1970-е... / Виктор Гришин
А. Черняев, 25 апреля 1976:
Вчера утром пошёл в молочную и булочную. Народу!.. Ворчание-симфония случайной толпы: мол, вот, нет порядка, не могут организовать дело, две бабы на столько народа и не торгуют, а ящики перетаскивают, да коробки вскрывают… Выходной день, а тут стой в очереди… и продуктов никаких нет… о твороге уж забыли, как он пахнет, и т.д. и т.п. И вдруг над всеми грубый голос мужика лет сорока:
- А что вы хотите! У нас система такая. Эти бабы (продавщицы) не виноваты. Виноваты те, кто за зелёным забором икру жрут. У них там и творог есть. А у нас в стране хозяина нет. Хозяин только и делает, что о светлом будущем коммунизма выступает, а с каждым годом все хуже и хуже. Так и будет, пока хозяина настоящего нет. И т.д.
Никто не удивился, не возмутился. Это, видимо, привычное дело - такие речи в магазинах. Толпа в основном поддакивала и благожелательно комментировала, в том числе молодой милиционер, стоявший в очереди за молоком. А, я извиняюсь, член ревизионной комиссии КПСС стоял и удивлённо помалкивал. Да и что он мог сказать, когда у всех остальных «факты на прилавках».
Сын В. В. Гришина вспоминает, экс-главы Московского горкома КПСС:
Незадолго до смерти бывшего премьера СССР [Косыгина] я оказался свидетелем такого эпизода. 9 мая 1980 года я был у него в квартире на Ленинских горах, когда он приехал домой после возложения венка на Могилу Неизвестного Солдата. Оповестив, что малость устал, Косыгин лег на диван. Подошла дочь Людмила Алексеевна, предложила отцу принять таблетки. И он на моих глазах достает горсть таблеток и со словами: «Вот какую ерунду рекомендуют мне врачи» - выбрасывает их в сторону...
- Гришин сильно переживал распад СССР?
- Он постоянно задавал себе вопрос: «Почему с нашей страной случилось то, что привело ее в 91-м году к распаду?» И, конечно же, его волновала собственная судьба. «Лигачев и Горбачев в отношении меня были несправедливы, отправив на пенсию!» - говорил отец. Но больше всего он сожалел - и это, я уверен, приблизило его кончину, - что его деятельность в годы перестройки и позже была окружена завесой лжи и полуправды.
Часто в разговорах он возвращался к 1985 году, к моменту перехода власти к Горбачеву.
К этому времени он был старшим в Политбюро, и постоянно муссировались слухи, что после Брежнева будет Гришин, потом говорили, что после Андропова, потом - после Черненко. А после смерти Черненко отца стали противопоставлять Горбачеву. И вот тут в моей памяти сохранились любопытные воспоминания отца. Помните, в каком состоянии должен был держать речь перед избирателями немощный Черненко? Так вот Политбюро решило, что выступление сделает Горбачев как второй секретарь ЦК. Но за десять минут до начала раздался телефонный сигнал прямой связи с Черненко.
Звонил помощник генсека, который сказал: «Виктор Васильевич, есть поручение Константина Устиновича, чтобы его текст зачитал не Горбачев, а вы». На что отец сказал: «Но я не могу нарушить решение Политбюро по этому вопросу. В нем определено, что речь должен зачитывать Горбачев». Тогда вдруг в трубке раздался голос Черненко: «Зачитывай ты и бери все в свои руки». Что это все означало, отец так и не понял, на эту тему мы с ним много раз подолгу беседовали. Когда отец тут же подошел к Горбачеву и известил его об этом разговоре с Черненко, Михаил Сергеевич был в шоке. А чуть позже - после смерти Черненко, когда создали комиссию по похоронам и отца срочно вызвали в Кремль, его позвал в Ореховую комнату Горбачев и сказал буквально следующее: «Хочу предложить вам, Виктор Васильевич, возглавить комиссию по похоронам».
