про лифт, который идет только вверх, или среда была слишком давно
в собственной смерти страшнее всего для меня не сам факт ее, а то, что умереть можно в любой момент. и не потому, что я боюсь не успеть подготовиться, а потому, что до сих пор не знаю - кем умру. ведь я каждый день разная, и ничего так и не могу с этим поделать. я как многоликий будда. и шестирукий шива одновременно. потому что даже руки у меня каждый день разные - то в них все спорится, то из них все валится. то я молодая, полная сил, гора с плеч, в плечах сажень, все могу. рассудительная, терпеливая, трудолюбивая - полный перечень советских добродетелей. то я - нервная, стареющая психопатка, писательница, блин.
какой запомнят мои дети? что возьмет верх? только бы не последнее. я думаю о героях - пересвет ведь, наверное, всегда просыпался пересветом, и, кстати, это фамилия если что, а не имя. я не думаю, что в разгар куликовской битвы он вдруг уставал сражаться, швырял щит и кричал - все, меня все достало.
я никогда не думала, что буду такой. я такой не была. или была, но не знала об этом. я как гусеница, которая не знает, что она станет бабочкой. ужасной психованной бабочкой. и может, знай она, она бы предпочла остаться гусеницей, и чтобы на нее поймали ротана, или другую жадную прудовую рыбу.
тео - тревожный ребенок. и его "загоны" сводят меня иногда с ума. какие тут держать границы, от них как в песне - ключ переломлен пополам, от всех. сегодня он тридцать минут рыдал взахлеб в туалете, потому что я вперед него нажала на кнопку слива, когда он выливал за собой горшок. нажала не специально, на автомате. он хотел снова пописать, снова вылить и снова нажать сам. я себе, чтобы сохранять спокойствие в таких ситуациях, как-то придумала, что тревожность тео - это несовершенство его психики, за несовершенства - нельзя ругать, я ведь не ругала бы его, если бы он повредил руку и проливал бы воду, каждый раз, когда пытался взять чашку.
но иногда, когда я по восемьсот раз повторяю, что пора идти спать, а он сбегает от меня, и вырывает руку, когда его ведешь в спальню, и говорит - уходи, и дуся плачет от усталости, я чувствую, что хочу его ударить, дать хорошего шлепака, чтобы он прямехонько залетел с этого шлепака в койку, чтобы перестал дурить, и "испытывать мое терпение" (так говорила моя мама). и некому меня заменить, только для меня вся эта эксклюзивная концертная программа. за 3,5 года никто так и не смог, кроме меня уложить его, а потом и их спать на ночь.
сегодня я прибежала к к. и кричу - или к ним, подмени меня на пять минут, иначе я не знаю, что я с ними сделаю. а он мне говорит - сейчас, одну минуту. я ему говорю - пожар, тону, выпила яду - а он мне "одну минуту". я потом думала, что тео также чувствует себя, когда кричит мне "мама, ну пожалей же меня!", а ему говорю - одну минуту, у меня руки заняты.
вы скажете, не надо было заводить детей, если не была готова, или - пей успокоительное, или - подумаешь, ребенок не ложится спать, что теперь его бить за это, бывают вещи и пострашнее, здоров и слава богу. и будут правы. только они не знают о существовании этого лифта (я о нем не знала тоже), на котором из подвала поднимается каждый раз огнедышащий дракон, пламя которого - пожирает и все вокруг и его самого, я не знаю, где этот подвал, и есть ли у лифта кнопка - вниз, я не знаю - когда "терпение кончится", те кто был на моем месте - понимают, о чем я говорю. но в большинстве случаев молчат, страшно произнести вслух.
в одном фильме герой говорит, что родители учили его: не ложись спать злым. святой ефрем сирин пишет: если гнев разрушил твой день, не дай ему разрушить следующий. дети мои - мои ангелы-преследователи. иногда, чтобы побыть одной я хожу плавать в бассейн. последний раз была в среду. видимо, среда была очень давно.
все это, конечно, чих по сравнению с реальными бедами человечества. все это, конечно, как говорил царь соломон, пройдет, и это тоже пройдет. в наше время надо еще добавлять - "очень быстро". все это очень быстро пройдет.
без иллюстраций сегодня, песня нашего друга, солиста группы ЛАВ, мало имеющая отношения по тексту ко мне, но любимая тео за припев. когда я говорю "тео, пора спать", он спрашивает: неужели это все?
господи, прости нам всю нашу хрень, спаси и сохрани.
Click to view