Метаморфозы "Принцессы Грезы"
Этот сюжет, в котором участвуют Савва Мамонтов, Михаил Врубель, Василий Поленов, Николай II, Виктор Вексельберг и многие другие, я скомпилировала четыре с лишним года назад. А вспомнила его, благодаря прочитанной на днях книге, которая начинается с того самого сжета. Я хотела написать про книгу, но поняла, что начать нужно все-таки с "Принцессы Грезы". Сейчас я рассказала бы о ней немного по-другому, но оставляю старый вариант, подредактировав его по минимуму.
Пьеса Ростана "Принцесса Греза" была необычайно популярна в 90-е годы XIX века, когда началась наша история, были даже духи с таким названием. Каюсь, так и не прочитала ее, поэтому приведу краткий пересказ сюжета в двух вариантах.
Вариант 1.Трубадур Жоффруа прославлял в песнях прекрасную Мелисанду, никогда не видев ее. И только в последние минуты его жизни она является ему как во сне, и он, умирая, поет свою последнюю песнь о ней и для нее.
Принцесса Греза. Эскиз.
Вариант 2.<Трубадур Жоффруа Рюдель страстно полюбил одну заморскую принцессу и, хотя он ни разу ее не видел, был поражен рассказами о ее красоте и великодушии. Он снарядил корабль и отправился к своей возлюбленной. Путь был не близок. В дороге трубадур заболел, и к принцессе его привезли в беспамятстве. Когда прекрасная принцесса обняла несчастного, он на миг пришел в себя - и тут же умер у нее на руках. А принцесса отказалась от мирской жизни и стала монахиней.
Принцесса Греза. Окончательный вариант.
Так или иначе, Принцесса Греза стала воплощением «общей всем художникам мечты о прекрасном», причем с декадентским уклоном.
Панно "Принцесса Греза" Врубель писал по заказу Саввы Мамонтова. Летом 1896 года в Нижнем Новгороде открывалась Всероссийская промышленная и сельскохозяйственная выставка с художественным отделом при ней, задуманная с большим размахом.
Консультация художественного отдела выставки делалась Мамонтовым на основе непосредственного распоряжения министра, финансирующего выставку: "Во время работ по подготовке Нижегородской выставки министр Витте просил Савву Ивановича Мамонтова украсить выставку и показывал ему проект павильона искусств, живописи. Савва Иванович посоветовал Витте сделать два больших панно над входами в павильоны..." , которые и были заказаны Врубелю (Любопытна записка Мамонтова, написанная на обороте списка картин для выставки: «Держи себя дальше от имеющего власть умерщвлять, и ты не будешь смущаться страхом смерти, а если сближаешься с ним - не ошибись, чтобы он не лишил тебя жизни». Позднее именно Витте сыграет решающую роль в его разорении...)
Когда эскизы "Микула Селянинович" и "Принцесса Греза" были сделаны Врубелем, то Витте показал их императору. Николай долго смотрел, похвалил и одобрил эскизы. Для окончательного выполнения панно Врубель отправляется в Нижний, где и работает над ними прямо в павильоне. Когда холсты были водружены, то, как рассказывал Н. А. Прахов, "стало ясно, что оба врубелевские панно своей оригинальностью и свежестью письма и красок в буквальном смысле "убивали" расставленные внизу в золоченных рамах произведения других художников".
Академия заволновалась. Приехала комиссия во главе с вице-президентом Академии. Она панно осмотрела и постановила: «Снять как нехудожественные».
Врубель уехал из Нижнего. Он писал сестре: «Я был в Нижнем... Работал и приходил в отчаяние; кроме того, Академия воздвигла на меня настоящую травлю; так что я все время слышал за спиной шиканье. Академическое жюри признало вещи слишком претенциозными для декоративной задачи и предложило их снять...»
Михаил Нестеров писал по этому поводу: "Как было не стукнуть лишний раз по макушке такого сопутника, как Врубель, авось, мол, и пойдет ко дну".
