"Вражда: Бетт и Джоан".
- Каково это, быть самой красивой женщиной на свете?
- Великолепно. Но недостаточно. А каково быть самой талантливой женщиной на свете?
- Здорово. Но недостаточно.
Ух, давно я собиралась написать про этот сериал - и все откладывала, несмотря на то, что он меня вштырил настолько, что я пересмотрела его два раза подряд, и потом еще раз смотрела отдельные сцены.
Я очень люблю производственное кино, и особенно - производственное кино про кино. Не знаю, почему так. Люблю смотреть, как рождается эта экранная магия, которая вновь и вновь заставляет нас обливаться слезами над вымыслом по слову поэта. А если сюжет фильма о фильме основан на реальных событиях, то тут нужно, с одной стороны, адаптировать реальную историю, превратив ее в интересный сценарий, а с другой - не уйти от нее далеко, и, желательно еще никого не обидеть (ну или наоборот, если поставлена задача).
Итак, "Вражда" основана на истории реальной многолетней вражды двух легендарных голливудских див Бетт Дэвис и Джоан Кроуфорд, которая началась на съемках известного триллера 1962 года "Что случилось с Бэби Джейн?". Чтобы понять суть конфликта звезд и скрытый трагизм истории, нужно знать ее контекст - на момент съемок "Бэби Джейн" обе звезды переживали упадок карьеры, обеим было слегка за 50, и считалось, что в этом возрасте они ни как женщины, ни как актрисы уже не могут быть интересны. Знаменитая голливудская "студийная система", когда всем кинопроцессом рулили несколько гигантов, хоть и доживала свой век, но все еще была достаточно сильна, чтобы актер или актриса попросту лишился работы или был вынужден сниматься в дешевых сериалах и копеечных фильмах "независимых" постановщиков, независимо от прежнего звездного статуса. В сериале на это работает и кастинг - роли двух див исполняют актрисы, которые заметно старше своих героинь, Бетт Дэвис играет Сьюзан Сарандон, а Джоан Кроуфорд - Джессика Лэнг, и играют великолепно, но зато мы видим, что в шестидесятые актриса за 50 в роли интересной драматической героини с любовной линией воспринималась так же, как сейчас - в возрасте за 70, то есть, мягко говоря, весьма необычно.
Прежде чем поговорить о двух героинях и двух актрисах, я хочу похвалить сценарий, а сценарий здесь блестящий - и у Лэнг, и у Сарандон есть яркие сольные сцены, диалоги написаны блестяще, от серии к серии нарастает напряжение, которое вскрывается в ключевой сцене сериала - на церемонии Оскара. Интересно, что история построена здесь по принципу матрешки - собственно историю съемок триллера перебивают интервью с разными работниками киноиндустрии, знавшими обеих звезд,- сидя за кулисами оскаровской церемонии 1973 года, они рассказывают о той старой вражде для документального фильма. Этот сюжет "фильма о фильме внутри фильма" обрамляет сериал в целом, но и внутри основной истории есть несколько вставных эпизодов, раскрывающих перед нами прошлое и детали биографии обеих героинь. В итоге от начала до конца я смотрела на одном дыхании.
Теперь о героинях. Они разные до полной противоположности, и одновременно как два заряда с одинаковым знаком, которые отталкиваются друг от друга. Звезды одинаковой величины с совершенно разными имиджем - Джоан была прежде всего Звездой с большой буквы, чья красота собирала кассу и приводила в исступление зрителей, Бетт - скорее "умная дурнушка", славившася прежде всего своим драматическим талантом. На их разницу работает и внешний образ, созданный художником по костюмам на основе реального гардероба двух актрис. Джоан - это "голливудский шик" - яркие холодные цвета, шелка, меха, богатые украшения, всегда макияж и прическа, особняк в Лос-Анджелесе, где все диваны и кресла в пластиковых чехлах (Кроуфорд патологически боялась любой грязи). Бетт - "интеллектуальный шик" - неброские практичные наряды, минимум украшений, вечная сигарета в зубах, квартира, полная книг. Есть и то, что их обеих объединяет - сложные отношения с мужчинами и детьми, возраст, и самое главное - невостребованность после сорока пяти.
