Ударим автопробегом... Москва - Черея
Уф!... Пока не решил самую большую свою дачную проблему, не мог взяться за писанину.
Неделя жизни, месячный запас нервов - и вай-фай на даче, все-таки, есть!
Дело в том, что внуки сформулировали категорическое условия своего пребывания на даче - беспроводный интернет в любой точке. Да и мы сами пообросли смартфонами и айпадами и привыкли, чтобы интернет был повсюду: и в койке, и в туалете, а на даче хотелось бы и на лавочке у речки.
Ну, казалось бы плёвая задача - купи роутер и подключи к имеющемуся модему, от которого уже несколько лет худо-бедно, с дополнительной антенной и в определенном месте, но интернет имеем.
Но дудки! Не тут то было. Перебрал несколько роутеров, в описаниях декларирующих работу с моим модемом - ни один работать с ним не согласился.
Решил поменять модем - уж больно расхвалили модем Yota 4G LTE, тем более, что его дают на пробу на 7 дней. И действительно, модем Yota отлично взаимодействует с роутером, выдает отличный 4G интернет, но увы, только не на нашей даче. Вообще, у нас на даче МТС ловит в одном углу дома, Мегафон в другом, Теле2 на улице, и только Би Лайн при специальных условиях выдает терпимый 3G интернет.
Но в конце концов, нашли отличный варианнт - Роутер Билайн ZTE MF90. Два в одном - и роутер, и модем. Работает от аккумулятора, зарядил и можно закинуть в любое место, где связь наилучшая. Подключает по вай фай до 10 объектов. Пока (три дня) довольны...
А вообще, 10 лет назад, когда я взялся за строительство дома, говорили мне: - "Не надо строить хороший дом в плохом месте". Но я тогда не понимал: как же плохое место - 5 км до наукограда, 25 км до центра Новосибирска. Природа редкая: кедры, сосны, пихта, лиственницы, липы, речка, свой маленьккий необитаемый остров. Да, конечно, соседи вокруг бедные, дачи старые, хороший дом среди развалюх будет большим раздражителем.
Но тогда, никто не предполагал, что пришедший к власти в стране человек окажется столь талантлив. Да, было ясно, что он надолго, скорее всего навсегда (для меня, во всяком случае), но что он так быстро сможет завершить процесс обесчеловечивания большинства населения, ну никак не предполагал. Теперь-то понятно, только поступит команда "фас" и соседи с вилами окажутся тут, как тут. Но, похоже, теперь все, у кого нет персональной нацгвардии. могут оказаться в равном положении, независимо от места жительства в нашей девятой части суши . Понятие "плохое место" плавно распространилось на всю территорию, занимаемую Россией.
Вспоминается старый анекдот, который Александр Аузан любит приводить в своих лекциях.
Купили немцы УАЗ, привезли новое оборудование, настроили, решили выпускать мерседесы - а с конвейера сходят уазики.
Заменили всех менеджеров немцами - не помогло. Заменили все технологии на немецкие - хоть убей, машины все равно те же. Наконец, рабочих заменили на немцев, а машины все равно сходят с конвейера такие же.
Сидят на холме недалеко от завода бывший директор завода и бывший главный инженер.
Инженер директору: - А же я тебе говорил - место проклятое! А ты всё "руки из жопы, руки из жопы"...
Теперь-то мы видим, что у наших работников какие надо руки - вон как ручки от уазов отлетают. Просто вместо головы у них как раз то самое место, из которого вместо ног, руки вопреки всем законам природы и растут.
Не место красит человека, а человек делает место проклятым.
Но пора к нашим баранам, тьфу, машинам.
Выехали мы из Москвы рано утром и тут опять показалосьь, что Россия такое место, на которое не распространяются обычные законы природы. Судите сами - от Москвы до Можайска 100 км мы проехали за 3 часа, и это пользуясь платными дорогами. А от Можайска до Смоленска - 300 км, и их мы тоже проехали за 3 часа. Нелинейно или время, или пространство!
Шоссе Москва - Минск отличное, что по эту, что по ту сторону границы, которую мы, кстати, пересекли так и не заметив.
Ничего примечательного по пути не встретили, кроме вот этого крика души (извините за качество - фото делалось на ходу и не профессионалами) - вдруг вы и есть тот самый парень.
И вот этого предупредительного знака - "олени охотятся на пешеходов"?.
В Смоленск по пути туда мы не заезжали, торопились попасть засветло в Черею и успеть поужинать уже в Минске.
