Маины сказочки
Разговор за столом:
Мая - гостям: «А вы знаете, что/ у нас в животе? У нас в животе есть чешуя!»
Мама-Надя смеется: «Нет, Мая, не чешуя. Другое слово. Давай вспоминать: ки-...»
Мая морщит лоб: «Ки...»?
Надя: «Ки-ше...»
Мая, радостно: «Ааа, кишечник!» - И, сделав заговорщицкое лицо: «Там сидят бактерии!»
Мы, удивленно: «Что они там делают?»
«Нууу, они там живут, в кишечнике, и едят еду, которую мы едим».
«Ты кормишь их ВКУСНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЕДОЙ???»
«Ага!»
«А что потом, после еды?»
«А потом, в кишечнике, всё превращается в какашки! - Мая ликует. - В самые настоящие КАКАШКИ! - Смотрит на меня. - И торт, который ты ешь, тоже станет какашкой! И салат твой, и колбаска!»
Я, непритворно ужасаясь: «Всё-всё? И торт, и печеньки?»
«Ага!!!»
«А потом?»
«А потом кишечник покакает - и всё, и не останется ничего!»
«А торт, который ты, Мая, съела, тоже превратится в какашки?»
«Да, - радостно констатирует она, - и мой тоже!»
И тут я коварно вопрошаю: «А зачем ты тогда его ела? Зачем ты сыр ела и колбаску? Чтобы всё это превратилось в какашки?»
Мая чует подвох и притормаживает:
«Нууу, я его ела, потому что он вкусный. А кишечник, он же не знал, что это вкусный торт, он же не видел его из живота, кишечник ел торт, чтобы покакать. Ему же надо покакать, в конце концов!»
(И ведь не поспоришь!)
Дальше Мая, хитро ухмыляясь, таскает с моей тарелки кусочки торта. И ждет, когда я это обнаружу и отреагирую.
«Мая, - спрашиваю, - у тебя совесть есть?»
Мая показывает на голову: «У меня есть мозг. Вот здесь».
(Надя-маленькая, страшным голосом: «И подсознание!»)
Мая радостно подхватывает: «И подсознание!»
«Хорошо, - говорю, - а совесть твоя где? Где она у тебя прячется, покажи?»
Мая отщипывает очередной кусочек торта из моей тарелки, съедает и похлопывает себя по животу: «Совесть? ... В кишечнике!»
*************
Мая знает такие выражения, как «подсознание», «интуиция», «мозг» и даже «электрическая активность мозга», а еще она любит щегольнуть словечком «собственность».
Насчет подсознания и интуиции - вряд ли она имеет представление об их смысле. Про электрическую активность мозга она пространно рассуждает, что это «такое электричество в голове, которое заставляет нас думать и двигаться». Недавно лекцию нам прочла по анатомии человека (опять же, дело было во время праздничного застолья - любит Мая такие моменты). При этом вещала с важным и умным видом, забравшись на стул. Ей только указки не хватало, университетской мантии и шапочки, - я так и представила ее в каком-нибудь универе, за кафедрой, подставивши скамеечку и размахивая указкой. (Еще она время от времени запутывается в мантии, и шапочка съезжает ей на глаза...)
Что касается собственности - то это очень важное понятие для нее. Она четко знает, что является ее личной собственностью (самокат, мотоцикл). И это святое, никто не может покуситься на Маину собственность - это она тоже четко знает. В этой связи у нее проклевывается понимание, что и у других людей есть их личная собственность (Васин велосипед, Нинина лопатка) - и это тоже святое. И вот Мая, которая в принципе может всё у всех отжать, дома или в гостях, или на детской площадке, взять без спросу, просто потому что приглянулось, при этом игнорируя все наши: «Нельзя брать чужое», «Нужно спросить разрешения», - эту самую Маю понятие собственности чудесным образом преображает. Стоит только в спорные моменты сказать: «Мая, велосипед - это Васина собственность / лопатка - Нинина собственность!» (то есть обозначить конкретного владельца плюс произнести магическое слово «собственность») - как Мая, без истерик (но не без сожаления), выпускает из ручонок вожделенную вещь.
И пригорюнивается.
«Дааа, - тянет, - я понимаю, это Васина собственность. На, Вася».
И удаляется со скорбным видом.
