Генерал охраны КГБ про Хрущева, Косыгина, Ясира Арафата, Молотова
Свидетельствует генерал "девятки" КГБ (служба охраны) М. В. Титков. Первоначально работал с Хрущёвым - когда тот уже был не при власти.
* Хрущев говорил просто, без изысков и вычурности. Много рассказывал, куда ездил, что делал в этих поездках, как ботинком стучал в ООН, говорил, правда, что это был эмоциональный срыв.
* Первое, что мне запомнилось из этих рассказов, - это история о его первых трудовых шагах. Старшее поколение помнит: тогда гуляли слухи, что якобы он работал на шахте. И вот я задаю ему вопрос: Никита Сергеевич, все ищут шахту, на которой вы трудились. И он мне признался: мол, это не совсем так, в самой шахте я не был и в забое не работал, а вот мой отец был в рудоуправлении инженером-энергетиком. По тем временам это была большая должность. Он-то и устроил меня к себе в электротехническую бригаду, я обслуживал лебедки и другое вспомогательное оборудование.
* Единственный раз я его увидел в удрученном состоянии 7 ноября 1967 года, когда отмечалось 50 лет Октябрьской революции. Начиная с 5 ноября он ждал приглашения из Кремля - как заслышит, что машина подъезжает, тут же к воротам спешил: вдруг приглашение привезли. Ждал его где-то часов до трех 7 ноября, но когда понял, что не пригласили, ушел в дом и закрылся у себя. А ночью ему вызывали “скорую”.
* * *
Удалось мне какое-то время поработать и с советским премьером Алексеем Николаевичем Косыгиным. О его работоспособности, человеческих, деловых качествах говорилось много, но я хочу подчеркнуть еще одну его характерную черту - обостренное чувство государственного долга, - которая проявлялась в самых критических моментах. Вспоминается такой случай: Косыгин во главе правительственной делегации приехал на похороны президента Египта Насера. Обстановка на тот момент в Египте была сложная, новый лидер страны Анвар Садат взял курс на отдаление от СССР. Жили мы в нашем посольстве в Каире, и надо было ехать на процесс погребения, куда съезжались все главы государств и официальные лица.
Наши египетские коллеги, которые по своей линии должны отвечать за безопасность Косыгина, пришли к нам и заявили: контроль над городом утерян, вашу безопасность мы гарантировать не можем, с территории посольства выезжать не рекомендуем. Это было очень серьезное заявление - фактически египетские спецслужбы сняли с себя всю ответственность. Начальник личной охраны Косыгина Карасев Е.С., естественно, доложил Алексею Николаевичу. Его реакция была предельно жесткой: “Я приехал сюда не в посольстве сидеть. Изыскивайте способы, как мне попасть на церемонию”.
А в Каире действительно национальный траур. Улицы забиты людьми, ни пройти ни проехать. С нашей резидентурой стали искать обходные пути. И предложили Косыгину один нестандартный вариант: решили переправиться через Нил к месту захоронения на лодке. Главная река Египта как раз была неподалеку от посольства - мы арендовали небольшой катер, сели в него, переплыли Нил.
Стали искать преемника Насера, Анвара Садата, - нас повели в какое-то небольшое помещение, где он лежал на топчане, явно находясь в полуобморочном состоянии. Видимо, на его психику сильно подействовали происходящие события. Анвар Садат и его окружение были крайне удивлены нашему появлению. Однако Косыгин не проявил ни тени смущения, спокойным тоном сказал, что прибыл на церемонию выразить свои соболезнования. Отдал все положенные почести, и таким же способом мы переправились обратно в свое посольство.
* * *
Про Ясира Арафата
Лидер Организации освобождения Палестины Ясир Арафат сперва приезжал в СССР только по линии общественных организаций: официальные лица его не признавали, хотя он очень добивался этих встреч.
Он был большим конспиратором - обстановка этого требовала. Я работал с ним на протяжении пяти лет. За эти годы у него несколько человек сменилось в личной охране. Спрашиваю: а где те, предыдущие? Или расстрелян, или убит в междоусобной перестрелке, отвечает мне старший. За одну только пятилетку у него погибло человек семь.
Арафат нас часто вводил в заблуждение. Заявлял, что прилетает на таком-то рейсе, мы его ждем, а он появляется совсем на другом рейсе, из другого города и даже страны. Так же и улетал. Садился сперва на один самолет, потом где-то в Европе пересаживался, путая следы.
И вот в очередной приезд ему говорят: у вас будет официальная встреча с руководством СССР, конкретно - с министром иностранных дел Андреем Громыко. Во всей палестинской делегации эйфория: они так долго этого добивались!
Надо сказать, что первый раз я его увидел еще в 1970 году, когда хоронили президента Египта Насера. Тогда он был для нас в диковинку: в платке, весь обвешанный патронами, везде ходил со своим оружием, настоящий революционер.