И вот она первая цель нашего путешествия - здесь 100 лет назад бегал мой босоногий отец.
А этот обутый дед - его внук.
Черея упоминается в летописях с 1066 года - на год раньше, чем Минск!
Была она столицей Черейского княжества. По переписи 1897 года жителей Череи 3039, среди них 1829 евреев. Было в местечке 2 православные церкви, костел, еврейская молитвенная школа, училище.
Вот воспоминания выходца из Череи Роальда Романова:
«В местечке работали пекарни, молокозавод, швейная мастерская, но, главное, было большое кожевенное производство. У черейского кожевенного производства многовековая история. Были огромные, зарытые в землю дубовые чаны, в них в дубовых растворах вымачивались кожи. Одновременно с этими кожами готовился и более тонкий материал - пергамент, для того, чтобы писать на нем свитки Торы. Пергамент изготавливали на Лукомльской улице по освоенной в незапамятные времена технологии. За свитками Торы приезжали заказчики издалека. Черея с древнейших времен была еврейским культурным центром.
В Черее жили иудеи, православные, католики, а прежде униаты, и никому не было тесто. Хватало места и для храмов, и для синагог, и для крестных ходов, и для шалашей, которые строили на еврейский праздник Суккот. Костел был очень большой, с изумительным органом - это был памятник высочайшей архитектуры. К сожалению, взорван в годы войны партизанами. От костела сейчас ничего не осталось. На том месте, где он стоял, проходит дорога Бобр - Чашники.
Были в Черее две православные церкви. Одна создавалась женой князя Ольгерда - Ульяной, об этом повествует летопись. Эта церковь много раз перестраивалась… Сейчас там пустырь, на котором стоит крест.
Были три черейские синагоги. Одна находилась в центре местечка. Сегодня от нее остались стены, видны заложенные кирпичом старые окна, здание много раз перестраивалось, но оно ещё существует. Два других здания синагог - исчезли»
Отец мой, Израиль, родился здесь, в местечке Черея, Могилевской губернии, Сенненского уезда, в семье очень бедных евреев Рувима и Гени Каменецких. Фотографии деда, к сожалению не сохранилось. И год рождения бабушки Гени тоже узнать не удалось и, боюсь, уже не удастся.
Отец был младшим из трех братьев. О старшем брате отца, мы узнали уже только после смерти отца и падения железного занавеса. О нем родители молчали, хотя, оказывается, знали, что где-то за границей у отца есть брат.
Старший брат Мойше-Залман (1898 г. рождения), получил религиозное образование, стал последователем Любавичского Ребе, в начале войны вместе с семьей эвакуировался в Среднюю Азию, а затем в 1946 г. по религиозно-сионистским мотивам (так написано в еврейской Вики-энциклопедии) репатриировался в Палестину.
Он стал основным продолжателем рода Каменецких. У него было три дочери: Гнеся (Израиль), Батшева (Бельгии), Зельда (США) и сын Реувен, названный в память деда Рувима.
Реувен (1924 - 1985) прожил почти всю сознательную жизнь в поселении Любавичских хасидов в Израиле - Кфар Хаббаде, где и сейчас живет его старший сын, известный в Израиле историк Йосеф Каминецкий. Был я в их доме в Кфар Хаббаде лет 14 назад - вот мы справа налево: Йосеф, его жена Бася, я и моя старшая сестра Гера.
Потом мы встречались на открытии Томской синагоги, восстановленной усилиями их сына главного Раввина Томской области Леви Каминецкого.
У Реувена четыре сына: Йосеф (1951, Израиль), Зелиг (1953, США), Мендл (1957, Австралия) и Шмуэль (1965, Днепропетровск, Украина). Старший брат отца оставил огромное, по нашим понятиям, потомство.
Вот прямые потомки (и их родители) только одного сына - Реувена.
Коллаж сделан в день смерти в октябре 2014 г. его вдовы Добы Каминецкой.
Вверху четыре сына и их жёны, дальше внуки, правнуки и праправнуки - представители всех континентов, кроме, по-моему, Африки и Антарктиды. Ну, как, завидно? Мне завидно...
Средний брат отца - Мейер (1904), рано ушел из родительского дома, стал комсомольцем, получил светское образование, окончил университет, стал ученым-химиком. Воевал. На фронте получил тяжелое ранение. Вернувшись с войны, испытал серьезную семейную драму, не выдержав проблем со здоровьем и семейных неурядиц, в 1946 году покончил с жизнью. Бывшая его семья все связи оборвала и сведений о его потомках и даже их наличии у нас нет.
