествию всевозможной нечисти. Гремучий гибрид классической советской «школьной повести» и развеселого фэнтези-триллера.
2. Джон Стивенс. Книги начал
Изумрудный атлас. М.: АСТ, 2014. Перевод с английского В. Максимовой
Огненная летопись. М.: АСТ, 2014. Перевод с английского В. Максимовой
Книга расплаты. М.: АСТ, 2014. Перевод с английского Е. Столяровой)
Очередная история о трех сиротках, поисках пропавших родителей, эльфах, гномах и трех волшебных книгах - только выполненная по-настоящему образцово, то есть изобретательно и на совесть.
3. Корнелия Функе. Чернильная трилогия
Чернильное сердце. М.: Махаон, 2015. Перевод с немецкого А. Кряжимской, Н. Кушнир, Н. Хакимовой
Чернильная кровь. М.: Махаон, 2015. Перевод с немецкого М. Сокольской
Чернильная смерть. М.: Махаон, 2015. Перевод с немецкого М. Сокольской)
Мо и его дочка Мегги обладают удивительным даром: то, что они прочитывают вслух, становится реальным. Благодаря этой их способности наш мир опасным образом сближается с мрачным, колдовским миром одной старой книги, откуда к нам начинают просачиваться весьма неприятные субъекты… Имя немецкой сказочницы Корнелии Функе на обложке - вполне однозначная гарантия качества, так что если «Чернильная трилогия» вашим детям понравится, дальше можете смело покупать все остальные книги писательницы.
4. Филип Пулман. Темные начала
Золотой компас. М.: Росмэн, 2003. М.: АСТ, 2016. Перевод с английского В. Голышева
Чудесный нож. М.: Росмэн, 2004. М.: АСТ, 2016. Перевод с английского В. Бабкова
Янтарный телескоп. М.: Росмэн, 2004. М.: АСТ, 2017. Перевод с английского В. Голышева, В. Бабкова)
Лучшее - самое странное, яркое, страшное и волнующее - фэнтези для подростков, которое только можно вообразить. Обратите внимание: не подойдет слишком впечатлительным натурам (в трилогии много по-настоящему душераздирающих моментов) и детям из религиозных семей (Пулман - убежденный и пламенный антиклерикал, соратник главного борца с креационизмом Ричарда Докинза).
5. Мэтт Хейг. Тенистый лес. Сбежавший тролль М.: АСТ, 2018. Перевод с английского С. Долотовской
Очаровательная дилогия английского сказочника рассказывает о мальчике и девочке, в одночасье лишившихся родителей (ну, да - опять) и отправившихся жить к своей тетушке, на опушку опасного и загадочного леса. Много черного юмора, очень трогательно, необычно, а местами страшновато - словом, ровно то, что нравится детям.
Главные новые книги о русской травме XX века
1. Захар Прилепин. Обитель М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2014.
Роман о том, что в действительно плохие времена нет большой разницы между виноватым и невиновным.
2. Евгений Водолазкин. Авиатор М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016.
Примерно то же самое, только с чуть более гуманистичных позиций.
3. Гузель Яхина. Зулейха открывает глаза М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015.
Роман о принципиальной возможности персонального счастья даже в самом страшном аду.
4. Маргарита Хемлин. Дознаватель М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2012; 2014.
Опыт наложения травмы Холокоста на травму общесоветскую.
5. Сергей Кузнецов. Калейдоскоп. Расходные материалы М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016.
Попытка интеграции русских травм XX века в глобальный контекст.
6. Юлий Дубов. Большая пайка М.: Вагриус, 2005.
Смешные и страшные истории про девяностые годы, воссоздающие эпоху с неприятной точностью.
7. Сергей Кузнецов. Учитель Дымов М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2017.
История трех поколений одной семьи, выбравшей «срединный путь» между советским и антисоветским, и лучший на сегодня роман о вненаходимости.
8. Дмитрий Быков. Июнь М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2017.
Роман о том, как предчувствие большой войны становится наркотиком, разлагающим души и оправдывающим любую мерзость.
9. Леонид Юзефович. Зимняя дорога М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015.
История Гражданской войны как история «крепости, которую штурмуют и обороняют герои».
10. Юлия Яковлева. Вдруг охотник выбегает М.: Эксмо, 2017.
Детектив о том, что если вокруг ад и репрессии, а бог умер, это еще не значит, что маньяков ловить не обязательно.
И еще семь важных книг о травме
1. Иэн Бэнкс. Осиная фабрика М.: Эксмо, 2017. Перевод с английского А. Гузман
Роман о том, какие опасности таит в себе неправильное гендерное воспитание.
2. Тони Моррисон. Боже, храни мое дитя М.: Эксмо, 2017. Перевод с английского И. Тогоевой
Роман про то, что эстетизация травмы и вдохновенное расковыривание собственных болячек никого не делает счастливым.
3. Павел Санаев. Похороните меня за плинтусом М.: АСТ, 2008
Лучшая книга об ужасах «счастливого советского детства».
4. Рубен Давид Гонсалес Гальего. Белое на черном СПб.: Лимбус-пресс, 2002
История настоящего «мальчика, который выжил» несмотря на инвалидность и советский детдом.
5. Донна Тартт. Маленький друг М.: АСТ: Corpus, 2017. Перевод с английского Н. Ленцман, Д. Бородкина
Книга про то, как тяжело взрослеть, если весь мир вокруг тебя пропитан болью утраты.
6. Паринуш Сание. Книга судьбы М.: АСТ: Corpus, 2014. Перевод с английского Л. Сумм
Автобиографический роман про выживание в обществе мало того, что тоталитарном, так еще и мизогиническом.
7. Наталия Мещанинова. Рассказы СПб.: Сеанс, 2017
«Маленькая жизнь» - только про девочку и российскую глубинку - на ста пронзительных страницах.
Семь отличных книг нобелевских лауреатов, которые вы, возможно, не читали
1. Сельма Лагерлёф. Нобелевская премия 1909 года Морбакка. М.: АСТ: Corpus, 2011. Перевод со шведского Н. Федоровой
В России Сельму Лагерлёф знают преимущественно как автора культовой детской книги «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями». Шведы больше всего ценят ее трехтомную эпическую сагу о семействе Лёвеншёльдов. А лучшая (самая светлая, нежная, лиричная и утешительная) ее книга - это определенно «Морбакка», названная по имени родового поместья Лагерлёфов, где прошло детство писательницы. Простой и ясный детский мир, ежедневная радость бытия среди живописной природы и разных, не похожих друг на друга, но одинаково хороших людей, домашний уют и безопасные, но от этого не менее захватывающие приключения, - вот, собственно, и всё, из чего состоит «Морбакка»; но что еще, в сущности, нужно? Всё, что мы любим в книгах Астрид Линдгрен про детей из Бюллербю, Эмиля из Леннеберги и Мадикен из Юнибаккена, только написано раньше и заметно лучше.
2. Иво Андрич. Нобелевская премия 1961 года Мост на Дрине. М.: Правда, 1985. Перевод с сербско-хорватского Т. Вирты
В нашей стране нобелевского лауреата Иво Андрича - коммуниста, героя социалистического труда СФрЮ и председателя союза писателей Югославии - забыли настолько прочно, что ни одна его книга не переиздавалась по-русски с 2000 года. Между тем роман «Мост на Дрине» - эпическое полотно, охватывающее историю Сербии с XVI века по начало XX, - можно читать сегодня с не меньшим удовольствием, чем полвека назад, когда он гремел по всему миру. В центре повествования в полном соответствии с названием находится мост, построенный по приказу турецкого султана в сербско-боснийском городе Вышеград. Этот мост - незыблемая константа, вокруг которой завихряются десятки судеб, на котором (и в ближайших окрестностях которого) происходят события в диапазоне от комических до трагических и от исторически-судьбоносных до фольклорно-сказочных. Увлекательная историческая проза с легким налетом благородной модернистской игры - эдакий привет Умберто Эко и Милораду Павичу из социалистической Югославии пятидесятых годов XX века.