И вот этим-то двум китам Голливуда предстоит плескаться в одном аквариуме, снимаясь в "экспериментальном" для себя жанре психологического триллера о двух сестрах, немолодых актрисах, запертых в старом доме - какая ирония. Бетт и Джоан начали пикироваться чуть ли не с первого дня съемок, третируя режиссера и персонал, срывая съемки и требуя невозможного. Иногда это выглядело смешно, иногда глупо. иногда страшно, и закончилось в итоге полным разрывом и до смерти Джоан Кроуфорд они так и не разговаривали. Но подоплека этой вражды куда интереснее, чем просто уязвленное тщеславие двух бывших знаменитостей.
"Вражда растет не из ненависти. Вражда растет из боли - всегда из боли" - деликатно говорит Оливия де Хэвиленд в самом первом интервью для внутрисериальной документалки. Именно боль - и жажда исцеления - движет обеими. И здесь, конечно, нельзя не восхититься игрой Джессики Лэнг. Ее Джоан - нищая девочка из трущоб, мывшая туалеты и соблазненная своим же отчимом в 11 лет (!) - вроде бы спряталась от нищеты, нелюбви и насилия за своим шикарным особняком, меховыми манто и внешним высокомерием - но она даже не подозревает, как все это не столько маскирует ее одиночество, ранимость, хрупкость, жажду любви, сколько обнажает ее. Нельзя не видеть, что на ее фоне Бетти - едкая, колкая, бесстрашно встречающая любые удары судьбы с открытым забралом - кажется не столько жертвой, сколько агрессором, хотя если вдуматься, была ли она счастлива? Брак не сложился, дочь порвала с ней и впоследствии написала чрезвычайно едкие и довольно несправедливые по отношению к матери мемуары о своем детстве, в пожилом возрасте Бетт по сути остается наедине с приемной дочерью - умственно отсталой и живущей в специальном интернате - и немногочисленными друзьями, большинство которых умные геи от искусства. В то же время Джоан, хоть и умерла в одиночестве, но в последние годы наладила отношения и с приемными дочерями, и жила на попечении своей старой домработницей, которая в свое время ушла от нее после очередной пьяной истерики - то есть была окружена той самой любовью, которой всю жизнь так страстно желала и не могла получить. Сцены из жизни обеих "после" того самого фильма и скандала поданы параллельно друг другу. Одиночество Бетт - скрыто. Она хорохорится, бодрится, но нельзя не заметить, что дочь ее откровенно терпеть не может, другая дочь - забывает ее ,стоит ей переступить порог приюта, друзья - в основном умные геи и семейные пары. И вроде бы все хорошо, но что-то царапает, не случайно же она не расстается с сигаретами и виски. Одиночество Джоан - откровенное. Джоан, радующаяся как ребенок возможности сыграть женщину-ученого в трэшовом ужастике, исполнить мечту юности о роли Марии Кюри, Джоан, прячущаяся в туалете студии от более молодых и симпатичных коллег, Джоан, с трудом переодевающаяся в тесном старом трейлере - это она-то, у которой была личная гримерка из нескольких комнат - и жалка и чем-то величественна. Королева, лишенная короны, и начинающая медленно сходить с ума. В одной жутковатой сцене она поздним вечером бродит в ночной рубашке по студии. заучивая реплики, которые никак не даются, а затем натыкается на реквизит - резиновую голову пещерного человека, и вдруг - надевает на себя и медленно садится в углу пещеры, в то время как голос кумира нового поколения тихо напевает - это конец, мой прекрасный друг, это конец... Именно таким "неандртальцем" стала "самая прекрасная женщина на свете", и теперь все, что ей остается - это жить прошлым - тем, в котором она была молода, прекрасна, любима и любила сама. И та сцена, когда незадолго до смерти ей вдруг являются призраки друзей и врагов - в том числе и Бетт - это эпилог не только Джоан, и не только Бетт, но и всей той "прекрасной эпохе", от которой нам осталась только кинопленка.
"Сорок лет на экране - и ей уделили три секунды" - с горечью скажет еще одна из актрис на том самом Оскаре 1973 года, где документалисты брали интервью о той старой вражде, и в рубрике "Дань памяти" лицо Джоан Кроуфорд мелькнуло и исчезло в череде других. "Это ждет всех нас" - жестко замечает стоящая там же с бокалом виски Бетт Дэвис. И она права. Все уходит в забвение, в том числе и вражда, отнявшая у обеих столько сил и времени, и из которой никто на самом деле не вышел победителем.