110 лет со дня рождения академика Дмитрия Лихачева
Оригинал взят у serebryanka_art в 110 лет со дня рождения академика Дмитрия Лихачева
Дмитрий Сергеевич Лихачев
«Каждый из живущих на Земле вольно или невольно преподносит уроки окружающим: кто-то учит, как надо жить, кто-то - как не надо жить, кто-то учит, как надо поступать, кто-то - как не надо или не стоило бы поступать. Круг обучаемых может быть разный - это родные или близкие, соседи. И только у единиц этот круг становится всем обществом, всей нацией, всем народом, поэтому они получают право называться Учителями с большой буквы. Вот таким Учителем был Дмитрий Сергеевич Лихачев».
Владимир Александрович Гусев, директор Государственного Русского музея
28 ноября исполняется 110 лет со дня рождения академика Дмитрия Сергеевича Лихачева - русского мыслителя, ученого и писателя, жизнь которого стала великим подвигом за духовность русского народа и родную культуру. В его жизни, которая охватила почти целиком весь XX век, было многое: арест, лагерь, блокада и большая научная работа. Современники называли Лихачева «последней совестью нации».
Дмитрий Сергеевич Лихачев родился 15 ноября (28 ноября - по новому стилю) 1906 года в Санкт-Петербурге, в зажиточной семье старообрядцев-безпоповцев федосеевского согласия.
В своих «Воспоминаниях» Дмитрий Сергеевич писал: «Моя мать была из купеческой среды. По отцу она была Коняева (говорили, что первоначально фамилия семьи была Канаевы и неправильно записана в паспорт кому-то из предков в середине XIX века). По матери она была из Поспеевых, имевших старообрядческую молельню на Расстанной улице у Раскольничьего моста близ Волкова кладбища: там жили старообрядцы федосеевского согласия. Поспеевские традиции и были самыми сильными в нашей семье. У нас по старообрядческой традиции никогда не было собак в квартире, но зато мы все любили птиц».
Начало учебы в школе осенью 1914 года практически совпало с началом Первой мировой войны. Сначала Дмитрий Лихачев поступил учиться в старший приготовительный класс Гимназии Императорского Человеколюбивого Общества, а в 1915 году перешел учиться в знаменитую гимназию Карла Ивановича Мая на Васильевском острове.
Слева направо: мама Дмитрия Лихачева, его брат (в центре) и он сам. 1911 год
Со школьных лет Дмитрий Сергеевич полюбил книгу - он не только читал, он активно интересовался книгопечатанием. Семья Лихачевых проживала в казенной квартире при типографии нынешнего Печатного Двора, и запах только отпечатанной книги, как вспоминал потом ученый, был для него лучшим ароматом, способным поднять настроение.
С 1923 по 1928 годы, после окончания гимназии, Дмитрий Лихачев учится на факультете общественных наук Ленинградского государственного университета, где получает первые навыки исследовательской работы с рукописями. Но в 1928 году, только успев окончить университет, молодой ученый попадает в Соловецкий лагерь особого назначения.
Поводом для его ареста и заключения в лагерь стало участие в работе полушутливой студенческой «Космической Академии Наук», для которой Дмитрий Лихачев написал доклад о старой русской орфографии, замененной на новую в 1918 году. Он искренне считал старую орфографию более совершенной, и до самой своей смерти принципиально печатал на своей старинной машинке с «ятем». Этого доклада оказалось достаточно, чтобы обвинить Лихачева, как и большинство его товарищей по Академии, в контрреволюционной деятельности. Дмитрия Лихачева осудили на 5 лет: полгода он провел в тюрьме, а затем был отправлен в лагерь на Соловецкий остров.
Семья Лихачевых. Дмитрий Лихачев - на фото в центре, 1929 год
Соловецкий монастырь, основанный преподобными Зосимой и Саватием в XIII веке, в 1922 году был закрыт и превращен в Соловецкий лагерь особого назначения. Он стал местом, где отбывали срок тысячи заключенных. На начало 1930-х годов их численность доходила до 650 тысяч, из них 80% составляли «политические» заключенные и «контрреволюционеры».
День, когда этап Дмитрия Лихачева выгрузили из вагонов на пересыльном пункте в Кеми, запомнился ему навсегда. При высадке из вагона конвоир разбил ему сапогом в кровь лицо, над заключенными измывались, как только могли. Вопли конвоиров, крики принимавшего этап Белоозерова: «Здесь власть не советская, а соловецкая». Именно это угрожающее высказывание позже послужило названием документального фильма 1988 года режиссера Марины Голдовской «Власть соловецкая. Свидетельства и документы».
Всей уставшей и продрогшей на ветру колонне заключенных было приказано бегать вокруг столба, высоко поднимая ноги, - все это казалось настолько фантастическим, настолько нелепым в своей реальности, что Лихачев не выдержал и рассмеялся: «Когда я рассмеялся (впрочем, вовсе не от того, что мне было весело), - писал Лихачев в «Воспоминаниях», - Белоозеров закричал на меня: «Смеяться потом будем», но не избил».