3. Чеслав Милош. Нобелевская премия 1980 года Долина Иссы. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2012. Перевод с польского Н. Кузнецова
Единственная книга польского поэта и мудреца Чеслава Милоша, которая хоть как-то соответствует определению «роман». Впрочем, соответствие это довольно условное: сладостно тягучий, многоплановый автобиографичный текст «Долины Иссы» растекается в разные стороны, категорически отказываясь выстраиваться вдоль стандартной романной магистрали «пролог - эпилог». Исса - сонная, затененная деревьями река - струит свои воды где-то в темной литовской глухомани, а на ее берегах течет жизнь - архаичная, мало изменившаяся со времен Средневековья. Черт мучает и сводит с ума лесника. Экономка местного ксендза накладывает на себя руки и становится привидением. Оплакивает своих ушедших в армию сыновей бабка главного героя - девятилетнего Томаша, мальчика из польской шляхетской семьи. Охотники, раздувая щеки, трубят в рога среди осенних лесов, в господском саду поспевают яблоки, а борцы за независимость Литвы подбрасывают в комнату Томаша боевую гранату. Жизнь накануне великой смуты XX века во всей ее красоте, полноте и многообразии, а кроме того, один из самых завораживающих образчиков того, что принято называть «прозой поэта».
4. Тони Моррисон. Нобелевская премия 1993 года Возлюбленная. М.: Иностранная литература, 2005. М.: Эксмо, 2016. Перевод с английского И. Тогоевой
Любимая писательница Опры Уинфри, афроамериканка Тони Моррисон пишет романы, обладающие уникальной способностью разрывать читателю сердце, и из всех ее книг «Возлюбленная» - не только самая знаменитая, но и самая душераздирающая. В середине XIX века молодая рабыня Сэти бежит со своими детьми из рабства, однако их след берет поисковый отряд, призванный вернуть хозяину его живую собственность. Для того чтобы спасти от рабства двухлетнюю дочь, Сэти ее убивает, руша тем самым собственную жизнь и жизнь своих старших детей. То, что на входе обещает слезливую мелодраму в духе «Хижины дяди Тома», на выходе оборачивается пугающей, трогательной и невыразимо печальной историей в лучших традициях «южной» американской прозы с одной стороны, и хорроров Стивена Кинга - с другой. Один из величайших романов XX века - и, бесспорно, главная книга об американском рабстве со времен «Гекльберри Финна». Что называется, катарсис гарантирован.
5. Герта Мюллер. Нобелевская премия 2009 года Сердце-зверь. СПб.: Амфора, 2010. Перевод с немецкого Г. Снежинской
Герта Мюллер, выходец из семьи банатских швабов (немцев, живущих на территории Румынии), стала, пожалуй, самым неизвестным нобелиатом за последние тридцать лет - к моменту присуждения ей премии на английский был переведен только сборник ее эссеистики, а на русский - лишь пара стихотворений. Однако после публикации по-русски ее самой известной книги стало очевидно, что Нобелевский комитет не ошибся с выбором. «Сердце-зверь» - это отчасти роман, отчасти воспоминания о юности, пришедшейся на годы расцвета режима Чаушеску. Как и сама Мюллер, героиня-рассказчица происходит из семьи «орумынившихся» немцев. Дочь бывшего эсэсовца, она уезжает из темного, безрадостного села в город - учиться в университете. Но город не лучше деревни: как и там, здесь всё пропитано страхом и ложью, а укрыться от глаз «охранников» еще сложнее - если вообще возможно. Ужасы тоталитаризма и щемящая бесприютность юности, упакованные в формат поэтичной, головокружительно певучей прозы, помимо объективных достоинств словно бы специально отформатированы под российского читателя: да, всё узнаваемо, всё как в нашем социалистическом прошлом, только, пожалуй, еще жестче.
6. Элис Манро. Нобелевская премия 2013 года Ты кем себя воображаешь? СПб.: Азбука-Аттикус, 2014. Перевод с английского Т. Боровиковой
Канадка Элис Манро получила премию как «мастер современного короткого рассказа», и это безусловная правда: лучше нее рассказов сегодня не пишет никто. Впрочем, «Ты кем себя воображаешь?» - скорее, не сборник рассказов, а роман, разбитый на несколько взаимосвязанных эпизодов, рассказывающих о жизни двух женщин - Фло и ее приемной дочери Розы. Роза пытается выбраться из нищеты, закончить университет, запрыгнуть в захлопывающуюся дверь социального лифта, влюбиться, выйти замуж. Фло пытается защитить Розу от реальности и от нее самой - ну, или, если угодно, удержать ее рядом, удушить любовью и ревностью, запереть в своей социальной страте, лишить будущего. Банальность в духе «Одной жизни» Мопассана в пересказе, а в реальности - тончайшая, сотканная из полутонов и полутеней, виртуозная по замыслу и исполнению история человеческой души. Если бы Чехов жил сегодня, он определенно писал бы как Элис Манро.
7. Боб Дилан. Нобелевская премия 2016 года Хроники. М.: Эксмо, 2005. Перевод с английского М. Немцова
Формально «Хроники» Боба Дилана - это автобиография, однако рамки жанра для Дилана тесны, а читательские ожидания он, как автор контркультурный, видал в гробу. Именно поэтому пишет он не о годах своей славы и уж тем более не о том, как родились самые главные, самые успешные его песни, а о мелких частностях, имеющих значение главным образом для него самого. Треть книги - про год, предшествовавший переезду Дилана в Нью-Йорк, сто страниц - про один запавший ему в душу зимний день, меньше двадцати страниц - про Вудсток и пик славы в середине шестидесятых… Однако из этой специфической выборки, из демонстративного отказа соответствовать каким-то канонам и требованиям, из умолчаний и недомолвок, рождается образ Боба Дилана куда более живой, достоверный и цельный, чем из любого самого подробного жизнеописания.
Десять отличных романов «букеровского мейнстрима»
1. Джулиан Барнс. Предчувствие конца М.: Эксмо, 2012. М.: Иностранка. 2017. Перевод с английского Е. Петровой
Компактный и ясный роман о лакунах в памяти, способных пустить человеческую жизнь по принципиально другому руслу.
2. Антония Байетт. Обладать М.: Гелеос, 2006. М.: Иностранка, 2015. Перевод с английского В. Ланчикова, Д. Псурцева.
Огромный и прекрасный роман о любви, поэзии и времени.
3. Салман Рушди. Дети полуночи СПб.: Лимбус-пресс, 2006. М.: АСТ: Corpus, 2014. Перевод с английского А. Миролюбовой
Книга, признанная «золотым эталоном» букеровского романа по итогам первых сорока лет существования премии. Сложным образом переплетенные истории о людях, родившихся в ночь обретения Индией независимости.
4. Арундати Рой. Бог мелочей СПб.: Амфора, 2004. М.: АСТ, 2015. Перевод с английского Л. Мотылева
Роман о близнецах, скроенный по лекалам индийского кинематографа, но при этом мудрый, сложный и обжигающе эмоциональный.
5. Элеанор Каттон. Светила СПб.: Азбука-Аттикус, 2015. Перевод с английского С. Лихачевой
Захватывающий полнокровный роман про неведомый мир Новой Зеландии XIX века.
6. Питер Кэри. Истинная история шайки Келли М.: АСТ, 2003. Перевод с английского И. Гуровой
Мощнейший австралийский вестерн - энергичный, как лучшие фильмы с Клинтом Иствудом, и экзотичный.
7. Алан Холлингхерст. Линия красоты М.: Росмэн, 2005. Перевод с английского Н. Холмогоровой
Гей-римейк «Возвращения в Брайдсхед» Ивлина Во, остроумный и щемящий.
8. Кадзуо Исигуро. Остаток дня М.: Иностранная литература, 2000. М.: Эксмо, 2007, 2018. Перевод с английского В. Скороденко
Сложно устроенный роман о старении, памяти и социальной дезинтеграции.
9. Маргарет Этвуд. Слепой убийца М.: Эксмо, 2003; 2017. Перевод с английского В. Бернацкой
Лучший (возможно, потому, что относительно реалистический) роман канадки Маргарет Этвуд: изысканная и многослойная история двух сестер на фоне XX века.
10. Дж. М. Кутзее. Бесчестье М.: Иностранная литература, 2001. СПб.: Амфора, 2004. М.: Эксмо, 2009. СПб.: Азбука-Аттикус, 2015. Перевод с английского С. Ильина
Лучший в современной истории роман о вине и возмездии.
Пять важных американских романов последних лет
1. Джеффри Евгенидис. Средний пол СПб.: Амфора, 2004. М.: АСТ: Corpus, 2013. Перевод М. Ланиной
Все главные события XX века с точки зрения семьи греческих иммигрантов.
