«…Мир мой разбился на части, его не собрать»
Сижу и собираю осколки себя как Кай, пытавшийся слово «вечность» собрать из ледяных пазлов. Как же я так разлетелся на части? И части все дальше и дальше одна от другой, будто отталкиваются в разные стороны и летят, летят… Мне бы любоваться Пространством, светом, проникающим между разлетевшихся осколков, и прекратить попытки собирать, ведь прекрасное зрелище… Многообразие и противоречивость моего мира пронизывает единый Свет. А я все ищу те частички себя, которые когда-то оставил в других, в тех, с которыми обменялся в моменты предельной близости, а теперь - нет ни этих людей, ни этих частичек… Но Свет, свет… есть!
Это в Реальности, как сказал бы отец Илья. А в действительности мои вещи просто валяются на полу. Может быть, в этом-то и есть моя духовная практика сегодня - упорядочить все, навести в доме порядок. Меня в Целое очень собирает дорога. И она уже пред-стоит.
Благодарю Тебя, мой Бог, за то что Ты так терпелив к моим поискам, к попыткам собратьТвой Лик из осколочков разбившегося на части мира. Только это. И только Свет. Всегда помнить о просветах между словами, фрагментами, частями видимой реальности. Когда все слишком плотно, слишком упорядочено - смерть. Живое всегда находится в динамике, двигается, оно не статично, а значит, не стабильно.
Когда налетает Твой вихрь, все мои осколки стягиваются в тугой центростремительный поток. Рождается тайфун, цунами, буря. То, что нам удается хоть как-то сложить, Ты вздымаешь и разрушаешь, обучая нас видеть Целое, не держаться ни за что.
Каждый раз поджидаю Твоей живой волны как серфингист, вскакиваю на нее, держу равновесие, отпускаю, иногда переворачиваюсь. А когда штиль, тишина… Ну не могу я долго в тишине... Пока не могу! Разговаривай со мной через волны, пожалуйста. Через бури,через грозы…
Без этого движения, без вихрей Твоих, бесполезным грузом стоят на полках непрочитанные книги. А чем их читать? Если не Тобою, то зачем, какой смысл во всей этой информации? Смотри, Господи, мы ведь и эти нечастые встречи с Подлинным мы пытаемся анализировать, ухватиться за однажды открывшегося Тебя и удержать. Что мы делаем для этого? Переводим живое переживание в дискретное описание. Так берут кровь на анализ: «лейкоциты столько-то, тромбоциты столько-то…» Только после анализа она перестает быть кровью: пульсирующей, изливаемой за жизнь мира.
«Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее». Доверяя Себя словам, Ты отдаешь Свою жизнь, Сам добровольно распадаясь на фразы, слова, буквы… чтобы воскреснуть в нас, оживотворить как мертвую плоть Собою, в нас и нами (Тобой) же читающими (Читающим) эти строки.
В бессилии и изнеможении доверяясь, принимаю то, что не могу разгадать все Твои загадки, не могу охватить маленьким умом то Великое, что стоит за Тем, что мы называем словом «Бог». И наши попытки «возлюбить Тебя» не происходят ли от желания овладеть Тобой, так же как мы овладеваем земными объектами нашей любви? Изучив Тебя, сделать доступным, ручным, понятным, ограниченным приписываемыми Тебе нами же свойствами? А все антропоморфные описания Тебя в Библии, что это: язык на котором Ты говоришь с нами, или наши, человеческие попытки создать Тебя по своему образу и подобию и приручить Тебя как управляемый и понятный для сознания объект?
«Наш человеческий опыт учит нас, что тайну, скрытую за пределами нашего мира и еще дальше - за нашей судьбой, и за жизнью и смертью - нам разгадать не дано. Мы не можем ни познать ее, ни овладеть ею. Даже то, что мы называем это нечто, скрытое от нас, Богом, является подобной попыткой, в особенности если мы, к тому же, представляем себе Его в качестве личности с человеческими свойствами. Например, с такими свойствами, как способность любить или обижаться, ревновать или испытывать разочарование.
Тем не менее, тот же самый опыт учит нас, что Силы, недоступные нам, защищают и опекают нас, руководят нами, ставят нас себе на службу, и таким образом любят нас. Мы доверяем этим Силам, держимся перед Их лицом в границах и знаем, что они держат нас в нашем состоянии бессилия. Суть религиозного опыта заключается в том, чтобы сохранять это чувство, не желая ничего собственного и оставаться преданными, не делая никаких самостоятельных движений. Этот опыт признает все, что мы связываем с именем Бога, чем-то скрытым от нас и недоступным нам. Он вглядывается во тьму, не видя ничего.