На что отец ответил: «Михаил Сергеевич, вы же знаете, что председатель комиссии потом становится генсеком.
Вы второй секретарь ЦК, я первый секретарь горкома, и я считаю, что вы должны возглавить комиссию как будущий преемник». На что Горбачев с великой радостью согласился.
...Однажды, незадолго до смерти, я сказал ему: «Поддержав Горбачева, ты фактически виноват во многом, что случилось в стране. Не жалеешь об этом?» И папа ответил: «Если бы я мог предположить, куда все повернет, я бы сделал все, чтобы Горбачев не стал генсеком». Я считаю отца идейным коммунистом. У него не было никаких личных интересов.
Вдова Гришина Ирина Михайловна:
- Я ему как-то сказала: «Эта партия, в которую ты так веришь, она ведь тебя обидела ни за что». Он ответил: «Это не партия, это люди. Идеи всегда переживают людей»...
Уже после смерти Виктора Васильевича Саша (сын - Прим.) взял в руки его телефонную книжку. И вдруг из корешка прямо на стол выпало «шпионское» хозяйство с миниатюрным транзистором и микрофоном.
Вот вам и ответ на обвинения Гришина и в коррупции, и в подготовке каких-то заговоров. Вести тайные разговоры было невозможно: Гришин находился под круглосуточным наблюдением. Бесконтрольно он не мог даже встречаться с людьми из ЦК. Все держала под колпаком служба охраны, 9-е управление. Муж был смелым человеком, он без обиняков давал любые характеристики, и однажды я укорила его в этом. А он бросил: «Ну и черт с ними, пусть слушают. Я не боюсь». Что бы о нем ни говорили, он был человеком чистоплотным, не замешанным ни в каких финансовых аферах. Поэтому так смело себя и вел, считая себя неуязвимым.
Опять сын:
(- Вы видели когда-нибудь слезы отца?)
- Вообще отец был человеком вроде бы несентиментальным, но я помню, как он плакал, потрясенный гибелью Юрия Гагарина. Он плакал едва ли не целый день... Помню слезы на лице отца, когда горела гостиница «Россия» и он, немедленно прибыв на место пожара, видел, как из окон выбрасывались люди. Отец рвался в гостиницу, чтобы своим присутствием помочь, поддержать, но служба безопасности его буквально удерживала у барьера. Он пошел к Брежневу и сказал, что, как первый секретарь горкома, несет ответственность за все, что происходит в Москве, и просит освободить его от обязанностей. Леонид Ильич ответил: «Что ты, успокойся, предотвратить это было невозможно, иди, работай». Отец так же близко к сердцу принимал гибель людей на стадионе в Лужниках и катастрофу с самолетом Сантьяго - Париж - Москва, когда Ил-62 не долетел до полосы полтора километра…
(- За какой хоть пенсией-то ехал Виктор Васильевич в тот злополучный день, когда остановилось его сердце?
Ирина Михайловна:
- Сначала муж получал полностью свою зарплату - 800 рублей. Потом стал получать 500. А в последнее время он получал такую же пенсию, как и я - рядовой врач в больнице.)
- Деньги-то на сберкнижке остались?
- Пять тысяч рублей. Они достались мне и моей дочери. Поехали в сберкассу, сняли деньги, и я отдал их Ирочке, ей надо было купить пальто. Оно-то как раз и стоило тогда пять тысяч. Вот и вся коррупция Гришина…
https://www.eg.ru/politics/9527/
Владимир Иосифович Ресин, 2005 г.:
Хочу отдать должное покойному Виктору Васильевичу Гришину
Для меня это был большой авторитет. Я считал его болеющим за дело крупным руководителем. Он много уделял внимания кадрам, с которыми работал. Была у него блестящая черта: не был завистливым, вредным человеком. Глубоко вникал в проблемы, которые предстояло решать. Работоспособностью и преданностью делу вдохновлял всех окружающих. Москву в высших инстанциях всегда защищал, жил ее интересами.