2. Джонатан Франзен. Свобода М.: АСТ: Corpus, 2012. Перевод с английского Д. Горяниной, В. Сергеевой
Роман об Америке после 11 сентября 2001 года - трагический и масштабный.
3. Филипп Майер. Сын М.: Фантом Пресс, 2017. Перевод М. Александровой
История Техасского фронтира в трех поколениях одной семьи - от войны с команчами до наших дней.
4. Майкл Шейбон. Приключения Кавалера и Клея СПб.: Амфора, 2006. Перевод М. Кондратьева
История Америки как история иммиграции и комиксов.
5. Вьет Тан Нгуен. Сочувствующий М.: АСТ: Corpus, 2018. Перевод В. Бабкова
Вьетнамская война как фарс и трагедия.
Пять хороших (относительно) новых детективов
1. Элизабет Джордж. Картина без Иосифа М.: Иностранка, 2005. М.: Эксмо, 2008; 2011. Перевод И. Гиляровой
Элизабет Джордж - единственная в мире американка, научившаяся писать классические английские детективы лучше самих англичан. Аристократ инспектор Томас Линли и его помощница, детектив Барбара Хейверс (девушка из народа), отправляются в мирную английскую деревню расследовать странную смерть местного викария - а находят, как водится, целый клубок зловещих тайн.
2. Ян Мак-Гвайр. Последний кит, или В северных водах Харьков: Книжный клуб семейного досуга, 2016. Перевод А. Михайлова
Не роман, а выставка достижений детективного хозяйства: викторианская эпоха - мрачная, волнующая и антигигиеничная, восстание сипаев, зловещие клады, брутальные китобои, арктические льды, предательство, убийство, сексуальные перверсии, кровь, золото и опиум… Из сплошных штампов и литературного вторсырья Мак-Гвайр ухитряется собрать конструкцию настолько головокружительную, что периодически хочется себя ущипнуть: ну нет, так хорошо просто не бывает.
3. Ной Хоули. Перед падением М.: АСТ, 2017. Перевод А. Загорского
Над морем разбился небольшой частный самолет, все пассажиры которого погибли - за вычетом художника Скотта Берроуза, случайно оказавшегося на борту, да маленького мальчика, которого он чудом вытащил из-под обломков. Теперь Скотту предстоит очистить свое доброе имя от павших на него подозрений, а заодно выяснить, кто же на самом деле виновен в случившемся.
4. Кейт Аткинсон. Преступления прошлого СПб.: Азбука-Аттикус, 2010; 2012; 2014. Перевод М. Нуянзиной
Романы англичанки Кейт Аткинсон о сыщике Джексоне Броуди - идеально выстроенные детективы, в которых сюжет парадоксальным образом не главное. Вот уж кто не скупится на психологизм, эмоции, отношения и прочую не имеющую прямого отношения к основной интриге роскошь! В «Преступлениях прошлого» Броуди придется распутать несколько на первый взгляд не связанных между собой криминальных сюжетов, разворошить добрый десяток осиных гнезд и пережить собственную экзистенциальную драму - трогательную и убедительную.
5. Пола Хокинс. Девушка в поезде М.: АСТ, 2016. Перевод В. Антонова
Одинокая лузерша Рейчел каждый день ездит в город на электричке и наблюдает через окно за буднями идеальной семейной пары. Рейчел даже придумывает своим любимчикам имена - Джесс и Джейсон. Но однажды утром на их крыльце происходит нечто странное, а после Джесс пропадает, и, похоже, никому, кроме Рейчел, нет до этого дела… Неожиданный, психоаналитичный и совершенно захватывающий роман мгновенно сделал Полу Хокинс одним из самых продаваемых писателей в мире - и это, ей-богу, не тот случай, когда у нас есть повод усомниться в здравости массового вкуса.
Книги моей жизни
1. Петр Гуляр. Забытое королевство М.: АСТ: Corpus, 2012. Перевод А. Пономаревой
Эта книжка появилась в моей жизни сравнительно недавно, и, когда я ее читала, было совершенно сказочное, редкое чувство - сам себе завидуешь, боишься, что вот-вот кончится, и всё равно не можешь заставить себя читать помедленнее. Наш соотечественник Петр Гуляр - из первой волны русской эмиграции, только эмигрировал он не в Европу, как другие, а в Китай. Там он принял даосизм и даже (что еще более удивительно) устроился на китайскую госслужбу - в контору, занимавшуюся развитием кооперации на глухих окраинах Поднебесной. В качестве ее эмиссара Гуляр провел семь лет в древней области Лицзян, в предгорьях Гималаев, разъезжая по самым дальним ее уголкам и налаживая связи с самыми необычными ее обитателями. Экзотические племена, странные обычаи, диковинный местный колорит, волнующие приключения - в «Забытом королевстве» есть всё, что должно быть в идеальной книге о дальних странствиях, но для меня это в первую очередь книга о толерантности, о доброжелательности, об открытости, о чувстве собственного достоинства и вдумчивом, уважительном интересе к чужой культуре - а главное, о тех восхитительных плодах, которые такой подход к жизни приносит.
2. Владимир Короленко. История моего современника М.: Время, 2018
Мемуары Владимира Короленко (его все знают по слезодавильной повести «Дети подземелья», которую проходят в школе) из числа тех книг, с которыми я живу всю жизнь, сверяюсь, возвращаюсь, перечитываю, разговариваю. Владимир Галактионович Короленко, возможно, не самый лучший писатель последней трети XIX века, но определенно один из тех праведников, на которых держится мир, самый благородный и светлый представитель своего поколения. Его «История моего современника» - это автобиография человека, который всегда, при любых обстоятельствах делает этически безупречный выбор, причем не в результате какой-то сложной и мучительной внутренней борьбы, а просто потому, что банально не может, не умеет иначе - так уж он устроен. Книга Короленко дарит мне очень утешительное чувство, что всё в мире может быть хорошо и правильно, что абсолютное добро в самом деле существует и вполне способно уместиться внутри конкретного человека.
3. Александр Григоренко. Мэбэт М.: Arsis Books, 2011
Эту книгу мне порекомендовал мой отец, писатель Леонид Юзефович: мы с ним во многом расходимся, но есть один тип сюжетов, перед которым мы оба одинаково безоружны - это сюжеты эпические, от французской «Песни о Роланде» до индийской «Махабхараты» или латышского «Лачплесиса». И «Мэбэт» красноярца Александра Григоренко - это, конечно, самый настоящий эпос, даром что написан в наши дни. Основанная на северном, ненецком материале история любимца богов Мэбэта - это невероятной силы и остроты экзистенциальная драма, выстроенная с каким-то практически невозможным мастерством и точностью. Каждая деталь здесь неслучайна, каждое слово на своем месте, каждое событие мы видим дважды - сначала глазами человека счастливого и высокомерного в своем счастье, а затем глазами человека обреченного и всё потерявшего. Ненцы, тундра, малицы, кочевья и становья - поначалу это может оттолкнуть, но уже страниц через двадцать напрочь забываешь, что речь идет о каких-то странных, чуждых современному человеку вещах, местах и понятиях. Вся шелуха осыпается, и перед тобой остается мощнейшая и пронзительная, извините за пафос, история души человеческой, очищенной от всего внешнего и наносного.
4. Мариам Петросян. Дом, в котором… М.: Live Book, 2009
Бывают книги, которые как-то не хочется читать - ты им сопротивляешься, откладываешь подальше и «на потом», почти забываешь, а потом вдруг открываешь - и всё, пропал, выныриваешь через неделю, хватая ртом воздух и в полной растерянности. Именно так произошло у меня с романом Мариам Петросян «Дом, в котором…»: интернат для детей-инвалидов, тысяча страниц, еще и фэнтези, вроде бы, какое-то, - нет уж, спасибо, увольте. Однако когда я всё же сумела себя пересилить и начала читать, оказалось, что «Дом» - это не литература даже, а скорее колдовство и чародейство: переворачиваешь первую страницу, входишь в придуманный писательницей мир, - и внезапно перестаешь слышать звуки снаружи, как будто кто-то закрыл за тобой волшебную дверцу. Для меня это был новый яркий опыт падения в книгу, как в кротовую нору, и одновременно немного унизительное переживание собственной критической беспомощности: семь лет прошло с тех пор, а я до сих пор так и не научилась объяснять, чем же так прекрасен роман Петросян. Вам придется просто поверить мне на слово - это настоящее литературное чудо, и если раньше вы не читали «Дом, в котором…», я могу вам только завидовать.
