ЧУМА
Поскольку на тот момент собственной маски у меня ещё не было, физиономию приходилось прятать с помощью высокого воротника куртки, в сочетании с очками. Улучшив момент, рванул из дома до магазина, с залётом на мусорку. При взгляде в перспективу, возникало ощущение чистоты. Граждан на улицах мало. Транспорта заметно меньше. Так что, социальная дистанция соблюдалась тут легко, и на переходах я даже не задерживался. Трудности начались уже в магазине. Внутри царило нездоровое оживление. Люди, толкаясь боками и корзинами, бродили по торговым площадям, созерцали банеты, будто контекстную рекламу, не заинтересовано, но с художественным раскатом, смотрели, и не уходили. И хотя очередь к кассам была невелика, шевелились кассиры с каким-то потусторонним оттягом, вразвалочку, с долгим и экзистенциальным изучением пробиваемого товара. Не знаю почему, разметка на полах предкассовой зоны, что ли, так подействовала? Многого мне и не требовалось. Всего лишь чекушка водки, для внутренней дезинфекции. Хотелось поскорей решить эту животрепетную проблему, до наступления вечера, и потенциального появления гвардейских патрулей. Я схватил шкалик, бросил фляжку на ленту и, прижимая пальцами воротник к переносице, пристроился четвёртым. Стою, дышу. Очередь, как это и всегда происходит, едва стоит мне влиться в коллектив, перестаёт двигаться окончательно. Понимая, что слаженности в действиях граждан добиваться бесполезно, тут ты сталкиваешься со всей тысячелетней историей от Рюрика до наших дней, проявляю чудеса спокойствия. Спокойствие, надо сказать, адское. Наконец, близится мой черёд. Сомнамбулическая дама, будто пребывая в своём собственном незавершённом сне собирает в пакет покупки, достаёт кошелёк, извлекает НАЛИЧНЫЕ, потом долго крутит пальцем в глубине кожаной раскладушки, в поисках утраченной сдачи, как вдруг в магазин входит некий антисоциальный организм. Дышащий блок тепла, со следами преходящих побоев на лице, без маски, естественно, в грязном дутовом пальто, и с неподражаемым взглядом, сочетающим в себе вселенскую скорбь, и одновременно вотчинную властность. Организм пахнет сладковатым. Из двух вариантов, он выбирает тот, где стою я. Сказать, что я пришёл в ярость, ничего не сказать. Бомжиха подходит ко мне. И недвусмысленно улыбается, продолжая страдальчески кособочиться. Пальцем в перчатке, я показываю место, где она должна встать, и дождаться собственного права на покупку. Но она, с неторопливостью бегемота, поворачивается спиной, отделяя очередь от кассира и наклонившись к продавцу, начинает свой торг, исполненный во всём диапазоне от несчастной слезливости, до правового требования. Суть дела в том, что имея в наличности 10 рублей, эта циничная тварь, требует от продавца упаковку спичек стоимостью 15 рублей. Продавец возражает, торг затягивается, мне тяжело дышать, я уже весь под курткой мокрый. Но всё, что я продолжаю видеть перед собой, это улыбающуюся и наглую жопу. Которая и не думает уходить. Это старый приём глубинных людей, который заключается в том, чтобы заставить граждан раскошелиться на непредвиденный расход, тем самым избавившись от внезапного и досадного препятствия. Мне хорошо сие знакомо. И в девяносто девяти случаев из ста, развод прокатывает. Наверное, только поэтому, в неназванной и богом проклятой стране, нет закона. И никогда и не было. Но есть одно исключение, один процент - мой случай. Я стою, молчу и никак не реагирую на долгий и подлый торг. Однако, когда старая песня о главном: за рыбу гроши, как застрявшая пластинка, пошла на новый круг, я не выдержал. Я подошёл к бомжихе сзади, двумя пальцами брезгливо схватил её за ворот, оттащил от кассы, и пнул ногой в зад. Свинья резво отскочила от торговой зоны, и с изумлением повернувшись, уставилась на меня из безопасного далека. Я повернулся к кассиру, и с видом немецкого штур-фюрера, коротко крикнул: - Оформляйте! Быстрее! Та, будто едва очнувшись от длинного и мутного сна, завизжала: - Грубиян!! Этот "грубиян", меня несколько утонизировал, я понизил голос и пояснил: - Во-первых! Она влезла без очереди. Во-вторых! У неё нет денег. В-третьих! На ней нет маски. В четвёртых! - я показал пальцем на красные полосы, начерченные на полу, - это для кого? Так что, давайте быстрее! И что-то мне подсказывает, если бы вместо этой тирады, я произнёс бы только одно слово, но не русское: - Шнеллер! - то обслужен был бы гораздо скорее. И возможно даже с присловьем: спасибо. Уже на выходе, где пришлось столкнуться с группой африканских студентов, коричневых до полной непроницаемости лица, и тоже без масок, я увидел знакомую бомжиху. Она стояла теперь здесь, по прежней схеме цепляясь к прохожим и выклянчивая деньги.