В соловецкой жизни действительно было мало смешного - холод, голод, болезни, тяжелая работа, боль и страдания были повсюду: "На верхних нарах лежали больные, а из-под нар к нам потянулись ручки, прося хлеба. И в этих ручках тоже был указующий перст судьбы. Под нарами жили «вшивки» - подростки, проигравшие с себя всю одежду. Они переходили на «нелегальное положение» - не выходили на поверки, не получали еды, жили под нарами, чтобы их голыми не выгоняли на мороз, на физическую работу. Об их существовании знали. Просто вымаривали, не давая им ни пайков хлеба, ни супа, ни каши. Жили они на подачки. Жили, пока жили! А потом мертвыми их выносили, складывали в ящик и везли на кладбище.
Мне было так жалко этих «вшивок», что я ходил, как пьяный - пьяный от сострадания. Это было уже во мне не чувство, а что-то вроде болезни. И я так благодарен судьбе, что через полгода смог некоторым из них помочь".
Российский писатель, ветеран Великой Отечественной войны Даниил Александрович Гранин, близко знавший Дмитрия Лихачева, писал о его соловецких впечатлениях: «В рассказах о Соловках, где он сидел в лагере, нет описания личных невзгод. Что он описывает? Людей, с которыми он сидел, рассказывает, чем занимался. Грубость и грязь жизни не ожесточили его и, похоже, делали его мягче и отзывчивее».
Письма родителей в соловецкий лагерь к Дмитрию Сергеевичу Лихачеву
Сам Дмитрий Сергеевич позже скажет о заключении: «Пребывание на Соловках было для меня всю жизнь самым значительным периодом жизни». Удивительно, что, вспоминая такое тяжелое время своей жизни, он называет его не страшной бедой, невыносимой каторгой, тяжелейшим испытанием, а просто «самым значительным периодом жизни».
В Соловецком лагере Лихачев работал пильщиком, грузчиком, электромонтером, коровником, исполнял роль лошади - заключенных впрягали в телеги и сани вместо лошадей, жил в бараке, где по ночам тела скрывались под ровным слоем копошащихся вшей, умирал от тифа. Перенести все это помогала молитва, поддержка родных и друзей.
Жизнь в таких суровых условиях научила его дорожить каждым днем, ценить жертвенную взаимную помощь, оставаться самим собой и помогать другим переносить испытания.
В ноябре 1928 года на Соловках массово истребляли заключенных. В это время к Дмитрию Лихачеву приехали родители, и когда свидание закончилось, ему стало известно, что за ним приходили, чтобы расстрелять.
Родители Лихачева приехали на свидание к сыну в Соловецкий лагерь
Узнав об этом, он не стал возвращаться в барак, а просидел до утра за поленницей. Выстрелы звучали один за одним. Счет расстрелянных шел на сотни. Что он ощущал в ту ночь? Этого никто не знает.
Когда над Соловками затеплился рассвет, он осознал, как он напишет позже, «нечто особое»: «Я понял: каждый день - подарок Бога. Было расстреляно ровное число: не то триста, не то четыреста человек. Ясно, что вместо меня был «взят» кто-то другой. И жить мне надо за двоих. Чтобы перед тем, которого взяли за меня, не было стыдно».
Лихачев до самой смерти хранил тулуп, в котором он ходил в лагере на Соловках
В связи с его досрочным освобождением из лагеря начались обвинения, которые звучали и порой продолжают звучать в адрес ученого, самое нелепое из которых - в сотрудничестве Лихачева с «органами». Однако он не только не сотрудничал с властью в Соловецком лагере, но и отказывался от чтения атеистических лекций для заключенных. Подобные лекции были так необходимы лагерному начальству, прекрасно понимавшему, что Соловки - это святая обитель. Но атеистическую пропаганду из уст Лихачева никто так и не услышал.
В 1932 году, за полгода до истечения срока заключения, 25-летний Дмитрий Лихачев был освобожден: Беломорско-Балтийский канал, который строили узники, был успешно сдан, и «Сталин, в восторге, - пишет академик, - всех строителей освободил».
После освобождения из лагеря и до 1935 года Дмитрий Сергеевич работает в Ленинграде литературным редактором.
Спутницей жизни Дмитрия Лихачева стала Зинаида Макарова, они поженились в 1935 году. В 1936 году по ходатайству президента Академии Наук СССР А. П. Карпинского с Дмитрия Лихачева была снята судимость, а в 1937 году у Лихачевых родились две дочки - близнецы Вера и Людмила.
Дмитрий Лихачев с женой и детьми, 1937 год
В 1938 году Дмитрий Сергеевич становится научным сотрудником Института Русской литературы, знаменитого Пушкинского дома Академии Наук СССР, специалистом по древнерусской литературе, и за полтора года пишет диссертацию на тему: «Новгородские летописные своды XVII века». 11 июня 1941 года он защитил диссертацию, став кандидатом филологических наук. Через 11 дней началась война. Лихачев был болен и слаб, на фронт его не взяли, и он остался в Ленинграде. С осени 1941 года по июнь 1942-го Лихачев находится в блокадном Ленинграде, а затем его и его семью эвакуируют в Казань. Его воспоминания о блокаде, написанные 15 лет спустя, запечатлели правдивую и страшную картину мученичества жителей Ленинграда, картину голода, невзгод, смертей - и удивительной силы духа.
В 1942 году ученый выпускает книгу «Оборона древнерусских городов», которая была написана им в блокадном Ленинграде. В послевоенное время Лихачев становится доктором наук, защитив докторскую диссертацию по теме: «Очерки по истории литературных форм летописания XI-XVI веков», затем профессором, лауреатом Сталинской премии, членом Союза писателей, членом-корреспондентом Академии наук.