В Москве Арафат жил в одном из особняков на Ленинских горах. У нас он тоже везде ездил по общественным организациям с оружием - мы ему не запрещали. Но, когда пришло время ехать к Громыко, сразу же возник вопрос. Перед руководителями СССР с оружием появляться, естественно, было запрещено. Я говорю охраннику Арафата: предупреди шефа об этом обязательном условии, свои пистолеты он должен оставить здесь, в особняке. Тот ушел в кабинет к Арафату, но через секунду пулей оттуда выскочил, глаза вытаращены - тот, видимо, врезал ему по первое число.
Он мне говорит: “Абу Омар (так между собой звали Арафата его приближенные. - Прим. ред.) оружие не оставит - он поедет на встречу с вашим министром только с ним”. Понятно, думаю. Подключаю переводчика, они вдвоем пошли уговаривать Арафата - снова отказ. Пришлось идти мне. Объясняю: у нас так не принято, есть определенные правила. Он продолжает упорствовать: без оружия никуда не поеду. А решение принимать надо: Громыко-то его ждет. Поразмыслили над ситуацией: кому больше нужна эта встреча? Арафату, конечно. И я поставил ему ультиматум: если вы не оставите оружие в особняке, я доложу, что вы отказываетесь от встречи. Теперь он задумался. “Ладно, - говорит через несколько минут, - я тебе свои пистолеты в машине передам, а когда выйду от Громыко, ты мне их обратно вернешь”. Как и договаривались, в машине он все свое вооружение с себя снял.
Арафат понял, что вынужден играть по нашим правилам. Встреча с Громыко произошла 28 апреля, после чего было принято решение, что он встретится и с Леонидом Брежневым. Но Арафат об этом не знал до последнего, и только когда шла первомайская демонстрация - мы подвезли его с тыльной стороны к Мавзолею, где он стоял и ждал, когда Леонид Ильич спустится к нему. Они общались буквально минут пять, после чего обнялись, но самое главное, что пресса всю эту встречу запечатлела, и эта новость пошла уже по официальным каналам.
Конфликт оказался исчерпанным, Арафат был очень доволен. Мы поехали в Звездный городок, а мне ведь тоже интересно с ним пообщаться, он ведь уже тогда на слуху был. Арафат с удовольствием рассказывал про Организацию освобождения Палестины, о том, как они добиваются создания независимого государства, какая в их рядах железная дисциплина. “Если кто-то ослушался, - рассказывал он, - то расстрел неминуем, иначе власть в руках не удержишь”. Арафат также рассказывал, что в целях конспирации дважды в одном месте не ночует. Когда же он заговорил о дисциплине, я задал ему вопрос: “Абу Омар, у меня с вами был конфликт по поводу вашего личного оружия. Вы должны понимать, что я офицер КГБ, у меня имеется соответствующий приказ. А что бы вы со мной сделали, если бы я был вашим подчиненным и не выполнил ваш приказ?” “Расстрелял бы”, - коротко и ясно ответил Арафат. “Значит, я все правильно сделал”. “Тогда беру тебя в свою личную охрану”, - заявил, улыбаясь, Арафат.
Мы много с ним и в дальнейшем ездили, беседовали. Интересный факт: он вообще не употреблял спиртного. Только один раз в Баку на первомайские праздники, после встречи с Леонидом Брежневым, я увидел, что он пригубил из бокала с шампанским.
* * *
Вячеслав Молотов, 1984 год
- Эта история произошла летом 1984 года. Меня вызывает к себе руководство и отдает приказ. Отправиться на дачу к Вячеславу Михайловичу Молотову и привезти его в Кремль в кабинет к Константину Устиновичу Черненко, тогдашнему Генеральному секретарю ЦК КПСС. Молотову о цели поездки приказано было не говорить. Я приезжаю на дачу к Молотову. Представляюсь инструктором ЦК КПСС, предлагаю одеться и проехать со мной в Кремль. Он отнесся ко мне крайне настороженно и с недоверием. “Куда и зачем едем? Инструктора ЦК так не стригутся”, - заявил он мне, однако быстро собрался и сел в машину.
Когда же он вернулся обратно после встречи с Черненко, его лицо, настроение изменились до неузнаваемости. Он просто сиял от счастья. Причину этой перемены я понял, когда служебная машина въехала в ворота его дачи. Он выскочил из авто и закричал родным, жившим здесь: “Девчонки, меня в партии восстановили!” От его холодного тона не осталось и следа. Он пригласил меня в дом со словами: “По такому поводу не грех и чайком с баранками побаловаться”. И мы вместе с его семьей пили чай с баранками, а он откровенничал. “Я все эти годы верил, что меня восстановят, каждый месяц платил членские взносы, знал, что справедливость восторжествует”. Такие вот были люди, такая эпоха.
https://www.mk.ru/old/article/2008/09/25/21370-kak-sohranit-pervoe-litso.html
* Хрущев говорил просто, без изысков и вычурности. Много рассказывал, куда ездил, что делал в этих поездках, как ботинком стучал в ООН, говорил, правда, что это был эмоциональный срыв.
