«Забайкальский национальный заповедник». Пять дней наедине с собой
http://catover.com/baikal-2/
Я давно намеревался съездить на Байкал, но не брался планировать. И вот, как и большинство моих путешествий, это оказалось спонтанным. За один день до выезда я арендовал туристическое снаряжение (палатку, спальник, каремат, рюкзак). Фотоаппарата у меня не было, что, конечно, исключило большое количество красивых фотографий, но я фотографировал на телефон, думаю, получились хорошие кадры. Я планировал написать небольшую статью, но вышла натуральная повесть, примерно, на 22 000 символов. Надеюсь вы не пожалеете потраченного на чтение времени, когда закончите.
Так как я запланировал свое путешествие на Байкал в конце октября, то время уже играло не в мою пользу. Светать начинает в восемь часов. Так что любые мысли о раннем выезде остались лишь мыслями.
В пол девятого я покинул родной военный городок и отправился в дорогу. Мне предстояло проехать 300 километров по не самой оживленной дороге. Автостопом на такое расстояние я ехал впервые. По моим подсчетам мой путь делился на несколько отрезков: Иволгинск - Улан-Удэ - Турунтаево - Усть-Бургузин - Монахово, и далее по побережью Байкала уже пешком. Первая машина остановилась сразу же, когда я поднял руку и начал голосовать. Это была «Волга», в которой молодая семья везла ребенка из поликлиники. Я спросил, доеду ли я с ними до развилки на Иркутск, получил положительный ответ и сел. Оказалось - не доеду… Их дом находился в трех километрах от развязки и я вышел. Стопить было бессмысленно, ехать на маршрутке тем более. Я дошел до развязки и отошел от нее в сторону Иркутска примерно на километр и принялся стопить.
Много машин проезжало, но никто не останавливался. Многие показывали знаки, что скоро сворачивают или едут по местности. Так прошло около часа. Остановилась машина, в которой за рулем сидел бурятский дедушка:
- В сторону Иркутска возьмите, сколько сможете провезти, - начал я разговор. Секунд тридцать он задумчиво на меня глядел, будто подбирал нужные слова.
- А ты как..? Автостопом едешь? Денег нет!?
- Денег нет.
Закрыл окно и быстро скрылся из поля моего зрения.
Еще минут двадцать я голосовал, но так никто и не остановился. Решил посмотреть на картах Google, может быть дальше есть отворот, который и мешает мне голосовать. Оказалось, что иркутская трасса никак не соединяется с баргузинской. Я был безмерно благодарен всем тем, кто не остановился и не увез меня в другую сторону от моего места назначения.
Пришлось ехать на выезд из Улан-Удэ в другом конце города. Эта трасса была еще более безжизненна, чем иркутская. Автомобили здесь ходят редко, а останавливаются еще реже. В итоге, минут через тридцать остановился «Камаз», водила ехал в Турунтаево, это не далеко, но хоть сколько - лишь бы не мерзнуть. После случая с бурятским дедушкой, которому я сразу не сказал о том, что хочу ехать без денег, я стал предупреждать об этом всех водителей. Хоть это и звучало иногда нелепо, но отсеивало много вопросов.
Приехали мы быстро, он отвез меня к закусочной и сказал ловить машину здесь, потому что тут часто останавливаются.
Сразу же остановился Ford минибас, причем я еще даже не успел начать голосовать. Да и не хотел я его останавливать. В моем представлении микроавтобус - это маршрутное такси, и стопить его и объяснять, что у меня нет денег, чтобы оплатить проезд, я пока не был готов.
Несмотря на то, что у него не было маршрутного номера и каких-либо других знаков, определяющих его, как маршрутку, это была именно она. Она курсирует по району между деревнями и селами и собирает народ. Проезд, как оказалось, стоит всего 25 рублей.
- Здравствуйте, я еду на Байкал, подбросите сколько сможете?
- Залазь, до Кики довезу!
- Только вот денег нет… - молча открылась автоматическая дверь Форда, и я забрался.