Литература не существовала для него отдельно, он изучал ее вместе с наукой, живописью, фольклором и эпосом. Именно поэтому подготовленные им к изданию важнейшие произведения древнерусской литературы - «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», «Поучения Владимира Мономаха», «Слова о Законе и Благодати», «Моления Даниила Заточника» - стали настоящим открытием истории и культуры Древней Руси, а главное, что читать эти произведения могут не только специалисты.
Дмитрий Лихачев писал: «Русь приняла христианство из Византии, а восточнохристианская Церковь разрешала христианскую проповедь и богослужение на своем национальном языке. Поэтому в истории литературы Руси не было ни латинского, ни греческого периодов. С самого начала, в отличие от многих западных стран, Русь обладала литературой на литературном языке, понятном народу».
Дмитрий Лихачев в Оксфорде
За эти труды, посвященные древнерусскому летописанию и в целом - литературе и культуре Древней Руси, Дмитрий Сергеевич получает и народное, и международное признание.
В 1955 году Лихачев начинает борьбу за сохранение исторических памятников и старины, часто выезжает на Запад с лекциями о древнерусской литературе. В 1967 году становится почетным доктором Оксфордского университета. В 1969 году его книга «Поэтика древнерусской литературы» была удостоена Государственной премии СССР.
Одновременно с работой во Всероссийском обществе охраны памятников истории и культуры он начинает вести борьбу с так называемым «русским национализмом», которую он продолжал до конца своей жизни.
«Национализм… самое тяжелое из несчастий человеческого рода. Как и всякое зло, оно скрывается, живет во тьме и только делает вид, что порождено любовью к своей стране. А порождено оно на самом деле злобой, ненавистью к другим народам и к той части своего собственного народа, которая не разделяет националистических взглядов», - писал Дмитрий Лихачев.
В 1975-1976 годах на него совершается несколько покушений. В одном из таких покушений нападавший ломает ему ребра, но, несмотря на это, в свои 70 лет, Лихачев дает достойный отпор нападавшему и преследует того дворами. В эти же годы в квартире Лихачева проводят обыск, а затем несколько раз пытаются поджечь.
Вокруг имени Дмитрия Сергеевича сложилось немало легенд. Одним внушало подозрение его досрочное освобождение из лагеря, другие не понимали его отношения к Церкви, третьих настораживала неожиданная популярность академика у власти в 1980-1990-е годы. Однако Лихачев никогда не состоял в КПСС, отказывался подписывать письма против видных деятелей культуры СССР, не был диссидентом и стремился найти компромисс с советской властью. В 1980-е годы он отказался подписывать осуждающее Солженицына письмо «ученых и деятелей культуры» и выступил против исключения Сахарова из Академии наук СССР.
Лихачев любил свою работу. Избранной в студенческие годы сфере научных интересов, литературе и культуре Древней Руси, Дмитрий Лихачев был верен всю жизнь. В своих сочинениях он писал, почему он выбрал изучение именно Древней Руси: "Недаром в Древней Руси так была развита публицистика. Вот эта сторона древнерусской жизни: борьба за лучшую жизнь, борьба за исправление, борьба даже просто за военную организацию, более совершенную и лучшую, которая могла бы оборонять народ от постоянных вторжений, - она меня и притягивает. Я очень люблю старообрядчество не за самые идеи старообрядчества, а за ту тяжелую, убежденную борьбу, которую старообрядцы вели, особенно на первых этапах, когда старообрядчество было крестьянским движением, когда оно смыкалось с движением Степана Разина. Соловецкое восстание ведь было поднято после разгрома разинского движения беглыми разинцами, рядовыми монахами, у которых были на Севере очень сильные крестьянские корни. Это была борьба не только религиозная, но и социальная".
Дмитрий Лихачев на Рогожском
Дмитрий Лихачев и архиепископ РПсЦ Алимпий (Гусев)
2 июля 1987 года Дмитрий Лихачев в качестве председателя правления Советского фонда культуры приехал в старообрядческий центр Москвы, на Рогожское. Здесь ему вручили подписанный церковный календарь для заместителя председателя правления Советского фонда культуры Раисы Максимовны Горбачевой. Дмитрий Лихачев стал ходатайствовать за старообрядчество перед М. С. Горбачевым, и меньше, чем через две недели после визита Лихачева, архиепископу Алимпию позвонили и спросили о нуждах старообрядцев. Вскоре на Рогожское поступили необходимые строительные материалы, золото для отделки крестов, стали постепенно возвращать здания.
Дмитрий Лихачев в духовном центре старообрядцев РПсЦ - Рогожской Слободе
Благочинный старообрядческих общин РПсЦ Московской области, настоятель Орехово-Зуевского старообрядческого храма Рожества Пресвятыя Богородицы, член Общественной палаты Московской области протоиерей Леонтий Пименов в газете «Старообрядец» №19 за 2001 год писал:
«Сегодняшним старообрядцам-ортодоксам, допытывающимся, а какого он был согласия, членом какой общины, что исполнял-не исполнял, хотелось бы ответить так: «От дел их познайте их», - это общеизвестно. Он был, судя по его трудам и лишениям, одной веры с Нестором Летописцем и Сергием Радонежским, протопопом Аввакумом и боярыней Морозовой, он чудом попал в наше время из дониконовской Святой Руси».
