(no subject)
Побывал на свой день рождения в Концертном Зале Зарядье на концерте Оркестра Пратум Интегрум под управлением Сергея Фильченко и Вокального Ансамбля Интрада под управлением Екатерины Антоненко, с солистами:
Елене Гвритишвили, сопрано,
Дарья Хрисанова, сопрано,
Андрей Немзер, контратенор,
Михаил Нор, тенор,
Павел Гогадзе, тенор,
в программе один Вивальди.
Вообще, я "самого лучшего" обычно избегаю, вокруг него всегда много случайных людей, и то, что добрался до самого Зала Зарядье, в целом обусловлено случайностью. И мои ожидания относительно публики во многом подтвердились - денежный флёр и умение пихаться локтями, сохраняя однако при этом видимость хороших манер, читаются на многих.
Но сам зал объективно хороший, и акустикой, и внешне, и креслами, коллективы замечательные, программа превосходная.
В первом отделении были классические "Времена Года" - в этот раз, пожалуй, обратил внимание на ангелику - кажется, это всё-таки именно ангелика была вместо просто теорбы - аутентичную лютню с большим количеством басовых бурдонных струн, в два раза длиннее основных; потом на старинную гитару, затем на очень хорошее сочетание солирующей скрипки, оригинального тембра, надо думать тоже аутентичного, и первых скрипок оркестра, потом на хороший клавесин, а потом, сразу после пасторальной "Весны", где следует особо отметить изображение колышащейся травы в скрипках - на то, что трактовка довольно серьёзная.
Или это я сам после какого-то перерыва послушал, или, может, дело было в ведущем, к досаде, оставшемся для анонимным и после фестиваля в Парке Зарядье, прочитавшего написанные Антонио поясняющие стихи а-ля Левитан - и раньше было понятно, что четыре времени года это и времена человеческой жизни тоже, но теперь в "Лете" стали особо заметны строки
"...вдруг налетает страстный и могучий
Борей, взрывая тишины покой.
Вокруг темно, злых мушек тучи...
...И спелые колосья вырывает
Гроза безжалостно кругом.".
Это же про войну - как-то раньше мало это сознавал. Там и в музыке, если с такого угла смотреть, образов соответствующих более, чем достаточно. Может у него астма и отсутствовала, коли так.
Дальше, в "Осени",
"Шумит крестьянский праздник урожая.
Веселье, смех, задорных песен звон!...
А утром на рассвете скачут к бору
Охотники, а с ними егеря.
И, след найдя, спускают гончих свору..." -
это же про жизнь артиста, вчера он в центре праздника, а сегодня травим критикой и обстоятельствами, как сам Антонио под конец жизни. Впрочем, в опусе, по крайней мере в трактовке Пратум Интегрум, дичи удалось ускользнуть от охотников.
И "Зима", ясное дело, про старость, "...И души замёрзшие полны покоя...". Конечно, так совсем другое дело, намного всё глубже, чем раньше было, вместо абстрактного сопоставления совершенно конкретные метафоры. Странно даже что раньше их мало замечал.
Открывший втрое отделение Концерт "Мадригалеско", РВ 129, довольно короткий, но весьма примечательный, состоящий как бы из четырёх частей - формально их три, но на слух четыре: первая и третья имитируют орган - в исполнении были настоящим органом подкреплены - играя почти аккордами, даже четверти редки, в основном вторыми; части вторая и четвёртая построены как фуга, каноном, почти Бах. Если смотреть из него, написана фуга частично, голосов маловато, полифонии, обращений, но сам принцип тот, направление движения именно то, и опережает время на десятилетия. Концерт, надо думать, экспериментальный, типа штудии, но звучит весьма созидательно, конструктивистски, потому религиозно, и следующий опус программы предварил очень правильно.
Диксит Доминус для Солистов, Хора, и Оркестра, РВ 807, на слова Псалома 110:
"1:1. Славлю [Тебя], Господи, всем сердцем [моим] в
совете праведных и в собрании.
1:2. Велики дела Господни, вожделенны для всех, любящих оные.
1:3. Дело Его - слава и красота, и правда Его пребывает вовек.
1:4. Памятными соделал Он чудеса Свои; милостив и щедр Господь.
1:5. Пищу дает боящимся Его; вечно помнит завет Свой.
1:6. Силу дел Своих явил Он народу Своему, чтобы
дать ему наследие язычников.
1:7. Дела рук Его - истина и суд; все заповеди Его верны,
1:8. тверды на веки и веки, основаны на истине и правоте.
1:9. Избавление послал Он народу Своему; заповедал
на веки завет Свой. Свято и страшно имя Его!
1:10. Начало мудрости - страх Господень; разум
верный у всех, исполняющих заповеди Его. Хвала
Ему пребудет вовек."
состоит, соответственно, из одиннадцати частей, для разных соотношений солистов и хора, и стилистически довольно разнообразен.
