Петушок на шпиле - один из центральных персонажей сказки Пушкина "О золотом петушке": Вот мудрец перед Дадоном Стал и вынул из мешка Золотого петушка. „Посади ты эту птицу, - Молвил он царю, - на спицу; Петушок мой золотой Будет верный сторож твой: Коль кругом всё будет мирно, Так сидеть он будет смирно; Но лишь чуть со стороны Ожидать тебе войны, Иль набега силы бранной, Иль другой беды незванной, Вмиг тогда мой петушок Приподымет гребешок, Закричит и встрепенётся И в то место обернётся“. Царь скопца благодарит, Горы золота сулит. „За такое одолженье, - Говорит он в восхищеньи, - Волю первую твою Я исполню, как мою“. [Spoiler (click to open)] Петушок с высокой спицы Стал стеречь его границы. Чуть опасность где видна, Верный сторож как со сна Шевельнётся, встрепенётся, К той сторонке обернётся И кричит: „Кири-ку-ку. Царствуй, лёжа на боку!“ И соседи присмирели, Воевать уже не смели: Таковой им царь Дадон Дал отпор со всех сторон!
Пушкин явно что-то слышал об этих петушках: в его время, очевидно, полагали, что петушки на шпилях несут охранительную функцию, и эта мысль нашла отражение в сказке.
Похожее объяснение предлагает историк Игорь Гусев: Но почему именно петушки охраняют Ригу с высоты шпилей городских храмов? Тому есть несколько объяснений. Обычно говорят, что петухи над городом должны были служить символом искренности веры, набожности и духовной бдительности, что это символ дружелюбия и гостеприимства. Наиболее распространённым объяснением является то, что петух на шпиле церковной башни напоминал верующим о том, как, согласно Евангелию, сказал Христос Петру во время тайной вечери: «Прежде нежели пропоёт петух, отречёшься от Меня трижды». Но если последнее справедливо, то как объяснить, что помимо северогерманских церквей обычай этот - помещать петушков на церковных шпилях - практически не встречается больше нигде? Или же Испания, Италия, Польша, Литва относятся к евангельским притчам с меньшим почтением, нежели регион Балтийского побережья? На самом деле всё объясняется гораздо проще, если мы вспомним о балтийских славянах - вендах, чьи земли были завоёваны германцами десять веков назад. Напоминанием именно о славянских традициях являются рижские петушки, сидящие на шпилях городских храмов, - исключительно северогерманский обычай, принесённый к нам немецкими переселенцами. Мало кто знает, что в основе его лежит поклонение славян Балтийского Поморья священному дереву, у которого они ещё долго, даже после принятия христианства, приносили в жертву петухов. Ни северная скандинавская, ни общегерманская мифология не отмечают подобного ритуала.
В Бамберге в соборной сокровищнице хранится серебряная рука с реликвиями св. Витта и св. Адельгунды. На большом пальце этой руки, принадлежавшей, говорят, св. Оттону, апостолу поморян, изображён чёрный петух, символ, имевший целью привлечь язычников-славян к почитанию реликвии, перед которой они падали ниц, обманутые видом священного для них петуха.
Люнебургские венды долго ещё по принятии христианства приносили у священного дерева в жертву петухов. Многочисленные источники также сообщают о древнерусском поверье сжигать белого петуха у священного дерева.
Исключительно в славянском язычестве петух выделялся как особая, сакральная птица, отпугивающая всякую нечисть. Не случайно католические миссионеры старались привлекать вендских язычников видом священной для них птицы. Так и появились золотые петушки на церковных шпилях.
Как будет показано дальше, большинство утверждений Гусева ошибочны. Примеры петушков на шпилях в разных странах:
Последние три примера говорят о том, что петушки на храмах не всегда использовались в качестве флюгеров - они были вполне самодостаточными, а приобретённый функционал флюгера - следствие асимметрии профиля петушка, из-за чего он вращался сам по себе. Т.е. насадить петушка на шпиль - не так уж и сложно, но куда сложней заставить его не вращаться на ветру, особенно сильном.
Отдельный вопрос - петушки в России. В XVII веке их запечатлел на гравюрах Николас Витсен:
Каменная башня в Пскове.
Панорама Казани (фрагмент).
Панорама Казани (фрагмент).
Мужской монастырь из дерева в Торжке.
Псково-Печерский монастырь.
Если петушки в городах Северо-Западной Руси ещё можно объяснить прибалтийским влиянием, то каким образом они попали в Казань?.. Кроме того, Николас Витсен, по-видимому, единственный, кто запечатлел российских петушков на храмах. Более ни у кого, включая Сигизмунда Герберштейна и Адама Олеария, найти их не удалось. Петушков нет также на древнерусских иконах и миниатюрах - на храмах изображены только кресты. В "Книге Марсова или воинских дел от войск царскаго величества российских. По взятии преславных фортификацеи, и на разных местах храбрых баталии учиненных. Над воиски Его Королевскаго Величества свеиского" (Спб, 1713) есть изображения петушков на храмах:
Но это слабое утешение, т.к. показаны города, только что отвоёванные у шведов.