Мамонтов однако не сдался. Одним из упреков работам Врубеля была их незаконченность. В какой-то части художник действительно не успел их дописать и не мог к ним больше возвращаться после разыгравшегося скандала. Мамонтов как заказчик заплатил Врубелю пять тысяч рублей и оставил его в покое. Но сам начал строить на свои средства павильон для панно, причем не на территории выставки, а перед ее входом. Закончить же недописанные части панно по готовым эскизам автора он просит Коровина и Поленова.
Поленов, видевший панно, дал им высокую оценку. Савва Иванович написал в Москву Врубелю, спрашивая его согласия, и получил в ответ телеграмму: «Польщен мнением Василия Дмитриевича о работе и тронут его великодушным предложением, согласен».
Мамонтов отправил панно в Москву, к себе домой на Садовую. Туда же приехали Поленов и Коровин. На обширном дворе Мамонтовых были поставлены панно, и прямо во дворе над ним работали Поленов и Коровин. Рядом, во флигеле мамонтовского дома, в мастерской, трудился Врубель. Время от времени он спускался во двор и смотрел на свои холсты «Принцесса Греза» и «Микула Селянинович».
Поленов писал в эти дни жене: «Мы с Коровиным усиленно работаем... Двойная ответственность за себя и за другого (т. е. Врубеля)... Я люблю работать у Саввы в доме, когда там носится художественная атмосфера. Первым делом, когда я приехал, я пошел к Врубелю и с ним объяснился, он меня чуть не со слезами благодарил. Потом Сергей (старший сын С. И. Мамонтова) мне передавал, что Врубель совершенно ожил, что он в полном восторге от того, как дело повернулось. Я с ним сговорился, что я ему помогаю и только оканчиваю его работу под его же руководством. И, действительно, он каждый день приходит, а сам в это время написал чудесное панно «Маргарита и Мефистофель». Приходит и Серов, так что атмосфера пропитана искусством».
Над павильоном в Нижнем, где были выставлены панно, Мамонтов поместил вывеску - "Выставка декоративных панно художника М. А. Врубеля, забракованных жюри императорской Академии художеств". Потом, правда, слова после запятой пришлось закрасить, но и без них врубелевский павильон стал настоящей сенсацией выставки, хотя и несколько скандальной. Впечатления и отзывы были самыми различными, в большинстве своем отрицательные.
Но это только первая часть нашей истории (изложена по книге Савва Мамонтов - человек русской мечты )
Через три года возник грандиозный проект строительства отеля "Метрополь", в главе которого стоял Савва Мамонтов. Он решил использовать фасады здания для увековечивания произведений нового направления в искусстве и прежде всего - своих товарищей по Абрамцеву, а на центральном фасаде воссоздать в керамике то самое скандальное панно Врубеля "Принцесса Греза", тем самым навсегда выставив его на всеобщее обозрение.
И ведь выставил!
При каких обстоятельствах исчезли оба панно, никто толком не знает. Скорее всего это произошло когда было арестовано, а потом и пошло с молотка, имущество Мамонтова. "Микула Селянинович" исчез бесследно. Единственное, что удалось найти в сети - эскиз.
Принцесса Греза скорее всего хранилась среди декораций Мамонтовской оперы, а оттуда попала в Большой театр.
В 50-е годы XX века с тыла здания Большого стояла невзрачная хозяйственная пристройка-сарайчик, и в 1956 году, перед Фестивалем молодежи, ее решили сломать. Когда сарайчик стали разбирать, то там обнаружилось огромное количество старого театрального хлама: какие-то остатки декораций, реквизита и т. д. На самом дне валялся невообразимых размеров грязный скомканный холст, и никто не мог сказать, что это такое. Его даже невозможно было развернуть - такой он был огромный, видно было только, что одна из его сторон вроде бы полукруглая. Думали, что это какой-то театральный задник, но даже старые мастера из цеха, где пишут декорации для Большого, пожимали плечами и говорили, что в театре никогда не было задников такого формата, да еще с полукруглым завершением. В конце концов увидели на холсте надпись: М. Врубель. Сообщили в Третьяковскую галерею, оттуда пришли реставраторы и научные сотрудники. Но где было расстелить этот холст? Перекрыли движение перед Большим театром, на огромном шесте полотно, беспомощно свисавшее, принесли к порогу Большого театра и прямо около ступеней портика стали разворачивать и раскладывать. И когда его полностью расстелили, то рядом, напротив на фасаде гостиницы «Метрополь», увидели его двойника - майоликовую мозаику.
