"Вошедшие незримо": неожиданно сильный байопик о сестрах (и брате) Бронте.
Вот есть такая штука, как ВВС period drama -то есть костюмный телефильм/сериал. Практически бренд канала. Но внутри жанра есть собственные подкатегориии - грубо говоря, есть костюмное ВВС первого сорта, а есть - второго, и чаще всего это связано с бюджетом и актерским составом, но тоже не всегда. Для примера - ВВС первого сорта, это, например, ГиП-1995, а ВВС второго сорта - Мэнсфилд-парк 2005 года. Вроде все то же самое, но подешевле - подешевле костюмы, актеры, режиссер и прочее. при этом в этой категории могут быть и весьма неплохие фильмы - например, "Нортенгерское аббатство", а дорогие фильмы/сериалы тоже иногда получаются каким-то трэшем.
К чему я все это веду?
Фильм "Вошедшие незримо" Салли Уэйнрайт первые пять минут выглядел как типичный образчик "дешевого ВВС", но затем очень быстро понимаешь, что это по-настоящему классный фильм - захватывающая, полная скрытых, как и было принято в то время, страстей драма, фильм о трех сильных и при этом не похожих друг на друга личностях, из столкновения которых между собой и реальностью рождались творческие искры, позднее вписавшие всех трех в историю литературы.
Мне кажется очень правильной и своевременной идеей включить в биографию знаменитого трио того, о ком обычно в лучшем случае стыдливо добавляют пару строчек - Брануэлла Бронте, их брата, рано умершего от туберкулеза, осложненного алкоголизмом и наркоманией. Прекрасный актер Адам Нагаитис показывает трагедию личности, достаточно даровитой, чтобы это осознавать, но недостаточно сильной, чтобы бороться с реальностью и преодолевать трудности. Амбивалетность в том, что нам так и не дают до конца понять, что же именно привело к распаду личности Брануэлла - несчастная любовь, тяжесть ожиданий, невольно возглагаемых на него семьей, трогательная, исполненная доброты, но бессильная любовь отца Патрика Бронте (мастерская негромкая игра Джонатана Прайса) или же бесконечное саможаление, которое толкьо прибивало его к земле, не давая подняться на ноги. Тем не менее, глядя на Брануэлла, начинаешь куда более отчетливо понимать, почему картины последних стадий алкоголизма с белой горячкой, приступами ярости и слезливыми истериками в романах Эмили и Энн Бронте выглядят настолько ужасающе реалистичными, насколько мала дистанция здесь между автором и персонажем.
Три сестры Бронте - Шарлотта, Эмили и Энн показаны также очень разными. Шарлотта - низенькая, целеустремленная круглощекая, с упрямо поджатыми губами, полная энергии и упрямства, которого оказалось достаточно, чтобы пробить лбом стену предубеждения против женщины-писательницы; тихая, замкнутая, живущая как будто в собственном мире красавица Энн - и при этом самый смелый, зрелый и самый состоявшийся, на мой взгляд, прозаик из всех троих; порывистая, резкая, замкнутая Эмили, мало кого пускающая в свой внутренний мир, который каким-то невероятным образом порождает совершенно чудовищную по степени воздействия гениальную и страшноватую поэзию. В фильме очень хорошо показан контраст между яркой творческой и личностной индивидуальностью каждой из сестер и сереньким, затхлым, чуть засаленным провинциальным викторианским бытом пасторского домика. Показано, к счастью, не как трагедия и не как феминистская агитка герл-пауэр - нет, здесь все по-честному. И бедность, и отсутствие перспектив,в том числе, матримониальных; и смущение двух провинциалок с йоркширским акцентом на переговорах с лондонским издателем, и тяжесть жизни с буйным алкоголиком в одном доме, и общая ограниченность жизни, которую накладывал и пол, и возраст, и социальное происхождение, и материальное положение. Но не упущено и ничего из того прекрасного, что было в их жизни - прекрасные вересковые пустоши, радость творчества и еще большая радость держать в руках свою книгу изданной, пусть и под чужим именем, взаимная дружба трех сестер, наконец.
Любопытно, что фильм открывают и закрывают две почти одинаковые сцены. В первой четверо детей - трое девочек и мальчик - над головами которых сияют огненные переливающиеся венцы, носятся по огромному особняку и играют живыми фигурками Наполеона, Веллингтона и других исторических персонажей, во второй - трое девочек с суровыми и грустными лицами сидят за столом и говорят мальчику, что ему пора уходить - над его головой огненный нимб погас. Это, конечно, не настоящие дети Бронте - у бедного пастора не могло быть такого роскошного дома - а скорее их внутренний мир, огромная страна, про которую они с детства сочиняли истории, сами становясь их героями и творцами одновременно. И потеря этого сияющего огня - не столько следствие смерти, сколько ее причина.