В салоне сидели аутентичные сельские жители. Таких часто называют алкашами. Расспрашивали меня, что за дурак такой, зимой на Байкал поперся; почему и как еду без денег, и чем тогда буду питаться. Затем завязался разговор с моим соседом по сидению. В процессе он упомянул, что многие тут курят «траву». Я поинтересовался, неужели здесь, в Сибири, она растет.
- Пфф! Еще как! Вот щас приеду домой, сяду на мотоцикл и поеду, нарву себе мешка два.
- Зачем тебе столько!? - спросил я с нескрываемым удивлением,
- Анашу делать!
Я не был осведомлен о том, что такое анаша и спросил:
- Это что-то вроде гашиша?
- Это он и есть! - с улыбкой ответил мне собеседник. Воодушевившись тем, что я интересовался одной из сторон его личной жизни, он достал из носка камень размером с крайнюю фалангу большого пальца. Насколько я знаю, гашиш в наших краях стоит довольно дорого, но мой собеседник предложил мне его в подарок, сказав, что себе еще сделает. Я отказался, но любопытство брало свое. На мой взгляд, этот кусок стоил не менее 10 000 рулей, а собеседник был другого мнения:
- Он ничего не стоит! Я сделал его сам, вложив не так уж и много усилий, - далее он рассказал мне рецепт приготовления гашиша в домашних условиях. Но публиковать его я не буду
Маршрутка уже подъезжала к конечному пункту, и мой сосед сошел. Через 300 метров сошел и я.
Стоя на безжизненной четырехполосной дороге, я ждал машину. Проезжало много фур, развенчивая мои стереотипы о том, что фуры с радостью берут стоперов.
Через минут сорок остановилась «Истана». «Истана» - Ssang Yong с двигателем Мерседеса; не так давно большинство маршрутов и междугородных рейсов было заполнено именно Истанами, но их запретили для перевозки пассажиров, как несоответствующие пожарной безопасности: задняя дверь у них открывается вертикально.
О чудо! Истана ехала до Баргузина. Гремя каждой деталью кузова своего старого автомобиля, водитель включил на всю громкость «Руки вверх» в раздолбаных динамиках и о чем-то болтал со своей женой по-бурятски. Спустя не менее трех часов меня высадили у отворота на Усть-Баргузин. Разобравшись по картам Google, куда мне идти, я выдвинулся. Около четырех километров до моста через реку, а потом еще двадцать километров до острова Святой нос по перешейку. Google меня обманул, никакого моста в том месте не было, а была паромная переправа, которая давно не работала. Мост был далеко в стороне. Мне предстояло сделать огромный крюк, потребовалось не менее часа, чтобы добраться до моста и перейти его.
Я шел по встречной полосе с обратной стороны «отбойника». Остановился усатый дяденька и начал расспрашивать, куда я иду. Дал несколько советов, рассказал, как дальше идти. Солнце клонилось к горизонту, и он предложил подвезти меня до перекрестка, где я сверну на дорогу к Святому носу. Но, так как я решил заночевать в начале перешейка, на берегу Байкала, он довез меня до места ночевки.
- Там стоит КПП со шлагбаумом, где с тебя за вход в заповедник сдерут денег. Но для местных это бесплатно, поэтому я тебя провезу через КПП. Прикинься, что местный! - потребовал он, но как же мне прикинуться местным-то, времени думать не было, а мы уже проехали КПП.
- А почему путешествуешь сам? А если б я оказался маньяком? У меня даже маска есть! Главное остерегайся медведей. Если услышишь воркование голубей - это медвежата! Мотай оттуда!
По профессии он был учителем ОБЖ в местной средней школе, по совместительству вел секции туризма и гиревого спорта. Он был очень доброжелательным и улыбчивым, низкого роста и с заразительной улыбкой, над которой росли большие усы. Позже он показал мне полуметровое мачете, сказав, что едет с покоса. Разве не так выглядят маньяки!?
- Ну все, мой друг! Мы приехали! С тебя сто рублей на бензин.
