дорога
- Я хотел делать свое дело. И сейчас хочу. И вот смотрю - эта дорога. Кто-нибудь знает, что там впереди? Нельзя, братцы, идти назад, когда впереди такая дорога. Потом всю жизнь себе этого не простишь... А может, это и есть главное дело - узнать, куда она ведет...
В. Крапивин "Голубятня на желтой поляне"
Через пару дней отчаливаю в Крым. С палаткой, гитарой и, в общем, как всегда. И так же, как и в прошлый раз, через паромную переправу. И снова мои драгоценные спутники не едут со мной. Потому что у них другие дела. А у меня такие: хочется немножко лета. Точнее, очень много лета: жару под тридцать, ласковое море и безоблачные ночи, когда можно под звездами валяться (и плыть, и качаться на волнах в черном-пречерном море под звездами!).
На этот раз мне должно повезти.
Думаю опять зависнуть в Лиске. Или на Солидоле. А там - как пойдет. Есть у меня парочка важных дел в тех местах, еще с прошлого лета остались. Слетать на дельтаплане и взобраться на Эчкидаг встречать рассвет. Ну, небо же, небо зовет меня, отчетливо и громко, - аж уши заложило! :-)
А главное - мне надо подумать о том, что дальше делать. Точнее, не подумать, а наколдовать.
Это я о чем? Да всё о том же.
Коротенькая ретроспектива: в чудном городе Мастерславле я больше не работаю. Если называть причины, то главная - потому что там больше нет моей души. А когда душа оставляет насиженное место, надо идти за ней, дальше. Ибо мест в моей жизни будет еще много, а душа у меня одна. (Вдруг она так далеко уйдет, что я догнать ее не смогу, потеряю из виду?)
Это всё лирика. А суровая проза в том, что я опять в свободном полете. И это для меня, по ходу, единственная приемлемая форма существования. Ну не могу я в системе долго, хоть убей. (А где я могу? Как я могу?)
Но, в общем, всё это не страшно, я обязательно что-нибудь придумаю, когда вернусь. (Это я себя так уговариваю, да.) А когда я вернусь, не знаю, пч обратных билетов у меня нет. Я не очень люблю обратные. К тому же, полагаю, это не скоро случится. Наверно, ко времени дождей и листопадов. Даже хорошо, что я оказалась в свободном полете, без всяких обязательств и долженствований, пч во время дождей и листопадов очень бродится хорошо и плачется пишется хорошо. А вот работается - не очень...
Что касается настоящего, то завершился некий этап в моей жизни (очередной, важный... поучительный), и мне, с одной стороны, свободно и радостно, а с другой, немножко грустно и растерянно-потерянно. И тревожно. И любопытно.
Да, и есть еще такая штука, как ветер в парусах. Это очень важное обстоятельство. Потому что он снова возник, паруса затрепетали. И я буду последней дурой, если упущу этот ветер (куда бы он меня ни привел).
В общем, поброжу там, по Крыму, на свежем воздухе, помедитирую, подумаю, всякий пипл повидаю-повстречаю. Как всегда, денег в обрез, зато гитара будет, так что с голоду не помру. И, надеюсь, палатка не подведет. Ну и, видимо, жизнь снова дает мне возможность проверить убедиться в наличии моих людей в этом мире.
Что еще?
Варежка, я рада, что мы с тобой наконец-то (спустя два года) помирились. Злиться я давно перестала, просто общаться не получалось, пч непонятно было, как. Невозможно склеить разбитую вазу так, чтобы она была как новенькая - прочная-безупречная - и не протекала. Я и сейчас не уверена в функциональности реанимированного сосуда. Но попытаться стоило, ибо слишком многое связывало.
Лена! Спасибо тебе за шокотерапию и перезагрузку. Конечно, это всё было бы гораздо более действенно, не будь я столь ленива (столь мало мотивированна) в этой жизни. На самом деле, ты права, в моем случае полумеры не работают. Видимо, надо время от времени получать по башке, чтобы в ней хоть что-то прояснялось.
Ярослав! Я знаю, ты иногда почитываешь ЖЖ-шку, стало быть, рано или поздно это прочтешь. Мне нра, что ты иногда звонишь. Мне нра, что ты всегда звонишь вдруг, внезапно, как снег на голову. Это значит, что ты в моей жизни всё-таки есть, хотя у тебя - своя, другая, далеко. Наверно, это уже стало вроде игры: когда ты позвонишь в следующий раз? Конечно, я могу и сама, но тогда пропадет очарование неизвестности. В общем, мне важно, чтобы ты время от времени звонил и о чем-то со мной говорил: о космосе, о кризисе, о музыке и поэзии, об Ане и дельфинах, о ТТ и БР, инопланетных абажурах и старых временах.
Позвони мне, пож-ста, когда наступит пора дождей и листопадов...
И последнее.
Наверно, меня уже накрыло чувство дороги, это неприкаянное состояние, когда дорога внутри начинает петь, гудеть, звенеть, ныть - звать, - и хоть физически ты еще здесь, но мысленно уже в пути, и мир становится другим, бродяжьим, - и всё, что ты оставляешь здесь, оно уже далеко и не имеет значения...