Протоиерей Леонтий Пименов
Практически во всех своих интервью Дмитрий Сергеевич постоянно подчеркивал, что настоящая русская культура сохраняется только в старообрядчестве:
«Старообрядчество - это удивительное явление русской жизни и русской культуры. В 1906 году, при Николае II, старообрядцев наконец перестали преследовать законодательными актами. Но до этого их всячески притесняли, и эти преследования заставили их замкнуться в старых верованиях, в старых обрядах, в старых книгах - во всём старом. И получилась удивительная вещь! Своим упорством, своей приверженностью к старой Вере старообрядцы сохранили древнюю русскую культуру: древнюю письменность, древние книги, древнее чтение, обряды древние. В эту старую культуру входил даже фольклор - былины, которые на Севере главным образом сохранились, в старообрядческой среде».
Дмитрий Сергеевич много писал о нравственной стойкости в вере старообрядцев, которая привела к тому, что и в труде, и в жизненных испытаниях старообрядцы были нравственно стойкими: "Это удивительный слой населения России - и очень богатый, и очень щедрый Всё то, что старообрядцы делали: рыбу ли ловили, плотничали или кузнечным делом занимались, или торговлей - они делали на совесть. С ними удобно и просто было заключать разные сделки. Они могли совершаться без всяких письменных договоров. Достаточно было слова старообрядцев, купеческого слова, и всё делалось без всякого обмана. Благодаря своей честности они и составили довольно зажиточный слой населения России. Уральская промышленность, к примеру, держалась на старообрядцах. Во всяком случае, до того, как при Николае I их особенно стали преследовать. Чугунолитейная промышленность, рыболовство на Севере - все это старообрядцы. Из старообрядцев вышли купцы Рябушинские и Морозовы. Высокие моральные качества выгодны для человека! Это ясно видно по старообрядцам. Они богатели и создавали благотворительные, церковные, больничные организации. У них не существовало капиталистической жадности".
Сложную Петровскую эпоху с ее грандиозными преобразованиями, ставшими трудным испытанием для народа, Дмитрий Сергеевич назвал возрождением древнерусского язычества: «Он (Петр I - прим. ред.) устроил из страны маскарад, эти ассамблеи были тоже своего рода скоморошьими действиями. Всешутейший собор - это тоже скоморошья бесовщина».
Дар Дмитрия Сергеевича Лихачева своему народу - его книги, статьи, письма и воспоминания. Дмитрий Лихачев - автор фундаментальных трудов, посвященных истории русской и древнерусской литературы и русской культуры, автор сотен работ, в том числе более сорока книг по теории и истории древнерусской литературы, многие из которых переведены на английский, болгарский, итальянский, польский, сербский, хорватский, чешский, французский, испанский, японский, китайский, немецкий и другие языки.
Его литературные труды были обращены не только к ученым, но и к самому широкому кругу читателей, в том числе - к детям. Написаны они удивительно простым и в тоже время красивым языком. Дмитрий Сергеевич очень любил книгу, в книгах ему были дороги не только слова, но и мысли, чувства людей, которые писали эти книги или о которых они были написаны.
Не менее значимой, чем научную, Дмитрий Сергеевич считал просветительскую деятельность. На протяжении многих лет он отдавал все свои силы и время, чтобы донести свои мысли и взгляды до широких народных масс - вел передачи по Центральному телевидению, которые были построены в формате свободного общения академика с широкой зрительской аудиторией.
До последнего дня Дмитрий Лихачев занимался издательской и редакторской деятельностью, лично читая и корректируя рукописи молодых ученых. Он считал для себя обязательным отвечать на всю многочисленную корреспонденцию, которая приходила к нему из самых отдаленных уголков страны.
22 сентября 1999 года, всего за восемь дней до кончины своей земной жизни, Дмитрий Сергеевич Лихачев передал в книжное издательство рукопись книги «Раздумья о России» - исправленный и дополненный вариант книги, на первой странице которой было написано: «Современникам и потомкам посвящаю», - это значит, что и перед самой кончиной Дмитрий Сергеевич больше всего думал о России, о родной земле и родном народе.
Свое старообрядческое видение он пронес через всю свою долгую жизнь. Так, на вопрос, по какому обряду он хотел бы быть похоронен, Дмитрий Сергеевич ответил: «По-старому».
Скончался он 30 сентября 1999 года, всего лишь около двух месяцев не дожив до 93-х лет.
Могила академика Дмитрия Сергеевича Лихачева и его супруги Зинаиды Александровны на кладбище поселка Комарово
В 2001 году был учрежден Международный благотворительный фонд имени Д. С. Лихачева, его именем также названа площадь в Петроградском районе города Санкт-Петербурга.
Указом президента России Владимира Путина 2006 год, год столетия со дня рождения ученого, был объявлен Годом академика Дмитрия Лихачева.
В своих «Письмах о добром», обращаясь ко всем нам, Лихачев пишет: «Есть свет и тьма, есть благородство и низость, есть чистота и грязь: до первых надо дорасти, а до вторых стоит ли опускаться? Выбирай достойное, а не легкое».