5. T. E. Lawrence. Seven Pillars of Wisdom Ware: Wordsworth Classics of World Literature, 1997
Полковник Т. Э. Лоуренс, один из вождей знаменитого Арабского восстания во времена Первой мировой войны - культовая фигура в англоязычном мире, однако у нас он почти не известен, разве что по классическому фильму с Питером О’Тулом в главной роли. Интеллектуал, эксцентрик, искатель приключений и выдумщик, в двадцать семь лет он встал во главе огромной армии арабских кочевников, в тридцать вступил во главе британских войск в отбитый у турок Дамаск, а в сорок шесть погиб - разбился, катаясь на мотоцикле. Между этими точками он написал книгу воспоминаний с претенциозным заголовком «Семь столпов мудрости» - манерную, сложную и вычурную, но при всём том завораживающую. Лоуренс - классический ненадежный рассказчик: он лжет, недоговаривает, то примеряет на себя роль романтического героя, то приписывает себе чужие подвиги, то собственные достижения щедрой рукой раздает другим, - и всё это головокружительным, архаичным, искусственным и выспренно-красивым языком. Я читала эту книгу несколько лет подряд, взахлеб, я пыталась ее переводить (довольно безуспешно), я ею буквально бредила - словом, одно из самых увлекательных читательских приключений за всю мою жизнь.
6. Мэри Стюарт. Полые холмы М.: Радуга, 1983. Перевод с английского И. Бернштейн. СПб.: Азбука-Аттикус, 2017. Перевод с английского А. Хромовой
Бывает такое, что писатель словно бы пишет чужой роман, предназначенный кому-то другому, куда более одаренному и значительному. Примерно это произошло с англичанкой Мэри Стюарт - между множеством посредственных дамских романов она написала трилогию про короля Артура и волшебника Мерлина, вторая часть которой - собственно, «Полые холмы» - по-настоящему замечательная. Я прочла ее в десять лет, сильно раньше, чем следовало бы (но в те времена категория детского чтения была вообще изрядно размыта), и это оказалось незабываемо. Я была советская девочка, я росла на исторических книжках вроде «Героя Саламина» Любови Воронковой или «Джека-Соломинки» Зинаиды Шишовой, очень хороших, но совершенно реалистических, и для меня сама мысль, что про историю можно говорить так, что историческую канву можно так густо расцвечивать волшебством, стала настоящим потрясением. Пару лет назад я перечитала «Полые холмы» - и знаете, впечатление не померкло. Неслучайно за перевод этой книги взялась великая Инна Бернштейн - переводчица «Смерти Артура» Томаса Мэлори и «Моби Дика» Германа Мелвилла.
7. Ambrose Bierce. Fables and Tales М.: Прогресс, 1982
Рассказы Амброза Бирса были первой книгой, которую я самостоятельно прочла по-английски, - мне было лет двенадцать или тринадцать, и поначалу я больше гордилась тем, что вот, такая взрослая, сама выбрала, сама читаю на иностранном языке. Однако очень быстро это чувство отступило на задний план - слишком уж хороши оказались сами тексты. Бирс писал в конце XIX века, однако поверить в это невозможно - его новеллы читаются так, будто написаны сегодня (если не завтра). Вообще-то по большей части это хорроры, но дело не только в том невероятном ужасе, который Бирс умеет нагнетать (после него мне не страшны ни Говард Лавкрафт, ни Стивен Кинг). Каждый его текст - а они совсем короткие, десять-двенадцать страничек - это какой-то небесный эталон литературного совершенства. Иосиф Бродский про другого писателя сказал «как будто не написано, а бритвой вырезано», и мне кажется, что для Амброза Бирса трудно подобрать определение точнее. «Мост через Совиный ручей» - идеальный рассказ-сон, парадоксальный и неожиданный. «Бой в ущелье Коултера» - душераздирающая драма про конфликт чувства и долга. «Глаза пантеры» - самый страшный ужастик, который мне доводилось читать, хотя в нем нет ничего специально пугающего - ни крови, ни мистической жути. Именно с Бирса началась для меня великая любовь к жанру рассказа, который в моей персональной иерархии занимает верхнюю строчку - гораздо выше романа.
8. Марк Блок. Апология истории М.: Издательство «Наука», 1973. Перевод Е. Лысенко
Я заканчивала историко-филологический факультет, отделение истории, и все годы, что я училась, мне приходилось с разной степенью неубедительности отвечать на вопрос «А зачем эта твоя история вообще сдалась?». Дело происходило в девяностые, и многим тогда казалось, что все наши знания о себе, о прошлом, о нашей общей истории обесценились, разом став бессмысленными, избыточными, ненужными. А потом мне в руки попала маленькая книжка французского историка школы Анналов Марка Блока - он писал ее незадолго до гибели, в отряде Сопротивления, в 1941 году, когда всему миру тоже казалось, будто история закончилась и ничто более не имеет смысла. С поразительной ясностью, мудростью и вместе с тем горячей страстью Блок объясняет, почему это не так и как человечеству надлежит интерпретировать уроки, которые преподносит ему прошлое. Мне кажется, что «Апология истории» - та книга, с которой должен в обязательном порядке ознакомиться каждый человек, берущийся рассуждать об исторической памяти, о подвигах, о доблести, о славе и тому подобных вещах.
9. Нидзё. Непрошенная повесть СПб.: Кристалл, 2000. Перевод со старояпонского И. Львовой; стихи в переводе А. Долина
Императорской фрейлине красавице Нидзё выпало жить в странное и смутное время: в конце XIII - начале XIV века. Формально император по-прежнему царствовал, однако в реальности власть в Японии незадолго до этого перешла к самурайскому сословию, и вся придворная жизнь была не более чем печальной и изысканной декорацией - бутафорией, лишенной внутреннего содержания. Нидзё писала свою автобиографию - автобиографию одинокой женщины, зависящей от окружавших ее мужчин во всём, кроме мыслей и чувств, - что называется, «в стол», и ее рукопись была найдена только через пятьсот лет после написания, в середине XX века. И вот тогда вокруг «Непрошенной повести» вспыхнула настоящая «нидзёмания» - настолько узнаваемо, щемяще и современно звучит этот текст. Немного смешно в таком сознаваться, но в шестнадцать лет книга Нидзё стала для меня своего рода учебником по вопросам гендера - именно тогда я впервые задумалась о том, как устроена жизнь женщины в маскулинном обществе.
10. Уильям Сомерсет Моэм. Эшенден, или Британский агент М.: АСТ, 2009
Моя бабушка болела, лежала в больнице, и мне надо было провести с нею ночь, потому что сиделок не хватало, а встать с постели и дойти до туалета она не могла. Прежде чем выбежать из дома, я схватила с полки первую попавшуюся книжку, влезавшую в карман, и это оказались рассказы Сомерсета Моэма из цикла «Эшенден, или Британский агент», которые я и прочла тогда за ночь, ни на минуту не сомкнув глаз. У нас Моэма знают главным образом по романам «Театр», «Луна и грош» и «Бремя страстей человеческих», популярным в советское время, однако именно этот сборник, на мой вкус, бесспорная вершина его творчества. Формально это шпионские детективы (неслучайно Йен Флеминг называл Моэма своим учителем, а его героя Эшендена - прообразом Джеймса Бонда), однако в действительности каждая из вошедших в сборник новелл - поразительная по силе история, в которой сюжетная канва, сколь угодно безупречная, служит только рамкой для рассказа о вещах куда более сложных, тонких и глубоких. До знакомства с «Эшенденом» я высокомерно воротила нос от жанровой прозы - ошибка, за которую мне стыдно до сих пор: в умелых руках «низкий» жанр становится великолепным - лучшим из всех возможных - инструментов, и Моэм это виртуозно демонстрирует.
Написано всё это очень легко, с юмором и такой огромной любовью к книгам, что в ней просто купаться можно. Иногда даже может слишком легко, так что если вы читающий книгоманьяк в теме, то даже не начинайте, вы и так всё знаете.
Выдрала для себя из книги Список, но решила что читавшим может тоже понадобиться, делюсь.