Вот так и была найдена "Принцесса Греза". Что делать с ней, как реставрировать, было совершенно непонятно - ее и развернуть-то было негде. Необходимо было изготовить специальный вал - гигантскую катушку, на которую в виде рулона накатывается холст. Длина вала должна была соответствовать высоте холста, а высотаэта в самой высокой точке полукруга - 7,5 метра, длина - 14 метров. Изготовление вала - это вообще целое искусство, а уж такого размера тем более. Пришлось специально заказывать, ждать (все это время холст хранился в Большом театре, закрытом тогда на реставрацию), потом еще найти нужных размеров машину для транспортировки, дождаться хорошей теплой погоды… Так что прошел почти год, прежде чем «Принцесса Греза» наконец попала в Третьяковку.
Тогда часть картин, иконы, скульптура хранились в храме Николы в Толмачах. Туда и поместили панно Врубеля, прямо в купольную, самую высокую часть храма. Когда его устанавливали вертикально, зрелище было впечатляющее! Накатанный на вал холст, забинтованный еще специальным коричневым репсом, оказался и в высоту, и в толщину размером с колонну Большого театра. И вот в таком виде бедная «Принцесса Греза» простояла целых тридцать лет, вопреки всем музейным правилам. Потому что примерно раз в год произведения, накатанные на вал, обязательно раскатывают, их смотрят реставраторы, проверяют состояние сохранности и т. п. Но где было раскатывать холст таких размеров? Не везти же его опять на площадь!
И только в 1987 году, когда Третьяковская галерея была закрыта на реконструкцию, «Принцессу Грезу» переправили в новое здание на Крымском Валу - только там, наконец, нашелся подходящий по размерам зал, где можно было ее раскатать. Холст был в ужасном состоянии: несмотря на то, что он столько лет пробыл на валу, все равно он был сильно смят, весь в заломах, местами с утраченным красочным слоем. Прежде всего нужно было решить: будет панно экспонироваться в галерее или нет? Если нет, то ему нужна консервация. Если да - то долгая, масштабная и кропотливая реставрация (а панно, между прочим, размером 94 кв. м). Была проведена целая серия реставрационных советов с приглашением самых лучших специалистов, и в результате решили реставрировать. (по рассказу Лидии Ивановны Ромашковой, многолетнего главного хранителя Третьяковки ofena.livejournal.com/11445.html )
При реконструкции Третьяковской галереи для панно был специально спроектирован зал, для чего был перекрыт один из внутренних двориков; он был открыт в 1996 году, как раз к столетию создания картины. Через 10 лет была еще одна масштабная реконструкция зала, которую профинанисровал олигарх Вексельберг. Для картины была сделана рама (что тоже весьма трудное дело, учитывая размер и овальную форму), зал перекрашен в модный фиолетовый цвет, была улучшена акустика, потому что именно в нем, наверное самом большом в Третьяковке, проводятся концерты.
Весь огромный зал отдан Врубелю (раньше там был еще Рерих, теперь его выселили). И в нем можно, кроме "Принцессы Грезы", увидеть другие произведения - персонажи нашего рассказа - камин "Вольга и Микула Селянинович", триптих "Маргарита и Мефистофель", и многими любимую "Сирень".
Открытие зала после реконструкции также проходило с большой помпой. Все благодарили Вексельберга, а тот - господа бога. После концерта гостей пригласили к фуршету. Столы ломились от канапе и фаршированных помидоров под картиной "Вихрь" с танцующими крестьянками Федора Малявина.
