"Русскоязычные", статья Неменского
За постсоветские годы произошли очень существенные перемены в идентичности жителей юго-восточных регионов страны. Активная политика украинизации постепенно приносит свои плоды.
Еще в 2000-е здесь стала формироваться идентичность «русскоязычных украинцев» - населения, которое проявляло лояльность украинскому национальному проекту как своему, но настаивало на сохранении права на преимущественное использование русского языка. Это был компромисс - признание украинской идентичности происходило за счет повышения идентитарной роли русского языка как важнейшего определяющего признака и маркера регионального самосознания. Такая ситуация могла развиваться дальше по двум направлениям - либо через дальнейший рост значения русскоязычия к восстановлению полноценного русского самосознания (тот путь, по которому пошел Донбасс после весны 2014 года), либо по пути признания временного характера своего русскоязычия в пользу полноценной украинизации. Сказать, что Юго-Восток определенно выбрал именно второй путь, пока нельзя, однако несомненно, что он идет именно по нему.
Некоторая часть населения настроена к этому тренду оппозиционно, однако она представляет собой довольно тихое меньшинство.
Само понятие «русскоязычные», возникшее в своем нынешнем смысле в 1990-е годы, предполагает людей, лишенных какой-либо этнокультурной идентичности и просто использующих русский язык для общения. Таковых оказалось много миллионов не только на Украине, но и по всему бывшему СССР, а также в основных странах эмиграции. Это особое явление отказа от русской идентичности людей русской культуры. Благодаря своеобразному квазибиологическому советскому понятию национальности они нередко заявляют, что их родной язык не тот, на котором они говорят, просто они его не знают или плохо выучили. «Родной» в данном случае - это тот, который соответствует советской записи о национальности в паспорте. Насколько реально иметь родным языком не тот, на котором с детства разговариваешь, - другой вопрос. Но субъективный аспект восприятия «родного» понятие «русскоязычные» подмечает точно.
Все эти русскоязычные стали головной болью для многих стран, представляя собой многомиллионные массы как бы затерявшихся в истории людей, чья культура и язык расходились с их идентичностью. Благодаря этой особенности они не могли консолидироваться и защищать свои права в качестве русских меньшинств, но при этом толком не участвовали в процессах создания новых наций, оставаясь как бы внутренними чужаками. В результате «русскоязычных» так нигде и не признали особыми этнонациональными меньшинствами. Они не получили каких-либо прав, и в отношении них признано допустимым проводить этноцидную политику, особенно в сфере образования. Более того, «русскоязычных» можно признать в этом плане уникальным явлением в современной европейской жизни - больше ни к каким другим языковым сообществам такого отношения нет и быть не может, так как это было бы сочтено нарушением прав человека.
Конечно, большую роль в этом играет и политический фактор противостояния Запада с Россией. Но мы здесь сталкиваемся еще и с проблемой традиционно нецелесообразного поведения русскоязычных, не проявляющих в своей политической деятельности специфических интересов. Ведь выучить близкий язык и заговорить на украинском, вообще-то, не проблема. Любому человеку, знающему русский и имеющему доступ к украинскому телевидению, на это нужно два, от силы три года умеренных умственных напряжений. Но если ты остаешься русскоязычным, значит, таков твой выбор и ты выступаешь как противник проекта создания единой моноязычной нации. Однако если ты при этом голосуешь за украинские партии и политиков, которые не считают себя представителями интересов русскоязычных и не обещают бороться за их права, то ты просто действуешь против своих интересов. К сожалению, исторически обусловленный недостаток у русских по культуре людей навыков низовой политической активности играет с русскоязычными злую шутку.
В украинской «свидомой» среде принято оскорбительно называть русскоязычных жителей Украины «ватой». Изначально это было сокращением от «ватника» как обозначения одежды, вызывающей ассоциации с чем-то советско-лагерным. Но в результате утвердилось понятие «вата», так как вызывало ассоциации с чем-то бесформенным, не имеющим ни своей позиции, ни своего голоса, но и давлению не поддающимся - не сломаешь, нажимать можно сколько угодно, а прекратишь - назад расправляется. Это словечко неплохо отражает ощущение украинизаторов от работы с русскоязычным населением. Действительно, и сопротивления оно вроде толком не оказывает, но и в украинцев не превращается. Однако, как говорится, вода и камень точит.