- Без проблем, вы мне очень помогли, тем более провезли меня через шлагбаум, где я бы платил деньги.
Я был благодарен ему за помощь и за советы, которые он давал мне. И мне не было жалко прощаться с этими деньгами, хоть я и намеревался ехать максимально экономно. А в кармане оставалось 150 рублей.
Распрощавшись с «маньяком», я развернул лагерь. Мысль о том, что он и вправду маньяк была совершенно нелепой, но именно такие мысли и любит подсовывать ум. Я решил, что довериться вселенной будет лучшим выбором. Даже если он маньяк, мне ничего не грозило. Не сегодня!
Байкал не спокоился и набрать воду было большим испытанием. Но мне все же удалось ухватить пару кружек, взамен замочив ноги по колено. Я приготовил еду, погрелся у костра и лег спать. Температура опускалась все ниже: мне пришлось надеть куртку и шарф, шапка уже была на мне. Погрузившись в спальник с головой, чтобы не терять драгоценное тепло, я заснул. Ночью приходилось несколько раз просыпаться, чтобы отогревать палатку газовой горелкой. Это мало помогало из-за конструкции палатки: внешний ее слой не доходит до земли, так что снизу гуляет ветер. Под утро мне удалось выспаться.
Позавтракав и собрав все свои вещи, я отправился дальше, покорять Байкал. Спустя час пути я остановился и наклонился, чтобы разгрузить плечи, и, вдруг, мимо меня пронесся УАЗ. Внутренний диалог подхватил эту тему и принялся «обсасывать» ее:
«А хочу ли я поехать автостопом до Монахово или хочу прогуляться пешком? Но тут идти километров 40! Ну и что, я же никуда не тороплюсь - к вечеру дойду».
Минут 10 я залипал, споря сам с собой о том, чего нет и никогда не будет. Ум пытался увлечь меня все дальше и дальше от реальности. Я осознал это, попытался отбросить мысли и наслаждаться природой Байкала, которая проносилась мимо меня. Попытки мои не увенчались абсолютным успехом, но диалог прекратился.
Спустя еще 20 минут послышался гул двигателя и дребезжание кузова автомобиля. Это несся УАЗ типа «таблетка». Я не голосовал, зная, что если это «моя» машина, то она остановится. Какой-то частью своего существа я был уверен, что она остановится. И оказался прав. В кабине сидели трое. Они были работниками природоохраны «Забайкальского национального заповедника». Предупредив их, что у меня нет денег, я запрыгнул в кабину, и мы понеслись прямо в Монахово - пункт моего назначения.
По приезде они показали мне тропу на Курбулик. Мы попрощались и я пошел. Тропа пролегает вдоль побережья Байкала, иногда уходя от моря в лес. Извиваясь вверх и вниз она вывела меня на поселок Катунь. По правде сказать, это поселение с натяжкой можно назвать поселком: тут всего-то около семи домов, а жилых и того три.
Переведя дух, я побрел дальше, тропа уходила вверх по крутому склону, чтобы через лес обогнуть очередной мыс. Когда я уходил из Катуни, за мной увязались три собаки. Они убегали вперед по тропе, а иногда одна из них возвращалась удостовериться - все ли со мной в порядке, и продолжаю ли я движение. Выяснив, что я жив и здоров, она убегала вперед, чтобы доложить остальным. Один раз я присел отдохнуть. Проверяющая собака прибежала, грустно посмотрела на меня и примостилась рядом на стволе дерева. Через некоторое время примчались и остальные собаки, почувствовав неладное, ведь докладов о моем состоянии не поступало уже давно. Они так же сели рядом, на стволе дерева, позади меня. Отдохнув я встал, чтобы продолжить путь, а собаки уже неслись вперед.
