Как отец меня от курения вылечил.
Прочитал пост товарища threella «Прошло полгода моей жизни без табака».
Сразу вспомнил свой жизненный опыт общения с этой заразой привычкой.
Начну издалека.
Я учился в школе ещё в Советском союзе.В те времена была хорошая традиция - посылать школьников в обязательном порядке заниматься помощью сельскому хозяйству. Трудиться на свежем воздухе на уборке картошки или какого-то другого урожая. Нас, например, посылали на сбор ягод черноплодной рябины. Заниматься этим начинали дети после перехода в средние классы, то есть, в четвёртом классе - примерно в 10-11 лет. За работу, понятно, платили. Так уж было принято в СССР - платить человеку за работу. Не знаю, как вопрос зарплаты решался у тех, кто собирал картошку, но со сбором ягод всё было просто - заработок зависел от собранных килограммов. А такая зависимость имела ещё и хороший воспитательный эффект, если, конечно, работать по-честному. Но некоторые работать по-честному не хотели. И для контроля за такими личностями существовали суровые надзорные органы - школьные учителя и агроном плодосовхоза.
Плантации черноплодной рябины - это здоровенные поля, засаженные ровными рядами кустов высотой выше человека. Собирать нужно было всё до последней ягодки. Для этого каждому выделялся ряд и человек начинал двигаться обирая один куст за другим. За чистотой сбора следили учителя, обычно - классные руководители. В то время по телевизору показывали бразильский сериал «Рабыня Изаура» про старые времена, когда в Бразилии процветало рабство, а на огромных плантациях трудились тысячи темнокожих невольников. В этом кино был персонаж - надсмотрщик по имени Франциско. И именно так, за глаза, конечно, мы называли свою классную руководительницу.
Ну так вот. Продолжая рассказ о нечестных личностях...
Нудно и монотонно собирать каждый куст некоторым было неохота, а ягод набрать хотелось, чтобы зарплату побольше получить. Собрать быстро и много можно было только одним способом - сбежать в «джунгли». Для этого требовалось скрытно проникнуть как можно дальше в те места плантации, где ягоды ещё не собрали - именно они и назывались «джунгли». Тут не нужно было заботиться о тщательном обирании кустов, тут можно было рвать только самые крупные ягоды и выбирать самые плодоносные кусты. Для пресечения такого «браконьерства» по плантации постоянно ходила тётенька - агроном плодосовхоза. Эта женщина сыграла очень маленькую, но очень значительную роль в моей истории.
Ну, наконец, перехожу к теме курения.
Черноплодку (черноплодную рябину), мы собирали пару недель в начале осени. И во время этого сбора у нас было сезонное развлечение. Мы - дети - курили, чтобы быть как взрослые. Курили мы не в затяг и не папиросы, а разную сухую траву. Делали самокрутки из листьев и газетной бумаги. Курили толстые, полые внутри стебли сухой травы. Я придумал курить «сигары» из веток черноплодки. Для этого я брал кусочек старой ветки и аккуратно, не повреждая коры, разминал пальцами древесину - чтобы была тяга воздуха при курении. Этой ерундой занимались поголовно почти все мальчики - изображая из себя взрослых мужиков перед девочками и друг перед другом. Настоящих папирос не курили, взять их было негде. Очень-очень редко наиболее хулиганистые из моих однокласников курили не траву, а украденные у отцов сигареты. И этим поднимались над товарищами на недосягаемую высоту «взрослости».
Курили, конечно, тайком от взрослых. Так как понимали, что мы ещё дети, а курить можно только взрослым, и если они нас поймают за этим занятием, то могут отругать или наказать. Поэтому курили мы с ощущением, что занимаемся нехорошим и запретным делом.
Один раз, когда я вернулся домой со сбора ягод, ко мне подошёл отец и поговорил про это наше занятие. Разговор был коротким и спокойным. Подробностей я не помню, но смысл примерно такой: «Агроном плодосовхоза видела как ты курил, она мне об этом рассказала. Так вот - чтобы этого больше не было».
Как же мне было стыдно во время этого разговора! Я не мог посмотреть отцу в глаза.
После этого случая - всё. Я навсегда потерял тягу к этой гадости.
Вот так просто всё произошло. Не было долгих убеждающих нравоучений, не было сеансов порки ремнём по заднице. Был небольшой разговор и ответное чувство стыда, которое есть внутри у каждого человека.
И я очень благодарен своему отцу за это чувство, которое он тогда заставил меня испытать.
Чувство стыда, которое много лет назад - уберегло меня от большой ошибки.