Массовая поддержка Юго-Востоком Зеленского во многом стала победой многолетней и очень успешной работы социально-информационного проекта, который нередко называется «русскоязычные бандеровцы». Он был запущен незадолго до Евромайдана и получил почти официальный статус после победы последнего.
Он был запущен незадолго до Евромайдана и получил почти официальный статус после победы последнего. Причиной его появления стало осознание провала всей постсоветской политики украинизации. Еще в 1990-е казалось, что через несколько лет большинство перейдет на украинский, благо это совсем не трудно. Однако выросли новые поколения, к СССР никакого отношения не имевшие, но по-прежнему сохранявшие русский язык. Даже в Киеве дети переселенцев с Западной Украины оказывались уже русскоязычными, ассимилируясь в местной городской среде. Старая методика давления и принуждения к украинскому языку без всех тех способов работы с населением, к которым прибегала советская власть, не сработала. А после отделения Крыма стало ясно, что страна распадается и для ее сохранения необходимо провести существенные изменения в политике в отношении русскоязычного населения.
Объявляя русскоязычных пережитком советской «антиукраинской» политики, Киев снимал с них ответственность за плохое знание украинского языка, при этом широко открывал для них двери украинского патриотизма. Стало нормальным явление «русскоязычного националиста», и в национал-радикальные организации повалили ребята с русским языком. В результате уже к июню украинский фронт в Донбассе разговаривал преимущественно на русском. Самое мощное ультраправое и открыто неонацистское движение в Украине - «азовское» во главе с Андреем Билецким, в основном русскоязычное. Еще недавно довольно цельное население Юго-Востока оказалось расколото по отношению к новым «ценностям Евромайдана» и «войне с Россией».
Эти символические уступки позволили существенно продвинуть украинизацию, правда, не затрагивая языкового вопроса. Однако она также очень значительна и имеет даже большее значение. Ее можно назвать базовой - все остальное так или иначе к ней прилагается, над ней надстраивается.
Базовая украинизация достигается, во-первых, через принятие украинской идентичности и формирование устойчивого внешнего отношения к русским, в противопоставлении себя им, «мы vs. они»; во-вторых, через формирование глубокой убежденности в неисчислимых обидах, нанесенных «ими нам», то есть русскими украинцам за тысячелетнюю историю. Это сеет в сознании жгучее чувство обиды и желание отстоять попранную справедливость. Человек сам начинает быть орудием украинизации исходя из своих внутренних психологических потребностей. Освоение украинского языка - это уже следующий шаг, важный, но не принципиальный.
Эта базовая украинизация за последние годы существенно продвинулась, захватила очень большое количество людей. Русская идентичность и прежде считалась непрестижной и политически опасной, но в последние годы она стала сродни объявлению самого себя «врагом народа». Базовая украинизация позволила тем гражданам, кто не решался принять украинскую идентичность (в паспорте-то у себя или родителей было записано другое!), все же признать себя украинцами. Теперь именно они представляют политически и информационно активное общество Юго-Востока, а остальные благоразумно предпочитают вести себя тихо.
Тем не менее в проекте русскоязычного украинства был большой изъян: он блокировал украинизацию на культурно-языковом уровне как излишнюю. Если можно быть украинским националистом, не разговаривая на украинском языке, то зачем его тогда учить? Однако это изъян не критический, так как он полностью преодолевается временным характером самого проекта. «Русскоязычные бандеровцы» были нужны для удержания населения в условиях явного кризиса государственности, начала ее распада. Отступление от идеологии украинства было временной уловкой, а точнее сказать, ловушкой для русскоязычных...
