С.Пархоменко: Шойгу интересная фигура, и у Шойгу большое будущее.
«Шойгу интересная фигура, и у Шойгу большое будущее. И за Шойгу все время нужно присматривать, потому что у меня есть сильное ощущение, что это человек, которого берегут на всякий случай», заявил 23 сентября в выступлении на радио «Эхо Москвы» журналист Сергей Пархоменко. Ниже вся часть передачи, где говорится о бывшем руководителе Подмосковья Сергее Шойгу.
Там есть еще один чрезвычайно интересный сюжет, называется МЧС. Потому что вот по той информации, которая просочилась сейчас на поверхность, внутрь этого гигантского КГБ должно влиться либо МЧС целиком, либо существенная часть МЧС. Это очень важно, если иметь в виду - вы будете смеяться - Шойгу, который, казалось бы, где МЧС - а где Шойгу. Уже много лет Шойгу у нас является министром обороны.
А ничего подобного. МЧС полностью сохранилось как - ну, не ведомство Шойгу, а вотчина Шойгу. Вплоть до кабинета. Говорят, что и он остался в неприкосновенности. И нынешний начальник МЧС, являясь совершенно номинальной фигурой, сидит в другом кабинете. А тот кабинет великого по-прежнему пустует, и в нем, так сказать, все сохранилось - пыль, так сказать, никто не вытирал - в нем все сохранилось по состоянию на ту минуту, когда великий император МЧС Шойгу его покинул.
Шойгу интересная фигура, и у Шойгу большое будущее. И за Шойгу все время нужно присматривать, потому что у меня есть сильное ощущение, что это человек, которого берегут на всякий случай. И тот факт, что он каким-то образом умудрился - а он явно не мог это сделать один, совершенно очевидно, что его, так сказать, подкрепляют в этом желании и поддерживают в этом желании - он умудрился оказаться человеком, который не несет ответственности за аннексию Крыма, он не несет ответственность за войну на Востоке Украины, он даже не несет…
О. Бычкова― Почему не несет?
С. Пархоменко― А вот… Ну хорошо, ты хочешь сказать…
О. Бычкова― Министерство обороны?
С. Пархоменко― Да, Министерство обороны. А теперь как-то посмотри прямо перед собой и скажи: Шойгу устроил войну на Украине - так что ли?
О. Бычкова― (смеется) Не знаю. Но…
С. Пархоменко― Вот просто прислушайся к звукам своего голоса. Но вот это совсем-совсем-совсем не так. Вот в этом вся хитрость. Вот это вот они каким-то образом умеют. Да, он министр обороны. Да, Министерство обороны принимает в этом во всем живейшее участие, а он как-то не виноват, как-то так получилось, что он тут ни при чем. Путин виноват, Бортников виноват, Патрушев виноват - я не знаю, кто только ни виноват, а он - нет.
О. Бычкова― И что, ты думаешь, в глазах наших западных товарищей он тоже выглядит невиноватым как министр обороны?
С. Пархоменко― Может оказаться, что наши западные товарищи в какой-то момент будут рады сделать вид, что они верят, что он не виноват.
О. Бычкова― Ага.
С. Пархоменко― Когда потребуется какой-нибудь собеседник, и надо будет выбирать, и остаться без какого бы то ни было собеседника будет невозможно, они скажут: ну, хорошо, ну, вот вроде от этого не так несет, вроде вот этот как-то… ну, давайте этого что ли.
И уже сейчас, кстати, когда пытаются каким-то образом организовать какие-то крупные переговоры, например, в Штатах с участием Шойгу, то следует отказ - никто не хочет здесь с ним разговаривать. Но интересен мотив этого отказа: мы не хотим с ним разговаривать, потому что он мало влияет на ситуацию. Потому что, чего с ним разговаривать - он ни в чем не виноват и ничего не решает. Отказ не следует с формулировкой: мы не хотим с ним разговаривать, потому что он такой-сякой, потому что он такое чудовище, что мы как-то в одном помещении с ним сидеть не станем. Не так это все.
В общем, к чему я это говорю? Я говорю, что сохранение МЧС за Шойгу совершенно очевидное - это факт. И если сейчас его начнут понемножечку, что называется, раскулачивать, понемножечку выдергивать из-под него вот это, что он, несомненно, за собой сохранял, вместе со всеми пирогами - вместе во всеми вооруженными структурами военизированными, вместе с огромным количеством центров подготовки, которые рассеяны по всей стране.
Вы приезжайте в Иркутск, а от Иркутска езжайте в сторону Байкала, и увидите гигантскую чудовищную территорию. Это что такое? Это у нас тут МЧС. Что МЧС у вас тут? Ну, у нас тут МЧС. Колоссальная территория, закрытая со всех сторон. Абсолютно непонятно, что внутри. Там какой-то центр подготовки МЧС. Их полно по стране. Полно этих аэродромов, полно этих самолетов, полно этих военизированных частей, полно этой униформы, этих фуражек и всего остального.
Если все это сейчас отойдет под вот это новое МГБ, это будет означать, что мы действительно вступаем в какую-то новую после 18-го года - а может, после 17-го года, не знаю, никто не сказал, что это все должно сохраниться в таком неизменном виде аж прямо до формальных выборов 18-го года - вступаем в какую-то новую реальность.
Это интересно, сказал бы я. И это началось сейчас, одновременно с финалом этих выборов. Не в связи с финалом этих выборов. Но вы же знаете, что для российской политики это свойственно, когда под это дело, что называется - знаете, когда у нас случился Беслан, в качестве последствий бесланской трагедии, бесланского теракта отменили выборы губернаторов. Какая связь? - спросите вы. Никакой. Ну, что называется, под это дело списали. Так и тут. Под выборы, под новую Думу, под новую вот эту пересадку с места на место, под новый передел власти можно много чего давно назревшее списать. В том числе, например, какую-то новую ситуацию вокруг Шойгу, у которого появилась довольно специальная роль в сегодняшней российской политике.
