Клетка
Очень важная веха. Написать про это трудно, вряд ли я справлюсь. Скорее всего будет выглядеть так, будто чел загоняется по нейми чему, либо банальностью, про которую непонятно, зачем её вообще писать. Но попытаться нужно. Добрых санитаров вызывать (пока) не надо.
Меня давно мучают два вопроса, которые я не могу задать. Один про людей и один про что-то ещё. Опытным путём определил, что на второй могло бы пролить свет понимание сути художественной литературы. Мне некому эти вопросы задать. Мало того, что я не могу их сформулировать, я даже приблизительно не могу понять о чём они. Есть какое-то бессловесное нечто, отмеченное знаком вопроса и пометкой “важно”. Попытки приблизиться к осознанию вопросов или ответов на них напоминают игру “холодно/горячо”. Я что-то узнаю и получаю внутренний отклик - приближаюсь или отдаляюсь. Самое “горячее” приближение к вопросу про людей звучит так: “как это - быть тобой?”. Его даже можно кому-то задавать, но не помню ни одного случая, чтобы “бессловесное нечто” хоть капельку удовлетворил бы ответ. С литературоведением всё ещё хуже. “Горячим” приближением является вопрос: “почему так”. Есть книги, где он стоит острее, есть книги, где он вообще не стоит. Но задавать вопрос вслух нет смысла, потому что я не знаю что имею ввиду. Приходится перебирать - спрашиваю о сюжете, о лит. приёмах, о законах жанра, о персонажах. И пока всё не то.
Сейчас я попробовал подступиться к описанию важности произошедшего с одной стороны. Теперь попробую с другой.
Я могу назвать 3 сферы, в которых у меня есть хоть какие-то навыки, знания или авторитет. В своём, местечковым, масштабе, конечно. Т.е. я могу что-то сказать, рассказать или сделать и найдутся десятки человек, которым будет интересно взглянуть на результат. Речь о моей профессиональной сфере - программировании, и о двух хобби: психологические типологии и графоманство. Эдаких три кита. Первые два в системном кризисе. Всё, что я могу на текущем уровне, мне уже не интересно. Для прохода на следующий нужна энергия, причём много. У меня пока столько нет, но я над этим работаю. Так что пока черепашка держится всего на одном ките и этот кит графоманство. Вот уж здесь-то точно даже текущие возможности не освоены. А писать я люблю и лет эдак с пяти мечтаю состояться как автор.
Тут же как? Практика-практика-практика. Я произвожу кучу бумажных черновиков. До конца почти ничего не доводится, но это пока и не нужно. Главное, чтобы начало получаться так как я хочу. Легко создаю миры. Плохо создаю персонажей. В с трудом дописанных “Теоретиках” 3 заглавных персонажа - мерисью. Это я сам же в разном возрасте. Остальные персы вообще не проработаны, у них есть функции, но нет личностей. Создать персонажа с нуля сложно. Егор посоветовал - бери знакомых тебе людей и меняй под нужды сюжета. Хороший совет, благодаря ему я понял в чём проблема и насколько она серьёзна.
Вроде бы, если чел умеет в типологии, умеет расписывать характеры, то и проблем быть не должно. Но что я умею в этом отношении - не совсем то что я хочу. Вот, была у меня почти дописанная (не художественная) книга о внутренних конфликтах, связанных с восприятием времени. Пару человек из тех, кто её прочли, потом говорили: ты, наверное, хорошо чувствуешь людей - описываешь конфликт, которого у тебя нет а у меня есть, и прям вот в точности как он у меня протекает. Лестно, но нифига я людей не чувствую. Это чисто логическое моделирование. А эффект “в точности как у меня” достигается магией языка: читатель видит слова-триггеры, характерные для его типа, и у него запускается переживательный процесс. Он сам додумывает и понимает про себя всё что надо, это не зависит от точности описания и не извлекается из текста. Текст лишь должен правильно настроить читающего.
Как сделать тоже самое в художественном произведении я не знаю. Тем более тут требуется более глубокий уровень. Можно до многого дойти путём логического моделирования, что я с успехом и делаю, но это не в ту степь. На каком-то этапе моделирование себя исчерпывает. Кажется, наиболее честный путь создания достоверного персонажа - действительно научиться видеть и слышать. И вот тут я вплотную подошёл к осознанию, чего я могу и чего нет и к пониманию, отчего ж меня мучают вопросы, которые невозможно сказать ни вслух ни про себя.
Не знаю как тут избежать лишнего пафоса, поэтому напишу как получится. Множество попыток пробиться привели к тому, что я получил представление о рельефе препятствия. Похоже, есть очень глубокие фундаментальные ограничения к такому пониманию других людей, которого мне хочется. Это не какие-то глобальные ограничения, масса людей их прекрасно обходит, зато они не могут того, что могу я. Это ограничения именно моей личности. Она попросту не подходит для тех задач, которые я перед собой ставлю. И незаданные вопросы не формулируются именно потому, что сама структура языка, которым я мыслю, не позволяет их задать.
