Кусок из отчета с ЧП-2
Призрачная надежда пришла ко мне в виде усталого и душевно больного человека, чуть ли не с боем прорвавшегося в мою Богорощу однажды поздним вечером. Этот человек не помнил своего имени и бредил. Иногда сознание совсем покидало его, и он падал ни жив, ни мертв. Иногда безумие, казалось, его отпускало, и в его словах появлялся смысл. Иногда он туманно рассказывал о своих видениях, как будто пребывая в трансе: “шесть лиц, и одно размыто”, “лед на севере, пламя на юге”. Из этого бреда трудно было извлечь смысл, но что-то подсказывало мне, что этот человек послан судьбой, чтоб помочь мне. И я не стала прогонять его, стараясь, как могла, окружить заботой. Сначала за ним неотступно следовала стража, потом его, видимо, посчитали безопасным и оставили на мое попечение. Я боялась его, он был мне отвратителен, но в то же время было в нем что-то притягивающее.
Когда он в очередной раз упал в обморок, я не стала звать лекарей, уже зная, что это бесполезно, а просто села на землю рядом, положив его голову себе на колени, и, сама не зная зачем, стала гладить руками его виски. Человек вскоре очнулся. Вскочил. Схватил меня за плечи и стал трясти, требуя сказать его имя. Я испугалась настолько, что мне не хватило голоса даже позвать стражу, а хватило только прошептать: “ Ты многое видишь. Будешь Видун”.
Его хватка ослабла, и я, сама не знаю как, вдруг оказалась в его объятиях. Меня до этого уже обнимал мужчина, но это был Джек, пытавшийся успокоить меня в Ясноводном чертоге. Человек, которого я назвала Видуном, обнимал совсем по-другому. Дальше все было как в тумане: Видун о чем-то спрашивал, я что-то отвечала. Он вроде бы был в здравом уме сейчас, но говорил все равно малопонятными иносказаниями. Он обещал мне защиту и помощь, и вот это было важно, и чтобы получить все это, мне нужно было всего лишь сказать “да”. И я сказала. После этого он поцеловал меня, быстро, потому что я отпрянула, схватил за руку и повел к особняку Старков, крича о том, что завтра женится. Я шла за ним и пыталась найти в себе мужество, чтоб выдержать то, что будет ждать меня завтра. До меня только что дошло, на что я согласилась, сказав “да”. Одна из дочерей лорда, сидевшая в это время во дворе, с тревогой спросила, согласна ли я на такую женитьбу, и не принимала ли я каких-либо обетов. Я ответила, что обетов на мне не лежит, и я хочу видеть этого человека своим спутников, а если ему надо при этом быть моим мужем - пусть будет так. Кажется, это формулировка моего отношения к Видуну была наиболее близка к правде.
Я оставила его возле особняка, где он о чем-то разговорился со стражами, вышедшими в отгул, и вернулась в богорощу. Мне определенно надо было подумать.
Через несколько часов, уже глубокой ночью, пришел один из тех самых стражей и сказал, что безумец начал слишком сильно шуметь, и его выкинули за ворота города, предложив прийти как протрезвеет.
Больше я никогда его не видела.