Сохранилась только одна фотография военного времени и несколько страниц наградных листов, которые мы недавно раскопали на очень полезном сайте Память народа.
Если хотите узнать какую-то информацию об участниках войны, то очень рекомендую этот сайт. Он все время пополняется новой информацией.
И если судьба старших братьев сложилась диаметрально противоположно - один стал раввином с многочисленным потомством, другой коммунистом и потомства не оставил, то у младшего брата, моего отца, сложилась жизнь обычного бедного советского еврея, не избежавшего ни тюрьмы, ни сумы. Из тюрьмы он вышел после смерти Сталина совершенно больным человеком. И ушел он из жизни, как и принято было у советских мужчин, не дожив до пенсии.
Верующим он не был, но традиции, по возможности, соблюдал. На песах мать всегда пекла мацу, а отец носил курочку к резнику. Образования ни духовного, ни светского не получил и потомства большого не оставил, хотя и воспитал вместе с матерью шестерых детей, но дети оказались не плодовитые - на шестерых детей всего-то только приходится семь внуков, шесть правнуков и одна праправнучка.
Вот такая разная судьба у трех родных братьев, родившихся в этом местечке.
В Черее до войны было более 3 тысяч жителей, из них 60 процентов - евреи. Сегодня в Черее проживает менее 500 человек, и не осталось ни одного еврея.
Сегодня в Черее уже нет ни кожевенного, ни обувного, ни мебельного, ни гончарного, ни швейного производства, ни пекарни, ни молокозавода. Теперь Черея - глубокая провинция, с обычным пьянством, руганью и бездельем, находящаяся в стороне от больших дорог. О евреях напоминает только заброшенное еврейское кладбище вот там на пригорке
И есть все атрибуты совковой деревни.
Мемориал павшим воинам
Торговый комплекс (сельпо)
Дом культуры, работающий без выходных, но закрытый среди бела дня изнутри на швабру
И, конечно, природа и разруха, сопутствующие любой постсовковой деревне
Захватив несколько еловых и сосновых шишек с родины отца, мы двинулись в Минск.
Но об этом в следующий раз.
А начало смотри здесь.
Неделя жизни, месячный запас нервов - и вай-фай на даче, все-таки, есть!
Дело в том, что внуки сформулировали категорическое условия своего пребывания на даче - беспроводный интернет в любой точке. Да и мы сами пообросли смартфонами и айпадами и привыкли, чтобы интернет был повсюду: и в койке, и в туалете, а на даче хотелось бы и на лавочке у речки.
Ну, казалось бы плёвая задача - купи роутер и подключи к имеющемуся модему, от которого уже несколько лет худо-бедно, с дополнительной антенной и в определенном месте, но интернет имеем.
Но дудки! Не тут то было. Перебрал несколько роутеров, в описаниях декларирующих работу с моим модемом - ни один работать с ним не согласился.
Решил поменять модем - уж больно расхвалили модем Yota 4G LTE, тем более, что его дают на пробу на 7 дней. И действительно, модем Yota отлично взаимодействует с роутером, выдает отличный 4G интернет, но увы, только не на нашей даче. Вообще, у нас на даче МТС ловит в одном углу дома, Мегафон в другом, Теле2 на улице, и только Би Лайн при специальных условиях выдает терпимый 3G интернет.
Но в конце концов, нашли отличный варианнт - Роутер Билайн ZTE MF90. Два в одном - и роутер, и модем. Работает от аккумулятора, зарядил и можно закинуть в любое место, где связь наилучшая. Подключает по вай фай до 10 объектов. Пока (три дня) довольны...
А вообще, 10 лет назад, когда я взялся за строительство дома, говорили мне: - "Не надо строить хороший дом в плохом месте". Но я тогда не понимал: как же плохое место - 5 км до наукограда, 25 км до центра Новосибирска. Природа редкая: кедры, сосны, пихта, лиственницы, липы, речка, свой маленьккий необитаемый остров. Да, конечно, соседи вокруг бедные, дачи старые, хороший дом среди развалюх будет большим раздражителем.
