Заметки об издании песен Булата Окуджавы (часть 3)
Диск 6. Концертные записи
В отличие от диска 4, где представлены профессиональные записи, на этом диске соседствуют профессиональные записи начала 60-х, уступающие по качеству более поздним, и непрофессиональные записи разных лет, сделанные, в основном, на домашних концертах. Фонограммы я искал по всему миру: от Новосибирска до Варшавы и от Питера до Иерусалима. Искал у коллекционеров, в студиях, архивах, телецентрах и пр. Так, песню «Капли Датского короля», начинающуюся, как в фильме «Женя, Женечка и Катюша», словами «С детских лет поверил я», мне удалось найти только в Польше, у Войтека Пажича (Пашковича), известного коллекционера и знатока авторской песни. Фонограмма была невысокого качества, и он пытался найти в Польше ее лучшую запись. Но безуспешно. Хотя наверняка, лучшая запись этой песни существует. Похоже, до выхода фильма, Окуджава всегда начинал эту песню словами «Капли Датского короля / или королевы». Странно немного - пусть литературоведы пояснят, почему так. Я где-то читал, что на записи песни Исаак Шварц предложил начать песню куплетом «С детских лет поверил я» - что Окуджава и сделал, и такое изменение ему понравилось. Однако в фонограмму для фильма в исполнении Окуджавы попали только первый и последний куплеты, поэтому для издания эта запись не годилась. По-видимому, после выхода фильма Окуджава несколько раз пел эту песню, начиная с куплета «С детских лет поверил я» (вариант: «В раннем детстве верил я). Одна из таких записей и сохранилась у Войтека. В России, не помню в каком архиве, я нашел подобную запись, но ее качество было еще хуже, чем у польской.
Долгим был поиск песни «Ласточка» (Ласточка, звонкая птица). Песня была написана для спектакля студии Екатерины Еланской «Бедные люди». Сушествует, наверное, единственный документ с упоминанием фонограммы этой песни - картотека Льва Шилова, где есть ссылка на архив Гослитмузея и идентификатор хранения. Мне удалось дозвониться в архив (попасть туда лично куда сложнее, чем в архив Генштаба России) и поговорить с ответственным за хранение указанной ленты (если не ошибаюсь, это был Александр Рассанов). Он сказал, что за последнее время (шел 2015 год) я был не первым, кто интересовался этой песней (Марат, не ты ли там был?) Мы сверили шиловский список и фонограммы на ленте: все песни на месте, а «Ласточки» нет. Искать больше негде, и надо было признать, что ссылка на эту фонограмму в картотеке Льва Шилова - неверная. Я подумал, что, возможно, эта песня вообще не существует, а есть только стихи. В этой уверенности я пребывал несколько лет, пока, уже после издания сборника, не получил от Владимира Фрумкина копию письма, написанного ему Булатом Окуджавой, где Окуджава перечисляет свои песни и указывает даты их написания. Каково же было мое удивление, когда я там увидел запись «Ласточка 1970 г.» Из перечисленных в письме 99 песен лишь для двух не найдено пока записи: «Ласточка» и «Цирк - не парк...». По словам Льва Абрамзона, запись этой песни надо искать во Вспомогательном Фонде Гослитмузея, идентификатор «Фонд НВ МГП 2966 Окуджава Б. Песни, прозвучавшие в инсценировке "Бедные люди" Достоевского Ф. М. ЦДЛ 18.03.1972.» либо в Российском государственном архиве фонодокументов (РГАВТ). Я слишком поздно получил эту информацию и так и не проверил предположение Льва Мееровича.
Был еще вопрос, включать ли в сборник песню «Мексиканскую песню» («Тегуантепек, Тегуантепек»). Эту песню Окуджава написал на стихи Семена Кирсанова. Против ее публикации категорически возражала Ольга Владимировна: она была уверена, что голос на записи - не Окуджавы. Запись, действительно, была плохая, и это сказалось на голосе. На всякий случай я обратился к экспертам: есть специальные фирмы, которые занимаются сверкой почерка, голоса, изображения и пр. Экспертиза подтвердила, что это голос Окуджавы, и за определенную сумму фирма готова дать официальное заключение для представления в суде. Это, впрочем, пока не потребовалось. В Интернете можно найти несколько вариантов мелодии этой песни. В качестве авторов музыки упоминаются Владимир Туриянский и Сергей Чесноков. Но тут и без экспертизы видно, что у них музыка - своя, у Окуджавы - своя.
Есть еще две песни, которые пел Окуджава, и которые встречаются в Интернете с указанием других авторов музыки. Песня «Путешествие по ночной Варшаве в дрожках» (Варшава я тебя люблю) (музыка А. Миндича). Я разыскал московский телефон Анатолия Миндича, и мы вместе сравнили его и окуджавский варианты. Оба согласились с тем, что мелодии - разные. «Как случилось, не заметила сама» (музыка Ю. Щуровского) - песня из фильма «Расскажи мне о себе» (1971). Юрий Щуровский - советский, украинский композитор. В фильме прозвучала песня на его музыку. Совершенно очевидно, что окуджавский вариант - самостоятельный.