Источник: Н. Лукьянова. 110 лет со дня рождения академика Дмитрия Лихачева
См. также: КГИОП препятствует принятию правительством Санкт-Петербурга решения по дому А. И. Мусина-Пушкина
Дмитрий Сергеевич Лихачев
«Каждый из живущих на Земле вольно или невольно преподносит уроки окружающим: кто-то учит, как надо жить, кто-то - как не надо жить, кто-то учит, как надо поступать, кто-то - как не надо или не стоило бы поступать. Круг обучаемых может быть разный - это родные или близкие, соседи. И только у единиц этот круг становится всем обществом, всей нацией, всем народом, поэтому они получают право называться Учителями с большой буквы. Вот таким Учителем был Дмитрий Сергеевич Лихачев».
Владимир Александрович Гусев, директор Государственного Русского музея
28 ноября исполняется 110 лет со дня рождения академика Дмитрия Сергеевича Лихачева - русского мыслителя, ученого и писателя, жизнь которого стала великим подвигом за духовность русского народа и родную культуру. В его жизни, которая охватила почти целиком весь XX век, было многое: арест, лагерь, блокада и большая научная работа. Современники называли Лихачева «последней совестью нации».
Дмитрий Сергеевич Лихачев родился 15 ноября (28 ноября - по новому стилю) 1906 года в Санкт-Петербурге, в зажиточной семье старообрядцев-безпоповцев федосеевского согласия.
В своих «Воспоминаниях» Дмитрий Сергеевич писал: «Моя мать была из купеческой среды. По отцу она была Коняева (говорили, что первоначально фамилия семьи была Канаевы и неправильно записана в паспорт кому-то из предков в середине XIX века). По матери она была из Поспеевых, имевших старообрядческую молельню на Расстанной улице у Раскольничьего моста близ Волкова кладбища: там жили старообрядцы федосеевского согласия. Поспеевские традиции и были самыми сильными в нашей семье. У нас по старообрядческой традиции никогда не было собак в квартире, но зато мы все любили птиц».
Начало учебы в школе осенью 1914 года практически совпало с началом Первой мировой войны. Сначала Дмитрий Лихачев поступил учиться в старший приготовительный класс Гимназии Императорского Человеколюбивого Общества, а в 1915 году перешел учиться в знаменитую гимназию Карла Ивановича Мая на Васильевском острове.
Слева направо: мама Дмитрия Лихачева, его брат (в центре) и он сам. 1911 год
Со школьных лет Дмитрий Сергеевич полюбил книгу - он не только читал, он активно интересовался книгопечатанием. Семья Лихачевых проживала в казенной квартире при типографии нынешнего Печатного Двора, и запах только отпечатанной книги, как вспоминал потом ученый, был для него лучшим ароматом, способным поднять настроение.
С 1923 по 1928 годы, после окончания гимназии, Дмитрий Лихачев учится на факультете общественных наук Ленинградского государственного университета, где получает первые навыки исследовательской работы с рукописями. Но в 1928 году, только успев окончить университет, молодой ученый попадает в Соловецкий лагерь особого назначения.
Поводом для его ареста и заключения в лагерь стало участие в работе полушутливой студенческой «Космической Академии Наук», для которой Дмитрий Лихачев написал доклад о старой русской орфографии, замененной на новую в 1918 году. Он искренне считал старую орфографию более совершенной, и до самой своей смерти принципиально печатал на своей старинной машинке с «ятем». Этого доклада оказалось достаточно, чтобы обвинить Лихачева, как и большинство его товарищей по Академии, в контрреволюционной деятельности. Дмитрия Лихачева осудили на 5 лет: полгода он провел в тюрьме, а затем был отправлен в лагерь на Соловецкий остров.
Семья Лихачевых. Дмитрий Лихачев - на фото в центре, 1929 год
Соловецкий монастырь, основанный преподобными Зосимой и Саватием в XIII веке, в 1922 году был закрыт и превращен в Соловецкий лагерь особого назначения. Он стал местом, где отбывали срок тысячи заключенных. На начало 1930-х годов их численность доходила до 650 тысяч, из них 80% составляли «политические» заключенные и «контрреволюционеры».
День, когда этап Дмитрия Лихачева выгрузили из вагонов на пересыльном пункте в Кеми, запомнился ему навсегда. При высадке из вагона конвоир разбил ему сапогом в кровь лицо, над заключенными измывались, как только могли. Вопли конвоиров, крики принимавшего этап Белоозерова: «Здесь власть не советская, а соловецкая». Именно это угрожающее высказывание позже послужило названием документального фильма 1988 года режиссера Марины Голдовской «Власть соловецкая. Свидетельства и документы».
Всей уставшей и продрогшей на ветру колонне заключенных было приказано бегать вокруг столба, высоко поднимая ноги, - все это казалось настолько фантастическим, настолько нелепым в своей реальности, что Лихачев не выдержал и рассмеялся: «Когда я рассмеялся (впрочем, вовсе не от того, что мне было весело), - писал Лихачев в «Воспоминаниях», - Белоозеров закричал на меня: «Смеяться потом будем», но не избил».