Но тогда, никто не предполагал, что пришедший к власти в стране человек окажется столь талантлив. Да, было ясно, что он надолго, скорее всего навсегда (для меня, во всяком случае), но что он так быстро сможет завершить процесс обесчеловечивания большинства населения, ну никак не предполагал. Теперь-то понятно, только поступит команда "фас" и соседи с вилами окажутся тут, как тут. Но, похоже, теперь все, у кого нет персональной нацгвардии. могут оказаться в равном положении, независимо от места жительства в нашей девятой части суши . Понятие "плохое место" плавно распространилось на всю территорию, занимаемую Россией.
Вспоминается старый анекдот, который Александр Аузан любит приводить в своих лекциях.
Купили немцы УАЗ, привезли новое оборудование, настроили, решили выпускать мерседесы - а с конвейера сходят уазики.
Заменили всех менеджеров немцами - не помогло. Заменили все технологии на немецкие - хоть убей, машины все равно те же. Наконец, рабочих заменили на немцев, а машины все равно сходят с конвейера такие же.
Сидят на холме недалеко от завода бывший директор завода и бывший главный инженер.
Инженер директору: - А же я тебе говорил - место проклятое! А ты всё "руки из жопы, руки из жопы"...
Теперь-то мы видим, что у наших работников какие надо руки - вон как ручки от уазов отлетают. Просто вместо головы у них как раз то самое место, из которого вместо ног, руки вопреки всем законам природы и растут.
Не место красит человека, а человек делает место проклятым.
Но пора к нашим баранам, тьфу, машинам.
Выехали мы из Москвы рано утром и тут опять показалосьь, что Россия такое место, на которое не распространяются обычные законы природы. Судите сами - от Москвы до Можайска 100 км мы проехали за 3 часа, и это пользуясь платными дорогами. А от Можайска до Смоленска - 300 км, и их мы тоже проехали за 3 часа. Нелинейно или время, или пространство!
Шоссе Москва - Минск отличное, что по эту, что по ту сторону границы, которую мы, кстати, пересекли так и не заметив.
Ничего примечательного по пути не встретили, кроме вот этого крика души (извините за качество - фото делалось на ходу и не профессионалами) - вдруг вы и есть тот самый парень.
И вот этого предупредительного знака - "олени охотятся на пешеходов"?.
В Смоленск по пути туда мы не заезжали, торопились попасть засветло в Черею и успеть поужинать уже в Минске.
И вот она первая цель нашего путешествия - здесь 100 лет назад бегал мой босоногий отец.
А этот обутый дед - его внук.
Черея упоминается в летописях с 1066 года - на год раньше, чем Минск!
Была она столицей Черейского княжества. По переписи 1897 года жителей Череи 3039, среди них 1829 евреев. Было в местечке 2 православные церкви, костел, еврейская молитвенная школа, училище.
Вот воспоминания выходца из Череи Роальда Романова:
«В местечке работали пекарни, молокозавод, швейная мастерская, но, главное, было большое кожевенное производство. У черейского кожевенного производства многовековая история. Были огромные, зарытые в землю дубовые чаны, в них в дубовых растворах вымачивались кожи. Одновременно с этими кожами готовился и более тонкий материал - пергамент, для того, чтобы писать на нем свитки Торы. Пергамент изготавливали на Лукомльской улице по освоенной в незапамятные времена технологии. За свитками Торы приезжали заказчики издалека. Черея с древнейших времен была еврейским культурным центром.
В Черее жили иудеи, православные, католики, а прежде униаты, и никому не было тесто. Хватало места и для храмов, и для синагог, и для крестных ходов, и для шалашей, которые строили на еврейский праздник Суккот. Костел был очень большой, с изумительным органом - это был памятник высочайшей архитектуры. К сожалению, взорван в годы войны партизанами. От костела сейчас ничего не осталось. На том месте, где он стоял, проходит дорога Бобр - Чашники.
Были в Черее две православные церкви. Одна создавалась женой князя Ольгерда - Ульяной, об этом повествует летопись. Эта церковь много раз перестраивалась… Сейчас там пустырь, на котором стоит крест.
Были три черейские синагоги. Одна находилась в центре местечка. Сегодня от нее остались стены, видны заложенные кирпичом старые окна, здание много раз перестраивалось, но оно ещё существует. Два других здания синагог - исчезли»
Отец мой, Израиль, родился здесь, в местечке Черея, Могилевской губернии, Сенненского уезда, в семье очень бедных евреев Рувима и Гени Каменецких. Фотографии деда, к сожалению не сохранилось. И год рождения бабушки Гени тоже узнать не удалось и, боюсь, уже не удастся.