Для «Песенки о моей душе» (Что такое душа) мы никак не могли найти оригинальную запись исполнения, которое казалось нам лучшим. Мы уже собирались использовать другую, но в 2016 году «Радио Свобода» выложила в публичный доступ свой архив, и (удача!) - в нем нашлась нужная нам запись.
Песни, не вошедшие в издание
Хотя Ольга Арцимович возражала против публикации многих песен, Антон Окуджава, напротив, не только не возражал, но и предлагал включить в издание даже такие песни, как «На одном клетка - попугай сидит», «Ты думаешь, тебя люблю», «На краю стоит избушка» и «С добрым вечером, Маруся». Знатокам творчества Окуджавы эти песни известны. По словам Ольги Владимировны, Окуджава спел эти песни как пример низкого уровня городского романса в Азербайджане. Спорить трудно, хотя, скорее всего, их автор - сам Окуджава. Перечисленные песни мы не включили в издание по эстетическим соображениям - представьте, у издателей могут быть и такие!
Еще не вошли в издание несколько песен из-за низкого качества фонограмм, поскольку издания на компакт-дисках предъявляют определенные требования к качеству звука. Это две известные песни: «Чайка летит» и «Десять тысяч дорог и тревог», а также две практически не известные: «Берега удаляются медленно прочь» и «На углу у гастронома». «Берега удаляются медленно прочь» Окуджава сочинил на теплоходе, когда он путешествовал с Ольгой Владимировной в Валаам. Есть ее полная запись, которую сделал кто-то из команды теплохода и позже прислал ее семье Окуджавы. Антон вроде бы говорил, что это был кок. Запись плохая, содержит еще несколько песен 1959-1961 годов. Песня «На углу у гастронома». Замечательная песня. Я обнаружил ее единственную запись в Израиле, на кассете сотрудника, математика из Москвы. Поиски оригинала ни к чему не привели. Песня довольно длинная, какие-то ее фрагменты можно отреставрировать, но целиком ее отреставрировать и издать не получилось. Несколько лет назад появились новые средства цифровой реставрации, которые позволяют выделить из записи отдельно голос и гитару. Это дает надежду на реставрацию записей плохого качества.
Кроме песен, не вошедших в издание из-за качества записи, есть нескольких песен, у которых были записаны только короткие фрагменты. «Я никогда не витал, не витал» - великолепная песня, прекрасная запись, но сохранилась запись одного куплета, и то не полностью. Безумно жалко! Если бы песня состоялась, она бы заняла достойное место среди лучших песен Окуджавы. «Нам парни говорят такие речи» - песня написана для спектакля «Вкус черешни», есть фрагмент видеозаписи этой песни, сделанной в театре Современник. Еще недавно его можно было найти в YouTube, но сейчас она там недоступна. Естественно, запись попала в архивы. «Путешествие по ночной Варшаве в дрожках» - очень сильная песня. Окуджава написал ее в Польше, когда узнал историю расстрела польских офицеров в Катыни. Сохранился короткий фрагмент. «В переулке музыка слышна» - любопытная, очень ранняя песня. Короткий фрагмент, качество записи очень низкое.
Остальные не вошедшие в издание песни - это народные песни и городские романсы, которые Окуджава любил петь и прекрасно знал. Он не был их автором, но есть записи этих песен в его исполнении: «Летят утки», «Шумел камыш», «Ночь надвигается, фонарь качается», «Кабы знала бы, да не гуляла бы», «Город Николаев», «Что мне белый пух бересты». Есть интересная стилизация под народную песню «Перебиты, поломаны крылья». Собрание записей этих песен я нашел в архиве Александра Самовера. Если бы сохранились их хорошие записи, они вошли бы в сборник, в особенности песни: «Летят утки» и «Шумел камыш». В издание включены только две народные песни в исполнении Окуджавы: «Запрягай-ка, батька, лошадь» и «Течет речка да по песочку». Неплохого качества записи, и звучат они очень по-окуджавски.
И, наконец, еще три песни, не вошедшие в издание. «Ако зажалиш някой ден» - популярная болгарская песня. Окуджава не перевел ее, а просто напел: несколько слов по-болгарски и несколько - по-русски. «Побойся Бога», - скорее всего, эта песня была написана для какого-то «капустника». В ней два куплета, есть их запись, но не понятно, что это за песня. «Не сольются никогда». На единственной найденной записи Окуджава поет эту песню с Натальей Горленко. Вернее сказать, поет ее Горленко, а Окуджава подпевает. Мы не включили ее в сборник, поскольку в него входят только песни в исполнении Окуджавы.