**************
Недавно в Маином лексиконе появились и другие анатомические термины, помимо кишечника: желудок, почки, легкие, сердце, кости и мышцы. Насчет костей любопытное совпадение: пару лет назад Мая сломала ногу, неудачно спрыгнув со шведской стенки, и ползала в гипсе, мы называли ее «костяная нога»; теперь она ходит и показывает всем, где и какие у нее есть кости в организме, и рассказывает, что они могут ломаться и тогда их надо лечить («Просто сделают в больнице костяную ногу и надо так ходить и потом нога сама вылечится и станет не костяная а простая»). Иногда Мая забывает, как именно всё это работает, все эти кости, мышцы, желудок и кишечник, и начинает путаться в показаниях, потом вообще умолкает, пыхтит, кряхтит и потихоньку надувается злостью. И становится - злобный пузырь. Злится на себя, на нас, бестолковых. Потому что мы на нее смотрим и ждем ее пояснений, а она вдруг забыла, и понимает, что мы от нее что-то хотим, а она не может, она запуталась (Пещерные люди, не знающие про кишечник! Взяли бы медицинский справочник и прочитали!»), - и тогда она взрывается, скалится и рычит, щелкает зубами и готова всех растерзать. А мы в эти моменты пытаемся сделать серьезные лица (кое-кто особо смешливый выбегает из комнаты вон), что бесит Маю еще больше, она начинает вопить и размахивать руками, топать и прыгать. (И это всё напоминает мне Надю, когда она была маленькой.) С яростным ребенком ни играть, ни говорить невозможно, а находиться в зоне досягаемости бывает и опасно. Но Мая по-любому милашка, даже с гневным оскалом. Она вообще очаровательно злится. (Вот бывают дети/люди, которых не портят злость и ярость. Или это бывают ситуации, в которых людей не портят ни злость, ни ярость. Ммм... не обезображивают.) И чем больше Мая злится, тем лично мне интересней. Мне вообще кажется, что о ребенке можно узнать больше (и стать ближе), когда видишь его в ярости и гневе, чем когда он, весь такой мимимишный, кувыркается у тебя на коленях и болтает без умолку.
Мая - гостям: «А вы знаете, что/ у нас в животе? У нас в животе есть чешуя!»
Мама-Надя смеется: «Нет, Мая, не чешуя. Другое слово. Давай вспоминать: ки-...»
Мая морщит лоб: «Ки...»?
Надя: «Ки-ше...»
Мая, радостно: «Ааа, кишечник!» - И, сделав заговорщицкое лицо: «Там сидят бактерии!»
Мы, удивленно: «Что они там делают?»
«Нууу, они там живут, в кишечнике, и едят еду, которую мы едим».
«Ты кормишь их ВКУСНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЕДОЙ???»
«Ага!»
«А что потом, после еды?»
«А потом, в кишечнике, всё превращается в какашки! - Мая ликует. - В самые настоящие КАКАШКИ! - Смотрит на меня. - И торт, который ты ешь, тоже станет какашкой! И салат твой, и колбаска!»
Я, непритворно ужасаясь: «Всё-всё? И торт, и печеньки?»
«Ага!!!»
«А потом?»
«А потом кишечник покакает - и всё, и не останется ничего!»
«А торт, который ты, Мая, съела, тоже превратится в какашки?»
«Да, - радостно констатирует она, - и мой тоже!»
И тут я коварно вопрошаю: «А зачем ты тогда его ела? Зачем ты сыр ела и колбаску? Чтобы всё это превратилось в какашки?»
Мая чует подвох и притормаживает:
«Нууу, я его ела, потому что он вкусный. А кишечник, он же не знал, что это вкусный торт, он же не видел его из живота, кишечник ел торт, чтобы покакать. Ему же надо покакать, в конце концов!»
(И ведь не поспоришь!)
Дальше Мая, хитро ухмыляясь, таскает с моей тарелки кусочки торта. И ждет, когда я это обнаружу и отреагирую.
«Мая, - спрашиваю, - у тебя совесть есть?»
Мая показывает на голову: «У меня есть мозг. Вот здесь».
(Надя-маленькая, страшным голосом: «И подсознание!»)
Мая радостно подхватывает: «И подсознание!»