* Первое, что мне запомнилось из этих рассказов, - это история о его первых трудовых шагах. Старшее поколение помнит: тогда гуляли слухи, что якобы он работал на шахте. И вот я задаю ему вопрос: Никита Сергеевич, все ищут шахту, на которой вы трудились. И он мне признался: мол, это не совсем так, в самой шахте я не был и в забое не работал, а вот мой отец был в рудоуправлении инженером-энергетиком. По тем временам это была большая должность. Он-то и устроил меня к себе в электротехническую бригаду, я обслуживал лебедки и другое вспомогательное оборудование.
* Единственный раз я его увидел в удрученном состоянии 7 ноября 1967 года, когда отмечалось 50 лет Октябрьской революции. Начиная с 5 ноября он ждал приглашения из Кремля - как заслышит, что машина подъезжает, тут же к воротам спешил: вдруг приглашение привезли. Ждал его где-то часов до трех 7 ноября, но когда понял, что не пригласили, ушел в дом и закрылся у себя. А ночью ему вызывали “скорую”.
* * *
Удалось мне какое-то время поработать и с советским премьером Алексеем Николаевичем Косыгиным. О его работоспособности, человеческих, деловых качествах говорилось много, но я хочу подчеркнуть еще одну его характерную черту - обостренное чувство государственного долга, - которая проявлялась в самых критических моментах. Вспоминается такой случай: Косыгин во главе правительственной делегации приехал на похороны президента Египта Насера. Обстановка на тот момент в Египте была сложная, новый лидер страны Анвар Садат взял курс на отдаление от СССР. Жили мы в нашем посольстве в Каире, и надо было ехать на процесс погребения, куда съезжались все главы государств и официальные лица.
Наши египетские коллеги, которые по своей линии должны отвечать за безопасность Косыгина, пришли к нам и заявили: контроль над городом утерян, вашу безопасность мы гарантировать не можем, с территории посольства выезжать не рекомендуем. Это было очень серьезное заявление - фактически египетские спецслужбы сняли с себя всю ответственность. Начальник личной охраны Косыгина Карасев Е.С., естественно, доложил Алексею Николаевичу. Его реакция была предельно жесткой: “Я приехал сюда не в посольстве сидеть. Изыскивайте способы, как мне попасть на церемонию”.
А в Каире действительно национальный траур. Улицы забиты людьми, ни пройти ни проехать. С нашей резидентурой стали искать обходные пути. И предложили Косыгину один нестандартный вариант: решили переправиться через Нил к месту захоронения на лодке. Главная река Египта как раз была неподалеку от посольства - мы арендовали небольшой катер, сели в него, переплыли Нил.
Стали искать преемника Насера, Анвара Садата, - нас повели в какое-то небольшое помещение, где он лежал на топчане, явно находясь в полуобморочном состоянии. Видимо, на его психику сильно подействовали происходящие события. Анвар Садат и его окружение были крайне удивлены нашему появлению. Однако Косыгин не проявил ни тени смущения, спокойным тоном сказал, что прибыл на церемонию выразить свои соболезнования. Отдал все положенные почести, и таким же способом мы переправились обратно в свое посольство.
* * *
Про Ясира Арафата
Лидер Организации освобождения Палестины Ясир Арафат сперва приезжал в СССР только по линии общественных организаций: официальные лица его не признавали, хотя он очень добивался этих встреч.
Он был большим конспиратором - обстановка этого требовала. Я работал с ним на протяжении пяти лет. За эти годы у него несколько человек сменилось в личной охране. Спрашиваю: а где те, предыдущие? Или расстрелян, или убит в междоусобной перестрелке, отвечает мне старший. За одну только пятилетку у него погибло человек семь.
Арафат нас часто вводил в заблуждение. Заявлял, что прилетает на таком-то рейсе, мы его ждем, а он появляется совсем на другом рейсе, из другого города и даже страны. Так же и улетал. Садился сперва на один самолет, потом где-то в Европе пересаживался, путая следы.
И вот в очередной приезд ему говорят: у вас будет официальная встреча с руководством СССР, конкретно - с министром иностранных дел Андреем Громыко. Во всей палестинской делегации эйфория: они так долго этого добивались!
Надо сказать, что первый раз я его увидел еще в 1970 году, когда хоронили президента Египта Насера. Тогда он был для нас в диковинку: в платке, весь обвешанный патронами, везде ходил со своим оружием, настоящий революционер.