В молодости Гришин закончил два техникума - геодезический и паровозного хозяйства, но не получил высшего образования. Это, видимо, его тяготило. Гришин подкупал не показной скромностью. Та служебная дача, где жила его семья, кабинет, который занимал он на Старой площади, не идут ни в какое сравнение с тем, чем располагает теперь руководитель средней фирмы.
Виктор Васильевич любил строительство, много сделал, чтобы типовые проекты жилых домов, школ, детских садов стали лучше, чем во времена Хрущева. Московские архитекторы разработали интересный проект экспериментального района в Северном Чертанове на 20 тысяч жителей. Для его реализации организовали Управление по проектированию образцового жилого района, сокращенно - ОПЖР.
Предполагалась, в созданных по его расчетам домах москвичи будут жить в "образцовом коммунистическом городе". Район строили при поддержке Гришина, без него Москва бы не получила средства из бюджета на такой проект, отступавший во многом от общепринятых норм и правил.
Активно, как нигде, осваивалось в Северном Чертанове подземное пространство.
Много там было дел у "Главмосинжстроя". В недрах располагались тепловые пункты, трансформаторные станции, трубы для удаления мусора, гаражи на сотни машин под всеми домами. Через район проходила полуподземная автомагистраль. Каждый жилой комплекс в 16 и 25 этажей состоял из девяти корпусов, рассчитывался на тысячу семей.
Архитекторы рассматривали их не только как "машины для жилья". Осуществлялась впервые концепция "все в доме". Торговля, быт, спорт, медицина, культура, досуг - получали место под крышей зданий, рядом с квартирами.
Внешне первый секретарь МГК казался угрюмым и неприветливым, не улыбался перед объективами фото и кинокамер. Но он был хороший, душевный человек, хотя и строгий, принципиальный руководитель. Гришин старался помочь всем, кто к нему попадал на прием.
Особенно много сделал он для Перовского района, от которого выдвигался депутатом в Верховный Совет. Я избирался от этого района в Московский Совет, что нас сближало.
https://v-i-resin.livejournal.com/1041.html
Вчера утром пошёл в молочную и булочную. Народу!.. Ворчание-симфония случайной толпы: мол, вот, нет порядка, не могут организовать дело, две бабы на столько народа и не торгуют, а ящики перетаскивают, да коробки вскрывают… Выходной день, а тут стой в очереди… и продуктов никаких нет… о твороге уж забыли, как он пахнет, и т.д. и т.п. И вдруг над всеми грубый голос мужика лет сорока:
- А что вы хотите! У нас система такая. Эти бабы (продавщицы) не виноваты. Виноваты те, кто за зелёным забором икру жрут. У них там и творог есть. А у нас в стране хозяина нет. Хозяин только и делает, что о светлом будущем коммунизма выступает, а с каждым годом все хуже и хуже. Так и будет, пока хозяина настоящего нет. И т.д.
Никто не удивился, не возмутился. Это, видимо, привычное дело - такие речи в магазинах. Толпа в основном поддакивала и благожелательно комментировала, в том числе молодой милиционер, стоявший в очереди за молоком. А, я извиняюсь, член ревизионной комиссии КПСС стоял и удивлённо помалкивал. Да и что он мог сказать, когда у всех остальных «факты на прилавках».
Сын В. В. Гришина вспоминает, экс-главы Московского горкома КПСС:
Незадолго до смерти бывшего премьера СССР [Косыгина] я оказался свидетелем такого эпизода. 9 мая 1980 года я был у него в квартире на Ленинских горах, когда он приехал домой после возложения венка на Могилу Неизвестного Солдата. Оповестив, что малость устал, Косыгин лег на диван. Подошла дочь Людмила Алексеевна, предложила отцу принять таблетки. И он на моих глазах достает горсть таблеток и со словами: «Вот какую ерунду рекомендуют мне врачи» - выбрасывает их в сторону...
- Гришин сильно переживал распад СССР?