В соловецкой жизни действительно было мало смешного - холод, голод, болезни, тяжелая работа, боль и страдания были повсюду: "На верхних нарах лежали больные, а из-под нар к нам потянулись ручки, прося хлеба. И в этих ручках тоже был указующий перст судьбы. Под нарами жили «вшивки» - подростки, проигравшие с себя всю одежду. Они переходили на «нелегальное положение» - не выходили на поверки, не получали еды, жили под нарами, чтобы их голыми не выгоняли на мороз, на физическую работу. Об их существовании знали. Просто вымаривали, не давая им ни пайков хлеба, ни супа, ни каши. Жили они на подачки. Жили, пока жили! А потом мертвыми их выносили, складывали в ящик и везли на кладбище.
Мне было так жалко этих «вшивок», что я ходил, как пьяный - пьяный от сострадания. Это было уже во мне не чувство, а что-то вроде болезни. И я так благодарен судьбе, что через полгода смог некоторым из них помочь".
Российский писатель, ветеран Великой Отечественной войны Даниил Александрович Гранин, близко знавший Дмитрия Лихачева, писал о его соловецких впечатлениях: «В рассказах о Соловках, где он сидел в лагере, нет описания личных невзгод. Что он описывает? Людей, с которыми он сидел, рассказывает, чем занимался. Грубость и грязь жизни не ожесточили его и, похоже, делали его мягче и отзывчивее».
Письма родителей в соловецкий лагерь к Дмитрию Сергеевичу Лихачеву
Сам Дмитрий Сергеевич позже скажет о заключении: «Пребывание на Соловках было для меня всю жизнь самым значительным периодом жизни». Удивительно, что, вспоминая такое тяжелое время своей жизни, он называет его не страшной бедой, невыносимой каторгой, тяжелейшим испытанием, а просто «самым значительным периодом жизни».
В Соловецком лагере Лихачев работал пильщиком, грузчиком, электромонтером, коровником, исполнял роль лошади - заключенных впрягали в телеги и сани вместо лошадей, жил в бараке, где по ночам тела скрывались под ровным слоем копошащихся вшей, умирал от тифа. Перенести все это помогала молитва, поддержка родных и друзей.
Жизнь в таких суровых условиях научила его дорожить каждым днем, ценить жертвенную взаимную помощь, оставаться самим собой и помогать другим переносить испытания.
В ноябре 1928 года на Соловках массово истребляли заключенных. В это время к Дмитрию Лихачеву приехали родители, и когда свидание закончилось, ему стало известно, что за ним приходили, чтобы расстрелять.
Родители Лихачева приехали на свидание к сыну в Соловецкий лагерь
Узнав об этом, он не стал возвращаться в барак, а просидел до утра за поленницей. Выстрелы звучали один за одним. Счет расстрелянных шел на сотни. Что он ощущал в ту ночь? Этого никто не знает.
Когда над Соловками затеплился рассвет, он осознал, как он напишет позже, «нечто особое»: «Я понял: каждый день - подарок Бога. Было расстреляно ровное число: не то триста, не то четыреста человек. Ясно, что вместо меня был «взят» кто-то другой. И жить мне надо за двоих. Чтобы перед тем, которого взяли за меня, не было стыдно».
Лихачев до самой смерти хранил тулуп, в котором он ходил в лагере на Соловках
В связи с его досрочным освобождением из лагеря начались обвинения, которые звучали и порой продолжают звучать в адрес ученого, самое нелепое из которых - в сотрудничестве Лихачева с «органами». Однако он не только не сотрудничал с властью в Соловецком лагере, но и отказывался от чтения атеистических лекций для заключенных. Подобные лекции были так необходимы лагерному начальству, прекрасно понимавшему, что Соловки - это святая обитель. Но атеистическую пропаганду из уст Лихачева никто так и не услышал.
В 1932 году, за полгода до истечения срока заключения, 25-летний Дмитрий Лихачев был освобожден: Беломорско-Балтийский канал, который строили узники, был успешно сдан, и «Сталин, в восторге, - пишет академик, - всех строителей освободил».
После освобождения из лагеря и до 1935 года Дмитрий Сергеевич работает в Ленинграде литературным редактором.
Спутницей жизни Дмитрия Лихачева стала Зинаида Макарова, они поженились в 1935 году. В 1936 году по ходатайству президента Академии Наук СССР А. П. Карпинского с Дмитрия Лихачева была снята судимость, а в 1937 году у Лихачевых родились две дочки - близнецы Вера и Людмила.
Дмитрий Лихачев с женой и детьми, 1937 год
В 1938 году Дмитрий Сергеевич становится научным сотрудником Института Русской литературы, знаменитого Пушкинского дома Академии Наук СССР, специалистом по древнерусской литературе, и за полтора года пишет диссертацию на тему: «Новгородские летописные своды XVII века». 11 июня 1941 года он защитил диссертацию, став кандидатом филологических наук. Через 11 дней началась война. Лихачев был болен и слаб, на фронт его не взяли, и он остался в Ленинграде. С осени 1941 года по июнь 1942-го Лихачев находится в блокадном Ленинграде, а затем его и его семью эвакуируют в Казань. Его воспоминания о блокаде, написанные 15 лет спустя, запечатлели правдивую и страшную картину мученичества жителей Ленинграда, картину голода, невзгод, смертей - и удивительной силы духа.
В 1942 году ученый выпускает книгу «Оборона древнерусских городов», которая была написана им в блокадном Ленинграде. В послевоенное время Лихачев становится доктором наук, защитив докторскую диссертацию по теме: «Очерки по истории литературных форм летописания XI-XVI веков», затем профессором, лауреатом Сталинской премии, членом Союза писателей, членом-корреспондентом Академии наук.