Отец был младшим из трех братьев. О старшем брате отца, мы узнали уже только после смерти отца и падения железного занавеса. О нем родители молчали, хотя, оказывается, знали, что где-то за границей у отца есть брат.
Старший брат Мойше-Залман (1898 г. рождения), получил религиозное образование, стал последователем Любавичского Ребе, в начале войны вместе с семьей эвакуировался в Среднюю Азию, а затем в 1946 г. по религиозно-сионистским мотивам (так написано в еврейской Вики-энциклопедии) репатриировался в Палестину.
Он стал основным продолжателем рода Каменецких. У него было три дочери: Гнеся (Израиль), Батшева (Бельгии), Зельда (США) и сын Реувен, названный в память деда Рувима.
Реувен (1924 - 1985) прожил почти всю сознательную жизнь в поселении Любавичских хасидов в Израиле - Кфар Хаббаде, где и сейчас живет его старший сын, известный в Израиле историк Йосеф Каминецкий. Был я в их доме в Кфар Хаббаде лет 14 назад - вот мы справа налево: Йосеф, его жена Бася, я и моя старшая сестра Гера.
Потом мы встречались на открытии Томской синагоги, восстановленной усилиями их сына главного Раввина Томской области Леви Каминецкого.
У Реувена четыре сына: Йосеф (1951, Израиль), Зелиг (1953, США), Мендл (1957, Австралия) и Шмуэль (1965, Днепропетровск, Украина). Старший брат отца оставил огромное, по нашим понятиям, потомство.
Вот прямые потомки (и их родители) только одного сына - Реувена.
Коллаж сделан в день смерти в октябре 2014 г. его вдовы Добы Каминецкой.
Вверху четыре сына и их жёны, дальше внуки, правнуки и праправнуки - представители всех континентов, кроме, по-моему, Африки и Антарктиды. Ну, как, завидно? Мне завидно...
Средний брат отца - Мейер (1904), рано ушел из родительского дома, стал комсомольцем, получил светское образование, окончил университет, стал ученым-химиком. Воевал. На фронте получил тяжелое ранение. Вернувшись с войны, испытал серьезную семейную драму, не выдержав проблем со здоровьем и семейных неурядиц, в 1946 году покончил с жизнью. Бывшая его семья все связи оборвала и сведений о его потомках и даже их наличии у нас нет.
Сохранилась только одна фотография военного времени и несколько страниц наградных листов, которые мы недавно раскопали на очень полезном сайте Память народа.
Если хотите узнать какую-то информацию об участниках войны, то очень рекомендую этот сайт. Он все время пополняется новой информацией.
И если судьба старших братьев сложилась диаметрально противоположно - один стал раввином с многочисленным потомством, другой коммунистом и потомства не оставил, то у младшего брата, моего отца, сложилась жизнь обычного бедного советского еврея, не избежавшего ни тюрьмы, ни сумы. Из тюрьмы он вышел после смерти Сталина совершенно больным человеком. И ушел он из жизни, как и принято было у советских мужчин, не дожив до пенсии.
Верующим он не был, но традиции, по возможности, соблюдал. На песах мать всегда пекла мацу, а отец носил курочку к резнику. Образования ни духовного, ни светского не получил и потомства большого не оставил, хотя и воспитал вместе с матерью шестерых детей, но дети оказались не плодовитые - на шестерых детей всего-то только приходится семь внуков, шесть правнуков и одна праправнучка.
Вот такая разная судьба у трех родных братьев, родившихся в этом местечке.
В Черее до войны было более 3 тысяч жителей, из них 60 процентов - евреи. Сегодня в Черее проживает менее 500 человек, и не осталось ни одного еврея.
Сегодня в Черее уже нет ни кожевенного, ни обувного, ни мебельного, ни гончарного, ни швейного производства, ни пекарни, ни молокозавода. Теперь Черея - глубокая провинция, с обычным пьянством, руганью и бездельем, находящаяся в стороне от больших дорог. О евреях напоминает только заброшенное еврейское кладбище вот там на пригорке
И есть все атрибуты совковой деревни.
Мемориал павшим воинам
Торговый комплекс (сельпо)
Дом культуры, работающий без выходных, но закрытый среди бела дня изнутри на швабру
И, конечно, природа и разруха, сопутствующие любой постсовковой деревне
Захватив несколько еловых и сосновых шишек с родины отца, мы двинулись в Минск.
Но об этом в следующий раз.
А начало смотри здесь.