По-хорошему, сюда ещё надо было засунуть все упоминания, но сил уже не было. Но если были у вас - несите, дополню.
Лучшее детское фэнтези,
или Что читать после «гарри поттера»
1. Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак. Гимназия № 13 М.: Время, 2018
Самая обычная российская школа, директор которой принял необдуманное решение срубить старый дуб на школьном дворе, подвергается нашествию всевозможной нечисти. Гремучий гибрид классической советской «школьной повести» и развеселого фэнтези-триллера.
2. Джон Стивенс. Книги начал
Изумрудный атлас. М.: АСТ, 2014. Перевод с английского В. Максимовой
Огненная летопись. М.: АСТ, 2014. Перевод с английского В. Максимовой
Книга расплаты. М.: АСТ, 2014. Перевод с английского Е. Столяровой)
Очередная история о трех сиротках, поисках пропавших родителей, эльфах, гномах и трех волшебных книгах - только выполненная по-настоящему образцово, то есть изобретательно и на совесть.
3. Корнелия Функе. Чернильная трилогия
Чернильное сердце. М.: Махаон, 2015. Перевод с немецкого А. Кряжимской, Н. Кушнир, Н. Хакимовой
Чернильная кровь. М.: Махаон, 2015. Перевод с немецкого М. Сокольской
Чернильная смерть. М.: Махаон, 2015. Перевод с немецкого М. Сокольской)
Мо и его дочка Мегги обладают удивительным даром: то, что они прочитывают вслух, становится реальным. Благодаря этой их способности наш мир опасным образом сближается с мрачным, колдовским миром одной старой книги, откуда к нам начинают просачиваться весьма неприятные субъекты… Имя немецкой сказочницы Корнелии Функе на обложке - вполне однозначная гарантия качества, так что если «Чернильная трилогия» вашим детям понравится, дальше можете смело покупать все остальные книги писательницы.
4. Филип Пулман. Темные начала
Золотой компас. М.: Росмэн, 2003. М.: АСТ, 2016. Перевод с английского В. Голышева
Чудесный нож. М.: Росмэн, 2004. М.: АСТ, 2016. Перевод с английского В. Бабкова
Янтарный телескоп. М.: Росмэн, 2004. М.: АСТ, 2017. Перевод с английского В. Голышева, В. Бабкова)
Лучшее - самое странное, яркое, страшное и волнующее - фэнтези для подростков, которое только можно вообразить. Обратите внимание: не подойдет слишком впечатлительным натурам (в трилогии много по-настоящему душераздирающих моментов) и детям из религиозных семей (Пулман - убежденный и пламенный антиклерикал, соратник главного борца с креационизмом Ричарда Докинза).
5. Мэтт Хейг. Тенистый лес. Сбежавший тролль М.: АСТ, 2018. Перевод с английского С. Долотовской
Очаровательная дилогия английского сказочника рассказывает о мальчике и девочке, в одночасье лишившихся родителей (ну, да - опять) и отправившихся жить к своей тетушке, на опушку опасного и загадочного леса. Много черного юмора, очень трогательно, необычно, а местами страшновато - словом, ровно то, что нравится детям.
Главные новые книги о русской травме XX века
1. Захар Прилепин. Обитель М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2014.
Роман о том, что в действительно плохие времена нет большой разницы между виноватым и невиновным.
2. Евгений Водолазкин. Авиатор М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016.
Примерно то же самое, только с чуть более гуманистичных позиций.
3. Гузель Яхина. Зулейха открывает глаза М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015.
Роман о принципиальной возможности персонального счастья даже в самом страшном аду.
4. Маргарита Хемлин. Дознаватель М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2012; 2014.
Опыт наложения травмы Холокоста на травму общесоветскую.
5. Сергей Кузнецов. Калейдоскоп. Расходные материалы М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016.
Попытка интеграции русских травм XX века в глобальный контекст.
6. Юлий Дубов. Большая пайка М.: Вагриус, 2005.
Смешные и страшные истории про девяностые годы, воссоздающие эпоху с неприятной точностью.
7. Сергей Кузнецов. Учитель Дымов М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2017.
История трех поколений одной семьи, выбравшей «срединный путь» между советским и антисоветским, и лучший на сегодня роман о вненаходимости.
8. Дмитрий Быков. Июнь М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2017.
Роман о том, как предчувствие большой войны становится наркотиком, разлагающим души и оправдывающим любую мерзость.
9. Леонид Юзефович. Зимняя дорога М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015.
История Гражданской войны как история «крепости, которую штурмуют и обороняют герои».
10. Юлия Яковлева. Вдруг охотник выбегает М.: Эксмо, 2017.
Детектив о том, что если вокруг ад и репрессии, а бог умер, это еще не значит, что маньяков ловить не обязательно.
И еще семь важных книг о травме
1. Иэн Бэнкс. Осиная фабрика М.: Эксмо, 2017. Перевод с английского А. Гузман
Роман о том, какие опасности таит в себе неправильное гендерное воспитание.
2. Тони Моррисон. Боже, храни мое дитя М.: Эксмо, 2017. Перевод с английского И. Тогоевой
Роман про то, что эстетизация травмы и вдохновенное расковыривание собственных болячек никого не делает счастливым.
3. Павел Санаев. Похороните меня за плинтусом М.: АСТ, 2008
Лучшая книга об ужасах «счастливого советского детства».
4. Рубен Давид Гонсалес Гальего. Белое на черном СПб.: Лимбус-пресс, 2002
История настоящего «мальчика, который выжил» несмотря на инвалидность и советский детдом.
5. Донна Тартт. Маленький друг М.: АСТ: Corpus, 2017. Перевод с английского Н. Ленцман, Д. Бородкина
Книга про то, как тяжело взрослеть, если весь мир вокруг тебя пропитан болью утраты.
6. Паринуш Сание. Книга судьбы М.: АСТ: Corpus, 2014. Перевод с английского Л. Сумм
Автобиографический роман про выживание в обществе мало того, что тоталитарном, так еще и мизогиническом.
7. Наталия Мещанинова. Рассказы СПб.: Сеанс, 2017
«Маленькая жизнь» - только про девочку и российскую глубинку - на ста пронзительных страницах.
Семь отличных книг нобелевских лауреатов, которые вы, возможно, не читали
1. Сельма Лагерлёф. Нобелевская премия 1909 года Морбакка. М.: АСТ: Corpus, 2011. Перевод со шведского Н. Федоровой
В России Сельму Лагерлёф знают преимущественно как автора культовой детской книги «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями». Шведы больше всего ценят ее трехтомную эпическую сагу о семействе Лёвеншёльдов. А лучшая (самая светлая, нежная, лиричная и утешительная) ее книга - это определенно «Морбакка», названная по имени родового поместья Лагерлёфов, где прошло детство писательницы. Простой и ясный детский мир, ежедневная радость бытия среди живописной природы и разных, не похожих друг на друга, но одинаково хороших людей, домашний уют и безопасные, но от этого не менее захватывающие приключения, - вот, собственно, и всё, из чего состоит «Морбакка»; но что еще, в сущности, нужно? Всё, что мы любим в книгах Астрид Линдгрен про детей из Бюллербю, Эмиля из Леннеберги и Мадикен из Юнибаккена, только написано раньше и заметно лучше.
2. Иво Андрич. Нобелевская премия 1961 года Мост на Дрине. М.: Правда, 1985. Перевод с сербско-хорватского Т. Вирты
В нашей стране нобелевского лауреата Иво Андрича - коммуниста, героя социалистического труда СФрЮ и председателя союза писателей Югославии - забыли настолько прочно, что ни одна его книга не переиздавалась по-русски с 2000 года. Между тем роман «Мост на Дрине» - эпическое полотно, охватывающее историю Сербии с XVI века по начало XX, - можно читать сегодня с не меньшим удовольствием, чем полвека назад, когда он гремел по всему миру. В центре повествования в полном соответствии с названием находится мост, построенный по приказу турецкого султана в сербско-боснийском городе Вышеград. Этот мост - незыблемая константа, вокруг которой завихряются десятки судеб, на котором (и в ближайших окрестностях которого) происходят события в диапазоне от комических до трагических и от исторически-судьбоносных до фольклорно-сказочных. Увлекательная историческая проза с легким налетом благородной модернистской игры - эдакий привет Умберто Эко и Милораду Павичу из социалистической Югославии пятидесятых годов XX века.