Конец нашей истории.
Указатели блога: Экскурсии Интересное. Адреса Лучшие прогулки Памятники Скульптура. Парки Природа Вокруг Москвы Лучшие сюжеты. Полезное Вопросы и ответы Из любимых постов Савва Мамонтов и Абрамцево
Пьеса Ростана "Принцесса Греза" была необычайно популярна в 90-е годы XIX века, когда началась наша история, были даже духи с таким названием. Каюсь, так и не прочитала ее, поэтому приведу краткий пересказ сюжета в двух вариантах.
Вариант 1.Трубадур Жоффруа прославлял в песнях прекрасную Мелисанду, никогда не видев ее. И только в последние минуты его жизни она является ему как во сне, и он, умирая, поет свою последнюю песнь о ней и для нее.
Принцесса Греза. Эскиз.
Вариант 2.<Трубадур Жоффруа Рюдель страстно полюбил одну заморскую принцессу и, хотя он ни разу ее не видел, был поражен рассказами о ее красоте и великодушии. Он снарядил корабль и отправился к своей возлюбленной. Путь был не близок. В дороге трубадур заболел, и к принцессе его привезли в беспамятстве. Когда прекрасная принцесса обняла несчастного, он на миг пришел в себя - и тут же умер у нее на руках. А принцесса отказалась от мирской жизни и стала монахиней.
Принцесса Греза. Окончательный вариант.
Так или иначе, Принцесса Греза стала воплощением «общей всем художникам мечты о прекрасном», причем с декадентским уклоном.
Панно "Принцесса Греза" Врубель писал по заказу Саввы Мамонтова. Летом 1896 года в Нижнем Новгороде открывалась Всероссийская промышленная и сельскохозяйственная выставка с художественным отделом при ней, задуманная с большим размахом.
Консультация художественного отдела выставки делалась Мамонтовым на основе непосредственного распоряжения министра, финансирующего выставку: "Во время работ по подготовке Нижегородской выставки министр Витте просил Савву Ивановича Мамонтова украсить выставку и показывал ему проект павильона искусств, живописи. Савва Иванович посоветовал Витте сделать два больших панно над входами в павильоны..." , которые и были заказаны Врубелю (Любопытна записка Мамонтова, написанная на обороте списка картин для выставки: «Держи себя дальше от имеющего власть умерщвлять, и ты не будешь смущаться страхом смерти, а если сближаешься с ним - не ошибись, чтобы он не лишил тебя жизни». Позднее именно Витте сыграет решающую роль в его разорении...)
Когда эскизы "Микула Селянинович" и "Принцесса Греза" были сделаны Врубелем, то Витте показал их императору. Николай долго смотрел, похвалил и одобрил эскизы. Для окончательного выполнения панно Врубель отправляется в Нижний, где и работает над ними прямо в павильоне. Когда холсты были водружены, то, как рассказывал Н. А. Прахов, "стало ясно, что оба врубелевские панно своей оригинальностью и свежестью письма и красок в буквальном смысле "убивали" расставленные внизу в золоченных рамах произведения других художников".
Академия заволновалась. Приехала комиссия во главе с вице-президентом Академии. Она панно осмотрела и постановила: «Снять как нехудожественные».
Врубель уехал из Нижнего. Он писал сестре: «Я был в Нижнем... Работал и приходил в отчаяние; кроме того, Академия воздвигла на меня настоящую травлю; так что я все время слышал за спиной шиканье. Академическое жюри признало вещи слишком претенциозными для декоративной задачи и предложило их снять...»
Михаил Нестеров писал по этому поводу: "Как было не стукнуть лишний раз по макушке такого сопутника, как Врубель, авось, мол, и пойдет ко дну".
Мамонтов однако не сдался. Одним из упреков работам Врубеля была их незаконченность. В какой-то части художник действительно не успел их дописать и не мог к ним больше возвращаться после разыгравшегося скандала. Мамонтов как заказчик заплатил Врубелю пять тысяч рублей и оставил его в покое. Но сам начал строить на свои средства павильон для панно, причем не на территории выставки, а перед ее входом. Закончить же недописанные части панно по готовым эскизам автора он просит Коровина и Поленова.
