Naisten päivä или женский день в городе Хуйттинен.
Как я уже говорил, захожу сейчас в первые посты моего ЖЖ, начатого летом 2009 года.Дополняю, снабжаю ссылками.
Короче, делаю апдейт.
Первая часть про загадочный населенный пункт Хуйттинен - здесь.
Следует часть вторая.
Найстен Пяйвя или Женский День
Как я уже повествовал, Миша, фамилию которого я напрочь забыл за эти годы, был в Хуйттинене уже во второй раз, и имел целью познакомиться с финкой или русской, проживающей в Финляндии с целью последующей иммиграции в неё, в финку, в Финляндию то бишь. Но тогда так про страну не говорили, вроде.
И намного меньше народа туда ездило.
И вот как-то раз, через несколько дней после приезда, он мне и говорит:
«Слушай, тут в мотеле, неподалёку, в эту субботу будет Naisten Päivä, то бишь вечеринка, во время которой женщины приглашают мужиков на танцы. Давай сходим!»
«Миша, - ответил я не раздумывая, - скажи мне на милость, на кой мне нужен этот женский день (почему-то вспомнился женский день в общественной бане в советские времена)? На кой ляд мне нужны эти финские крестьянки, если я уже больше как двадцать лет счастливо женат, и если даже куда и собираюсь в будущем иммигрировать, то никак не в Финляндию?» (К тому времени я уже отправил анкету в канацкое посольство).
«Ну, понимаешь, ты так здорово говоришь по-фински, а я совсем плохо, поддержишь, развлечёмся, ну, просто за компанию, а?»
Ну, miksi ei? - подумал я по-фински. Почему бы и нет? Посмотрю на местных дам, наберусь впечатлений.
«Ладно, пошли», согласился я.
Засосали грамм по 200 столичной, ибо Миша затарился оной в Питере основательно, он надел чёрный костюм-тройку, в который входили брюки на подтяжках, а надо сказать, что было не холодно, а скорее даже душновато. Я решил быть проще и натянул бежевые брюки, привезённые из Болгарии женой лет 10 тому назад, но не сильно поношенные, потому что носились они только летом, а все знают, что карельское лето короткое, но малоснежное, напялил голубую рубашку, принял душ, отчего выгоревшие на солнце светлые волосы приобрели некий объём, нахлобучил белые туфли, подходящие к брюкам, ну и мы пошли.
Отступление, которого не было в первом посте от 12 июля 2009 года.
[Spoiler (click to open)]
Жаль что я тогда не фотографировал совсем, а видеокамеру уже продал, готовясь к отъезду за океан. Миша делал фотографии, но в мой приезд в Питер, когда я ему позвонил, его дома не было - ответила его дочь, мне надо было на поезд. В общем, для истории эти карточки потеряны и вряд ли он читает мой ЖЖ. Если жив вообще. Когда я тот первый пост опубликовал, в комментариях образовался некто с ником "нуреев". Потом мы задружились, потом раздружились по какому-то ничтожному поводу типа что лучше-Макинтош или ПиСи, сейчас посмотрел - нет больше его комментов. Кто потёр, за давностью времени не могу сказать, может и он сам.
Но тут два или три совпадения - этот нуреев, живущий в Финляндии, женат на финке, как хотел поступить Миша. Два раза или больше ездил в тот же самый колледж учиться финскому. По профессии - врач, правда пишет, что кардиолог. Ну и татарская фамилия у него - можно предположить. Не тот ли Миша? Впрочем, это уже совсем неважно...
Я много фотографий терял. В 2005 году умудрился оставить в Париже у Лувра флешку со снимками о пребывании в России. Чего там только не было... С концами ушла, не было сумочки с ней и батарейками, когда я вернулся. Но это - другая история.
Идти надо было километра два, мотель находился где-то посреди кукурузных полей.
Дошли, купили билет на входе марок за 30, эта деталь важна для понимания последующего повествования, и сели за столик на балконе в аккурат над танцзалом, для лучшего обозрения танцующих. Не прошло и минуты, и даже я и оглядеться-то толком не успел, как рядом с нашим столиком нарисовалась крепкая, как боровичо, и такая же низкорослая розовощёкая финка и задала, обращаясь ко мне, прямой вопрос:
Saanko luvat?
Я стал этот вопрос анализировать. «Тааак, luvat в аккузативе, чередующаяся согласная, значит в инфинитиве lupa, что значит «разрешение», а разрешение у меня только одно, то есть входной билет, который называется похоже, «lippu», то есть да, точно, вот, мол тебе моя лупа вместе с липпой. И я предъявил даме входной билет.
По её остолбеневшему виду я сразу же понял, что что-то не так. Положение спас Миша, который краешком рта шепнул мне по-русски, разумеется:
«Тебя танцевать приглашают!»