В рамках этого чувства все, что является таким, какое оно есть, занимает свое равноправное место, являясь со-бытием со мной. Я глубочайшим образом связан с ним, но при этом ничего не хочу. Я лишь есть с ним. И это - любовь. Она, вероятно, ближе всего тому, что многие глубочайшим образом имели в виду и узнали в своей любви к Богу» (Берт Хеллингер).
Осколки собирать нет никакого смысла. Созерцаю просветы. Ничего не хочу. Пусть все просто будет. Как есть.
Это в Реальности, как сказал бы отец Илья. А в действительности мои вещи просто валяются на полу. Может быть, в этом-то и есть моя духовная практика сегодня - упорядочить все, навести в доме порядок. Меня в Целое очень собирает дорога. И она уже пред-стоит.
Благодарю Тебя, мой Бог, за то что Ты так терпелив к моим поискам, к попыткам собратьТвой Лик из осколочков разбившегося на части мира. Только это. И только Свет. Всегда помнить о просветах между словами, фрагментами, частями видимой реальности. Когда все слишком плотно, слишком упорядочено - смерть. Живое всегда находится в динамике, двигается, оно не статично, а значит, не стабильно.
Когда налетает Твой вихрь, все мои осколки стягиваются в тугой центростремительный поток. Рождается тайфун, цунами, буря. То, что нам удается хоть как-то сложить, Ты вздымаешь и разрушаешь, обучая нас видеть Целое, не держаться ни за что.
Каждый раз поджидаю Твоей живой волны как серфингист, вскакиваю на нее, держу равновесие, отпускаю, иногда переворачиваюсь. А когда штиль, тишина… Ну не могу я долго в тишине... Пока не могу! Разговаривай со мной через волны, пожалуйста. Через бури,через грозы…
Без этого движения, без вихрей Твоих, бесполезным грузом стоят на полках непрочитанные книги. А чем их читать? Если не Тобою, то зачем, какой смысл во всей этой информации? Смотри, Господи, мы ведь и эти нечастые встречи с Подлинным мы пытаемся анализировать, ухватиться за однажды открывшегося Тебя и удержать. Что мы делаем для этого? Переводим живое переживание в дискретное описание. Так берут кровь на анализ: «лейкоциты столько-то, тромбоциты столько-то…» Только после анализа она перестает быть кровью: пульсирующей, изливаемой за жизнь мира.
«Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее». Доверяя Себя словам, Ты отдаешь Свою жизнь, Сам добровольно распадаясь на фразы, слова, буквы… чтобы воскреснуть в нас, оживотворить как мертвую плоть Собою, в нас и нами (Тобой) же читающими (Читающим) эти строки.
В бессилии и изнеможении доверяясь, принимаю то, что не могу разгадать все Твои загадки, не могу охватить маленьким умом то Великое, что стоит за Тем, что мы называем словом «Бог». И наши попытки «возлюбить Тебя» не происходят ли от желания овладеть Тобой, так же как мы овладеваем земными объектами нашей любви? Изучив Тебя, сделать доступным, ручным, понятным, ограниченным приписываемыми Тебе нами же свойствами? А все антропоморфные описания Тебя в Библии, что это: язык на котором Ты говоришь с нами, или наши, человеческие попытки создать Тебя по своему образу и подобию и приручить Тебя как управляемый и понятный для сознания объект?
«Наш человеческий опыт учит нас, что тайну, скрытую за пределами нашего мира и еще дальше - за нашей судьбой, и за жизнью и смертью - нам разгадать не дано. Мы не можем ни познать ее, ни овладеть ею. Даже то, что мы называем это нечто, скрытое от нас, Богом, является подобной попыткой, в особенности если мы, к тому же, представляем себе Его в качестве личности с человеческими свойствами. Например, с такими свойствами, как способность любить или обижаться, ревновать или испытывать разочарование.
Тем не менее, тот же самый опыт учит нас, что Силы, недоступные нам, защищают и опекают нас, руководят нами, ставят нас себе на службу, и таким образом любят нас. Мы доверяем этим Силам, держимся перед Их лицом в границах и знаем, что они держат нас в нашем состоянии бессилия. Суть религиозного опыта заключается в том, чтобы сохранять это чувство, не желая ничего собственного и оставаться преданными, не делая никаких самостоятельных движений. Этот опыт признает все, что мы связываем с именем Бога, чем-то скрытым от нас и недоступным нам. Он вглядывается во тьму, не видя ничего.
В рамках этого чувства все, что является таким, какое оно есть, занимает свое равноправное место, являясь со-бытием со мной. Я глубочайшим образом связан с ним, но при этом ничего не хочу. Я лишь есть с ним. И это - любовь. Она, вероятно, ближе всего тому, что многие глубочайшим образом имели в виду и узнали в своей любви к Богу» (Берт Хеллингер).
Осколки собирать нет никакого смысла. Созерцаю просветы. Ничего не хочу. Пусть все просто будет. Как есть.