«Хорошо, - говорю, - а совесть твоя где? Где она у тебя прячется, покажи?»
Мая отщипывает очередной кусочек торта из моей тарелки, съедает и похлопывает себя по животу: «Совесть? ... В кишечнике!»
*************
Мая знает такие выражения, как «подсознание», «интуиция», «мозг» и даже «электрическая активность мозга», а еще она любит щегольнуть словечком «собственность».
Насчет подсознания и интуиции - вряд ли она имеет представление об их смысле. Про электрическую активность мозга она пространно рассуждает, что это «такое электричество в голове, которое заставляет нас думать и двигаться». Недавно лекцию нам прочла по анатомии человека (опять же, дело было во время праздничного застолья - любит Мая такие моменты). При этом вещала с важным и умным видом, забравшись на стул. Ей только указки не хватало, университетской мантии и шапочки, - я так и представила ее в каком-нибудь универе, за кафедрой, подставивши скамеечку и размахивая указкой. (Еще она время от времени запутывается в мантии, и шапочка съезжает ей на глаза...)
Что касается собственности - то это очень важное понятие для нее. Она четко знает, что является ее личной собственностью (самокат, мотоцикл). И это святое, никто не может покуситься на Маину собственность - это она тоже четко знает. В этой связи у нее проклевывается понимание, что и у других людей есть их личная собственность (Васин велосипед, Нинина лопатка) - и это тоже святое. И вот Мая, которая в принципе может всё у всех отжать, дома или в гостях, или на детской площадке, взять без спросу, просто потому что приглянулось, при этом игнорируя все наши: «Нельзя брать чужое», «Нужно спросить разрешения», - эту самую Маю понятие собственности чудесным образом преображает. Стоит только в спорные моменты сказать: «Мая, велосипед - это Васина собственность / лопатка - Нинина собственность!» (то есть обозначить конкретного владельца плюс произнести магическое слово «собственность») - как Мая, без истерик (но не без сожаления), выпускает из ручонок вожделенную вещь.
И пригорюнивается.
«Дааа, - тянет, - я понимаю, это Васина собственность. На, Вася».
И удаляется со скорбным видом.
**************
Недавно в Маином лексиконе появились и другие анатомические термины, помимо кишечника: желудок, почки, легкие, сердце, кости и мышцы. Насчет костей любопытное совпадение: пару лет назад Мая сломала ногу, неудачно спрыгнув со шведской стенки, и ползала в гипсе, мы называли ее «костяная нога»; теперь она ходит и показывает всем, где и какие у нее есть кости в организме, и рассказывает, что они могут ломаться и тогда их надо лечить («Просто сделают в больнице костяную ногу и надо так ходить и потом нога сама вылечится и станет не костяная а простая»). Иногда Мая забывает, как именно всё это работает, все эти кости, мышцы, желудок и кишечник, и начинает путаться в показаниях, потом вообще умолкает, пыхтит, кряхтит и потихоньку надувается злостью. И становится - злобный пузырь. Злится на себя, на нас, бестолковых. Потому что мы на нее смотрим и ждем ее пояснений, а она вдруг забыла, и понимает, что мы от нее что-то хотим, а она не может, она запуталась (Пещерные люди, не знающие про кишечник! Взяли бы медицинский справочник и прочитали!»), - и тогда она взрывается, скалится и рычит, щелкает зубами и готова всех растерзать. А мы в эти моменты пытаемся сделать серьезные лица (кое-кто особо смешливый выбегает из комнаты вон), что бесит Маю еще больше, она начинает вопить и размахивать руками, топать и прыгать. (И это всё напоминает мне Надю, когда она была маленькой.) С яростным ребенком ни играть, ни говорить невозможно, а находиться в зоне досягаемости бывает и опасно. Но Мая по-любому милашка, даже с гневным оскалом. Она вообще очаровательно злится. (Вот бывают дети/люди, которых не портят злость и ярость. Или это бывают ситуации, в которых людей не портят ни злость, ни ярость. Ммм... не обезображивают.) И чем больше Мая злится, тем лично мне интересней. Мне вообще кажется, что о ребенке можно узнать больше (и стать ближе), когда видишь его в ярости и гневе, чем когда он, весь такой мимимишный, кувыркается у тебя на коленях и болтает без умолку.