Литература не существовала для него отдельно, он изучал ее вместе с наукой, живописью, фольклором и эпосом. Именно поэтому подготовленные им к изданию важнейшие произведения древнерусской литературы - «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», «Поучения Владимира Мономаха», «Слова о Законе и Благодати», «Моления Даниила Заточника» - стали настоящим открытием истории и культуры Древней Руси, а главное, что читать эти произведения могут не только специалисты.
Дмитрий Лихачев писал: «Русь приняла христианство из Византии, а восточнохристианская Церковь разрешала христианскую проповедь и богослужение на своем национальном языке. Поэтому в истории литературы Руси не было ни латинского, ни греческого периодов. С самого начала, в отличие от многих западных стран, Русь обладала литературой на литературном языке, понятном народу».
Дмитрий Лихачев в Оксфорде
За эти труды, посвященные древнерусскому летописанию и в целом - литературе и культуре Древней Руси, Дмитрий Сергеевич получает и народное, и международное признание.
В 1955 году Лихачев начинает борьбу за сохранение исторических памятников и старины, часто выезжает на Запад с лекциями о древнерусской литературе. В 1967 году становится почетным доктором Оксфордского университета. В 1969 году его книга «Поэтика древнерусской литературы» была удостоена Государственной премии СССР.
Одновременно с работой во Всероссийском обществе охраны памятников истории и культуры он начинает вести борьбу с так называемым «русским национализмом», которую он продолжал до конца своей жизни.
«Национализм… самое тяжелое из несчастий человеческого рода. Как и всякое зло, оно скрывается, живет во тьме и только делает вид, что порождено любовью к своей стране. А порождено оно на самом деле злобой, ненавистью к другим народам и к той части своего собственного народа, которая не разделяет националистических взглядов», - писал Дмитрий Лихачев.
В 1975-1976 годах на него совершается несколько покушений. В одном из таких покушений нападавший ломает ему ребра, но, несмотря на это, в свои 70 лет, Лихачев дает достойный отпор нападавшему и преследует того дворами. В эти же годы в квартире Лихачева проводят обыск, а затем несколько раз пытаются поджечь.
Вокруг имени Дмитрия Сергеевича сложилось немало легенд. Одним внушало подозрение его досрочное освобождение из лагеря, другие не понимали его отношения к Церкви, третьих настораживала неожиданная популярность академика у власти в 1980-1990-е годы. Однако Лихачев никогда не состоял в КПСС, отказывался подписывать письма против видных деятелей культуры СССР, не был диссидентом и стремился найти компромисс с советской властью. В 1980-е годы он отказался подписывать осуждающее Солженицына письмо «ученых и деятелей культуры» и выступил против исключения Сахарова из Академии наук СССР.
Лихачев любил свою работу. Избранной в студенческие годы сфере научных интересов, литературе и культуре Древней Руси, Дмитрий Лихачев был верен всю жизнь. В своих сочинениях он писал, почему он выбрал изучение именно Древней Руси: "Недаром в Древней Руси так была развита публицистика. Вот эта сторона древнерусской жизни: борьба за лучшую жизнь, борьба за исправление, борьба даже просто за военную организацию, более совершенную и лучшую, которая могла бы оборонять народ от постоянных вторжений, - она меня и притягивает. Я очень люблю старообрядчество не за самые идеи старообрядчества, а за ту тяжелую, убежденную борьбу, которую старообрядцы вели, особенно на первых этапах, когда старообрядчество было крестьянским движением, когда оно смыкалось с движением Степана Разина. Соловецкое восстание ведь было поднято после разгрома разинского движения беглыми разинцами, рядовыми монахами, у которых были на Севере очень сильные крестьянские корни. Это была борьба не только религиозная, но и социальная".
Дмитрий Лихачев на Рогожском
Дмитрий Лихачев и архиепископ РПсЦ Алимпий (Гусев)
2 июля 1987 года Дмитрий Лихачев в качестве председателя правления Советского фонда культуры приехал в старообрядческий центр Москвы, на Рогожское. Здесь ему вручили подписанный церковный календарь для заместителя председателя правления Советского фонда культуры Раисы Максимовны Горбачевой. Дмитрий Лихачев стал ходатайствовать за старообрядчество перед М. С. Горбачевым, и меньше, чем через две недели после визита Лихачева, архиепископу Алимпию позвонили и спросили о нуждах старообрядцев. Вскоре на Рогожское поступили необходимые строительные материалы, золото для отделки крестов, стали постепенно возвращать здания.
Дмитрий Лихачев в духовном центре старообрядцев РПсЦ - Рогожской Слободе
Благочинный старообрядческих общин РПсЦ Московской области, настоятель Орехово-Зуевского старообрядческого храма Рожества Пресвятыя Богородицы, член Общественной палаты Московской области протоиерей Леонтий Пименов в газете «Старообрядец» №19 за 2001 год писал:
«Сегодняшним старообрядцам-ортодоксам, допытывающимся, а какого он был согласия, членом какой общины, что исполнял-не исполнял, хотелось бы ответить так: «От дел их познайте их», - это общеизвестно. Он был, судя по его трудам и лишениям, одной веры с Нестором Летописцем и Сергием Радонежским, протопопом Аввакумом и боярыней Морозовой, он чудом попал в наше время из дониконовской Святой Руси».