В. Крапивин "Голубятня на желтой поляне"
Через пару дней отчаливаю в Крым. С палаткой, гитарой и, в общем, как всегда. И так же, как и в прошлый раз, через паромную переправу. И снова мои драгоценные спутники не едут со мной. Потому что у них другие дела. А у меня такие: хочется немножко лета. Точнее, очень много лета: жару под тридцать, ласковое море и безоблачные ночи, когда можно под звездами валяться (и плыть, и качаться на волнах в черном-пречерном море под звездами!).
На этот раз мне должно повезти.
Думаю опять зависнуть в Лиске. Или на Солидоле. А там - как пойдет. Есть у меня парочка важных дел в тех местах, еще с прошлого лета остались. Слетать на дельтаплане и взобраться на Эчкидаг встречать рассвет. Ну, небо же, небо зовет меня, отчетливо и громко, - аж уши заложило! :-)
А главное - мне надо подумать о том, что дальше делать. Точнее, не подумать, а наколдовать.
Это я о чем? Да всё о том же.
Коротенькая ретроспектива: в чудном городе Мастерславле я больше не работаю. Если называть причины, то главная - потому что там больше нет моей души. А когда душа оставляет насиженное место, надо идти за ней, дальше. Ибо мест в моей жизни будет еще много, а душа у меня одна. (Вдруг она так далеко уйдет, что я догнать ее не смогу, потеряю из виду?)
Это всё лирика. А суровая проза в том, что я опять в свободном полете. И это для меня, по ходу, единственная приемлемая форма существования. Ну не могу я в системе долго, хоть убей. (А где я могу? Как я могу?)
Но, в общем, всё это не страшно, я обязательно что-нибудь придумаю, когда вернусь. (Это я себя так уговариваю, да.) А когда я вернусь, не знаю, пч обратных билетов у меня нет. Я не очень люблю обратные. К тому же, полагаю, это не скоро случится. Наверно, ко времени дождей и листопадов. Даже хорошо, что я оказалась в свободном полете, без всяких обязательств и долженствований, пч во время дождей и листопадов очень бродится хорошо и плачется пишется хорошо. А вот работается - не очень...
Что касается настоящего, то завершился некий этап в моей жизни (очередной, важный... поучительный), и мне, с одной стороны, свободно и радостно, а с другой, немножко грустно и растерянно-потерянно. И тревожно. И любопытно.
Да, и есть еще такая штука, как ветер в парусах. Это очень важное обстоятельство. Потому что он снова возник, паруса затрепетали. И я буду последней дурой, если упущу этот ветер (куда бы он меня ни привел).
В общем, поброжу там, по Крыму, на свежем воздухе, помедитирую, подумаю, всякий пипл повидаю-повстречаю. Как всегда, денег в обрез, зато гитара будет, так что с голоду не помру. И, надеюсь, палатка не подведет. Ну и, видимо, жизнь снова дает мне возможность проверить убедиться в наличии моих людей в этом мире.
Что еще?
Варежка, я рада, что мы с тобой наконец-то (спустя два года) помирились. Злиться я давно перестала, просто общаться не получалось, пч непонятно было, как. Невозможно склеить разбитую вазу так, чтобы она была как новенькая - прочная-безупречная - и не протекала. Я и сейчас не уверена в функциональности реанимированного сосуда. Но попытаться стоило, ибо слишком многое связывало.
Лена! Спасибо тебе за шокотерапию и перезагрузку. Конечно, это всё было бы гораздо более действенно, не будь я столь ленива (столь мало мотивированна) в этой жизни. На самом деле, ты права, в моем случае полумеры не работают. Видимо, надо время от времени получать по башке, чтобы в ней хоть что-то прояснялось.
Ярослав! Я знаю, ты иногда почитываешь ЖЖ-шку, стало быть, рано или поздно это прочтешь. Мне нра, что ты иногда звонишь. Мне нра, что ты всегда звонишь вдруг, внезапно, как снег на голову. Это значит, что ты в моей жизни всё-таки есть, хотя у тебя - своя, другая, далеко. Наверно, это уже стало вроде игры: когда ты позвонишь в следующий раз? Конечно, я могу и сама, но тогда пропадет очарование неизвестности. В общем, мне важно, чтобы ты время от времени звонил и о чем-то со мной говорил: о космосе, о кризисе, о музыке и поэзии, об Ане и дельфинах, о ТТ и БР, инопланетных абажурах и старых временах.
Позвони мне, пож-ста, когда наступит пора дождей и листопадов...
И последнее.
Наверно, меня уже накрыло чувство дороги, это неприкаянное состояние, когда дорога внутри начинает петь, гудеть, звенеть, ныть - звать, - и хоть физически ты еще здесь, но мысленно уже в пути, и мир становится другим, бродяжьим, - и всё, что ты оставляешь здесь, оно уже далеко и не имеет значения...