Первая часть живое, почти моцартовское, аллегро для перекликающихся женской и мужской половин хора. Вторая, Ларго, по факту минорное драматическое анданте, с упором на мужскую половину хора, и смягчающей настроение арией контратенора. Третья, Анданте Молто, пасторального свойства, с весьма и весьма сложной, опять отзывающейся в классицизме, арией сопрано, без хора вовсе. Четвёртая, Аллегро, для двух теноров, отчасти канон, отчасти двухголосый дуэт, напоминает о где-то слышанной на днях фразе "русская песня девятнадцатого века это итальянская песня", и игривом варианте советской военной песни типа "Смуглянки" в исполнении солистов Хора имени Александрова. Пятая - общий хор построенный каноном по группам, Магнификат Баха близок ему к примеру; весьма прихотливо и в смысле голосоведения, и гармонически, жалко только коротковато. То, что надо, отлично; и, кажется, предусмотрена крохотная, всего на одну фразу, партия двух сольных сопрано. Шестая часть это быстрая и весьма трудная минорная ария контратенора, совершенно безупречная музыкально, и тем отвлекающая даже от сложностей партии. Прекрасный пример того, как надо писать музыку, чтобы она "цепляла". Седьмая мажорное анданте с продолжительной интродукцией, дающей блеснуть и оркестру, и органу; после хора следует ария двух сопрано, досадно только коротковатая - вся часть имеет смысл вступления к финалу из оставшихся, и для соразмерности всей части остальным, с учётом большей интродукции, ария меньше, чем могла бы. Восьмая, минорное аллегро, имеет весьма энергичную и эффектную аранжировку в виолончелях и контрабасе, близкую бурям из "Времён Года", и хор. Девятая медленная минорная ария контратенора с поступательным аккомпанементом, по всей видимости изображающим ход времени, дополняет шестую. Десятая уютная ария двух сопрано в мажоре под танцевального, менуэтного, плана музыку, наводящую на мысли о Марии и Марфе. И одиннадцатая, динамично-мажорный продолжительный финал, снова близкий Магнификату конструктивной сложностью - вероятно, Бах читал его; примечательно внимание к возможностям мужских и женских голосов, больше динамики в более удобных регистрах, очень аккуратно всё продумано так, чтобы выглядело помасштабнее, но и петь было легко.
С учётом количества солистов, получилось без бисов, увы, но программа и так более чем достаточная. Настроение, которое у меня в день рождения с возрастом начало регулярно портиться, вернуло к позитиву и даже радости, отличный вышел подарок. Можно даже сказать, спасибо, и за глубокую трактовку, отмывшую во многом от шлягерности первое отделение, и за новое и интересное второе.
Елене Гвритишвили, сопрано,
Дарья Хрисанова, сопрано,
Андрей Немзер, контратенор,
Михаил Нор, тенор,
Павел Гогадзе, тенор,
в программе один Вивальди.
Вообще, я "самого лучшего" обычно избегаю, вокруг него всегда много случайных людей, и то, что добрался до самого Зала Зарядье, в целом обусловлено случайностью. И мои ожидания относительно публики во многом подтвердились - денежный флёр и умение пихаться локтями, сохраняя однако при этом видимость хороших манер, читаются на многих.
Но сам зал объективно хороший, и акустикой, и внешне, и креслами, коллективы замечательные, программа превосходная.
В первом отделении были классические "Времена Года" - в этот раз, пожалуй, обратил внимание на ангелику - кажется, это всё-таки именно ангелика была вместо просто теорбы - аутентичную лютню с большим количеством басовых бурдонных струн, в два раза длиннее основных; потом на старинную гитару, затем на очень хорошее сочетание солирующей скрипки, оригинального тембра, надо думать тоже аутентичного, и первых скрипок оркестра, потом на хороший клавесин, а потом, сразу после пасторальной "Весны", где следует особо отметить изображение колышащейся травы в скрипках - на то, что трактовка довольно серьёзная.
Или это я сам после какого-то перерыва послушал, или, может, дело было в ведущем, к досаде, оставшемся для анонимным и после фестиваля в Парке Зарядье, прочитавшего написанные Антонио поясняющие стихи а-ля Левитан - и раньше было понятно, что четыре времени года это и времена человеческой жизни тоже, но теперь в "Лете" стали особо заметны строки
"...вдруг налетает страстный и могучий
Борей, взрывая тишины покой.
Вокруг темно, злых мушек тучи...
...И спелые колосья вырывает
Гроза безжалостно кругом.".
Это же про войну - как-то раньше мало это сознавал. Там и в музыке, если с такого угла смотреть, образов соответствующих более, чем достаточно. Может у него астма и отсутствовала, коли так.
Дальше, в "Осени",
"Шумит крестьянский праздник урожая.
Веселье, смех, задорных песен звон!...
А утром на рассвете скачут к бору
Охотники, а с ними егеря.
