Кузнецов в Правде
На сайте Большакова упомянуто, что Кузнецов работал в издательстве «Правда» (1986-1990). Далее фрагмент из Soviet History in the Gorbachev Revolution (1989) с упоминанием о статье Кузнецова в Правде:
13 июня Верховный суд объявил, что он отменил
приговоры по делам Зиновьева-Каменева и Пятакова-Радека,
вынесенные в августе 1936 и феврале 1937 годов. Это означало, что все обвиняемые
во всех крупных публичных процессах 1936-8 годов (за исключением начальника НКВД Ягоды) теперь были объявлены невиновными. Как и в случае с
Бухариным, за этим решением последовала публикация статей о
Зиновьеве, Каменеве и других, которые иногда критиковали
их политику, но были дружелюбны по тону. У Зиновьева всегда была плохая
пресса как в Советском Союзе, так и на Западе. Западные издания
относились к нему как к чрезмерно болтливому, хулигану у власти, перебежчику
«вне власти». Я давно думал, что было бы интересным
упражнением написать благоприятный очерк о Зиновьеве. Этот подвиг уже совершен в двух статьях советских историков: «Григорий
Зиновьев: жизнь и борьба» Д. Шелестова и «Теоретик
бунта и публицист» И. Лисочкита
Однако по мере подготовки к XIX конференции
стало ясно, что «победа 5 апреля» отнюдь
не
однозначна. 23 мая Пленум ЦК одобрил
тезисы конференции. Призвав избегать «политической
конфронтации», тезисы гласили:
"Партия будет систематически проводить политику откровенности и
открытости, свободного
обсуждения проблем прошлого и настоящего,
потому что только такая политика будет способствовать нравственному
оздоровлению советского
общества, освобождению его от всего чуждого
его гуманистической
природе.
Нам далеко не безразличен вопрос не только о целях
и
ценностях социализма, но и о
средствах их достижения,
цене, которую за них приходится платить." /гуманизм начинает выступать каким-то обезоруживающим пацифизмом. "...люди, которые думают, что можно социализм строить в белых перчатках, жестоко ошибаются".
Непосредственно перед конференцией и антисталинисты, и консерваторы были чрезвычайно активны в прессе. Юрий Афанасьев в длинной
жесткой статье предположил, что в СССР существовала
«собственность по функции», которая была
разновидностью частной
собственности. Он осудил неспособность объективно обсуждать Троцкого,
и продолжающуюся практику предположения, что Ленин «знал, как
ответить на каждый вопрос»
Через несколько дней после появления статьи Афанасьева она была
резко атакована Побиском Кузнецовым. Примечательно, что этот ответ
появился в «Правде», что придало ей определенный авторитет. Еще более
значительно, что центральной чертой ответа Кузнецова была его тревожная
настойчивость в том, что вопрос о жизнеспособности бухаринской
альтернативы уже был решен в докладе Горбачева в ноябре 1987 года,
так что Афанасьев продвигал «свое собственное [т. е. еретическое]
мнение».*
Последний выпуск литературной газеты, опубликованный перед
Конференцией, ясно отражал разделение мнений об истории. Длинный очерк Залыгина, редактора «Нового мира», высмеивал весь
советский общественный строй от Сталина до наших дней, описывая
воображаемую пресс-конференцию, на которой воображаемый «Клуб оскорбленных
миллиардеров» защищал бюрократию. Напротив, консервативный
прозаик Юрий Бондарев в своей статье «Гнев и надежда» горько
жаловался, что «никогда еще наше прошлое и наш опыт не были так
облиты дегтем, никогда еще не было такого
самоугодного
разрушения
великих традиций». Бондарев настаивал, что «в 1980-е годы ни одно
смертное существо не имеет права разрушать веру молодежи в
святость боевой биографии старшего поколения, которая
не была прожита напрасно, хотя
и победа не всегда
достигалась».
