Правосудие
В свежевышедшем творении Netflix снова знакомый мотив, типичный для европейского и, отчасти, для американского правосудия. С убийцей система обходится так нежно, будто он принцесса на горошине, в то время как родственники жертв исходятся в бессильной ярости, система на них едва обращает внимание. Как с Брейвиком было, помните?
Сейчас в голове устаканилось почему.
Сама идея современной судебной системы видится мне так. Мы признаём бессилие отдельного человека говорить от имени справедливости. Поэтому функция справедливости поделена между обвинителем, адвокатом и судьей. В отдельности никто из них обязан действовать от имени справедливости, более того, если он начнёт так делать, то будет выполнять свои обязанности хуже, нарушая закон и профессиональную этику. Адвокат хуже защитит виновного клиента, обвинитель, порой, будет скрывать отягчающие обстоятельства и улики, судья - нарушать правовые нормы. Поэтому справедливость разделена на части: обвинитель представляет возмездие (в узком смысле - право на месть), адвокат - милосердие (в узком смысле - право на защиту), судья - общественные нормы, выраженные в букве закона.
С такими исходными вывод даже банален. Если в обществе тема милосердия много сильнее, чем тема возмездия, то судебная система автоматически начинает защищать интересы преступника в большей степени, чем интересы жертвы. Причём, чем серьёзней преступление, тем сильнее перекос, а сильная буква закона только укрепляет неравенство. В судебной системе жертве труднее стать объектом милосердия. Всё плохое, что ней могло случиться - уже случилось. Жертву больше не от чего защищать. Даже если на её стороне выступает свой юрист, фактически он представляет возмездие, т.е. изначально более слабый мотив. С преступником же плохие вещи только начинают случаться: его надо защитить от клеветы, от процессуальных нарушений, от предвзятости, от оскорблений. И чем серьёзней преступление, тем больше защиты ему требуется.
Впрочем, обратный перекос, в сторону возмездия (мести), едва ли лучше.
Сейчас в голове устаканилось почему.
Сама идея современной судебной системы видится мне так. Мы признаём бессилие отдельного человека говорить от имени справедливости. Поэтому функция справедливости поделена между обвинителем, адвокатом и судьей. В отдельности никто из них обязан действовать от имени справедливости, более того, если он начнёт так делать, то будет выполнять свои обязанности хуже, нарушая закон и профессиональную этику. Адвокат хуже защитит виновного клиента, обвинитель, порой, будет скрывать отягчающие обстоятельства и улики, судья - нарушать правовые нормы. Поэтому справедливость разделена на части: обвинитель представляет возмездие (в узком смысле - право на месть), адвокат - милосердие (в узком смысле - право на защиту), судья - общественные нормы, выраженные в букве закона.
С такими исходными вывод даже банален. Если в обществе тема милосердия много сильнее, чем тема возмездия, то судебная система автоматически начинает защищать интересы преступника в большей степени, чем интересы жертвы. Причём, чем серьёзней преступление, тем сильнее перекос, а сильная буква закона только укрепляет неравенство. В судебной системе жертве труднее стать объектом милосердия. Всё плохое, что ней могло случиться - уже случилось. Жертву больше не от чего защищать. Даже если на её стороне выступает свой юрист, фактически он представляет возмездие, т.е. изначально более слабый мотив. С преступником же плохие вещи только начинают случаться: его надо защитить от клеветы, от процессуальных нарушений, от предвзятости, от оскорблений. И чем серьёзней преступление, тем больше защиты ему требуется.
Впрочем, обратный перекос, в сторону возмездия (мести), едва ли лучше.