Как я уже писал, попытка объяснить скорее всего увязнет между банальностями и бредом, но попытка очень важна мне самому. Вот ряд особенностей моего мышления, которые имеют шанс быть понятыми:
- Я мыслю другого человека как материальный объект: стол, компьютер или унитаз. Отношусь как субъекту, как человеку, как к живому (что не позволяет мне стать законченной сволочью) но мыслю как неживое. Образ чужой личности хранится в виде опорных фактов: “суетливый, много знает, есть дети, короткая стрижка, способен на бескорыстный поступок”, вокруг фактов летает стайка моих собственных домыслов и строятся разные модели. Что всё это имеет отношение к конкретному живому человеку воспринимается умозрительно, как абстрактная идея.
- Я очень жестко фильтрую всё, что слышу. Мой единственный способ слушать это проговорить услышанное у себя в голове. Если проговорю раз эдак сто, есть вероятность, что услышу больше. Но слушать и слышать при этом буду всё равно себя.
- Рост моих социальных навыков связан, в основном, с тем, что я научился воспроизводить эхо самослушанья быстро, плюс наработал кучу готовых схем взаимодействия.
Можно написать больше, но ясности от этого не прибавится.
Подозреваю, что кто-то скажет: “ну да, а как же иначе, у всех примерно так”. Теперь я точно вижу, иначе можно, причём тучей способов. Кто-то посмеётся над первым и скажет: “ничего фатального, с этим можно поработать”. И опять таки, не знаю как ответить не предъявляя своё квалиа. Да, можно измениться, но не в рамках той же личности. Надо не просто создать новый навык, и не просто проложить новые дорожки, по которым побежит мысль. Сам порядок возникновения мыслей, их организация, их форма (не знаю слова лучше) должна быть другой. А текущий метаболизм сознания не так устроен, под другое заточен. Это было бы похоже на переделку Сбербанка в бирюзовую организацию. Юридически он может остаться тем же сбером, но придётся уволить 90% персонала и переделать вообще ВСЁ.
Ощущение тесноты, запертости в одном человеке - жесть какое странное. Как шизофрения, наверное, только такая, при которой остаёшься в рассудке. И уже нет сомнений, что “Я” несколько больше чем конкретная личность (пользуясь случаем передаю привет Билли Миллигану). Несколько больше, иначе откуда приходят потребности, которые личность осознать не может? Вопросы, которые нельзя задать?
Меня давно мучают два вопроса, которые я не могу задать. Один про людей и один про что-то ещё. Опытным путём определил, что на второй могло бы пролить свет понимание сути художественной литературы. Мне некому эти вопросы задать. Мало того, что я не могу их сформулировать, я даже приблизительно не могу понять о чём они. Есть какое-то бессловесное нечто, отмеченное знаком вопроса и пометкой “важно”. Попытки приблизиться к осознанию вопросов или ответов на них напоминают игру “холодно/горячо”. Я что-то узнаю и получаю внутренний отклик - приближаюсь или отдаляюсь. Самое “горячее” приближение к вопросу про людей звучит так: “как это - быть тобой?”. Его даже можно кому-то задавать, но не помню ни одного случая, чтобы “бессловесное нечто” хоть капельку удовлетворил бы ответ. С литературоведением всё ещё хуже. “Горячим” приближением является вопрос: “почему так”. Есть книги, где он стоит острее, есть книги, где он вообще не стоит. Но задавать вопрос вслух нет смысла, потому что я не знаю что имею ввиду. Приходится перебирать - спрашиваю о сюжете, о лит. приёмах, о законах жанра, о персонажах. И пока всё не то.
Сейчас я попробовал подступиться к описанию важности произошедшего с одной стороны. Теперь попробую с другой.
Я могу назвать 3 сферы, в которых у меня есть хоть какие-то навыки, знания или авторитет. В своём, местечковым, масштабе, конечно. Т.е. я могу что-то сказать, рассказать или сделать и найдутся десятки человек, которым будет интересно взглянуть на результат. Речь о моей профессиональной сфере - программировании, и о двух хобби: психологические типологии и графоманство. Эдаких три кита. Первые два в системном кризисе. Всё, что я могу на текущем уровне, мне уже не интересно. Для прохода на следующий нужна энергия, причём много. У меня пока столько нет, но я над этим работаю. Так что пока черепашка держится всего на одном ките и этот кит графоманство. Вот уж здесь-то точно даже текущие возможности не освоены. А писать я люблю и лет эдак с пяти мечтаю состояться как автор.
