Словотворцы
Случайно в метро подслушал диалог между монотонно убывающим бледным молодым человеком и бойкой, сочащейся жизнью грубоватой девушкой.
- Может, забьем на вечер стрелку, потусим, а?
- Не нуди, э?
- Ну, ты подумай, может, в какой-нить бар двинем...?
- Слушай, ты, нудила грешный, ты знаешь как самые крутые зануды называются?
- Знаю, нудилОнами...
- Нет, нудилон это средняя степень качества, а самые крутые нудилоны называются нудаками. А самым крутым нудакам в ЗАГСе бесплатно меняют фамилию на Нудищев, чтобы за них замуж никто не выходил, да еще и стерилизуют, чтобы нудоту не плодить. Отвянь, короче, а?
- Чё ты вскрылась-то, слово занято уже, наши пацаны нудаками нудистов называют. И девушки сейчас редко фамилию меняют...
Не, ну ты, просто нудералиссимус.
Те, кого лингвистика не интересует, могут дальше не читать. А я еще позанудствую.
Меня сразу заинтересовало словосочетание нудила грешный. Сначала я подумал, что вообще-то НУДИЛА образовано по нормальным правилам и аддитивно: НУД + ИЛ + а, как ЧУДИЛА, 'тот, кто нудит/чудит'. ИЛ здесь агентивный суффикс, как и в ЧУДИЛе, синонимичный ТЕЛЬ, АК, УН и др. Но таким способом синтезированная лексема не должна сочетаться с ГРЕШНЫЙ, который встречается в идиоматическом сочетании с похожим корнем на М. Тогда мне пришло в голову, что основа здесь может образоваться и по другому правилу, как телескопическое наложение НУД на МУД, либо с последующим объединением сочетаемостных правил (синтактики) и коннотаций, либо с заменой синтактики и коннотаций НУД на синтактику и коннотации МУД. Скажем, будила грешный тоже можно сказать, но можно сказать и будила хренов, а м...ла хренов, кажется не очень хорошо, потому что ХРЕНОВ здесь обозначает неумелый, неловкий, что к М...Ле не очень подходит, правда, и двусмысленность и коннотации корня МУД в последнем словосочетании тоже пропадает. Тот же случай наблюдается и в лексеме НУДАК, где АК также исполняет роль агентивного суффикса, как, правда, в непродуктивных, ЧУДАК, ВОЖАК, ДУРАК. Но здесь неувязка получается с коннотациями. Основа должна наследовать в этом случае умеренно отрицательную коннотацию корня НУД, как это происходит в НУДИЛОНе и НУДОТе. В речи девушки же соответствующая словоформа унаследовала явно более сильную коннотацию корня МУД в его обсценной ипостаси. Из этого явно следует, что и в этом случае словоформа образована телескопическим наложением. Тот же случай наблюдаем и в НУДИЩЕВе. Нудище, в частности, и большая зануда, вполне гуглимая лексема. Ср. предложение из ГУГЛа: "нудище просто, может 15 минут рассказывать как лучше выйти из аудитории в туалет". Добавим к основе поссессивный суффикс, получим фамилию. Но коннотации у этой лексемы в речи девушки, все-таки больше напоминают фамилию известного персонажа из поэмы, несправедливо приписываемой И. С. Баркову.
Кстати, у морфологической замены синтактики имеются поразительно сходные замены синтактики фонем. Для того, чтобы наиболее доходчивым образом доказать студентам обоснованность теоретического постулата, по которому фонему недостаточно постулировать как набор экспоненциальных характеристик, но как пару, в которую входит экспоненциальная часть и синтактика, я приводил пример из "Войны и мира". Там есть персонаж, Васька Денисов, который не выговаривает р и заменяет ее в речи на г, которое Толстой обозначает как г с апострофом "Гг'ишка, чёг'т, тг'убку!". Заметим сразу, что г' не сливается с нормальным г в первом слове в долгое г, как, например, в агглютинация. г' во втором слове не оглушается, как положено нормальному г перед глухим, и т перед г'не озвончается, как ему положено перед звонкими, например в брат бы. Если принять, что г' звучит везде так же, как звучит нормальное г (я проверял, так и есть), то поведение г'можно объяснить только тем, что оно берет свою синтактику у р, поскольку оно его заменяет. Оно не сливается с нормальным г, потому что р и г не сливаются в долгое, не оглушается перед глухими, потому что не оглушается перед ними р (ртом), и перед ним не озвончаются глухие, потому что перед р глухие не озвончаются (трава). Замена синтактики при этом создает у неискушенного наблюдателя впечатление, что у него меняется экспонента. Так всегда реагировали на провокационный вопрос о тождестве и различии г и г' мои студенты.
В случае с нудаками и нудилами происходит, в общем-то похожая вещь: они берут синтактику и коннотации у корня, на который телескопически накладываются, но сохраняют при этом свой смысл.