«Творческая» реставрация
Конечно, непрофессиональные записи требовали самой большой работы. Некоторым песням требовалась «творческая» реставрация: надо было переставлять местами слова, буквы, куплеты, дописывать аккомпанемент. Такова песня «Оловянный солдатик моего сына» (Земля гудит под соловьями), музыку к которой сочинил Владимир Дашкевич, и он же аккомпанировал на фортепьяно. Единственная ее запись была сделана на концерте открытия первого Всесоюзного фестиваля авторской песни в Саратове. Поскольку партия фортепьяно была записана плохо - еле слышно - ее пришлось перезаписать заново. С этой работой справился израильский композитор и исполнитель Мендиа Хатаришвили. Он сыграл практически ту же партию, что и Дашкевич. Не знаю, дадут ли нам за издание музыкальную премию Грэмми, но песня звучит очень достойно. Кстати, в Саратове существует запись этого концерта, сделанная Саратовским телевидением на кинопленке. В свое время я просил найти ее, но сходу сделать это не удалось. Для издания я использовал запись концерта со звукорежиссерского пульта - она должна быть лучше звуковой дорожки на кинопленке. Тем не менее, стоит все-таки найти ее и оцифровать для архива.
Самая большая работа была с песней «Романс» (В Иерусалиме первый снег). Эту песню Окуджава исполнил без аккомпанемента в 1992 году в квартире Валентина Никулина в Иерусалиме. Окуджава наполовину пел, наполовину декламировал, попутно вставляя комментарии. Работа над песней отняла у меня сотни часов. Шесть гитаристов пытались сыграть аккомпанемент, но у них ничего не получалось. Есть версия Сергея Никитина, которую он записал в студии своего сына в Нью-Йорке. Сергей Никитин поставил перед собой почти невыполнимую задачу: записать аккомпанемент, ничего не меняя в ритме декламации. Как рассказывала Татьяна Никитина, он потратил много времени и сил, почти отчаялся, но в итоге записал так, как хотел. Запись получилась интересной, только вместо окуджавского аккомпанемента получился никитинский. Понятно, что к мнению и к работе Сергея Никитина мы отнеслись с большим уважением, но его версию принять не смогли - нам нужен был Окуджава.
В конце концов аккомпанемент к этой песне записал Соломон Шехтер, живущий в Хайфе, совсем недалеко от моего дома. Соломон - профессиональный классический гитарист, и поэтому мне пришлось очень долго ему объяснять, что аккомпанемент в бардовской песне исключает сольные украшения, басовые ходы, развернутое голосоведение, усложненный набор аккордов и вообще играется совсем не так, как он привык. После четырех часов «обучения» Соломон устало сказал, что сыграет как угодно, даже так, как я прошу. И тогда все получилось - послушайте и убедитесь сами.
Существует еще одна запись этой песни, на которой Булат Окуджава поет и играет на гитаре. Запись хранится у Людмилы Коробицыной, в Иерусалиме. Сам Окуджава посчитал запись слишком неудачной и попросил ее никому не давать. Людмила выполнила его просьбу: эту запись никто не слышал.
А вот пример реставрации, где нужно было переставлять местами куплеты, слова, искать недостающее в различных фонограммах - песня «Там, за седьмою горою». В ней Окуджава перепутал текст, несколько раз сбивался и потом вообще прекратил петь. Пришлось все перекомпоновывать. Но в результате получилась вполне цельная песня, слушать которую можно с удовольствием. Разве не так?
«Как случилось - не заметила сама» - а вот здесь в одном месте даже «творческая» реставрация не помогла. В фонограмме в одном из куплетов есть трехсекундный пробел: отсутствуют фрагмент со словами «все кружатся и кружатся» (снежинки). Если бы кто-то спел голосом Окуджавы эти три слова - у нас бы был еще один куплет этой песни. Собрать эти слова из других записей у меня не получилось. Несколько певцов пытались спеть - но неудачно - пришлось исключить весь куплет. Ольга Владимировна как-то сказала, что точно мог бы спеть Антон Окуджава, но мне давно не представляется случай с ним встретиться.
Диск 7. Мюзикл «Золотой ключик»
Мы добрались до последнего, седьмого диска сборника. Это песни к мюзиклу «Золотой ключик». Собраны они из совершенно разных источников, не существует одной записи, где прозвучали бы все песни. В основном, песни для этого диска взяты с фонограммы, которую Булат Окуджава с сыном записали для постановки мюзикла в театре «Люди и Куклы», режиссером которого был Леонид Хаит.
Другие песни этого диска записаны в залах, на домашних концертах, в студии звукозаписи МХАТ, а некоторые - за веселым праздничным столом. Большинство песен требовало серьезной реставрации. Иные приходилось склеивать из нескольких фрагментов. В «Песне Карабаса и кукол» (Да здравствует наш Карабас удалой) практически не записался гитарный аккомпанемент Окуджавы - его перезаписал Соломон Шехтер. В «Песенке фонарщиков» (Мы люди неплохие) партию фортепьяно перезаписал Мендиа Хатаришвили.
Компоновка песен на дисках
На двух с половиной дисках компоновка определялась последовательностью, которая была на виниловых пластинках. Четыре с половиной диска компоновал я. На компоновку влияет очень многое: тональность треков, тематика песен, определенная эмоциональная последовательность, аккомпанемент и др. Это все хорошо известно, и я добавлю еще два важных принципа, о которых часто забывали многие издатели песен Окуджавы. Фонограммы на одном диске, по крайней мере, находящиеся рядом, должны быть близки между собой по тембру. Желательно, чтобы они были из одной записи. Отклонение от этого правила мешает слушателю. Ну, и не надо экономить время на паузах.
Одной из проблем было использование фонограмм песен, записанных в неточной тональности. Таких записей было немного, но они были. Переход от одной песни, записанной в си-миноре, к другой - в си-миноре с четвертью, очень мешает прослушиванию, и Тамара Бадеян, скрипачка по образованию, пыталась это исправить. Но хороших программ для этого у нас не оказалось - звук становился «рыхлым», и после долгих споров мы решили этого не делать. Поэтому, если вы слышите, что какая-то песня начинается в странной тональности - ответственность на мне.
Как я стал реставратором
На втором году работы над проектом, после моей очередной просьбы что-то изменить Тамара Бадеян предложила мне самому сделать мастеринг первого диска. Я думал, что ослышался, но она повторила: «Сделай сам, - ты же знаешь, что надо делать». Я, конечно, был знаком с программами для реставрации. Иногда я их использовал, чтобы объяснить, как, по моему мнению, должен выглядеть результат (попробуйте-ка описать это словами). Но тут речь шла о работе, которая готовилась к изданию. Я заставил себя поверить в серьезность сказанного и сделал требуемый мастеринг. Мой результат устроил Тамару Георгиевну, и я продолжил работу. Конечно, реставрация - это захватывающий процесс. Тяжелый: тебе надо исправить фрагмент длительностью в полсекунды - ты делаешь иногда десятки попыток, и ничего не получается. Но когда вместо шума вдруг появляется записанный звук - это чудо! Самое главное в реставрации - понимать, каков должен быть результат. Это гораздо важнее, чем то, какими программами и инструментами ты пользуешься. Инструмент - это только инструмент. Сам он ничего не делает. Важно то, чего ты хочешь добиться с его помощью. Если понятна цель, то не так важно, какую программу ты используешь. Хотя иногда важны и программы. Если Adobe Audition отлично умеет удалять короткие шумы, не изменяя длительности обрабатываемого фрагмента, а Samplitude без потерь может ускорить или замедлить фонограмму - это, конечно, надо знать и использовать. Но главное - не идти на поводу у плагинов и инструментов, слышать суть изменений, правильно оценивать ограничения программ и понимать, где нужно остановиться. И еще для реставрации надо хорошо знать музыкальные инструменты. С этим мне было легко: инструмент у Окуджавы всего один (там, где звучат другие инструменты, реставрации обычно не требовалось), а с гитарой я знаком не один десяток лет.
Оформление издания
Честно признаюсь: идею оформления я позаимствовал у фирмы Le Chant du Monde. А реализовывала эту идею художник нашего проекта - Марина Ленская. Верстку издания делал настоящий мастер своего дела, дизайнер, завоевавший признание в России и за рубежом, большой ценитель и знаток музыки. Поскольку ни дизайн, ни верстка ему категорически не понравились, он запретил упоминать свое имя, что я и делаю. Статью для буклета написал Дмитрий Львович Быков. И здесь не обошлось без споров, хотя, на мой взгляд, получилась прекрасная статья. Как издатель я очень рад тому, что она в буклете.
Почему сборник не был издан легально
Когда подготовка к изданию была закончена, я принес все материалы Ольге Владимировне. Она сказала, что даст согласие на издание сборника, и не потребует авторских, но при условии, что я удалю из него 25 песен: почти все песни к «Золотому ключику» и еще десять других. Я точно не знаю, почему она так решила. Возможно, были планы постановки мюзикла в одном из театров. Но мюзикл так нигде и не был поставлен, а ее решение осталось неизменным. Или вот песня «Век двадцатый явился спасателем», против издания которой была Ольга Владимировна. Трудно поверить, но ей казалось, что песня бросает тень на имя Булата Окуджавы. Некоторые песни она считала проходными. Я не знаю, каково было мнение о них самого Булата Шалвовича, но запись этих песен в студии МХАТ говорит о том, что ему была небезразлична их судьба. Может быть, какие-то из своих песен и сам Окуджава считал не стоящими издания, и его отношение передалось жене. Не знаю. Но выбор был сделан в пользу издания всех песен, и я с треском был изгнан из дома, где когда-то жил их автор.
И в заключение - я задам вопрос: «Зачем нам нужна авторская песня?» По-моему, кто услышит песни Галича - никогда не будет прежним. Кто послушает Высоцкого - удивится многомерности человеческого мира. А песни Булата Окуджавы? Они исключительно для себя. Просто чтобы заглянуть себе в душу!
Вот и все. Слушайте! Любите! Получайте удовольствие!
Михаил Дайчман.
Хайфа. 2021.
В отличие от диска 4, где представлены профессиональные записи, на этом диске соседствуют профессиональные записи начала 60-х, уступающие по качеству более поздним, и непрофессиональные записи разных лет, сделанные, в основном, на домашних концертах. Фонограммы я искал по всему миру: от Новосибирска до Варшавы и от Питера до Иерусалима. Искал у коллекционеров, в студиях, архивах, телецентрах и пр. Так, песню «Капли Датского короля», начинающуюся, как в фильме «Женя, Женечка и Катюша», словами «С детских лет поверил я», мне удалось найти только в Польше, у Войтека Пажича (Пашковича), известного коллекционера и знатока авторской песни. Фонограмма была невысокого качества, и он пытался найти в Польше ее лучшую запись. Но безуспешно. Хотя наверняка, лучшая запись этой песни существует. Похоже, до выхода фильма, Окуджава всегда начинал эту песню словами «Капли Датского короля / или королевы». Странно немного - пусть литературоведы пояснят, почему так. Я где-то читал, что на записи песни Исаак Шварц предложил начать песню куплетом «С детских лет поверил я» - что Окуджава и сделал, и такое изменение ему понравилось. Однако в фонограмму для фильма в исполнении Окуджавы попали только первый и последний куплеты, поэтому для издания эта запись не годилась. По-видимому, после выхода фильма Окуджава несколько раз пел эту песню, начиная с куплета «С детских лет поверил я» (вариант: «В раннем детстве верил я). Одна из таких записей и сохранилась у Войтека. В России, не помню в каком архиве, я нашел подобную запись, но ее качество было еще хуже, чем у польской.
Долгим был поиск песни «Ласточка» (Ласточка, звонкая птица). Песня была написана для спектакля студии Екатерины Еланской «Бедные люди». Сушествует, наверное, единственный документ с упоминанием фонограммы этой песни - картотека Льва Шилова, где есть ссылка на архив Гослитмузея и идентификатор хранения. Мне удалось дозвониться в архив (попасть туда лично куда сложнее, чем в архив Генштаба России) и поговорить с ответственным за хранение указанной ленты (если не ошибаюсь, это был Александр Рассанов). Он сказал, что за последнее время (шел 2015 год) я был не первым, кто интересовался этой песней (Марат, не ты ли там был?) Мы сверили шиловский список и фонограммы на ленте: все песни на месте, а «Ласточки» нет. Искать больше негде, и надо было признать, что ссылка на эту фонограмму в картотеке Льва Шилова - неверная. Я подумал, что, возможно, эта песня вообще не существует, а есть только стихи. В этой уверенности я пребывал несколько лет, пока, уже после издания сборника, не получил от Владимира Фрумкина копию письма, написанного ему Булатом Окуджавой, где Окуджава перечисляет свои песни и указывает даты их написания. Каково же было мое удивление, когда я там увидел запись «Ласточка 1970 г.» Из перечисленных в письме 99 песен лишь для двух не найдено пока записи: «Ласточка» и «Цирк - не парк...». По словам Льва Абрамзона, запись этой песни надо искать во Вспомогательном Фонде Гослитмузея, идентификатор «Фонд НВ МГП 2966 Окуджава Б. Песни, прозвучавшие в инсценировке "Бедные люди" Достоевского Ф. М. ЦДЛ 18.03.1972.» либо в Российском государственном архиве фонодокументов (РГАВТ). Я слишком поздно получил эту информацию и так и не проверил предположение Льва Мееровича.
Был еще вопрос, включать ли в сборник песню «Мексиканскую песню» («Тегуантепек, Тегуантепек»). Эту песню Окуджава написал на стихи Семена Кирсанова. Против ее публикации категорически возражала Ольга Владимировна: она была уверена, что голос на записи - не Окуджавы. Запись, действительно, была плохая, и это сказалось на голосе. На всякий случай я обратился к экспертам: есть специальные фирмы, которые занимаются сверкой почерка, голоса, изображения и пр. Экспертиза подтвердила, что это голос Окуджавы, и за определенную сумму фирма готова дать официальное заключение для представления в суде. Это, впрочем, пока не потребовалось. В Интернете можно найти несколько вариантов мелодии этой песни. В качестве авторов музыки упоминаются Владимир Туриянский и Сергей Чесноков. Но тут и без экспертизы видно, что у них музыка - своя, у Окуджавы - своя.
Есть еще две песни, которые пел Окуджава, и которые встречаются в Интернете с указанием других авторов музыки. Песня «Путешествие по ночной Варшаве в дрожках» (Варшава я тебя люблю) (музыка А. Миндича). Я разыскал московский телефон Анатолия Миндича, и мы вместе сравнили его и окуджавский варианты. Оба согласились с тем, что мелодии - разные. «Как случилось, не заметила сама» (музыка Ю. Щуровского) - песня из фильма «Расскажи мне о себе» (1971). Юрий Щуровский - советский, украинский композитор. В фильме прозвучала песня на его музыку. Совершенно очевидно, что окуджавский вариант - самостоятельный.
Для «Песенки о моей душе» (Что такое душа) мы никак не могли найти оригинальную запись исполнения, которое казалось нам лучшим. Мы уже собирались использовать другую, но в 2016 году «Радио Свобода» выложила в публичный доступ свой архив, и (удача!) - в нем нашлась нужная нам запись.
Песни, не вошедшие в издание
Хотя Ольга Арцимович возражала против публикации многих песен, Антон Окуджава, напротив, не только не возражал, но и предлагал включить в издание даже такие песни, как «На одном клетка - попугай сидит», «Ты думаешь, тебя люблю», «На краю стоит избушка» и «С добрым вечером, Маруся». Знатокам творчества Окуджавы эти песни известны. По словам Ольги Владимировны, Окуджава спел эти песни как пример низкого уровня городского романса в Азербайджане. Спорить трудно, хотя, скорее всего, их автор - сам Окуджава. Перечисленные песни мы не включили в издание по эстетическим соображениям - представьте, у издателей могут быть и такие!
Еще не вошли в издание несколько песен из-за низкого качества фонограмм, поскольку издания на компакт-дисках предъявляют определенные требования к качеству звука. Это две известные песни: «Чайка летит» и «Десять тысяч дорог и тревог», а также две практически не известные: «Берега удаляются медленно прочь» и «На углу у гастронома». «Берега удаляются медленно прочь» Окуджава сочинил на теплоходе, когда он путешествовал с Ольгой Владимировной в Валаам. Есть ее полная запись, которую сделал кто-то из команды теплохода и позже прислал ее семье Окуджавы. Антон вроде бы говорил, что это был кок. Запись плохая, содержит еще несколько песен 1959-1961 годов. Песня «На углу у гастронома». Замечательная песня. Я обнаружил ее единственную запись в Израиле, на кассете сотрудника, математика из Москвы. Поиски оригинала ни к чему не привели. Песня довольно длинная, какие-то ее фрагменты можно отреставрировать, но целиком ее отреставрировать и издать не получилось. Несколько лет назад появились новые средства цифровой реставрации, которые позволяют выделить из записи отдельно голос и гитару. Это дает надежду на реставрацию записей плохого качества.
Кроме песен, не вошедших в издание из-за качества записи, есть нескольких песен, у которых были записаны только короткие фрагменты. «Я никогда не витал, не витал» - великолепная песня, прекрасная запись, но сохранилась запись одного куплета, и то не полностью. Безумно жалко! Если бы песня состоялась, она бы заняла достойное место среди лучших песен Окуджавы. «Нам парни говорят такие речи» - песня написана для спектакля «Вкус черешни», есть фрагмент видеозаписи этой песни, сделанной в театре Современник. Еще недавно его можно было найти в YouTube, но сейчас она там недоступна. Естественно, запись попала в архивы. «Путешествие по ночной Варшаве в дрожках» - очень сильная песня. Окуджава написал ее в Польше, когда узнал историю расстрела польских офицеров в Катыни. Сохранился короткий фрагмент. «В переулке музыка слышна» - любопытная, очень ранняя песня. Короткий фрагмент, качество записи очень низкое.
Остальные не вошедшие в издание песни - это народные песни и городские романсы, которые Окуджава любил петь и прекрасно знал. Он не был их автором, но есть записи этих песен в его исполнении: «Летят утки», «Шумел камыш», «Ночь надвигается, фонарь качается», «Кабы знала бы, да не гуляла бы», «Город Николаев», «Что мне белый пух бересты». Есть интересная стилизация под народную песню «Перебиты, поломаны крылья». Собрание записей этих песен я нашел в архиве Александра Самовера. Если бы сохранились их хорошие записи, они вошли бы в сборник, в особенности песни: «Летят утки» и «Шумел камыш». В издание включены только две народные песни в исполнении Окуджавы: «Запрягай-ка, батька, лошадь» и «Течет речка да по песочку». Неплохого качества записи, и звучат они очень по-окуджавски.
И, наконец, еще три песни, не вошедшие в издание. «Ако зажалиш някой ден» - популярная болгарская песня. Окуджава не перевел ее, а просто напел: несколько слов по-болгарски и несколько - по-русски. «Побойся Бога», - скорее всего, эта песня была написана для какого-то «капустника». В ней два куплета, есть их запись, но не понятно, что это за песня. «Не сольются никогда». На единственной найденной записи Окуджава поет эту песню с Натальей Горленко. Вернее сказать, поет ее Горленко, а Окуджава подпевает. Мы не включили ее в сборник, поскольку в него входят только песни в исполнении Окуджавы.
«Творческая» реставрация
Конечно, непрофессиональные записи требовали самой большой работы. Некоторым песням требовалась «творческая» реставрация: надо было переставлять местами слова, буквы, куплеты, дописывать аккомпанемент. Такова песня «Оловянный солдатик моего сына» (Земля гудит под соловьями), музыку к которой сочинил Владимир Дашкевич, и он же аккомпанировал на фортепьяно. Единственная ее запись была сделана на концерте открытия первого Всесоюзного фестиваля авторской песни в Саратове. Поскольку партия фортепьяно была записана плохо - еле слышно - ее пришлось перезаписать заново. С этой работой справился израильский композитор и исполнитель Мендиа Хатаришвили. Он сыграл практически ту же партию, что и Дашкевич. Не знаю, дадут ли нам за издание музыкальную премию Грэмми, но песня звучит очень достойно. Кстати, в Саратове существует запись этого концерта, сделанная Саратовским телевидением на кинопленке. В свое время я просил найти ее, но сходу сделать это не удалось. Для издания я использовал запись концерта со звукорежиссерского пульта - она должна быть лучше звуковой дорожки на кинопленке. Тем не менее, стоит все-таки найти ее и оцифровать для архива.
Самая большая работа была с песней «Романс» (В Иерусалиме первый снег). Эту песню Окуджава исполнил без аккомпанемента в 1992 году в квартире Валентина Никулина в Иерусалиме. Окуджава наполовину пел, наполовину декламировал, попутно вставляя комментарии. Работа над песней отняла у меня сотни часов. Шесть гитаристов пытались сыграть аккомпанемент, но у них ничего не получалось. Есть версия Сергея Никитина, которую он записал в студии своего сына в Нью-Йорке. Сергей Никитин поставил перед собой почти невыполнимую задачу: записать аккомпанемент, ничего не меняя в ритме декламации. Как рассказывала Татьяна Никитина, он потратил много времени и сил, почти отчаялся, но в итоге записал так, как хотел. Запись получилась интересной, только вместо окуджавского аккомпанемента получился никитинский. Понятно, что к мнению и к работе Сергея Никитина мы отнеслись с большим уважением, но его версию принять не смогли - нам нужен был Окуджава.
В конце концов аккомпанемент к этой песне записал Соломон Шехтер, живущий в Хайфе, совсем недалеко от моего дома. Соломон - профессиональный классический гитарист, и поэтому мне пришлось очень долго ему объяснять, что аккомпанемент в бардовской песне исключает сольные украшения, басовые ходы, развернутое голосоведение, усложненный набор аккордов и вообще играется совсем не так, как он привык. После четырех часов «обучения» Соломон устало сказал, что сыграет как угодно, даже так, как я прошу. И тогда все получилось - послушайте и убедитесь сами.
Существует еще одна запись этой песни, на которой Булат Окуджава поет и играет на гитаре. Запись хранится у Людмилы Коробицыной, в Иерусалиме. Сам Окуджава посчитал запись слишком неудачной и попросил ее никому не давать. Людмила выполнила его просьбу: эту запись никто не слышал.
А вот пример реставрации, где нужно было переставлять местами куплеты, слова, искать недостающее в различных фонограммах - песня «Там, за седьмою горою». В ней Окуджава перепутал текст, несколько раз сбивался и потом вообще прекратил петь. Пришлось все перекомпоновывать. Но в результате получилась вполне цельная песня, слушать которую можно с удовольствием. Разве не так?
«Как случилось - не заметила сама» - а вот здесь в одном месте даже «творческая» реставрация не помогла. В фонограмме в одном из куплетов есть трехсекундный пробел: отсутствуют фрагмент со словами «все кружатся и кружатся» (снежинки). Если бы кто-то спел голосом Окуджавы эти три слова - у нас бы был еще один куплет этой песни. Собрать эти слова из других записей у меня не получилось. Несколько певцов пытались спеть - но неудачно - пришлось исключить весь куплет. Ольга Владимировна как-то сказала, что точно мог бы спеть Антон Окуджава, но мне давно не представляется случай с ним встретиться.
Диск 7. Мюзикл «Золотой ключик»
Мы добрались до последнего, седьмого диска сборника. Это песни к мюзиклу «Золотой ключик». Собраны они из совершенно разных источников, не существует одной записи, где прозвучали бы все песни. В основном, песни для этого диска взяты с фонограммы, которую Булат Окуджава с сыном записали для постановки мюзикла в театре «Люди и Куклы», режиссером которого был Леонид Хаит.
Другие песни этого диска записаны в залах, на домашних концертах, в студии звукозаписи МХАТ, а некоторые - за веселым праздничным столом. Большинство песен требовало серьезной реставрации. Иные приходилось склеивать из нескольких фрагментов. В «Песне Карабаса и кукол» (Да здравствует наш Карабас удалой) практически не записался гитарный аккомпанемент Окуджавы - его перезаписал Соломон Шехтер. В «Песенке фонарщиков» (Мы люди неплохие) партию фортепьяно перезаписал Мендиа Хатаришвили.
Компоновка песен на дисках
На двух с половиной дисках компоновка определялась последовательностью, которая была на виниловых пластинках. Четыре с половиной диска компоновал я. На компоновку влияет очень многое: тональность треков, тематика песен, определенная эмоциональная последовательность, аккомпанемент и др. Это все хорошо известно, и я добавлю еще два важных принципа, о которых часто забывали многие издатели песен Окуджавы. Фонограммы на одном диске, по крайней мере, находящиеся рядом, должны быть близки между собой по тембру. Желательно, чтобы они были из одной записи. Отклонение от этого правила мешает слушателю. Ну, и не надо экономить время на паузах.
Одной из проблем было использование фонограмм песен, записанных в неточной тональности. Таких записей было немного, но они были. Переход от одной песни, записанной в си-миноре, к другой - в си-миноре с четвертью, очень мешает прослушиванию, и Тамара Бадеян, скрипачка по образованию, пыталась это исправить. Но хороших программ для этого у нас не оказалось - звук становился «рыхлым», и после долгих споров мы решили этого не делать. Поэтому, если вы слышите, что какая-то песня начинается в странной тональности - ответственность на мне.
Как я стал реставратором
На втором году работы над проектом, после моей очередной просьбы что-то изменить Тамара Бадеян предложила мне самому сделать мастеринг первого диска. Я думал, что ослышался, но она повторила: «Сделай сам, - ты же знаешь, что надо делать». Я, конечно, был знаком с программами для реставрации. Иногда я их использовал, чтобы объяснить, как, по моему мнению, должен выглядеть результат (попробуйте-ка описать это словами). Но тут речь шла о работе, которая готовилась к изданию. Я заставил себя поверить в серьезность сказанного и сделал требуемый мастеринг. Мой результат устроил Тамару Георгиевну, и я продолжил работу. Конечно, реставрация - это захватывающий процесс. Тяжелый: тебе надо исправить фрагмент длительностью в полсекунды - ты делаешь иногда десятки попыток, и ничего не получается. Но когда вместо шума вдруг появляется записанный звук - это чудо! Самое главное в реставрации - понимать, каков должен быть результат. Это гораздо важнее, чем то, какими программами и инструментами ты пользуешься. Инструмент - это только инструмент. Сам он ничего не делает. Важно то, чего ты хочешь добиться с его помощью. Если понятна цель, то не так важно, какую программу ты используешь. Хотя иногда важны и программы. Если Adobe Audition отлично умеет удалять короткие шумы, не изменяя длительности обрабатываемого фрагмента, а Samplitude без потерь может ускорить или замедлить фонограмму - это, конечно, надо знать и использовать. Но главное - не идти на поводу у плагинов и инструментов, слышать суть изменений, правильно оценивать ограничения программ и понимать, где нужно остановиться. И еще для реставрации надо хорошо знать музыкальные инструменты. С этим мне было легко: инструмент у Окуджавы всего один (там, где звучат другие инструменты, реставрации обычно не требовалось), а с гитарой я знаком не один десяток лет.
Оформление издания
Честно признаюсь: идею оформления я позаимствовал у фирмы Le Chant du Monde. А реализовывала эту идею художник нашего проекта - Марина Ленская. Верстку издания делал настоящий мастер своего дела, дизайнер, завоевавший признание в России и за рубежом, большой ценитель и знаток музыки. Поскольку ни дизайн, ни верстка ему категорически не понравились, он запретил упоминать свое имя, что я и делаю. Статью для буклета написал Дмитрий Львович Быков. И здесь не обошлось без споров, хотя, на мой взгляд, получилась прекрасная статья. Как издатель я очень рад тому, что она в буклете.
Почему сборник не был издан легально
Когда подготовка к изданию была закончена, я принес все материалы Ольге Владимировне. Она сказала, что даст согласие на издание сборника, и не потребует авторских, но при условии, что я удалю из него 25 песен: почти все песни к «Золотому ключику» и еще десять других. Я точно не знаю, почему она так решила. Возможно, были планы постановки мюзикла в одном из театров. Но мюзикл так нигде и не был поставлен, а ее решение осталось неизменным. Или вот песня «Век двадцатый явился спасателем», против издания которой была Ольга Владимировна. Трудно поверить, но ей казалось, что песня бросает тень на имя Булата Окуджавы. Некоторые песни она считала проходными. Я не знаю, каково было мнение о них самого Булата Шалвовича, но запись этих песен в студии МХАТ говорит о том, что ему была небезразлична их судьба. Может быть, какие-то из своих песен и сам Окуджава считал не стоящими издания, и его отношение передалось жене. Не знаю. Но выбор был сделан в пользу издания всех песен, и я с треском был изгнан из дома, где когда-то жил их автор.
И в заключение - я задам вопрос: «Зачем нам нужна авторская песня?» По-моему, кто услышит песни Галича - никогда не будет прежним. Кто послушает Высоцкого - удивится многомерности человеческого мира. А песни Булата Окуджавы? Они исключительно для себя. Просто чтобы заглянуть себе в душу!
Вот и все. Слушайте! Любите! Получайте удовольствие!
Михаил Дайчман.
Хайфа. 2021.