3. Чеслав Милош. Нобелевская премия 1980 года Долина Иссы. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2012. Перевод с польского Н. Кузнецова
Единственная книга польского поэта и мудреца Чеслава Милоша, которая хоть как-то соответствует определению «роман». Впрочем, соответствие это довольно условное: сладостно тягучий, многоплановый автобиографичный текст «Долины Иссы» растекается в разные стороны, категорически отказываясь выстраиваться вдоль стандартной романной магистрали «пролог - эпилог». Исса - сонная, затененная деревьями река - струит свои воды где-то в темной литовской глухомани, а на ее берегах течет жизнь - архаичная, мало изменившаяся со времен Средневековья. Черт мучает и сводит с ума лесника. Экономка местного ксендза накладывает на себя руки и становится привидением. Оплакивает своих ушедших в армию сыновей бабка главного героя - девятилетнего Томаша, мальчика из польской шляхетской семьи. Охотники, раздувая щеки, трубят в рога среди осенних лесов, в господском саду поспевают яблоки, а борцы за независимость Литвы подбрасывают в комнату Томаша боевую гранату. Жизнь накануне великой смуты XX века во всей ее красоте, полноте и многообразии, а кроме того, один из самых завораживающих образчиков того, что принято называть «прозой поэта».
4. Тони Моррисон. Нобелевская премия 1993 года Возлюбленная. М.: Иностранная литература, 2005. М.: Эксмо, 2016. Перевод с английского И. Тогоевой
Любимая писательница Опры Уинфри, афроамериканка Тони Моррисон пишет романы, обладающие уникальной способностью разрывать читателю сердце, и из всех ее книг «Возлюбленная» - не только самая знаменитая, но и самая душераздирающая. В середине XIX века молодая рабыня Сэти бежит со своими детьми из рабства, однако их след берет поисковый отряд, призванный вернуть хозяину его живую собственность. Для того чтобы спасти от рабства двухлетнюю дочь, Сэти ее убивает, руша тем самым собственную жизнь и жизнь своих старших детей. То, что на входе обещает слезливую мелодраму в духе «Хижины дяди Тома», на выходе оборачивается пугающей, трогательной и невыразимо печальной историей в лучших традициях «южной» американской прозы с одной стороны, и хорроров Стивена Кинга - с другой. Один из величайших романов XX века - и, бесспорно, главная книга об американском рабстве со времен «Гекльберри Финна». Что называется, катарсис гарантирован.
5. Герта Мюллер. Нобелевская премия 2009 года Сердце-зверь. СПб.: Амфора, 2010. Перевод с немецкого Г. Снежинской
Герта Мюллер, выходец из семьи банатских швабов (немцев, живущих на территории Румынии), стала, пожалуй, самым неизвестным нобелиатом за последние тридцать лет - к моменту присуждения ей премии на английский был переведен только сборник ее эссеистики, а на русский - лишь пара стихотворений. Однако после публикации по-русски ее самой известной книги стало очевидно, что Нобелевский комитет не ошибся с выбором. «Сердце-зверь» - это отчасти роман, отчасти воспоминания о юности, пришедшейся на годы расцвета режима Чаушеску. Как и сама Мюллер, героиня-рассказчица происходит из семьи «орумынившихся» немцев. Дочь бывшего эсэсовца, она уезжает из темного, безрадостного села в город - учиться в университете. Но город не лучше деревни: как и там, здесь всё пропитано страхом и ложью, а укрыться от глаз «охранников» еще сложнее - если вообще возможно. Ужасы тоталитаризма и щемящая бесприютность юности, упакованные в формат поэтичной, головокружительно певучей прозы, помимо объективных достоинств словно бы специально отформатированы под российского читателя: да, всё узнаваемо, всё как в нашем социалистическом прошлом, только, пожалуй, еще жестче.
6. Элис Манро. Нобелевская премия 2013 года Ты кем себя воображаешь? СПб.: Азбука-Аттикус, 2014. Перевод с английского Т. Боровиковой
Канадка Элис Манро получила премию как «мастер современного короткого рассказа», и это безусловная правда: лучше нее рассказов сегодня не пишет никто. Впрочем, «Ты кем себя воображаешь?» - скорее, не сборник рассказов, а роман, разбитый на несколько взаимосвязанных эпизодов, рассказывающих о жизни двух женщин - Фло и ее приемной дочери Розы. Роза пытается выбраться из нищеты, закончить университет, запрыгнуть в захлопывающуюся дверь социального лифта, влюбиться, выйти замуж. Фло пытается защитить Розу от реальности и от нее самой - ну, или, если угодно, удержать ее рядом, удушить любовью и ревностью, запереть в своей социальной страте, лишить будущего. Банальность в духе «Одной жизни» Мопассана в пересказе, а в реальности - тончайшая, сотканная из полутонов и полутеней, виртуозная по замыслу и исполнению история человеческой души. Если бы Чехов жил сегодня, он определенно писал бы как Элис Манро.
7. Боб Дилан. Нобелевская премия 2016 года Хроники. М.: Эксмо, 2005. Перевод с английского М. Немцова
Формально «Хроники» Боба Дилана - это автобиография, однако рамки жанра для Дилана тесны, а читательские ожидания он, как автор контркультурный, видал в гробу. Именно поэтому пишет он не о годах своей славы и уж тем более не о том, как родились самые главные, самые успешные его песни, а о мелких частностях, имеющих значение главным образом для него самого. Треть книги - про год, предшествовавший переезду Дилана в Нью-Йорк, сто страниц - про один запавший ему в душу зимний день, меньше двадцати страниц - про Вудсток и пик славы в середине шестидесятых… Однако из этой специфической выборки, из демонстративного отказа соответствовать каким-то канонам и требованиям, из умолчаний и недомолвок, рождается образ Боба Дилана куда более живой, достоверный и цельный, чем из любого самого подробного жизнеописания.
Десять отличных романов «букеровского мейнстрима»
1. Джулиан Барнс. Предчувствие конца М.: Эксмо, 2012. М.: Иностранка. 2017. Перевод с английского Е. Петровой
Компактный и ясный роман о лакунах в памяти, способных пустить человеческую жизнь по принципиально другому руслу.
2. Антония Байетт. Обладать М.: Гелеос, 2006. М.: Иностранка, 2015. Перевод с английского В. Ланчикова, Д. Псурцева.
Огромный и прекрасный роман о любви, поэзии и времени.
3. Салман Рушди. Дети полуночи СПб.: Лимбус-пресс, 2006. М.: АСТ: Corpus, 2014. Перевод с английского А. Миролюбовой
Книга, признанная «золотым эталоном» букеровского романа по итогам первых сорока лет существования премии. Сложным образом переплетенные истории о людях, родившихся в ночь обретения Индией независимости.
4. Арундати Рой. Бог мелочей СПб.: Амфора, 2004. М.: АСТ, 2015. Перевод с английского Л. Мотылева
Роман о близнецах, скроенный по лекалам индийского кинематографа, но при этом мудрый, сложный и обжигающе эмоциональный.
5. Элеанор Каттон. Светила СПб.: Азбука-Аттикус, 2015. Перевод с английского С. Лихачевой
Захватывающий полнокровный роман про неведомый мир Новой Зеландии XIX века.
6. Питер Кэри. Истинная история шайки Келли М.: АСТ, 2003. Перевод с английского И. Гуровой
Мощнейший австралийский вестерн - энергичный, как лучшие фильмы с Клинтом Иствудом, и экзотичный.
7. Алан Холлингхерст. Линия красоты М.: Росмэн, 2005. Перевод с английского Н. Холмогоровой
Гей-римейк «Возвращения в Брайдсхед» Ивлина Во, остроумный и щемящий.
8. Кадзуо Исигуро. Остаток дня М.: Иностранная литература, 2000. М.: Эксмо, 2007, 2018. Перевод с английского В. Скороденко
Сложно устроенный роман о старении, памяти и социальной дезинтеграции.
9. Маргарет Этвуд. Слепой убийца М.: Эксмо, 2003; 2017. Перевод с английского В. Бернацкой
Лучший (возможно, потому, что относительно реалистический) роман канадки Маргарет Этвуд: изысканная и многослойная история двух сестер на фоне XX века.