Поленов, видевший панно, дал им высокую оценку. Савва Иванович написал в Москву Врубелю, спрашивая его согласия, и получил в ответ телеграмму: «Польщен мнением Василия Дмитриевича о работе и тронут его великодушным предложением, согласен».
Мамонтов отправил панно в Москву, к себе домой на Садовую. Туда же приехали Поленов и Коровин. На обширном дворе Мамонтовых были поставлены панно, и прямо во дворе над ним работали Поленов и Коровин. Рядом, во флигеле мамонтовского дома, в мастерской, трудился Врубель. Время от времени он спускался во двор и смотрел на свои холсты «Принцесса Греза» и «Микула Селянинович».
Поленов писал в эти дни жене: «Мы с Коровиным усиленно работаем... Двойная ответственность за себя и за другого (т. е. Врубеля)... Я люблю работать у Саввы в доме, когда там носится художественная атмосфера. Первым делом, когда я приехал, я пошел к Врубелю и с ним объяснился, он меня чуть не со слезами благодарил. Потом Сергей (старший сын С. И. Мамонтова) мне передавал, что Врубель совершенно ожил, что он в полном восторге от того, как дело повернулось. Я с ним сговорился, что я ему помогаю и только оканчиваю его работу под его же руководством. И, действительно, он каждый день приходит, а сам в это время написал чудесное панно «Маргарита и Мефистофель». Приходит и Серов, так что атмосфера пропитана искусством».
Над павильоном в Нижнем, где были выставлены панно, Мамонтов поместил вывеску - "Выставка декоративных панно художника М. А. Врубеля, забракованных жюри императорской Академии художеств". Потом, правда, слова после запятой пришлось закрасить, но и без них врубелевский павильон стал настоящей сенсацией выставки, хотя и несколько скандальной. Впечатления и отзывы были самыми различными, в большинстве своем отрицательные.
Но это только первая часть нашей истории (изложена по книге Савва Мамонтов - человек русской мечты )
Через три года возник грандиозный проект строительства отеля "Метрополь", в главе которого стоял Савва Мамонтов. Он решил использовать фасады здания для увековечивания произведений нового направления в искусстве и прежде всего - своих товарищей по Абрамцеву, а на центральном фасаде воссоздать в керамике то самое скандальное панно Врубеля "Принцесса Греза", тем самым навсегда выставив его на всеобщее обозрение.
И ведь выставил!
При каких обстоятельствах исчезли оба панно, никто толком не знает. Скорее всего это произошло когда было арестовано, а потом и пошло с молотка, имущество Мамонтова. "Микула Селянинович" исчез бесследно. Единственное, что удалось найти в сети - эскиз.
Принцесса Греза скорее всего хранилась среди декораций Мамонтовской оперы, а оттуда попала в Большой театр.
В 50-е годы XX века с тыла здания Большого стояла невзрачная хозяйственная пристройка-сарайчик, и в 1956 году, перед Фестивалем молодежи, ее решили сломать. Когда сарайчик стали разбирать, то там обнаружилось огромное количество старого театрального хлама: какие-то остатки декораций, реквизита и т. д. На самом дне валялся невообразимых размеров грязный скомканный холст, и никто не мог сказать, что это такое. Его даже невозможно было развернуть - такой он был огромный, видно было только, что одна из его сторон вроде бы полукруглая. Думали, что это какой-то театральный задник, но даже старые мастера из цеха, где пишут декорации для Большого, пожимали плечами и говорили, что в театре никогда не было задников такого формата, да еще с полукруглым завершением. В конце концов увидели на холсте надпись: М. Врубель. Сообщили в Третьяковскую галерею, оттуда пришли реставраторы и научные сотрудники. Но где было расстелить этот холст? Перекрыли движение перед Большим театром, на огромном шесте полотно, беспомощно свисавшее, принесли к порогу Большого театра и прямо около ступеней портика стали разворачивать и раскладывать. И когда его полностью расстелили, то рядом, напротив на фасаде гостиницы «Метрополь», увидели его двойника - майоликовую мозаику.
