о звездном небе над головой и о фам терибль внутри меня
устроила сегодня в helpdesk-e итальянский скандал с пощечинами -- выпущенная на волю страсть к театральности не хочет убираться обратно внутрь. после сана мне нужна реабилитация как трижды контуженному на психологической войне, иначе есть опасения, что я нанесу вред психике моих новых коллег. впрочем, в самом eniro я пока веду себя прилично. команда доброжелательна, вежлива и вообще мила. одно непонятно, почему у алжирского бея у них на кухне нет настольных сахарниц, а вместо этого стоит по две солонки?
после работы в субботу пришлось отлеживаться все воскресенье на диване -- иначе было совершенно невозможно отключиться, замедлиться и успокоиться -- с книжкой в руках. таким образом, я наконец-то прочитала "записки у изголовья", которые дожидались меня уже несколько лет. это уже второе в моей жизни литературное чудо, пришедшее из японской культуры. первыми были хокку мацуо басе. и то и другое меня буквально потрясло.
запомнились образы: письма на цветной бумаге, привязанные к ветке цветущего растения, или свернутые в трубочку и завязынные узлом, описания цветов, снега, неба, колеса экипажа, к которому пристала душистая ветка. особенности быта и традиций, проглядывающие сквозь текст, создают ощущение, как будто ты разглядываешь что-то сложное и загадочное через тюль с редкими отверстиями. удивительная смесь актуального и устаревшего до полной непонятности, ощущение удивительного приближения и в то же время непреодолимой дистанции между сейчас и тогда.
после работы в субботу пришлось отлеживаться все воскресенье на диване -- иначе было совершенно невозможно отключиться, замедлиться и успокоиться -- с книжкой в руках. таким образом, я наконец-то прочитала "записки у изголовья", которые дожидались меня уже несколько лет. это уже второе в моей жизни литературное чудо, пришедшее из японской культуры. первыми были хокку мацуо басе. и то и другое меня буквально потрясло.
запомнились образы: письма на цветной бумаге, привязанные к ветке цветущего растения, или свернутые в трубочку и завязынные узлом, описания цветов, снега, неба, колеса экипажа, к которому пристала душистая ветка. особенности быта и традиций, проглядывающие сквозь текст, создают ощущение, как будто ты разглядываешь что-то сложное и загадочное через тюль с редкими отверстиями. удивительная смесь актуального и устаревшего до полной непонятности, ощущение удивительного приближения и в то же время непреодолимой дистанции между сейчас и тогда.