- Он постоянно задавал себе вопрос: «Почему с нашей страной случилось то, что привело ее в 91-м году к распаду?» И, конечно же, его волновала собственная судьба. «Лигачев и Горбачев в отношении меня были несправедливы, отправив на пенсию!» - говорил отец. Но больше всего он сожалел - и это, я уверен, приблизило его кончину, - что его деятельность в годы перестройки и позже была окружена завесой лжи и полуправды.
Часто в разговорах он возвращался к 1985 году, к моменту перехода власти к Горбачеву.
К этому времени он был старшим в Политбюро, и постоянно муссировались слухи, что после Брежнева будет Гришин, потом говорили, что после Андропова, потом - после Черненко. А после смерти Черненко отца стали противопоставлять Горбачеву. И вот тут в моей памяти сохранились любопытные воспоминания отца. Помните, в каком состоянии должен был держать речь перед избирателями немощный Черненко? Так вот Политбюро решило, что выступление сделает Горбачев как второй секретарь ЦК. Но за десять минут до начала раздался телефонный сигнал прямой связи с Черненко.
Звонил помощник генсека, который сказал: «Виктор Васильевич, есть поручение Константина Устиновича, чтобы его текст зачитал не Горбачев, а вы». На что отец сказал: «Но я не могу нарушить решение Политбюро по этому вопросу. В нем определено, что речь должен зачитывать Горбачев». Тогда вдруг в трубке раздался голос Черненко: «Зачитывай ты и бери все в свои руки». Что это все означало, отец так и не понял, на эту тему мы с ним много раз подолгу беседовали. Когда отец тут же подошел к Горбачеву и известил его об этом разговоре с Черненко, Михаил Сергеевич был в шоке. А чуть позже - после смерти Черненко, когда создали комиссию по похоронам и отца срочно вызвали в Кремль, его позвал в Ореховую комнату Горбачев и сказал буквально следующее: «Хочу предложить вам, Виктор Васильевич, возглавить комиссию по похоронам».
На что отец ответил: «Михаил Сергеевич, вы же знаете, что председатель комиссии потом становится генсеком.
Вы второй секретарь ЦК, я первый секретарь горкома, и я считаю, что вы должны возглавить комиссию как будущий преемник». На что Горбачев с великой радостью согласился.
...Однажды, незадолго до смерти, я сказал ему: «Поддержав Горбачева, ты фактически виноват во многом, что случилось в стране. Не жалеешь об этом?» И папа ответил: «Если бы я мог предположить, куда все повернет, я бы сделал все, чтобы Горбачев не стал генсеком». Я считаю отца идейным коммунистом. У него не было никаких личных интересов.
Вдова Гришина Ирина Михайловна:
- Я ему как-то сказала: «Эта партия, в которую ты так веришь, она ведь тебя обидела ни за что». Он ответил: «Это не партия, это люди. Идеи всегда переживают людей»...
Уже после смерти Виктора Васильевича Саша (сын - Прим.) взял в руки его телефонную книжку. И вдруг из корешка прямо на стол выпало «шпионское» хозяйство с миниатюрным транзистором и микрофоном.
Вот вам и ответ на обвинения Гришина и в коррупции, и в подготовке каких-то заговоров. Вести тайные разговоры было невозможно: Гришин находился под круглосуточным наблюдением. Бесконтрольно он не мог даже встречаться с людьми из ЦК. Все держала под колпаком служба охраны, 9-е управление. Муж был смелым человеком, он без обиняков давал любые характеристики, и однажды я укорила его в этом. А он бросил: «Ну и черт с ними, пусть слушают. Я не боюсь». Что бы о нем ни говорили, он был человеком чистоплотным, не замешанным ни в каких финансовых аферах. Поэтому так смело себя и вел, считая себя неуязвимым.
Опять сын:
(- Вы видели когда-нибудь слезы отца?)