Вот так и была найдена "Принцесса Греза". Что делать с ней, как реставрировать, было совершенно непонятно - ее и развернуть-то было негде. Необходимо было изготовить специальный вал - гигантскую катушку, на которую в виде рулона накатывается холст. Длина вала должна была соответствовать высоте холста, а высотаэта в самой высокой точке полукруга - 7,5 метра, длина - 14 метров. Изготовление вала - это вообще целое искусство, а уж такого размера тем более. Пришлось специально заказывать, ждать (все это время холст хранился в Большом театре, закрытом тогда на реставрацию), потом еще найти нужных размеров машину для транспортировки, дождаться хорошей теплой погоды… Так что прошел почти год, прежде чем «Принцесса Греза» наконец попала в Третьяковку.
Тогда часть картин, иконы, скульптура хранились в храме Николы в Толмачах. Туда и поместили панно Врубеля, прямо в купольную, самую высокую часть храма. Когда его устанавливали вертикально, зрелище было впечатляющее! Накатанный на вал холст, забинтованный еще специальным коричневым репсом, оказался и в высоту, и в толщину размером с колонну Большого театра. И вот в таком виде бедная «Принцесса Греза» простояла целых тридцать лет, вопреки всем музейным правилам. Потому что примерно раз в год произведения, накатанные на вал, обязательно раскатывают, их смотрят реставраторы, проверяют состояние сохранности и т. п. Но где было раскатывать холст таких размеров? Не везти же его опять на площадь!
И только в 1987 году, когда Третьяковская галерея была закрыта на реконструкцию, «Принцессу Грезу» переправили в новое здание на Крымском Валу - только там, наконец, нашелся подходящий по размерам зал, где можно было ее раскатать. Холст был в ужасном состоянии: несмотря на то, что он столько лет пробыл на валу, все равно он был сильно смят, весь в заломах, местами с утраченным красочным слоем. Прежде всего нужно было решить: будет панно экспонироваться в галерее или нет? Если нет, то ему нужна консервация. Если да - то долгая, масштабная и кропотливая реставрация (а панно, между прочим, размером 94 кв. м). Была проведена целая серия реставрационных советов с приглашением самых лучших специалистов, и в результате решили реставрировать. (по рассказу Лидии Ивановны Ромашковой, многолетнего главного хранителя Третьяковки ofena.livejournal.com/11445.html )
При реконструкции Третьяковской галереи для панно был специально спроектирован зал, для чего был перекрыт один из внутренних двориков; он был открыт в 1996 году, как раз к столетию создания картины. Через 10 лет была еще одна масштабная реконструкция зала, которую профинанисровал олигарх Вексельберг. Для картины была сделана рама (что тоже весьма трудное дело, учитывая размер и овальную форму), зал перекрашен в модный фиолетовый цвет, была улучшена акустика, потому что именно в нем, наверное самом большом в Третьяковке, проводятся концерты.
Весь огромный зал отдан Врубелю (раньше там был еще Рерих, теперь его выселили). И в нем можно, кроме "Принцессы Грезы", увидеть другие произведения - персонажи нашего рассказа - камин "Вольга и Микула Селянинович", триптих "Маргарита и Мефистофель", и многими любимую "Сирень".
Открытие зала после реконструкции также проходило с большой помпой. Все благодарили Вексельберга, а тот - господа бога. После концерта гостей пригласили к фуршету. Столы ломились от канапе и фаршированных помидоров под картиной "Вихрь" с танцующими крестьянками Федора Малявина.
Конец нашей истории.
Указатели блога: Экскурсии Интересное. Адреса Лучшие прогулки Памятники Скульптура. Парки Природа Вокруг Москвы Лучшие сюжеты. Полезное Вопросы и ответы Из любимых постов Савва Мамонтов и Абрамцево