На протяжении всей тропы на деревьях можно наблюдать красные метки, которые помогают не свернуть с тропы. Местами есть металлические знаки, указывающие направление движения. Перейдя очередной перевал, я оказался в бухте Сорожьей. На берегу виднелись, только что сделанные, беседки и очаги. Я имел возможность первым опробовать их. Карта показывала, что бухта Сорожья имеет специально оборудованные места для кемпинга и пляжного отдыха, а дальше мест таких не значилось. Я решил обосноваться тут для ночевки.
Дров было предостаточно: наверное, работники оставили после строительства. Нашел прекрасное место для палатки в низине. Края палатки подсыпал кедровыми иголками и прикрыл досками, чтобы ветер не поддувал.
Прибыл катер, и мужчина с красной папкой приближался ко мне:
- Ну что, все уже поставили? - он принял меня за строителя. Узнав, что я турист, он оставил меня и начал обсуждать с коллегами, куда им идти дальше. Это были проверяющие. Они инспектировали объекты, которые строили местные охранники. Так же они проверяли, чтобы были проложены дороги и прорезаны просеки.
Низина, где стояла палатка, и конструкция, которой я ее оградил, внушали доверие, но и тут я немного ошибался. Ночью я очень мерз, и, казалось было холоднее, чем в первую ночь, когда ветер дул.
Кое-как пережив ночь, я задумался: «А стоит ли идти дальше?» Ведь холод был очень неприятен, и ночевать на берегу Байкала для меня казалось подвигом. Опять я осознал игру ума, который тянет меня домой, где тепло, уютно и комфортно. Где нет ветра, где есть интернет и не надо никуда идти. Благополучно диалог был прекращен, и меня ждали горячие источники.
За мысом в бухте стоял Курбулик, это был поселок, но тоже с небольшим натягом.
Идя по тропинке, я размышлял о холоде, о том, что меня дернуло ехать на Байкал в конце октября.
«Не имеет значения, в какое время года путешествовать. Так же, как и во всем другом, важную роль играет настрой и отношение. Холод, это такое же проявление жизни, как и тепло. Люди живут и в более суровых условиях, считая эти места своим домом, и ни за что не променяют их на что-то другое.
Человеческое тело способно переносить невероятные нагрузки, а от небольшого холода ничего плохого не случится. Если я заболею сейчас, то с той же вероятностью мог бы заболеть дома в тепле».
Неторопливо я прогуливался по безжизненному Курбулику. На воде я заметил всего два катера. Идти до Змеинных источников было еще часов шесть, а я уже нагулялся по лесным тропам вдоволь. Появилось намерение поехать на катере - так быстрее. Дойдя до конца побережья, я увидел плывущий катер, который направлялся в сторону берега. Человек с катера махал мне рукой и звал к себе. И я понял, это «мой» катер! Он только что отвез своих коллег проверять дороги и просеки недалеко от Змеинной бухты и собирался ехать туда снова. Когда он махал мне рукой из катера, было ощущение, будто ранее мы договорились, что он подбросит меня, и вот мы встретились. Но я видел его впервые!
По пути мы завезли рыбакам в бухту Окуневую водки и пива. Змеиные горячие источники стоят на расстоянии двух и восьми метров от береговой линии. Две оборудованные деревянные ванны: одна с горячей водой, около 50 градусов по Цельсию, и с теплой водой, около 40 градусов. Искупавшись в горячей ванне, я бежал около 50 метров в теплую ванну, чтобы опробовать и ее. Вода в обоих источниках насыщена сероводородом, от чего присутствует запах «тухлятины». Но к нему обоняние быстро привыкает!
Охранник, подвозивший меня до источников, строго-настрого запретил ставить палатку на этом берегу и ночевать здесь, советовал отойти подальше. Иначе могли проехать его коллеги и оштрафовать меня. Вскоре он подобрел и разрешил разбить лагерь: ведь людей нет, и я никому не помешаю. Но вероятность встречи с другими охранниками и штрафа все еще оставалась.
С источников открывается потрясающий вид на заснеженные вершины Баргузинского хребта. Пока я сидел и читал книгу, с гор спустился дождь, и мне пришлось в срочном порядке ставить палатку, отбросив всю предосторожность.
