Продолжение
У меня всё никак не получается рассказать, как это я после 40 лет попал в огородники. Сегодня попробую, но сначала надо ко вчерашнему посту написать необходимое замечание, чтобы всем тем, кому интересно, было понятно. Но ещё сначалее надо поместить красивый снимок. Фото сегодняшнего заката у меня есть, он опять выразительный. Но вдруг кто примет мои постоянные закаты на свой счёт? Или на мой? Закат я всё-таки помещу, но в конце. А сейчас пусть будут котики. Во вчерашнем выступлении Стрелков заявил, что все СМИ всегда убыточны, если на кого-либо не работают, разве что если котиков постят.
Это - Артуро и Тузик. белое пятнышко на груди чёрного Тузика - это не дефект фотика, оно такое и есть. Эти коты не родственники. Тузик относится к роду Шуричей, у него мама-коша Шура-2, а Артуро - из рода Оторвичей, урожая 2015 года.
--
Вчера я в посте упомянул трёх первых послевоенных руководителей БССР: Пономаренко, Мазурова и Машерова. Все трое были работящими, умными и порядочными людьми (по возможности - честными). Все трое были партизанами. Из предателей в правительство БССР не попал никто. Предателей в Белоруссии прощать было не принято. Например, отец Януковича (будущего гопника, а потом президента Украины) был при немцах старостой. Хотя преступлений за ним не числилось, ему после Победы предложили убираться из Белоруссии. Могут сказать, что если Мазуров и Машеров были реальными партизанами, командовали партизанскими отрядами, то Пономаренко был начальником Центрального штаба партизанского движения и находился в Москве. Но есть факт в его биографии, который говорит, что в душе он был настоящий партизан. Когда в 1955 он был послом в Нидерландах, из СССР, будучи в Нидерландах, пытался сбежать учёный (фамилия не важна). Его жену тоже пригласили в полицию. Пономаренко с группой работников посольства ворвался в полицейское управление, силой отобрал у полицейских жену учёного и переправил в представительство Аэрофлота, а потом в СССР. За такие партизанско-террористические действия Нидерланды объявили Пономаренко персоной нон грата, но учёный вслед за женой вернулся в СССР.
===
Новости из сада-огорода.
В высокой траве я не заметил, как расцвела и уже начала осыпаться одна оригинальная лилия, которую я считаю одной из самых красивых. Так она выглядела сегодня.
Расцвели самосеянные эшшольции. Они тоже прячутся в высокой траве, но они яркие, их видно.
Роза "Айсберг" распустилась полностью.
Садовые ромашки, подарок Тамары-собашницы, в полном цвету.
В огороде зреют кабачки и патиссоны, зацвели бобы, взошёл посеянный ещё в апреле салат "Лола росса". Вот уж действительно - живуча живая жизнь. Всё посеянное в конце концов взошло. Но как-то дико, что салат взошёл после того, как я убрал первую грядку чеснока. Чеснок вырос хороший, крепкий, но мельче обычного. В огороде я снимков не делал.
---
Вернусь к теме. Учиться огородничать мне было не у кого. Мама - из семьи московских рабочих: бабушка с 16 лет работала на прядильной фабрике, а дед - московский мещанин - после армии работал на кожевенном заводе. Своего дома в Москве не имели, в деревне не жили. Отец мой формально был из крестьян. Но дед отправил его учиться в техникум на механика, когда отцу было 14 лет, и с тех пор отец дел с землёй не имел.
В позапрошлом посте я написал, что заниматься огородом меня вынудил славный Мишечка-меченый, разваливший СССР и кормившую меня отрасль. Но это не совсем так, сеять укроп-петрушку-салат я начал на пару лет раньше, судьба тут дала интересный выверт.
В 1986 году напряжённость в промышленности, в науке, в обществе - чувствовалась, но катастрофы мы не ждали. У меня после защиты диссертации остались нереализованные идеи, которые я подумывал оформить в докторскую. Но в классификации "технические науки" кроме теоретических новшеств требуется реализация предлагаемых алгоритмов, подтверждённая актами о внедрении. То есть, я должен быть участником крупного проекта и при его реализации использовать свои алгоритмы. Таких проектов в 1986 в Академии наук БССР не предвиделось, ассигнования на науку были с 1985 года сильно сокращены. Такой крупный проект предполагалось разрабатывать в Госплановском НИИ, и меня туда пригласили. А дальше - судьба и бюрократия.
Я подал заявление об уходе. Держать меня решили по полной: два месяца. За это время в Госплановском НИИ произошли перемены: заместителя директора, который должен был вести проект и который меня приглашал, - выперли, тему не утвердили. Меня предупредить не удосужились. Место мне, конечно, дали и оклад установили хороший. Но научной работы нет, есть эксплуатация работающих систем учёта и примитивных экономических моделей. Уволиться сразу - нельзя по закону, надо ждать не менее календарного года.
Работа оказалась проста и необременительна. После конца рабочего дня можно было сразу идти домой. Так непривычно было не нести домой никаких материалов, не думать о работе. Да и на работе большую часть дня я сидел без дела. Моей обязанностью было обеспечить работу систем управления базами данных. А если всё правильно сгенерировать, то всё работает, и ничего делать не надо, только ошибки у лопухов искать. Но думать-то о чём-то надо! Я развёл в кабинете цветы, стал писать рассказики, а после работы торопился домой к своему огороду.
Прошёл не год, а два: через год мне не удалось найти научной вакансии. Через два года я перешёл в научно-производственное объединение с интересной научной темой - экспертные системы. С моей старой работой общего было мало, но тема была очень интересная. Не знаю, что могло у меня получиться, но тут грохнул 1991 год. И мне пришлось подумать об огороде как об источнике существования.
===
Ну, этот участок реки жизни до порогов проскочил, осталось немного. Но уже 15 июля. Закат был такой:
-