https://expert.ru/expert/2020/28/moskvorotyie_-russkoyazyichnyie-ukrainyi-na-raspute/?fbclid=IwAR33ZSZeE9BLqn9-VA3qHA0kima-yK41x9p9QzvtuuZjFTTqN4-48v3IxkQ
Еще в 2000-е здесь стала формироваться идентичность «русскоязычных украинцев» - населения, которое проявляло лояльность украинскому национальному проекту как своему, но настаивало на сохранении права на преимущественное использование русского языка. Это был компромисс - признание украинской идентичности происходило за счет повышения идентитарной роли русского языка как важнейшего определяющего признака и маркера регионального самосознания. Такая ситуация могла развиваться дальше по двум направлениям - либо через дальнейший рост значения русскоязычия к восстановлению полноценного русского самосознания (тот путь, по которому пошел Донбасс после весны 2014 года), либо по пути признания временного характера своего русскоязычия в пользу полноценной украинизации. Сказать, что Юго-Восток определенно выбрал именно второй путь, пока нельзя, однако несомненно, что он идет именно по нему.
Некоторая часть населения настроена к этому тренду оппозиционно, однако она представляет собой довольно тихое меньшинство.
Само понятие «русскоязычные», возникшее в своем нынешнем смысле в 1990-е годы, предполагает людей, лишенных какой-либо этнокультурной идентичности и просто использующих русский язык для общения. Таковых оказалось много миллионов не только на Украине, но и по всему бывшему СССР, а также в основных странах эмиграции. Это особое явление отказа от русской идентичности людей русской культуры. Благодаря своеобразному квазибиологическому советскому понятию национальности они нередко заявляют, что их родной язык не тот, на котором они говорят, просто они его не знают или плохо выучили. «Родной» в данном случае - это тот, который соответствует советской записи о национальности в паспорте. Насколько реально иметь родным языком не тот, на котором с детства разговариваешь, - другой вопрос. Но субъективный аспект восприятия «родного» понятие «русскоязычные» подмечает точно.
Все эти русскоязычные стали головной болью для многих стран, представляя собой многомиллионные массы как бы затерявшихся в истории людей, чья культура и язык расходились с их идентичностью. Благодаря этой особенности они не могли консолидироваться и защищать свои права в качестве русских меньшинств, но при этом толком не участвовали в процессах создания новых наций, оставаясь как бы внутренними чужаками. В результате «русскоязычных» так нигде и не признали особыми этнонациональными меньшинствами. Они не получили каких-либо прав, и в отношении них признано допустимым проводить этноцидную политику, особенно в сфере образования. Более того, «русскоязычных» можно признать в этом плане уникальным явлением в современной европейской жизни - больше ни к каким другим языковым сообществам такого отношения нет и быть не может, так как это было бы сочтено нарушением прав человека.
Конечно, большую роль в этом играет и политический фактор противостояния Запада с Россией. Но мы здесь сталкиваемся еще и с проблемой традиционно нецелесообразного поведения русскоязычных, не проявляющих в своей политической деятельности специфических интересов. Ведь выучить близкий язык и заговорить на украинском, вообще-то, не проблема. Любому человеку, знающему русский и имеющему доступ к украинскому телевидению, на это нужно два, от силы три года умеренных умственных напряжений. Но если ты остаешься русскоязычным, значит, таков твой выбор и ты выступаешь как противник проекта создания единой моноязычной нации. Однако если ты при этом голосуешь за украинские партии и политиков, которые не считают себя представителями интересов русскоязычных и не обещают бороться за их права, то ты просто действуешь против своих интересов. К сожалению, исторически обусловленный недостаток у русских по культуре людей навыков низовой политической активности играет с русскоязычными злую шутку.
В украинской «свидомой» среде принято оскорбительно называть русскоязычных жителей Украины «ватой». Изначально это было сокращением от «ватника» как обозначения одежды, вызывающей ассоциации с чем-то советско-лагерным. Но в результате утвердилось понятие «вата», так как вызывало ассоциации с чем-то бесформенным, не имеющим ни своей позиции, ни своего голоса, но и давлению не поддающимся - не сломаешь, нажимать можно сколько угодно, а прекратишь - назад расправляется. Это словечко неплохо отражает ощущение украинизаторов от работы с русскоязычным населением. Действительно, и сопротивления оно вроде толком не оказывает, но и в украинцев не превращается. Однако, как говорится, вода и камень точит.