Палатку я поставил в закуточке около горячей ванны. Во-первых, тут тепло от воды, и ветер не задувает, во-вторых, с воды меня не видно.
Требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к температуре источников. Так как у меня не очень хорошее кровообращение в ногах, они всегда холодные. И когда я окунаю их в источник, создается впечатление, что они начинают вариться. Ощущение со временем проходит.
Приятно сидеть в теплой воде и созерцать снежные вершины или холодный Байкал всего в двух шагах от меня. Вот на небосводе появляются звезды. В таких, отдаленных от цивилизации местах, кажется, будто все звезды загораются одновременно. Причем уже в семь часов вечера горит все небо! Чувствуется невероятное уединение и спокойствие при осознании того факта, что на расстоянии не менее 10 километров нет ни души. Раздеться донага и, начиная дрожать от холода, забраться в горячую ванну под открытым небом и смотреть на звезды, на пролетающие метеоры или спутники. Где-то в деревьях гуляет ветер, создавая впечатление, что недалеко расположен скоростной автобан, и по нему туда-сюда снуют автомобили, или же железная дорога, по которой плавно движется длинный состав. Почему-то совершенно не страшно находиться в таком уединении.
Практически все, кто подвозил меня, рассказывали про обилие медведей в этих краях. Кто-то говорил, что они сыты и легли спать. Кто-то говорил обратное. Но что бы кто ни говорил, ни одного медведя замечено не было! При этом я не имел понятия, что делать при встрече с мишкой. Часто, когда шел, подыскивал дерево, чтобы быстро взобраться на него.
Вечером начался снегопад, и я не мог заснуть. Снег маленькими плотными шариками тарабанил по палатке. Чуть позже он превратился в хлопья, а я заснул.
Утром проснулся от порывистого ледяного ветра, который трепал палатку из стороны в сторону. Уже светало, но вылезать из спальника не было никакого желания: «Когда еще удастся так тепло поспать в палатке». Горячий пар грел палатку. Я урывал мгновения прекрасного теплого и уютного сна, но вскоре меня разбудили какие-то странные звуки, явно издаваемые людьми. Позже послышались голоса. «Тут палатка!» - я не знал, что думать! Катера охранников сегодня не должно было быть. Хотя у меня была уверенность, что катер будет, и я планировал на рассвете собрать вещи и ждать его, но проигнорировав планы, продолжил спать.
Я собрал рюкзак, затем вытащил его из палатки и вылез сам. Собрал палатку. Катер был довольно большой. Я поспешил к нему, чтобы разузнать, куда они направляются. К счастью, это была не охрана, но и направлялся он в противоположном направлении со мной. Сидя на лавке у источника я размышлял, что же делать дальше. Мне хотелось еще хотя бы день провести в этом прекрасном месте. Но ледяной ветер, штормящийся Байкал и сгущающиеся тучи выгоняли меня. Я в последний раз принял сероводородную ванну и отправился домой.
Передо мной лежал длинный путь. Он пролегал через множество бухт и перевалов. Дорога казалась очень длинной, и я закладывал на ее прохождение не менее пяти-шести часов. Вопреки ожиданиям я прошел её за три часа, но мне предстояла еще одна часть пути: от Курбулика до Монахово. По расстоянию это чуть меньше, а идти можно по накатанной горной дороге, которая, то и дело, поднимается вверх крутым подъемом и опускается вниз, не менее крутым спуском. Подъем я мог преодолеть только за несколько подходов, останавливаясь, чтобы отдышаться и отдохнуть.
Спустя полтора часа я дошел до Монахово и направился в сторожку природоохраны, чтобы узнать, будут ли машины на Усть-Баргузин сегодня. Залаяли собаки, и на крыльце показался человек. На его лице читалось недовольство от незваного гостя.
- Здравствуйте! Подскажите, будет ли сегодня машина в город?
- Сегодня не будет. И завтра не будет. И в ближайшее время вообще не предвидится.
- Единственный твой вариант - топать пешком.