10. Дж. М. Кутзее. Бесчестье М.: Иностранная литература, 2001. СПб.: Амфора, 2004. М.: Эксмо, 2009. СПб.: Азбука-Аттикус, 2015. Перевод с английского С. Ильина
Лучший в современной истории роман о вине и возмездии.
Пять важных американских романов последних лет
1. Джеффри Евгенидис. Средний пол СПб.: Амфора, 2004. М.: АСТ: Corpus, 2013. Перевод М. Ланиной
Все главные события XX века с точки зрения семьи греческих иммигрантов.
2. Джонатан Франзен. Свобода М.: АСТ: Corpus, 2012. Перевод с английского Д. Горяниной, В. Сергеевой
Роман об Америке после 11 сентября 2001 года - трагический и масштабный.
3. Филипп Майер. Сын М.: Фантом Пресс, 2017. Перевод М. Александровой
История Техасского фронтира в трех поколениях одной семьи - от войны с команчами до наших дней.
4. Майкл Шейбон. Приключения Кавалера и Клея СПб.: Амфора, 2006. Перевод М. Кондратьева
История Америки как история иммиграции и комиксов.
5. Вьет Тан Нгуен. Сочувствующий М.: АСТ: Corpus, 2018. Перевод В. Бабкова
Вьетнамская война как фарс и трагедия.
Пять хороших (относительно) новых детективов
1. Элизабет Джордж. Картина без Иосифа М.: Иностранка, 2005. М.: Эксмо, 2008; 2011. Перевод И. Гиляровой
Элизабет Джордж - единственная в мире американка, научившаяся писать классические английские детективы лучше самих англичан. Аристократ инспектор Томас Линли и его помощница, детектив Барбара Хейверс (девушка из народа), отправляются в мирную английскую деревню расследовать странную смерть местного викария - а находят, как водится, целый клубок зловещих тайн.
2. Ян Мак-Гвайр. Последний кит, или В северных водах Харьков: Книжный клуб семейного досуга, 2016. Перевод А. Михайлова
Не роман, а выставка достижений детективного хозяйства: викторианская эпоха - мрачная, волнующая и антигигиеничная, восстание сипаев, зловещие клады, брутальные китобои, арктические льды, предательство, убийство, сексуальные перверсии, кровь, золото и опиум… Из сплошных штампов и литературного вторсырья Мак-Гвайр ухитряется собрать конструкцию настолько головокружительную, что периодически хочется себя ущипнуть: ну нет, так хорошо просто не бывает.
3. Ной Хоули. Перед падением М.: АСТ, 2017. Перевод А. Загорского
Над морем разбился небольшой частный самолет, все пассажиры которого погибли - за вычетом художника Скотта Берроуза, случайно оказавшегося на борту, да маленького мальчика, которого он чудом вытащил из-под обломков. Теперь Скотту предстоит очистить свое доброе имя от павших на него подозрений, а заодно выяснить, кто же на самом деле виновен в случившемся.
4. Кейт Аткинсон. Преступления прошлого СПб.: Азбука-Аттикус, 2010; 2012; 2014. Перевод М. Нуянзиной
Романы англичанки Кейт Аткинсон о сыщике Джексоне Броуди - идеально выстроенные детективы, в которых сюжет парадоксальным образом не главное. Вот уж кто не скупится на психологизм, эмоции, отношения и прочую не имеющую прямого отношения к основной интриге роскошь! В «Преступлениях прошлого» Броуди придется распутать несколько на первый взгляд не связанных между собой криминальных сюжетов, разворошить добрый десяток осиных гнезд и пережить собственную экзистенциальную драму - трогательную и убедительную.
5. Пола Хокинс. Девушка в поезде М.: АСТ, 2016. Перевод В. Антонова
Одинокая лузерша Рейчел каждый день ездит в город на электричке и наблюдает через окно за буднями идеальной семейной пары. Рейчел даже придумывает своим любимчикам имена - Джесс и Джейсон. Но однажды утром на их крыльце происходит нечто странное, а после Джесс пропадает, и, похоже, никому, кроме Рейчел, нет до этого дела… Неожиданный, психоаналитичный и совершенно захватывающий роман мгновенно сделал Полу Хокинс одним из самых продаваемых писателей в мире - и это, ей-богу, не тот случай, когда у нас есть повод усомниться в здравости массового вкуса.
Книги моей жизни
1. Петр Гуляр. Забытое королевство М.: АСТ: Corpus, 2012. Перевод А. Пономаревой
Эта книжка появилась в моей жизни сравнительно недавно, и, когда я ее читала, было совершенно сказочное, редкое чувство - сам себе завидуешь, боишься, что вот-вот кончится, и всё равно не можешь заставить себя читать помедленнее. Наш соотечественник Петр Гуляр - из первой волны русской эмиграции, только эмигрировал он не в Европу, как другие, а в Китай. Там он принял даосизм и даже (что еще более удивительно) устроился на китайскую госслужбу - в контору, занимавшуюся развитием кооперации на глухих окраинах Поднебесной. В качестве ее эмиссара Гуляр провел семь лет в древней области Лицзян, в предгорьях Гималаев, разъезжая по самым дальним ее уголкам и налаживая связи с самыми необычными ее обитателями. Экзотические племена, странные обычаи, диковинный местный колорит, волнующие приключения - в «Забытом королевстве» есть всё, что должно быть в идеальной книге о дальних странствиях, но для меня это в первую очередь книга о толерантности, о доброжелательности, об открытости, о чувстве собственного достоинства и вдумчивом, уважительном интересе к чужой культуре - а главное, о тех восхитительных плодах, которые такой подход к жизни приносит.
2. Владимир Короленко. История моего современника М.: Время, 2018
Мемуары Владимира Короленко (его все знают по слезодавильной повести «Дети подземелья», которую проходят в школе) из числа тех книг, с которыми я живу всю жизнь, сверяюсь, возвращаюсь, перечитываю, разговариваю. Владимир Галактионович Короленко, возможно, не самый лучший писатель последней трети XIX века, но определенно один из тех праведников, на которых держится мир, самый благородный и светлый представитель своего поколения. Его «История моего современника» - это автобиография человека, который всегда, при любых обстоятельствах делает этически безупречный выбор, причем не в результате какой-то сложной и мучительной внутренней борьбы, а просто потому, что банально не может, не умеет иначе - так уж он устроен. Книга Короленко дарит мне очень утешительное чувство, что всё в мире может быть хорошо и правильно, что абсолютное добро в самом деле существует и вполне способно уместиться внутри конкретного человека.
3. Александр Григоренко. Мэбэт М.: Arsis Books, 2011
Эту книгу мне порекомендовал мой отец, писатель Леонид Юзефович: мы с ним во многом расходимся, но есть один тип сюжетов, перед которым мы оба одинаково безоружны - это сюжеты эпические, от французской «Песни о Роланде» до индийской «Махабхараты» или латышского «Лачплесиса». И «Мэбэт» красноярца Александра Григоренко - это, конечно, самый настоящий эпос, даром что написан в наши дни. Основанная на северном, ненецком материале история любимца богов Мэбэта - это невероятной силы и остроты экзистенциальная драма, выстроенная с каким-то практически невозможным мастерством и точностью. Каждая деталь здесь неслучайна, каждое слово на своем месте, каждое событие мы видим дважды - сначала глазами человека счастливого и высокомерного в своем счастье, а затем глазами человека обреченного и всё потерявшего. Ненцы, тундра, малицы, кочевья и становья - поначалу это может оттолкнуть, но уже страниц через двадцать напрочь забываешь, что речь идет о каких-то странных, чуждых современному человеку вещах, местах и понятиях. Вся шелуха осыпается, и перед тобой остается мощнейшая и пронзительная, извините за пафос, история души человеческой, очищенной от всего внешнего и наносного.
4. Мариам Петросян. Дом, в котором… М.: Live Book, 2009
Бывают книги, которые как-то не хочется читать - ты им сопротивляешься, откладываешь подальше и «на потом», почти забываешь, а потом вдруг открываешь - и всё, пропал, выныриваешь через неделю, хватая ртом воздух и в полной растерянности. Именно так произошло у меня с романом Мариам Петросян «Дом, в котором…»: интернат для детей-инвалидов, тысяча страниц, еще и фэнтези, вроде бы, какое-то, - нет уж, спасибо, увольте. Однако когда я всё же сумела себя пересилить и начала читать, оказалось, что «Дом» - это не литература даже, а скорее колдовство и чародейство: переворачиваешь первую страницу, входишь в придуманный писательницей мир, - и внезапно перестаешь слышать звуки снаружи, как будто кто-то закрыл за тобой волшебную дверцу. Для меня это был новый яркий опыт падения в книгу, как в кротовую нору, и одновременно немного унизительное переживание собственной критической беспомощности: семь лет прошло с тех пор, а я до сих пор так и не научилась объяснять, чем же так прекрасен роман Петросян. Вам придется просто поверить мне на слово - это настоящее литературное чудо, и если раньше вы не читали «Дом, в котором…», я могу вам только завидовать.