Массовая поддержка Юго-Востоком Зеленского во многом стала победой многолетней и очень успешной работы социально-информационного проекта, который нередко называется «русскоязычные бандеровцы». Он был запущен незадолго до Евромайдана и получил почти официальный статус после победы последнего.
Он был запущен незадолго до Евромайдана и получил почти официальный статус после победы последнего. Причиной его появления стало осознание провала всей постсоветской политики украинизации. Еще в 1990-е казалось, что через несколько лет большинство перейдет на украинский, благо это совсем не трудно. Однако выросли новые поколения, к СССР никакого отношения не имевшие, но по-прежнему сохранявшие русский язык. Даже в Киеве дети переселенцев с Западной Украины оказывались уже русскоязычными, ассимилируясь в местной городской среде. Старая методика давления и принуждения к украинскому языку без всех тех способов работы с населением, к которым прибегала советская власть, не сработала. А после отделения Крыма стало ясно, что страна распадается и для ее сохранения необходимо провести существенные изменения в политике в отношении русскоязычного населения.
Объявляя русскоязычных пережитком советской «антиукраинской» политики, Киев снимал с них ответственность за плохое знание украинского языка, при этом широко открывал для них двери украинского патриотизма. Стало нормальным явление «русскоязычного националиста», и в национал-радикальные организации повалили ребята с русским языком. В результате уже к июню украинский фронт в Донбассе разговаривал преимущественно на русском. Самое мощное ультраправое и открыто неонацистское движение в Украине - «азовское» во главе с Андреем Билецким, в основном русскоязычное. Еще недавно довольно цельное население Юго-Востока оказалось расколото по отношению к новым «ценностям Евромайдана» и «войне с Россией».
Эти символические уступки позволили существенно продвинуть украинизацию, правда, не затрагивая языкового вопроса. Однако она также очень значительна и имеет даже большее значение. Ее можно назвать базовой - все остальное так или иначе к ней прилагается, над ней надстраивается.
Базовая украинизация достигается, во-первых, через принятие украинской идентичности и формирование устойчивого внешнего отношения к русским, в противопоставлении себя им, «мы vs. они»; во-вторых, через формирование глубокой убежденности в неисчислимых обидах, нанесенных «ими нам», то есть русскими украинцам за тысячелетнюю историю. Это сеет в сознании жгучее чувство обиды и желание отстоять попранную справедливость. Человек сам начинает быть орудием украинизации исходя из своих внутренних психологических потребностей. Освоение украинского языка - это уже следующий шаг, важный, но не принципиальный.
Эта базовая украинизация за последние годы существенно продвинулась, захватила очень большое количество людей. Русская идентичность и прежде считалась непрестижной и политически опасной, но в последние годы она стала сродни объявлению самого себя «врагом народа». Базовая украинизация позволила тем гражданам, кто не решался принять украинскую идентичность (в паспорте-то у себя или родителей было записано другое!), все же признать себя украинцами. Теперь именно они представляют политически и информационно активное общество Юго-Востока, а остальные благоразумно предпочитают вести себя тихо.
Тем не менее в проекте русскоязычного украинства был большой изъян: он блокировал украинизацию на культурно-языковом уровне как излишнюю. Если можно быть украинским националистом, не разговаривая на украинском языке, то зачем его тогда учить? Однако это изъян не критический, так как он полностью преодолевается временным характером самого проекта. «Русскоязычные бандеровцы» были нужны для удержания населения в условиях явного кризиса государственности, начала ее распада. Отступление от идеологии украинства было временной уловкой, а точнее сказать, ловушкой для русскоязычных...
https://expert.ru/expert/2020/28/moskvorotyie_-russkoyazyichnyie-ukrainyi-na-raspute/?fbclid=IwAR33ZSZeE9BLqn9-VA3qHA0kima-yK41x9p9QzvtuuZjFTTqN4-48v3IxkQ