- Вообще отец был человеком вроде бы несентиментальным, но я помню, как он плакал, потрясенный гибелью Юрия Гагарина. Он плакал едва ли не целый день... Помню слезы на лице отца, когда горела гостиница «Россия» и он, немедленно прибыв на место пожара, видел, как из окон выбрасывались люди. Отец рвался в гостиницу, чтобы своим присутствием помочь, поддержать, но служба безопасности его буквально удерживала у барьера. Он пошел к Брежневу и сказал, что, как первый секретарь горкома, несет ответственность за все, что происходит в Москве, и просит освободить его от обязанностей. Леонид Ильич ответил: «Что ты, успокойся, предотвратить это было невозможно, иди, работай». Отец так же близко к сердцу принимал гибель людей на стадионе в Лужниках и катастрофу с самолетом Сантьяго - Париж - Москва, когда Ил-62 не долетел до полосы полтора километра…
(- За какой хоть пенсией-то ехал Виктор Васильевич в тот злополучный день, когда остановилось его сердце?
Ирина Михайловна:
- Сначала муж получал полностью свою зарплату - 800 рублей. Потом стал получать 500. А в последнее время он получал такую же пенсию, как и я - рядовой врач в больнице.)
- Деньги-то на сберкнижке остались?
- Пять тысяч рублей. Они достались мне и моей дочери. Поехали в сберкассу, сняли деньги, и я отдал их Ирочке, ей надо было купить пальто. Оно-то как раз и стоило тогда пять тысяч. Вот и вся коррупция Гришина…
https://www.eg.ru/politics/9527/
Владимир Иосифович Ресин, 2005 г.:
Хочу отдать должное покойному Виктору Васильевичу Гришину
Для меня это был большой авторитет. Я считал его болеющим за дело крупным руководителем. Он много уделял внимания кадрам, с которыми работал. Была у него блестящая черта: не был завистливым, вредным человеком. Глубоко вникал в проблемы, которые предстояло решать. Работоспособностью и преданностью делу вдохновлял всех окружающих. Москву в высших инстанциях всегда защищал, жил ее интересами.
В молодости Гришин закончил два техникума - геодезический и паровозного хозяйства, но не получил высшего образования. Это, видимо, его тяготило. Гришин подкупал не показной скромностью. Та служебная дача, где жила его семья, кабинет, который занимал он на Старой площади, не идут ни в какое сравнение с тем, чем располагает теперь руководитель средней фирмы.
Виктор Васильевич любил строительство, много сделал, чтобы типовые проекты жилых домов, школ, детских садов стали лучше, чем во времена Хрущева. Московские архитекторы разработали интересный проект экспериментального района в Северном Чертанове на 20 тысяч жителей. Для его реализации организовали Управление по проектированию образцового жилого района, сокращенно - ОПЖР.
Предполагалась, в созданных по его расчетам домах москвичи будут жить в "образцовом коммунистическом городе". Район строили при поддержке Гришина, без него Москва бы не получила средства из бюджета на такой проект, отступавший во многом от общепринятых норм и правил.
Активно, как нигде, осваивалось в Северном Чертанове подземное пространство.
Много там было дел у "Главмосинжстроя". В недрах располагались тепловые пункты, трансформаторные станции, трубы для удаления мусора, гаражи на сотни машин под всеми домами. Через район проходила полуподземная автомагистраль. Каждый жилой комплекс в 16 и 25 этажей состоял из девяти корпусов, рассчитывался на тысячу семей.
Архитекторы рассматривали их не только как "машины для жилья". Осуществлялась впервые концепция "все в доме". Торговля, быт, спорт, медицина, культура, досуг - получали место под крышей зданий, рядом с квартирами.
Внешне первый секретарь МГК казался угрюмым и неприветливым, не улыбался перед объективами фото и кинокамер. Но он был хороший, душевный человек, хотя и строгий, принципиальный руководитель. Гришин старался помочь всем, кто к нему попадал на прием.
Особенно много сделал он для Перовского района, от которого выдвигался депутатом в Верховный Совет. Я избирался от этого района в Московский Совет, что нас сближало.
https://v-i-resin.livejournal.com/1041.html