5. T. E. Lawrence. Seven Pillars of Wisdom Ware: Wordsworth Classics of World Literature, 1997
Полковник Т. Э. Лоуренс, один из вождей знаменитого Арабского восстания во времена Первой мировой войны - культовая фигура в англоязычном мире, однако у нас он почти не известен, разве что по классическому фильму с Питером О’Тулом в главной роли. Интеллектуал, эксцентрик, искатель приключений и выдумщик, в двадцать семь лет он встал во главе огромной армии арабских кочевников, в тридцать вступил во главе британских войск в отбитый у турок Дамаск, а в сорок шесть погиб - разбился, катаясь на мотоцикле. Между этими точками он написал книгу воспоминаний с претенциозным заголовком «Семь столпов мудрости» - манерную, сложную и вычурную, но при всём том завораживающую. Лоуренс - классический ненадежный рассказчик: он лжет, недоговаривает, то примеряет на себя роль романтического героя, то приписывает себе чужие подвиги, то собственные достижения щедрой рукой раздает другим, - и всё это головокружительным, архаичным, искусственным и выспренно-красивым языком. Я читала эту книгу несколько лет подряд, взахлеб, я пыталась ее переводить (довольно безуспешно), я ею буквально бредила - словом, одно из самых увлекательных читательских приключений за всю мою жизнь.
6. Мэри Стюарт. Полые холмы М.: Радуга, 1983. Перевод с английского И. Бернштейн. СПб.: Азбука-Аттикус, 2017. Перевод с английского А. Хромовой
Бывает такое, что писатель словно бы пишет чужой роман, предназначенный кому-то другому, куда более одаренному и значительному. Примерно это произошло с англичанкой Мэри Стюарт - между множеством посредственных дамских романов она написала трилогию про короля Артура и волшебника Мерлина, вторая часть которой - собственно, «Полые холмы» - по-настоящему замечательная. Я прочла ее в десять лет, сильно раньше, чем следовало бы (но в те времена категория детского чтения была вообще изрядно размыта), и это оказалось незабываемо. Я была советская девочка, я росла на исторических книжках вроде «Героя Саламина» Любови Воронковой или «Джека-Соломинки» Зинаиды Шишовой, очень хороших, но совершенно реалистических, и для меня сама мысль, что про историю можно говорить так, что историческую канву можно так густо расцвечивать волшебством, стала настоящим потрясением. Пару лет назад я перечитала «Полые холмы» - и знаете, впечатление не померкло. Неслучайно за перевод этой книги взялась великая Инна Бернштейн - переводчица «Смерти Артура» Томаса Мэлори и «Моби Дика» Германа Мелвилла.
7. Ambrose Bierce. Fables and Tales М.: Прогресс, 1982
Рассказы Амброза Бирса были первой книгой, которую я самостоятельно прочла по-английски, - мне было лет двенадцать или тринадцать, и поначалу я больше гордилась тем, что вот, такая взрослая, сама выбрала, сама читаю на иностранном языке. Однако очень быстро это чувство отступило на задний план - слишком уж хороши оказались сами тексты. Бирс писал в конце XIX века, однако поверить в это невозможно - его новеллы читаются так, будто написаны сегодня (если не завтра). Вообще-то по большей части это хорроры, но дело не только в том невероятном ужасе, который Бирс умеет нагнетать (после него мне не страшны ни Говард Лавкрафт, ни Стивен Кинг). Каждый его текст - а они совсем короткие, десять-двенадцать страничек - это какой-то небесный эталон литературного совершенства. Иосиф Бродский про другого писателя сказал «как будто не написано, а бритвой вырезано», и мне кажется, что для Амброза Бирса трудно подобрать определение точнее. «Мост через Совиный ручей» - идеальный рассказ-сон, парадоксальный и неожиданный. «Бой в ущелье Коултера» - душераздирающая драма про конфликт чувства и долга. «Глаза пантеры» - самый страшный ужастик, который мне доводилось читать, хотя в нем нет ничего специально пугающего - ни крови, ни мистической жути. Именно с Бирса началась для меня великая любовь к жанру рассказа, который в моей персональной иерархии занимает верхнюю строчку - гораздо выше романа.
8. Марк Блок. Апология истории М.: Издательство «Наука», 1973. Перевод Е. Лысенко
Я заканчивала историко-филологический факультет, отделение истории, и все годы, что я училась, мне приходилось с разной степенью неубедительности отвечать на вопрос «А зачем эта твоя история вообще сдалась?». Дело происходило в девяностые, и многим тогда казалось, что все наши знания о себе, о прошлом, о нашей общей истории обесценились, разом став бессмысленными, избыточными, ненужными. А потом мне в руки попала маленькая книжка французского историка школы Анналов Марка Блока - он писал ее незадолго до гибели, в отряде Сопротивления, в 1941 году, когда всему миру тоже казалось, будто история закончилась и ничто более не имеет смысла. С поразительной ясностью, мудростью и вместе с тем горячей страстью Блок объясняет, почему это не так и как человечеству надлежит интерпретировать уроки, которые преподносит ему прошлое. Мне кажется, что «Апология истории» - та книга, с которой должен в обязательном порядке ознакомиться каждый человек, берущийся рассуждать об исторической памяти, о подвигах, о доблести, о славе и тому подобных вещах.
9. Нидзё. Непрошенная повесть СПб.: Кристалл, 2000. Перевод со старояпонского И. Львовой; стихи в переводе А. Долина
Императорской фрейлине красавице Нидзё выпало жить в странное и смутное время: в конце XIII - начале XIV века. Формально император по-прежнему царствовал, однако в реальности власть в Японии незадолго до этого перешла к самурайскому сословию, и вся придворная жизнь была не более чем печальной и изысканной декорацией - бутафорией, лишенной внутреннего содержания. Нидзё писала свою автобиографию - автобиографию одинокой женщины, зависящей от окружавших ее мужчин во всём, кроме мыслей и чувств, - что называется, «в стол», и ее рукопись была найдена только через пятьсот лет после написания, в середине XX века. И вот тогда вокруг «Непрошенной повести» вспыхнула настоящая «нидзёмания» - настолько узнаваемо, щемяще и современно звучит этот текст. Немного смешно в таком сознаваться, но в шестнадцать лет книга Нидзё стала для меня своего рода учебником по вопросам гендера - именно тогда я впервые задумалась о том, как устроена жизнь женщины в маскулинном обществе.
10. Уильям Сомерсет Моэм. Эшенден, или Британский агент М.: АСТ, 2009
Моя бабушка болела, лежала в больнице, и мне надо было провести с нею ночь, потому что сиделок не хватало, а встать с постели и дойти до туалета она не могла. Прежде чем выбежать из дома, я схватила с полки первую попавшуюся книжку, влезавшую в карман, и это оказались рассказы Сомерсета Моэма из цикла «Эшенден, или Британский агент», которые я и прочла тогда за ночь, ни на минуту не сомкнув глаз. У нас Моэма знают главным образом по романам «Театр», «Луна и грош» и «Бремя страстей человеческих», популярным в советское время, однако именно этот сборник, на мой вкус, бесспорная вершина его творчества. Формально это шпионские детективы (неслучайно Йен Флеминг называл Моэма своим учителем, а его героя Эшендена - прообразом Джеймса Бонда), однако в действительности каждая из вошедших в сборник новелл - поразительная по силе история, в которой сюжетная канва, сколь угодно безупречная, служит только рамкой для рассказа о вещах куда более сложных, тонких и глубоких. До знакомства с «Эшенденом» я высокомерно воротила нос от жанровой прозы - ошибка, за которую мне стыдно до сих пор: в умелых руках «низкий» жанр становится великолепным - лучшим из всех возможных - инструментов, и Моэм это виртуозно демонстрирует.