В своеобразном эпилоге мягкой монтажной склейкой мы вдруг перемещаемся из 1845 года в 2015, и вот уж по бедному пасторскому домику водят экскурсии, а люди бродят по книжному магазину, листают "Агнес ГРей" и "Учителя, "Грозовой перевал" и "Джейн Эйр" - романы трех пасторских дочек из глубинки, ставшие вечной - но по-прежнему живой классикой. Камера движется между людьми подобно человеческому взгляду, так что кажется, что они - Шарлотта, Эмили и Энн - вошедшие незримо - всегда здесь, с нами.
К чему я все это веду?
Фильм "Вошедшие незримо" Салли Уэйнрайт первые пять минут выглядел как типичный образчик "дешевого ВВС", но затем очень быстро понимаешь, что это по-настоящему классный фильм - захватывающая, полная скрытых, как и было принято в то время, страстей драма, фильм о трех сильных и при этом не похожих друг на друга личностях, из столкновения которых между собой и реальностью рождались творческие искры, позднее вписавшие всех трех в историю литературы.
Мне кажется очень правильной и своевременной идеей включить в биографию знаменитого трио того, о ком обычно в лучшем случае стыдливо добавляют пару строчек - Брануэлла Бронте, их брата, рано умершего от туберкулеза, осложненного алкоголизмом и наркоманией. Прекрасный актер Адам Нагаитис показывает трагедию личности, достаточно даровитой, чтобы это осознавать, но недостаточно сильной, чтобы бороться с реальностью и преодолевать трудности. Амбивалетность в том, что нам так и не дают до конца понять, что же именно привело к распаду личности Брануэлла - несчастная любовь, тяжесть ожиданий, невольно возглагаемых на него семьей, трогательная, исполненная доброты, но бессильная любовь отца Патрика Бронте (мастерская негромкая игра Джонатана Прайса) или же бесконечное саможаление, которое толкьо прибивало его к земле, не давая подняться на ноги. Тем не менее, глядя на Брануэлла, начинаешь куда более отчетливо понимать, почему картины последних стадий алкоголизма с белой горячкой, приступами ярости и слезливыми истериками в романах Эмили и Энн Бронте выглядят настолько ужасающе реалистичными, насколько мала дистанция здесь между автором и персонажем.
Три сестры Бронте - Шарлотта, Эмили и Энн показаны также очень разными. Шарлотта - низенькая, целеустремленная круглощекая, с упрямо поджатыми губами, полная энергии и упрямства, которого оказалось достаточно, чтобы пробить лбом стену предубеждения против женщины-писательницы; тихая, замкнутая, живущая как будто в собственном мире красавица Энн - и при этом самый смелый, зрелый и самый состоявшийся, на мой взгляд, прозаик из всех троих; порывистая, резкая, замкнутая Эмили, мало кого пускающая в свой внутренний мир, который каким-то невероятным образом порождает совершенно чудовищную по степени воздействия гениальную и страшноватую поэзию. В фильме очень хорошо показан контраст между яркой творческой и личностной индивидуальностью каждой из сестер и сереньким, затхлым, чуть засаленным провинциальным викторианским бытом пасторского домика. Показано, к счастью, не как трагедия и не как феминистская агитка герл-пауэр - нет, здесь все по-честному. И бедность, и отсутствие перспектив,в том числе, матримониальных; и смущение двух провинциалок с йоркширским акцентом на переговорах с лондонским издателем, и тяжесть жизни с буйным алкоголиком в одном доме, и общая ограниченность жизни, которую накладывал и пол, и возраст, и социальное происхождение, и материальное положение. Но не упущено и ничего из того прекрасного, что было в их жизни - прекрасные вересковые пустоши, радость творчества и еще большая радость держать в руках свою книгу изданной, пусть и под чужим именем, взаимная дружба трех сестер, наконец.
Любопытно, что фильм открывают и закрывают две почти одинаковые сцены. В первой четверо детей - трое девочек и мальчик - над головами которых сияют огненные переливающиеся венцы, носятся по огромному особняку и играют живыми фигурками Наполеона, Веллингтона и других исторических персонажей, во второй - трое девочек с суровыми и грустными лицами сидят за столом и говорят мальчику, что ему пора уходить - над его головой огненный нимб погас. Это, конечно, не настоящие дети Бронте - у бедного пастора не могло быть такого роскошного дома - а скорее их внутренний мир, огромная страна, про которую они с детства сочиняли истории, сами становясь их героями и творцами одновременно. И потеря этого сияющего огня - не столько следствие смерти, сколько ее причина.
В своеобразном эпилоге мягкой монтажной склейкой мы вдруг перемещаемся из 1845 года в 2015, и вот уж по бедному пасторскому домику водят экскурсии, а люди бродят по книжному магазину, листают "Агнес ГРей" и "Учителя, "Грозовой перевал" и "Джейн Эйр" - романы трех пасторских дочек из глубинки, ставшие вечной - но по-прежнему живой классикой. Камера движется между людьми подобно человеческому взгляду, так что кажется, что они - Шарлотта, Эмили и Энн - вошедшие незримо - всегда здесь, с нами.