- А сколько тут километров?
- Около сорока пяти! - я стоял и думал. Взглянул на часы, было пол четвертого. Даже при быстром темпе мне понадобится часов десять, чтобы преодолеть такое расстояние.
- Единственное, чем могу помочь, это вызвать такси.
- Нет уж, спасибо! Я потопал!
Единственный логичный и разумный вариант в моей ситуации: дойти до берега Байкала к заливу Култук, что с другой стороны от перешейка и там заночевать, а завтра продолжить путь. Но погода портилась, порывистый ледяной ветер подгонял меня в спину. Выхода не было. Я шел, ни на что не надеясь и отдавшись во власть госпоже судьбе. В ней я был уверен на сто процентов, ведь, она еще никогда не оставляла в беде. Я шел, а ум строил свой диалог, спрашивая: «Неужели мне предстоит пройти пешком все это расстояние и ночевать на холодном берегу!?»
Вдруг, сзади послышался гул автомобиля. Обернувшись я увидел УАЗ «Таблетку» или «Буханку», в общем, такой, на которой ездит скорая помощь. Проголосовал. Он остановился. Машина под завязку была забита ящиками с рыбой. В ящиках ютилась сорога, но я принял ее за красноперку. Как обычно попутчики жаловались на свою тяжелую жизнь. «Довели страну!»
- Рыбы мало, вот что поймаем, то и продадим, только на хлеб и хватает!
- А где же вся рыба делась то? Похоже, вы всю и выловили! - интересовался я.
- Нерпа сожрала всю рыбу! В последние годы ее очень много расплодилось. Сотни тысяч голов! Раньше мой колхоз вылавливал три тысячи голов в год. Несколько других колхозов вылавливали еще тысяч семь. Вот в сумме мы истребляли десять тысяч голов в год! А сейчас что!? Уже 12 лет не ловим, сколько ж их развелось?
- А зачем вылавливали? Ее тоже едят?
- У нас были зверофермы. Тысячи две песцов. Еще столько же лис и чернобурок. Их и кормили. А потом, когда запретили ловить нерпу, и зверофермы закрылись. А теперь нерпа всю рыбу поела! Много умных дураков стало, которые начали охранять природу. И без них хорошо жили!
Я ехал и думал, сколько же животных истреблялось. Ради чего? Ради прибыли? Денег? Шесть тысяч голов, которые пошли на шубы да на шапки. Десять тысяч тюленей в год, которые шли на корм шубам и шапкам. Плюс рыба в промышленных объемах, которую не съела выловленная нерпа. Сейчас охранники природы запрещают ловить рыбу на Байкале. Но есть много судов, которым это разрешено. Эдакое «узаконенное браконьерство». Ее ловят не для еды, а чтобы продать и купить катер побольше, и вылавливать больше рыбы, а потом причитать, что вся рыба кончилась.
Я сошел на трассе и голосовал. Спустя полтора часа не остановилась ни одна машины. Скорее всего, сказывался вечер субботы. Нужно было решать: либо стоять до победного, либо оставаться ночевать в Усть-Баргузине.
«Если и поймаю машину до Улан-Удэ, то буду там к полуночи, а ночью мне не проехать сквозь город к другому выезду и вряд ли застопить машину до Иволги. Останется только вызвать такси. Уж лучше за эти деньги я останусь тут».
В Усть-Баргузине есть отдельная рота нашего батальона, в которой служат лейтенанты - мои одногодки. Созвонившись через сослуживца, я попросился переночевать у одного из них. На утро я решил ехать не автостопом, а на рейсовом микроавтобусе.
Так и закончилось мое пятидневное путешествие на Байкал. Я впервые пробовал автостоп, а так же гидростоп. Впервые ходил на такие большие расстояния пешком. Однажды я уже был на Байкале и очень сильно разочаровался. Но в этот раз я полностью проникся любовью к этому месту, к воде, к горам и к природе в целом. Для себя я решил, что Байкал навсегда останется в моем сердце, и я обязательно приеду сюда снова! Ранним летом или ранней осенью, когда рюкзак будет легче, а ночи теплее. Я узнал только малую часть этого величественного озера, большая же осталась не изведана!