- Может, забьем на вечер стрелку, потусим, а?
- Не нуди, э?
- Ну, ты подумай, может, в какой-нить бар двинем...?
- Слушай, ты, нудила грешный, ты знаешь как самые крутые зануды называются?
- Знаю, нудилОнами...
- Нет, нудилон это средняя степень качества, а самые крутые нудилоны называются нудаками. А самым крутым нудакам в ЗАГСе бесплатно меняют фамилию на Нудищев, чтобы за них замуж никто не выходил, да еще и стерилизуют, чтобы нудоту не плодить. Отвянь, короче, а?
- Чё ты вскрылась-то, слово занято уже, наши пацаны нудаками нудистов называют. И девушки сейчас редко фамилию меняют...
Не, ну ты, просто нудералиссимус.
Те, кого лингвистика не интересует, могут дальше не читать. А я еще позанудствую.
Меня сразу заинтересовало словосочетание нудила грешный. Сначала я подумал, что вообще-то НУДИЛА образовано по нормальным правилам и аддитивно: НУД + ИЛ + а, как ЧУДИЛА, 'тот, кто нудит/чудит'. ИЛ здесь агентивный суффикс, как и в ЧУДИЛе, синонимичный ТЕЛЬ, АК, УН и др. Но таким способом синтезированная лексема не должна сочетаться с ГРЕШНЫЙ, который встречается в идиоматическом сочетании с похожим корнем на М. Тогда мне пришло в голову, что основа здесь может образоваться и по другому правилу, как телескопическое наложение НУД на МУД, либо с последующим объединением сочетаемостных правил (синтактики) и коннотаций, либо с заменой синтактики и коннотаций НУД на синтактику и коннотации МУД. Скажем, будила грешный тоже можно сказать, но можно сказать и будила хренов, а м...ла хренов, кажется не очень хорошо, потому что ХРЕНОВ здесь обозначает неумелый, неловкий, что к М...Ле не очень подходит, правда, и двусмысленность и коннотации корня МУД в последнем словосочетании тоже пропадает. Тот же случай наблюдается и в лексеме НУДАК, где АК также исполняет роль агентивного суффикса, как, правда, в непродуктивных, ЧУДАК, ВОЖАК, ДУРАК. Но здесь неувязка получается с коннотациями. Основа должна наследовать в этом случае умеренно отрицательную коннотацию корня НУД, как это происходит в НУДИЛОНе и НУДОТе. В речи девушки же соответствующая словоформа унаследовала явно более сильную коннотацию корня МУД в его обсценной ипостаси. Из этого явно следует, что и в этом случае словоформа образована телескопическим наложением. Тот же случай наблюдаем и в НУДИЩЕВе. Нудище, в частности, и большая зануда, вполне гуглимая лексема. Ср. предложение из ГУГЛа: "нудище просто, может 15 минут рассказывать как лучше выйти из аудитории в туалет". Добавим к основе поссессивный суффикс, получим фамилию. Но коннотации у этой лексемы в речи девушки, все-таки больше напоминают фамилию известного персонажа из поэмы, несправедливо приписываемой И. С. Баркову.
Кстати, у морфологической замены синтактики имеются поразительно сходные замены синтактики фонем. Для того, чтобы наиболее доходчивым образом доказать студентам обоснованность теоретического постулата, по которому фонему недостаточно постулировать как набор экспоненциальных характеристик, но как пару, в которую входит экспоненциальная часть и синтактика, я приводил пример из "Войны и мира". Там есть персонаж, Васька Денисов, который не выговаривает р и заменяет ее в речи на г, которое Толстой обозначает как г с апострофом "Гг'ишка, чёг'т, тг'убку!". Заметим сразу, что г' не сливается с нормальным г в первом слове в долгое г, как, например, в агглютинация. г' во втором слове не оглушается, как положено нормальному г перед глухим, и т перед г'не озвончается, как ему положено перед звонкими, например в брат бы. Если принять, что г' звучит везде так же, как звучит нормальное г (я проверял, так и есть), то поведение г'можно объяснить только тем, что оно берет свою синтактику у р, поскольку оно его заменяет. Оно не сливается с нормальным г, потому что р и г не сливаются в долгое, не оглушается перед глухими, потому что не оглушается перед ними р (ртом), и перед ним не озвончаются глухие, потому что перед р глухие не озвончаются (трава). Замена синтактики при этом создает у неискушенного наблюдателя впечатление, что у него меняется экспонента. Так всегда реагировали на провокационный вопрос о тождестве и различии г и г' мои студенты.
В случае с нудаками и нудилами происходит, в общем-то похожая вещь: они берут синтактику и коннотации у корня, на который телескопически накладываются, но сохраняют при этом свой смысл.