Таким образом, "ареал обитания" петушков намного шире, чем это представляется историку Игорю Гусеву. Не вызывает доверия и расхожая версия о том, что петушки напоминают об апостоле Петре, точнее о нелицеприятном событии, когда Пётр три раза отрёкся от Иисуса Христа. Возведение в культ предательства никоим образом не вяжется с заповедями христианства. Данная версия несостоятельна ещё и потому, что большинство петушков расположены на протестантских храмах, а не католических, с которыми ассоциируется Пётр.
Ещё более нелепым выглядит предположение, что петушки на католических и протестантских храмах своему появлению обязаны славянам, якобы приносивших в жертву петухов, о чём сообщал Константин Багрянородный: "Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов. После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие - кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми."
Если учесть, что в разные времена и у разных народов наиболее ценными были человеческие жертвоприношения, то, согласно этой логике, отсутствие на крестах изображений людей - жертвенной пищи богов - выглядит по меньшей мере странно. Похоже, интерпретаторы символики петухов собирали всю доступную информацию о них, чтобы тем или иным образом приладить её к петушкам на храмах: что-нибудь да сгодится. Не совсем, правда, ясно, каким образом они собирались устанавливать достоверность той или иной гипотезы.
Приведу сокращённый список характеристик петуха из наиболее объёмного ресурса, посвящённого символам - Symbolarium:
1. В основе мифологического образа этой птицы в большинстве (исключая северную, кельтскую и скандинавскую) традиций - его связь с солнцем, подобно которому петух «отсчитывает» время, возвещая о начале дня. Связан с божествами утренней зари и солнца.
2. Зооморфная персонификация небесного огня и просто огня.
3. Отпугивает нечистую силу и охраняет свою территорию.
4. Символизирует воскрешение.
5. Петух - один из ключевых символов сексуальной потенции.
6. В эпоху Античности петух (чёрный петух) выступал в качестве хтонической птицы, традиционного магического и жертвенного животного, посвящаемого подземным силам.
7. Служит тотемом множеству богов и богинь возрождения, воинственных божеств, вестников богов и богов врачевания.
8. Петух на колонне трактовался как петух Абрасакса - демона годового времени и эонов с головой петуха и змеями вместо ног.
Наиболее важная характеристика из всех перечисленных связывает петуха с солнцем, но она преподносится как опосредованная: петух возвещает о рассвете и восходе солнца, что, в свою очередь, равносильно возрождению. В действительности петух ни о чём не возвещает и поёт круглые сутки, даже если его закрыть в тёмном помещении.
Подсказкой нам послужит следующая иллюстрация:
Себастьян Мюнстер: план города Эгер (на территории нынешней Чехии), XVI век, фрагмент. (увеличить)
На шпилях видны кресты, солнце (справа) и золотой петушок (слева). Очевидно, все три варианта имеют равнозначный эмблематический смысл, в том числе, подразумевая, что храмы могут принадлежать разным религиозным деноминациям.
Крест символизирует Иисуса Христа, но ранее было показано, что его прообразом послужил бог Античности Аполлон. Кроме того, облик Иисуса вобрал в себя и бога Сераписа. Аполлон персонифицирует Солнце, а Серапис, по аналогии с Осирисом - воскрешение (в космологическом смысле, обозначая "встречу" солнца с созвездием Ориона).
Если также учесть, что на амулетах-абрасаксах змееногий петух символизирует солнце и отождествляется с Аполлоном, то характеристики обоих - Аполлона и Сераписа - с избытком перекрывают вышеприведённый список для петуха, т.е. мы получили полное семантическое совпадение храмовой символики в городе Эгер, представленной в трёх видах: петушок, крест и солнце.
В наиболее простом и доступном для восприятие виде эта идея отражена на следующей иллюстрации:
Церковь Святой Катерины в Стокгольме (Homann,1735).
Удивительно, но ещё сравнительно недавно на шпилях христианских храмов можно было видеть солнце, а не кресты!
Здесь представлено сравнение церквей старого обряда (справа) и нового (слева). Навершие старообрядческого храма допускает неоднозначную трактовку: его можно понимать как крест в виде Вифлеемской звезды, а можно и как солнце. Очевидно, подобное навершие служило переходной формой от язычества с явным поклонением солнцу, до поклонения богочеловеку.
Возвращаясь к гравюрам Николаса Витсена, можно отметить одну любопытную особенность крестов с петушками: в 12 случаях из 13 восьмиконечный православный крест заменён на шестиконечный. Но если вспомнить, что восьмиконечный православный крест символизирует Троицу - Демиурга, его сына-богочеловека и Богородицу, - то выходит, что один из персонажей представлен в образе петушка. И это, разумеется, сам Иисус Христос (богочеловек), поскольку он прямой "наследник" бога солнца Аполлона, который, в свою очередь, восходит к богу Хору-Ра. Его канонический образ в античную эпоху был переосмыслен и стал подаваться в виде петуха: