1917 (2019)
Кровавый апрель 1917 года. Восточный фронт разваливается под весом революционных событий, но на западном фронте Антанта собрала огромные силы, способные (по мысли союзного командования) прорвать линию Гинденбурга и окончательно раздавить немцев. К несчастью для наступающих 4 апреля немцы пленили французского унтер-офицера, имевшего план операции и начали планировать собственный контрудар. 6 апреля на британском участке фронта немцы отошли назад и заняли вторую линию укреплений, заранее подготовленную к долгой обороне. Отдельные, выдвинувшиеся вперед британские части, смогли преодолеть нейтральную территорию и вышли напрямую к германским окопам. Их командиры не подозревали, что враг готов держаться здесь до победного конца. Осознав, что дело идет к очередной бойне, генерал Эринмор приказал найти двух добровольцев, которые донесут до оторвавшегося Йоркширского полка приказ об отмене наступления. Сия почетная обязанность досталась лэнс-капралам Вильяму Шоффилду и Тони Блейку, которые без всякого промедления выступили в опасный поход…
От войны устали даже генералы, но до конца еще далеко. Побоище будет продолжаться еще полтора года.
Новейший фильм Сэма Мендеса 1917 поражает не столько сюжетом, сколько визуальной и технической составляющей. С формальной точки зрения, 1917, выглядит как римейк Уирровского “Галлиполи”. И там и там история рассказывает о бойцах, которые должны дойти до обреченного полка и остановить его атаку на вражеские окопы. В фильме Уирра, как вы помните, Мел Гибсон не успел вовремя добежать до цели и атака началась. В картине Мендеса складывается немного более сложный сюжетный рисунок, но в целом фильм представляет собой путешествие из точки А и в точку Б, разделенное на отдельные, отличающиеся друг от друга визуальные сегменты.
No man's land 1917.
Свое путешествие герои начинают в британских окопах, продолжают по ничейной земле, разбитой снарядами и утопающей в грязи (повсюду виднеются стволы срезанных снарядами деревьев, сгоревшие танки, утонувшие в грязи мертвецы). Далее перед глазами персонажей предстают германские подземные туннели, уничтоженная французская деревня, дорога забитая британским транспортом, разрушенный готический собор и другие не менее интересные локации. Каждая секция фильма имеет свою атмосферу и визуальный стиль. Иногда серый и мрачный, как нейтральная территория, иногда зеленый и белый, как уничтоженный вишневый сад. Дополнительную информацию о месте, зритель может считать при помощи музыкального и звукового ряда, который убыстряется в тот момент, когда герой входит в прямой контакт с врагом (смерть персонажа, как правило, завершает музыкальный фрагмент, упираясь в гулкую тишину).
Рыцари неба пролетают над солдатами, затаившимися в кровавой жиже. Там, наверху, тебя хотя бы не съедят крысы.
Перемещаясь в следующую секцию фильма, герои сталкиваются с новыми вызовами, находят новых союзников или врагов. Опасности конечно же скрываются за каждым углом, и исходят от упавших самолетов, заблужившихся германских патрулей и даже одиноких снайперов, которые не успели отойти с отступающими немецкими частями. Столкновения с другими людьми опасны, потому что ты никогда не знаешь, кто твой друг, а кто враг. Осознание приходит лишь в самый последний момент, когда спокойная фигура “товарища” бросается в штыковую атаку.
Вперед, обезьяны, или хотите жить вечно?
Поскольку весь фильм - это личная история двух бойцов, оператор картины - Роджер Дикинс решил показать ее при помощи одного длинного кадра, замаскировав большую часть склеек таким образом, чтобы они не попадались на глаза зрителю. Выглядит такой подход крайне эффектно, поскольку камера, привязанная к героям, то удаляется от них, то приближается до уровня лиц. Однако лично мне кажется, что авторы добились бы большего эффекта, если бы отправили камеру в свободный полет (как Спилберг в Райане). Дело в том, что хитрая эквилибристика кадра не помогает атмосфере, а размывает ее, потому что зритель начинает следить не за окружающим пространством, а за причудами оператора. Хотя и здесь есть одно исключение: финальный бег героя вдоль линии фронта одна из лучших операторских находок за все время существования военных фильмов.
Не каждый день тебя пытается таранить Albatros DII.
Игра актеров производит странное впечатление. Наиболее выпуклыми персонажами оказались герои второго плана: мрачный генерал Эринмор и мизантропичный полковник Макензи, который понял, что война закончится когда последний солдат враждующих армий найдет упокоение в холодной земле. Джордж Мак Кей (Шоффилд) и Дин-Чарльз Чапман (Блэйк) сыграли, в целом неплохо, но реалистичность их игры оказалась подорвана странными поступками персонажей (в некоторых случаях Шоффилд делает все возможное для того, чтобы нарваться на проблемы).
Я как этот мост увидел, сразу понял, что здесь будет засада. Очень уж удобное место для отстрела Томми.
Это интересно. Некоторые зрители пытались сравнивать 1917 с “Райаном” Стивена Спилберга. Мне показалось, что фильм Спилберга намного глубже, чем картина Мендеса, потому что Мендес зрителей щадит и, в принципе, боится рассуждать о войне, как явлении человеческой цивилизации. В 1917 есть напряженные моменты, но нет ощущения ужаса от войны, герои не пытаются анализировать собственные поступки, да и свою внутреннюю борьбу раскрывать не спешат. Мендес боится показать даже погруженных в грязь мертвецов и камера скользит по их телам, демонстрируя торчащие наружу сапоги и каски. Немцы Мендеса это вообще не люди, а карикатурные монстры, имеющие врожденную тягу ко злу и разрушению.
В фильме есть свой снайпер-сити.
Сталкиваясь с очередным военным кошмаром, Мендес не препарирует его, а стремительно отступает на личирические позиции, превращая кино в театральную сцену. Иногда он даже пытается вышибить слезу, но делает это грубыми мелодраматическими методами (они работают в театре, но не работают в военном кино, на которое ходят, обычно, мужчины). Таким образом при прямом сравнении со Спилбергом, Теренсом Маликом и Гибсоном Мендес проигрывает вчистую, потому что первые три пытались осознать войну, как явление человеческой цивилизации, а наш герой представляет ее, как хардкорную компьютерную игру или квест с карательными элементами. Короче говоря, на месте критиков я бы сравнивал 1917 не с “Райаном”, а с “Яростью”, из которой сценарист вырезал большую часть боевых сцен.
В русской озвучке персонажи звучат не самым лучшим образом. Если есть возможность, идите на английскую версию фильма.
Затратив огромные усилия на фантастическую реализацию военной атмосферы, авторы 1917 добились эффекта тотального узнавания. Они смогли реализовать на экране те, самые картины разрушения, которые проносились в голове зрителя, когда он читал Ремарка или Юнгера. Отныне человека, спросившего “Как выглядела Первая мировой война”, имеет смысл отсылать не к “Тропам славы” и не к “Пашендалю”, а именно к 1917.
ЗА:
Выдающийся визуальный ряд и интересная операторская работа.
Финальная пробежка капрала перед линией фронта.
Тщательно воссозданные военные локации и костюмы персонажей.
Игра актеров второго плана.
Прекрасная английская озвучка (не смотрите русскую версию).
ПРОТИВ:
Увлечение театральными эффектами.
Мендес не пытается понять войну, как явление, для него это просто бэкграунд на котором выживают персонажи.
Резкая сегментация фильма на отдельные части.
02.02.20
(с) Илья Садчиков