Я давно намеревался съездить на Байкал, но не брался планировать. И вот, как и большинство моих путешествий, это оказалось спонтанным. За один день до выезда я арендовал туристическое снаряжение (палатку, спальник, каремат, рюкзак). Фотоаппарата у меня не было, что, конечно, исключило большое количество красивых фотографий, но я фотографировал на телефон, думаю, получились хорошие кадры. Я планировал написать небольшую статью, но вышла натуральная повесть, примерно, на 22 000 символов. Надеюсь вы не пожалеете потраченного на чтение времени, когда закончите.
Так как я запланировал свое путешествие на Байкал в конце октября, то время уже играло не в мою пользу. Светать начинает в восемь часов. Так что любые мысли о раннем выезде остались лишь мыслями.
В пол девятого я покинул родной военный городок и отправился в дорогу. Мне предстояло проехать 300 километров по не самой оживленной дороге. Автостопом на такое расстояние я ехал впервые. По моим подсчетам мой путь делился на несколько отрезков: Иволгинск - Улан-Удэ - Турунтаево - Усть-Бургузин - Монахово, и далее по побережью Байкала уже пешком. Первая машина остановилась сразу же, когда я поднял руку и начал голосовать. Это была «Волга», в которой молодая семья везла ребенка из поликлиники. Я спросил, доеду ли я с ними до развилки на Иркутск, получил положительный ответ и сел. Оказалось - не доеду… Их дом находился в трех километрах от развязки и я вышел. Стопить было бессмысленно, ехать на маршрутке тем более. Я дошел до развязки и отошел от нее в сторону Иркутска примерно на километр и принялся стопить.
Много машин проезжало, но никто не останавливался. Многие показывали знаки, что скоро сворачивают или едут по местности. Так прошло около часа. Остановилась машина, в которой за рулем сидел бурятский дедушка:
- В сторону Иркутска возьмите, сколько сможете провезти, - начал я разговор. Секунд тридцать он задумчиво на меня глядел, будто подбирал нужные слова.
- А ты как..? Автостопом едешь? Денег нет!?
- Денег нет.
Закрыл окно и быстро скрылся из поля моего зрения.
Еще минут двадцать я голосовал, но так никто и не остановился. Решил посмотреть на картах Google, может быть дальше есть отворот, который и мешает мне голосовать. Оказалось, что иркутская трасса никак не соединяется с баргузинской. Я был безмерно благодарен всем тем, кто не остановился и не увез меня в другую сторону от моего места назначения.
Пришлось ехать на выезд из Улан-Удэ в другом конце города. Эта трасса была еще более безжизненна, чем иркутская. Автомобили здесь ходят редко, а останавливаются еще реже. В итоге, минут через тридцать остановился «Камаз», водила ехал в Турунтаево, это не далеко, но хоть сколько - лишь бы не мерзнуть. После случая с бурятским дедушкой, которому я сразу не сказал о том, что хочу ехать без денег, я стал предупреждать об этом всех водителей. Хоть это и звучало иногда нелепо, но отсеивало много вопросов.
Приехали мы быстро, он отвез меня к закусочной и сказал ловить машину здесь, потому что тут часто останавливаются.
Сразу же остановился Ford минибас, причем я еще даже не успел начать голосовать. Да и не хотел я его останавливать. В моем представлении микроавтобус - это маршрутное такси, и стопить его и объяснять, что у меня нет денег, чтобы оплатить проезд, я пока не был готов.
Несмотря на то, что у него не было маршрутного номера и каких-либо других знаков, определяющих его, как маршрутку, это была именно она. Она курсирует по району между деревнями и селами и собирает народ. Проезд, как оказалось, стоит всего 25 рублей.
- Здравствуйте, я еду на Байкал, подбросите сколько сможете?
- Залазь, до Кики довезу!