Весь рассыпавшись в извинениях, я повёл даму в танцзал, объясняя по пути сложности грамматики финского языка и меля прочую мелкую и необязательную муру. С каменным лицом слушала меня дочь болотной страны, поступь её в танце была негибка и вид отрешён. Так же молча она кивнула мне по окончании танца и я, сделав вначале пару шагов с целью проводить до её столика, решил, что лучше этого не делать, и вернулся к Мише.
Через некоторое время нас пересадили за другой стол, где были ещё человека три. По виду - чистые фермеры-хуторяне, мы заказали по банке джина с тоником и ... приглашения на танцы стали сыпаться как из рога изобилия. Но исключительно на меня, легко сходившего за финна.
Черноволосый же Миша, я говорил, что у него была татарская фамилия, в своей, к тому же, чёрной тройке, если и сходил легко за кого, так это за цыгана, коих в Финляндии немало.
Наше училище - одно из старейших в Финляндии. Находится в деревянном здании, поддерживаемом в идеальном состоянии.
Слева , если не ошибаюсь, столовая, где мы питались четыре-пять раз на дню. Разумеется, в то время таких панорамных камер не было.
В том же Хуйттинене я показал как-то одному из этих бывших бродяг них дорогу к крытому катку, когда тот вылез из новёхонького «Мерседеса» какой-то из последних моделей и спросил у меня дорогу к катку на чистом финском. Без всякого акцента. Вот это обстоятельство, как и почему даже в зрелом возрасте цыгане столь легко воспринимают язык страны, в которой поселяются, для меня тайна великая есть. Ибо никогда в своей жизни не встречал я цыгана, говорящего с акцентом...
Ну а цыгане, и вообще отличающиеся от финнов внешне люди, вроде как-то не сильно располагают к знакомству весьма консервативных в этом смысле финнов, и бедный Миша так и просидел до конца вечеринки, станцевав, может быть всё-таки пару раз, в то время как я практически не сидел за столиком, и даже обнаглел до того, что сам пригласил приглянувшуюся мне финку. Она оказалась весёлой бухгалтершей где-то на сельхозфирме, и мы хорошо поболтали, танцуя.
Потом меня стала настойчиво приглашать дама, заговорившая сразу же по-английски. Я с радостью сменил язык Майю Лассила на язык Джерома Клапки Джерома, и мы довольно мило стали болтать о том и о сём, причём финка сильно напирала на то, что она не любит своих соотечественников, которые все расисты. Я спросил её, как же так, ведь ты живёшь среди этих расистов и выяснилось, что живёт она на самом деле в Швейцарии, а на родину ездит лишь ненадолго. Когда она пригласила меня в очередной, может быть в шестой раз, разговор у нас зашёл об Англии, и я вскользь упомянул, что был там часа четыре, да и то в аэропорту Хитроу, когда мы летали в Ирландию и пересаживались с самолёта компании Финнэйр на рейс Эйр Лингус.
«Как это, четыре часа?» недоумённо вопросила противница расовой сегрегации. «А разве вы не из Англии?»
«Да нет, я вообще-то из России, а почему вы решили, что я англичанин?»
Ответ был весьма туманным, и я уже было подумал, что и до этой дамы дошёл слух о том, как «у англичанина спёрли плавки», но, честно говоря, обдумывать всё это мне было уже лень.
Устал я уже.
Только спросил её, не сильно ли разочаровал своей национальной принадлежностью, получил в ответ заверение о том, что совсем нет, но прозвучало оно совсем даже неискренне и, пригласив меня ещё раз, она утратила ко мне интерес, да и дело близилось к закрытию, к тому же не такой уж сильной привлекательности была дама, чтобы я стал расстраиваться по поводу непродолжения этого случайного флирта.
Ещё вспоминается, что в какой-то момент к нашему столику, услышав, как мы с Мишей говорим по-русски, подошёл молодой высокий и симпатичный финн с внешностью актёра Ральфа Лундгрена и вдруг сказал:
«Здесь много пьёзд».
«Ja, monta vittua, paljon vittuja », ответил я, соглашаясь с этим очевидным утверждением, и финн охотно рассказал, что он работал в Питере на строительстве дороги, и что в России совершенно нечего больше делать, кроме как трахаться и пить водку.
Как было ясно из его рассказа, такое времяпровождение, впрочем, ему было весьма по душе и, вроде, он снова собирался туда же, в Пьетари.
По пути домой, уже во втором часу ночи, Миша, видимо, обдумывал причины своей неудачи и/или дальнейший план действий, а я думал только об одном, как бы поскорее завалиться в койку, благо назавтра было воскресенье.
Второе и последнее воскресенье в достославном городе Хуйттинен.