Эхо Москвы
Там есть еще один чрезвычайно интересный сюжет, называется МЧС. Потому что вот по той информации, которая просочилась сейчас на поверхность, внутрь этого гигантского КГБ должно влиться либо МЧС целиком, либо существенная часть МЧС. Это очень важно, если иметь в виду - вы будете смеяться - Шойгу, который, казалось бы, где МЧС - а где Шойгу. Уже много лет Шойгу у нас является министром обороны.
А ничего подобного. МЧС полностью сохранилось как - ну, не ведомство Шойгу, а вотчина Шойгу. Вплоть до кабинета. Говорят, что и он остался в неприкосновенности. И нынешний начальник МЧС, являясь совершенно номинальной фигурой, сидит в другом кабинете. А тот кабинет великого по-прежнему пустует, и в нем, так сказать, все сохранилось - пыль, так сказать, никто не вытирал - в нем все сохранилось по состоянию на ту минуту, когда великий император МЧС Шойгу его покинул.
Шойгу интересная фигура, и у Шойгу большое будущее. И за Шойгу все время нужно присматривать, потому что у меня есть сильное ощущение, что это человек, которого берегут на всякий случай. И тот факт, что он каким-то образом умудрился - а он явно не мог это сделать один, совершенно очевидно, что его, так сказать, подкрепляют в этом желании и поддерживают в этом желании - он умудрился оказаться человеком, который не несет ответственности за аннексию Крыма, он не несет ответственность за войну на Востоке Украины, он даже не несет…
О. Бычкова― Почему не несет?
С. Пархоменко― А вот… Ну хорошо, ты хочешь сказать…
О. Бычкова― Министерство обороны?
С. Пархоменко― Да, Министерство обороны. А теперь как-то посмотри прямо перед собой и скажи: Шойгу устроил войну на Украине - так что ли?
О. Бычкова― (смеется) Не знаю. Но…
С. Пархоменко― Вот просто прислушайся к звукам своего голоса. Но вот это совсем-совсем-совсем не так. Вот в этом вся хитрость. Вот это вот они каким-то образом умеют. Да, он министр обороны. Да, Министерство обороны принимает в этом во всем живейшее участие, а он как-то не виноват, как-то так получилось, что он тут ни при чем. Путин виноват, Бортников виноват, Патрушев виноват - я не знаю, кто только ни виноват, а он - нет.
О. Бычкова― И что, ты думаешь, в глазах наших западных товарищей он тоже выглядит невиноватым как министр обороны?
С. Пархоменко― Может оказаться, что наши западные товарищи в какой-то момент будут рады сделать вид, что они верят, что он не виноват.
О. Бычкова― Ага.
С. Пархоменко― Когда потребуется какой-нибудь собеседник, и надо будет выбирать, и остаться без какого бы то ни было собеседника будет невозможно, они скажут: ну, хорошо, ну, вот вроде от этого не так несет, вроде вот этот как-то… ну, давайте этого что ли.
И уже сейчас, кстати, когда пытаются каким-то образом организовать какие-то крупные переговоры, например, в Штатах с участием Шойгу, то следует отказ - никто не хочет здесь с ним разговаривать. Но интересен мотив этого отказа: мы не хотим с ним разговаривать, потому что он мало влияет на ситуацию. Потому что, чего с ним разговаривать - он ни в чем не виноват и ничего не решает. Отказ не следует с формулировкой: мы не хотим с ним разговаривать, потому что он такой-сякой, потому что он такое чудовище, что мы как-то в одном помещении с ним сидеть не станем. Не так это все.
В общем, к чему я это говорю? Я говорю, что сохранение МЧС за Шойгу совершенно очевидное - это факт. И если сейчас его начнут понемножечку, что называется, раскулачивать, понемножечку выдергивать из-под него вот это, что он, несомненно, за собой сохранял, вместе со всеми пирогами - вместе во всеми вооруженными структурами военизированными, вместе с огромным количеством центров подготовки, которые рассеяны по всей стране.
Вы приезжайте в Иркутск, а от Иркутска езжайте в сторону Байкала, и увидите гигантскую чудовищную территорию. Это что такое? Это у нас тут МЧС. Что МЧС у вас тут? Ну, у нас тут МЧС. Колоссальная территория, закрытая со всех сторон. Абсолютно непонятно, что внутри. Там какой-то центр подготовки МЧС. Их полно по стране. Полно этих аэродромов, полно этих самолетов, полно этих военизированных частей, полно этой униформы, этих фуражек и всего остального.
Если все это сейчас отойдет под вот это новое МГБ, это будет означать, что мы действительно вступаем в какую-то новую после 18-го года - а может, после 17-го года, не знаю, никто не сказал, что это все должно сохраниться в таком неизменном виде аж прямо до формальных выборов 18-го года - вступаем в какую-то новую реальность.
Это интересно, сказал бы я. И это началось сейчас, одновременно с финалом этих выборов. Не в связи с финалом этих выборов. Но вы же знаете, что для российской политики это свойственно, когда под это дело, что называется - знаете, когда у нас случился Беслан, в качестве последствий бесланской трагедии, бесланского теракта отменили выборы губернаторов. Какая связь? - спросите вы. Никакой. Ну, что называется, под это дело списали. Так и тут. Под выборы, под новую Думу, под новую вот эту пересадку с места на место, под новый передел власти можно много чего давно назревшее списать. В том числе, например, какую-то новую ситуацию вокруг Шойгу, у которого появилась довольно специальная роль в сегодняшней российской политике.
Эхо Москвы