За несколько дней до Конференции, которая проходила с 28 июня по
1 июля, Нина Андреева снова появилась. Она сообщила югославскому
агентству печати,
что получила тысячи писем поддержки, и она написала
Конференции, настаивая на своей правоте».
https://books.google.com/books?id=QbFT9HzhY2EC&pg=PA152
13 июня Верховный суд объявил, что он отменил
приговоры по делам Зиновьева-Каменева и Пятакова-Радека,
вынесенные в августе 1936 и феврале 1937 годов. Это означало, что все обвиняемые
во всех крупных публичных процессах 1936-8 годов (за исключением начальника НКВД Ягоды) теперь были объявлены невиновными. Как и в случае с
Бухариным, за этим решением последовала публикация статей о
Зиновьеве, Каменеве и других, которые иногда критиковали
их политику, но были дружелюбны по тону. У Зиновьева всегда была плохая
пресса как в Советском Союзе, так и на Западе. Западные издания
относились к нему как к чрезмерно болтливому, хулигану у власти, перебежчику
«вне власти». Я давно думал, что было бы интересным
упражнением написать благоприятный очерк о Зиновьеве. Этот подвиг уже совершен в двух статьях советских историков: «Григорий
Зиновьев: жизнь и борьба» Д. Шелестова и «Теоретик
бунта и публицист» И. Лисочкита
Однако по мере подготовки к XIX конференции
стало ясно, что «победа 5 апреля» отнюдь
не
однозначна. 23 мая Пленум ЦК одобрил
тезисы конференции. Призвав избегать «политической
конфронтации», тезисы гласили:
"Партия будет систематически проводить политику откровенности и
открытости, свободного
обсуждения проблем прошлого и настоящего,
потому что только такая политика будет способствовать нравственному
оздоровлению советского
общества, освобождению его от всего чуждого
его гуманистической
природе.
Нам далеко не безразличен вопрос не только о целях
и
ценностях социализма, но и о
средствах их достижения,
цене, которую за них приходится платить." /гуманизм начинает выступать каким-то обезоруживающим пацифизмом. "...люди, которые думают, что можно социализм строить в белых перчатках, жестоко ошибаются".
Непосредственно перед конференцией и антисталинисты, и консерваторы были чрезвычайно активны в прессе. Юрий Афанасьев в длинной
жесткой статье предположил, что в СССР существовала
«собственность по функции», которая была
разновидностью частной
собственности. Он осудил неспособность объективно обсуждать Троцкого,
и продолжающуюся практику предположения, что Ленин «знал, как
ответить на каждый вопрос»
Через несколько дней после появления статьи Афанасьева она была
резко атакована Побиском Кузнецовым. Примечательно, что этот ответ
появился в «Правде», что придало ей определенный авторитет. Еще более
значительно, что центральной чертой ответа Кузнецова была его тревожная
настойчивость в том, что вопрос о жизнеспособности бухаринской
альтернативы уже был решен в докладе Горбачева в ноябре 1987 года,
так что Афанасьев продвигал «свое собственное [т. е. еретическое]
мнение».*
Последний выпуск литературной газеты, опубликованный перед
Конференцией, ясно отражал разделение мнений об истории. Длинный очерк Залыгина, редактора «Нового мира», высмеивал весь
советский общественный строй от Сталина до наших дней, описывая
воображаемую пресс-конференцию, на которой воображаемый «Клуб оскорбленных
миллиардеров» защищал бюрократию. Напротив, консервативный
прозаик Юрий Бондарев в своей статье «Гнев и надежда» горько
жаловался, что «никогда еще наше прошлое и наш опыт не были так
облиты дегтем, никогда еще не было такого
самоугодного
разрушения
великих традиций». Бондарев настаивал, что «в 1980-е годы ни одно
смертное существо не имеет права разрушать веру молодежи в
святость боевой биографии старшего поколения, которая
не была прожита напрасно, хотя
и победа не всегда
достигалась».
За несколько дней до Конференции, которая проходила с 28 июня по
1 июля, Нина Андреева снова появилась. Она сообщила югославскому
агентству печати,
что получила тысячи писем поддержки, и она написала
Конференции, настаивая на своей правоте».
https://books.google.com/books?id=QbFT9HzhY2EC&pg=PA152