И, след найдя, спускают гончих свору..." -
это же про жизнь артиста, вчера он в центре праздника, а сегодня травим критикой и обстоятельствами, как сам Антонио под конец жизни. Впрочем, в опусе, по крайней мере в трактовке Пратум Интегрум, дичи удалось ускользнуть от охотников.
И "Зима", ясное дело, про старость, "...И души замёрзшие полны покоя...". Конечно, так совсем другое дело, намного всё глубже, чем раньше было, вместо абстрактного сопоставления совершенно конкретные метафоры. Странно даже что раньше их мало замечал.
Открывший втрое отделение Концерт "Мадригалеско", РВ 129, довольно короткий, но весьма примечательный, состоящий как бы из четырёх частей - формально их три, но на слух четыре: первая и третья имитируют орган - в исполнении были настоящим органом подкреплены - играя почти аккордами, даже четверти редки, в основном вторыми; части вторая и четвёртая построены как фуга, каноном, почти Бах. Если смотреть из него, написана фуга частично, голосов маловато, полифонии, обращений, но сам принцип тот, направление движения именно то, и опережает время на десятилетия. Концерт, надо думать, экспериментальный, типа штудии, но звучит весьма созидательно, конструктивистски, потому религиозно, и следующий опус программы предварил очень правильно.
Диксит Доминус для Солистов, Хора, и Оркестра, РВ 807, на слова Псалома 110:
"1:1. Славлю [Тебя], Господи, всем сердцем [моим] в
совете праведных и в собрании.
1:2. Велики дела Господни, вожделенны для всех, любящих оные.
1:3. Дело Его - слава и красота, и правда Его пребывает вовек.
1:4. Памятными соделал Он чудеса Свои; милостив и щедр Господь.
1:5. Пищу дает боящимся Его; вечно помнит завет Свой.
1:6. Силу дел Своих явил Он народу Своему, чтобы
дать ему наследие язычников.
1:7. Дела рук Его - истина и суд; все заповеди Его верны,
1:8. тверды на веки и веки, основаны на истине и правоте.
1:9. Избавление послал Он народу Своему; заповедал
на веки завет Свой. Свято и страшно имя Его!
1:10. Начало мудрости - страх Господень; разум
верный у всех, исполняющих заповеди Его. Хвала
Ему пребудет вовек."
состоит, соответственно, из одиннадцати частей, для разных соотношений солистов и хора, и стилистически довольно разнообразен.
Первая часть живое, почти моцартовское, аллегро для перекликающихся женской и мужской половин хора. Вторая, Ларго, по факту минорное драматическое анданте, с упором на мужскую половину хора, и смягчающей настроение арией контратенора. Третья, Анданте Молто, пасторального свойства, с весьма и весьма сложной, опять отзывающейся в классицизме, арией сопрано, без хора вовсе. Четвёртая, Аллегро, для двух теноров, отчасти канон, отчасти двухголосый дуэт, напоминает о где-то слышанной на днях фразе "русская песня девятнадцатого века это итальянская песня", и игривом варианте советской военной песни типа "Смуглянки" в исполнении солистов Хора имени Александрова. Пятая - общий хор построенный каноном по группам, Магнификат Баха близок ему к примеру; весьма прихотливо и в смысле голосоведения, и гармонически, жалко только коротковато. То, что надо, отлично; и, кажется, предусмотрена крохотная, всего на одну фразу, партия двух сольных сопрано. Шестая часть это быстрая и весьма трудная минорная ария контратенора, совершенно безупречная музыкально, и тем отвлекающая даже от сложностей партии. Прекрасный пример того, как надо писать музыку, чтобы она "цепляла". Седьмая мажорное анданте с продолжительной интродукцией, дающей блеснуть и оркестру, и органу; после хора следует ария двух сопрано, досадно только коротковатая - вся часть имеет смысл вступления к финалу из оставшихся, и для соразмерности всей части остальным, с учётом большей интродукции, ария меньше, чем могла бы. Восьмая, минорное аллегро, имеет весьма энергичную и эффектную аранжировку в виолончелях и контрабасе, близкую бурям из "Времён Года", и хор. Девятая медленная минорная ария контратенора с поступательным аккомпанементом, по всей видимости изображающим ход времени, дополняет шестую. Десятая уютная ария двух сопрано в мажоре под танцевального, менуэтного, плана музыку, наводящую на мысли о Марии и Марфе. И одиннадцатая, динамично-мажорный продолжительный финал, снова близкий Магнификату конструктивной сложностью - вероятно, Бах читал его; примечательно внимание к возможностям мужских и женских голосов, больше динамики в более удобных регистрах, очень аккуратно всё продумано так, чтобы выглядело помасштабнее, но и петь было легко.
С учётом количества солистов, получилось без бисов, увы, но программа и так более чем достаточная. Настроение, которое у меня в день рождения с возрастом начало регулярно портиться, вернуло к позитиву и даже радости, отличный вышел подарок. Можно даже сказать, спасибо, и за глубокую трактовку, отмывшую во многом от шлягерности первое отделение, и за новое и интересное второе.