Тут же как? Практика-практика-практика. Я произвожу кучу бумажных черновиков. До конца почти ничего не доводится, но это пока и не нужно. Главное, чтобы начало получаться так как я хочу. Легко создаю миры. Плохо создаю персонажей. В с трудом дописанных “Теоретиках” 3 заглавных персонажа - мерисью. Это я сам же в разном возрасте. Остальные персы вообще не проработаны, у них есть функции, но нет личностей. Создать персонажа с нуля сложно. Егор посоветовал - бери знакомых тебе людей и меняй под нужды сюжета. Хороший совет, благодаря ему я понял в чём проблема и насколько она серьёзна.
Вроде бы, если чел умеет в типологии, умеет расписывать характеры, то и проблем быть не должно. Но что я умею в этом отношении - не совсем то что я хочу. Вот, была у меня почти дописанная (не художественная) книга о внутренних конфликтах, связанных с восприятием времени. Пару человек из тех, кто её прочли, потом говорили: ты, наверное, хорошо чувствуешь людей - описываешь конфликт, которого у тебя нет а у меня есть, и прям вот в точности как он у меня протекает. Лестно, но нифига я людей не чувствую. Это чисто логическое моделирование. А эффект “в точности как у меня” достигается магией языка: читатель видит слова-триггеры, характерные для его типа, и у него запускается переживательный процесс. Он сам додумывает и понимает про себя всё что надо, это не зависит от точности описания и не извлекается из текста. Текст лишь должен правильно настроить читающего.
Как сделать тоже самое в художественном произведении я не знаю. Тем более тут требуется более глубокий уровень. Можно до многого дойти путём логического моделирования, что я с успехом и делаю, но это не в ту степь. На каком-то этапе моделирование себя исчерпывает. Кажется, наиболее честный путь создания достоверного персонажа - действительно научиться видеть и слышать. И вот тут я вплотную подошёл к осознанию, чего я могу и чего нет и к пониманию, отчего ж меня мучают вопросы, которые невозможно сказать ни вслух ни про себя.
Не знаю как тут избежать лишнего пафоса, поэтому напишу как получится. Множество попыток пробиться привели к тому, что я получил представление о рельефе препятствия. Похоже, есть очень глубокие фундаментальные ограничения к такому пониманию других людей, которого мне хочется. Это не какие-то глобальные ограничения, масса людей их прекрасно обходит, зато они не могут того, что могу я. Это ограничения именно моей личности. Она попросту не подходит для тех задач, которые я перед собой ставлю. И незаданные вопросы не формулируются именно потому, что сама структура языка, которым я мыслю, не позволяет их задать.
Как я уже писал, попытка объяснить скорее всего увязнет между банальностями и бредом, но попытка очень важна мне самому. Вот ряд особенностей моего мышления, которые имеют шанс быть понятыми:
- Я мыслю другого человека как материальный объект: стол, компьютер или унитаз. Отношусь как субъекту, как человеку, как к живому (что не позволяет мне стать законченной сволочью) но мыслю как неживое. Образ чужой личности хранится в виде опорных фактов: “суетливый, много знает, есть дети, короткая стрижка, способен на бескорыстный поступок”, вокруг фактов летает стайка моих собственных домыслов и строятся разные модели. Что всё это имеет отношение к конкретному живому человеку воспринимается умозрительно, как абстрактная идея.
- Я очень жестко фильтрую всё, что слышу. Мой единственный способ слушать это проговорить услышанное у себя в голове. Если проговорю раз эдак сто, есть вероятность, что услышу больше. Но слушать и слышать при этом буду всё равно себя.
- Рост моих социальных навыков связан, в основном, с тем, что я научился воспроизводить эхо самослушанья быстро, плюс наработал кучу готовых схем взаимодействия.
Можно написать больше, но ясности от этого не прибавится.
Подозреваю, что кто-то скажет: “ну да, а как же иначе, у всех примерно так”. Теперь я точно вижу, иначе можно, причём тучей способов. Кто-то посмеётся над первым и скажет: “ничего фатального, с этим можно поработать”. И опять таки, не знаю как ответить не предъявляя своё квалиа. Да, можно измениться, но не в рамках той же личности. Надо не просто создать новый навык, и не просто проложить новые дорожки, по которым побежит мысль. Сам порядок возникновения мыслей, их организация, их форма (не знаю слова лучше) должна быть другой. А текущий метаболизм сознания не так устроен, под другое заточен. Это было бы похоже на переделку Сбербанка в бирюзовую организацию. Юридически он может остаться тем же сбером, но придётся уволить 90% персонала и переделать вообще ВСЁ.
Ощущение тесноты, запертости в одном человеке - жесть какое странное. Как шизофрения, наверное, только такая, при которой остаёшься в рассудке. И уже нет сомнений, что “Я” несколько больше чем конкретная личность (пользуясь случаем передаю привет Билли Миллигану). Несколько больше, иначе откуда приходят потребности, которые личность осознать не может? Вопросы, которые нельзя задать?