В Москве Арафат жил в одном из особняков на Ленинских горах. У нас он тоже везде ездил по общественным организациям с оружием - мы ему не запрещали. Но, когда пришло время ехать к Громыко, сразу же возник вопрос. Перед руководителями СССР с оружием появляться, естественно, было запрещено. Я говорю охраннику Арафата: предупреди шефа об этом обязательном условии, свои пистолеты он должен оставить здесь, в особняке. Тот ушел в кабинет к Арафату, но через секунду пулей оттуда выскочил, глаза вытаращены - тот, видимо, врезал ему по первое число.
Он мне говорит: “Абу Омар (так между собой звали Арафата его приближенные. - Прим. ред.) оружие не оставит - он поедет на встречу с вашим министром только с ним”. Понятно, думаю. Подключаю переводчика, они вдвоем пошли уговаривать Арафата - снова отказ. Пришлось идти мне. Объясняю: у нас так не принято, есть определенные правила. Он продолжает упорствовать: без оружия никуда не поеду. А решение принимать надо: Громыко-то его ждет. Поразмыслили над ситуацией: кому больше нужна эта встреча? Арафату, конечно. И я поставил ему ультиматум: если вы не оставите оружие в особняке, я доложу, что вы отказываетесь от встречи. Теперь он задумался. “Ладно, - говорит через несколько минут, - я тебе свои пистолеты в машине передам, а когда выйду от Громыко, ты мне их обратно вернешь”. Как и договаривались, в машине он все свое вооружение с себя снял.
Арафат понял, что вынужден играть по нашим правилам. Встреча с Громыко произошла 28 апреля, после чего было принято решение, что он встретится и с Леонидом Брежневым. Но Арафат об этом не знал до последнего, и только когда шла первомайская демонстрация - мы подвезли его с тыльной стороны к Мавзолею, где он стоял и ждал, когда Леонид Ильич спустится к нему. Они общались буквально минут пять, после чего обнялись, но самое главное, что пресса всю эту встречу запечатлела, и эта новость пошла уже по официальным каналам.
Конфликт оказался исчерпанным, Арафат был очень доволен. Мы поехали в Звездный городок, а мне ведь тоже интересно с ним пообщаться, он ведь уже тогда на слуху был. Арафат с удовольствием рассказывал про Организацию освобождения Палестины, о том, как они добиваются создания независимого государства, какая в их рядах железная дисциплина. “Если кто-то ослушался, - рассказывал он, - то расстрел неминуем, иначе власть в руках не удержишь”. Арафат также рассказывал, что в целях конспирации дважды в одном месте не ночует. Когда же он заговорил о дисциплине, я задал ему вопрос: “Абу Омар, у меня с вами был конфликт по поводу вашего личного оружия. Вы должны понимать, что я офицер КГБ, у меня имеется соответствующий приказ. А что бы вы со мной сделали, если бы я был вашим подчиненным и не выполнил ваш приказ?” “Расстрелял бы”, - коротко и ясно ответил Арафат. “Значит, я все правильно сделал”. “Тогда беру тебя в свою личную охрану”, - заявил, улыбаясь, Арафат.
Мы много с ним и в дальнейшем ездили, беседовали. Интересный факт: он вообще не употреблял спиртного. Только один раз в Баку на первомайские праздники, после встречи с Леонидом Брежневым, я увидел, что он пригубил из бокала с шампанским.
* * *
Вячеслав Молотов, 1984 год
- Эта история произошла летом 1984 года. Меня вызывает к себе руководство и отдает приказ. Отправиться на дачу к Вячеславу Михайловичу Молотову и привезти его в Кремль в кабинет к Константину Устиновичу Черненко, тогдашнему Генеральному секретарю ЦК КПСС. Молотову о цели поездки приказано было не говорить. Я приезжаю на дачу к Молотову. Представляюсь инструктором ЦК КПСС, предлагаю одеться и проехать со мной в Кремль. Он отнесся ко мне крайне настороженно и с недоверием. “Куда и зачем едем? Инструктора ЦК так не стригутся”, - заявил он мне, однако быстро собрался и сел в машину.
Когда же он вернулся обратно после встречи с Черненко, его лицо, настроение изменились до неузнаваемости. Он просто сиял от счастья. Причину этой перемены я понял, когда служебная машина въехала в ворота его дачи. Он выскочил из авто и закричал родным, жившим здесь: “Девчонки, меня в партии восстановили!” От его холодного тона не осталось и следа. Он пригласил меня в дом со словами: “По такому поводу не грех и чайком с баранками побаловаться”. И мы вместе с его семьей пили чай с баранками, а он откровенничал. “Я все эти годы верил, что меня восстановят, каждый месяц платил членские взносы, знал, что справедливость восторжествует”. Такие вот были люди, такая эпоха.
https://www.mk.ru/old/article/2008/09/25/21370-kak-sohranit-pervoe-litso.html