Протоиерей Леонтий Пименов
Практически во всех своих интервью Дмитрий Сергеевич постоянно подчеркивал, что настоящая русская культура сохраняется только в старообрядчестве:
«Старообрядчество - это удивительное явление русской жизни и русской культуры. В 1906 году, при Николае II, старообрядцев наконец перестали преследовать законодательными актами. Но до этого их всячески притесняли, и эти преследования заставили их замкнуться в старых верованиях, в старых обрядах, в старых книгах - во всём старом. И получилась удивительная вещь! Своим упорством, своей приверженностью к старой Вере старообрядцы сохранили древнюю русскую культуру: древнюю письменность, древние книги, древнее чтение, обряды древние. В эту старую культуру входил даже фольклор - былины, которые на Севере главным образом сохранились, в старообрядческой среде».
Дмитрий Сергеевич много писал о нравственной стойкости в вере старообрядцев, которая привела к тому, что и в труде, и в жизненных испытаниях старообрядцы были нравственно стойкими: "Это удивительный слой населения России - и очень богатый, и очень щедрый Всё то, что старообрядцы делали: рыбу ли ловили, плотничали или кузнечным делом занимались, или торговлей - они делали на совесть. С ними удобно и просто было заключать разные сделки. Они могли совершаться без всяких письменных договоров. Достаточно было слова старообрядцев, купеческого слова, и всё делалось без всякого обмана. Благодаря своей честности они и составили довольно зажиточный слой населения России. Уральская промышленность, к примеру, держалась на старообрядцах. Во всяком случае, до того, как при Николае I их особенно стали преследовать. Чугунолитейная промышленность, рыболовство на Севере - все это старообрядцы. Из старообрядцев вышли купцы Рябушинские и Морозовы. Высокие моральные качества выгодны для человека! Это ясно видно по старообрядцам. Они богатели и создавали благотворительные, церковные, больничные организации. У них не существовало капиталистической жадности".
Сложную Петровскую эпоху с ее грандиозными преобразованиями, ставшими трудным испытанием для народа, Дмитрий Сергеевич назвал возрождением древнерусского язычества: «Он (Петр I - прим. ред.) устроил из страны маскарад, эти ассамблеи были тоже своего рода скоморошьими действиями. Всешутейший собор - это тоже скоморошья бесовщина».
Дар Дмитрия Сергеевича Лихачева своему народу - его книги, статьи, письма и воспоминания. Дмитрий Лихачев - автор фундаментальных трудов, посвященных истории русской и древнерусской литературы и русской культуры, автор сотен работ, в том числе более сорока книг по теории и истории древнерусской литературы, многие из которых переведены на английский, болгарский, итальянский, польский, сербский, хорватский, чешский, французский, испанский, японский, китайский, немецкий и другие языки.
Его литературные труды были обращены не только к ученым, но и к самому широкому кругу читателей, в том числе - к детям. Написаны они удивительно простым и в тоже время красивым языком. Дмитрий Сергеевич очень любил книгу, в книгах ему были дороги не только слова, но и мысли, чувства людей, которые писали эти книги или о которых они были написаны.
Не менее значимой, чем научную, Дмитрий Сергеевич считал просветительскую деятельность. На протяжении многих лет он отдавал все свои силы и время, чтобы донести свои мысли и взгляды до широких народных масс - вел передачи по Центральному телевидению, которые были построены в формате свободного общения академика с широкой зрительской аудиторией.
До последнего дня Дмитрий Лихачев занимался издательской и редакторской деятельностью, лично читая и корректируя рукописи молодых ученых. Он считал для себя обязательным отвечать на всю многочисленную корреспонденцию, которая приходила к нему из самых отдаленных уголков страны.
22 сентября 1999 года, всего за восемь дней до кончины своей земной жизни, Дмитрий Сергеевич Лихачев передал в книжное издательство рукопись книги «Раздумья о России» - исправленный и дополненный вариант книги, на первой странице которой было написано: «Современникам и потомкам посвящаю», - это значит, что и перед самой кончиной Дмитрий Сергеевич больше всего думал о России, о родной земле и родном народе.
Свое старообрядческое видение он пронес через всю свою долгую жизнь. Так, на вопрос, по какому обряду он хотел бы быть похоронен, Дмитрий Сергеевич ответил: «По-старому».
Скончался он 30 сентября 1999 года, всего лишь около двух месяцев не дожив до 93-х лет.
Могила академика Дмитрия Сергеевича Лихачева и его супруги Зинаиды Александровны на кладбище поселка Комарово
В 2001 году был учрежден Международный благотворительный фонд имени Д. С. Лихачева, его именем также названа площадь в Петроградском районе города Санкт-Петербурга.
Указом президента России Владимира Путина 2006 год, год столетия со дня рождения ученого, был объявлен Годом академика Дмитрия Лихачева.
В своих «Письмах о добром», обращаясь ко всем нам, Лихачев пишет: «Есть свет и тьма, есть благородство и низость, есть чистота и грязь: до первых надо дорасти, а до вторых стоит ли опускаться? Выбирай достойное, а не легкое».
Источник: Н. Лукьянова. 110 лет со дня рождения академика Дмитрия Лихачева
См. также: КГИОП препятствует принятию правительством Санкт-Петербурга решения по дому А. И. Мусина-Пушкина