- Только вот денег нет… - молча открылась автоматическая дверь Форда, и я забрался.
В салоне сидели аутентичные сельские жители. Таких часто называют алкашами. Расспрашивали меня, что за дурак такой, зимой на Байкал поперся; почему и как еду без денег, и чем тогда буду питаться. Затем завязался разговор с моим соседом по сидению. В процессе он упомянул, что многие тут курят «траву». Я поинтересовался, неужели здесь, в Сибири, она растет.
- Пфф! Еще как! Вот щас приеду домой, сяду на мотоцикл и поеду, нарву себе мешка два.
- Зачем тебе столько!? - спросил я с нескрываемым удивлением,
- Анашу делать!
Я не был осведомлен о том, что такое анаша и спросил:
- Это что-то вроде гашиша?
- Это он и есть! - с улыбкой ответил мне собеседник. Воодушевившись тем, что я интересовался одной из сторон его личной жизни, он достал из носка камень размером с крайнюю фалангу большого пальца. Насколько я знаю, гашиш в наших краях стоит довольно дорого, но мой собеседник предложил мне его в подарок, сказав, что себе еще сделает. Я отказался, но любопытство брало свое. На мой взгляд, этот кусок стоил не менее 10 000 рулей, а собеседник был другого мнения:
- Он ничего не стоит! Я сделал его сам, вложив не так уж и много усилий, - далее он рассказал мне рецепт приготовления гашиша в домашних условиях. Но публиковать его я не буду
Маршрутка уже подъезжала к конечному пункту, и мой сосед сошел. Через 300 метров сошел и я.
Стоя на безжизненной четырехполосной дороге, я ждал машину. Проезжало много фур, развенчивая мои стереотипы о том, что фуры с радостью берут стоперов.
Через минут сорок остановилась «Истана». «Истана» - Ssang Yong с двигателем Мерседеса; не так давно большинство маршрутов и междугородных рейсов было заполнено именно Истанами, но их запретили для перевозки пассажиров, как несоответствующие пожарной безопасности: задняя дверь у них открывается вертикально.
О чудо! Истана ехала до Баргузина. Гремя каждой деталью кузова своего старого автомобиля, водитель включил на всю громкость «Руки вверх» в раздолбаных динамиках и о чем-то болтал со своей женой по-бурятски. Спустя не менее трех часов меня высадили у отворота на Усть-Баргузин. Разобравшись по картам Google, куда мне идти, я выдвинулся. Около четырех километров до моста через реку, а потом еще двадцать километров до острова Святой нос по перешейку. Google меня обманул, никакого моста в том месте не было, а была паромная переправа, которая давно не работала. Мост был далеко в стороне. Мне предстояло сделать огромный крюк, потребовалось не менее часа, чтобы добраться до моста и перейти его.
Я шел по встречной полосе с обратной стороны «отбойника». Остановился усатый дяденька и начал расспрашивать, куда я иду. Дал несколько советов, рассказал, как дальше идти. Солнце клонилось к горизонту, и он предложил подвезти меня до перекрестка, где я сверну на дорогу к Святому носу. Но, так как я решил заночевать в начале перешейка, на берегу Байкала, он довез меня до места ночевки.
- Там стоит КПП со шлагбаумом, где с тебя за вход в заповедник сдерут денег. Но для местных это бесплатно, поэтому я тебя провезу через КПП. Прикинься, что местный! - потребовал он, но как же мне прикинуться местным-то, времени думать не было, а мы уже проехали КПП.
- А почему путешествуешь сам? А если б я оказался маньяком? У меня даже маска есть! Главное остерегайся медведей. Если услышишь воркование голубей - это медвежата! Мотай оттуда!
По профессии он был учителем ОБЖ в местной средней школе, по совместительству вел секции туризма и гиревого спорта. Он был очень доброжелательным и улыбчивым, низкого роста и с заразительной улыбкой, над которой росли большие усы. Позже он показал мне полуметровое мачете, сказав, что едет с покоса. Разве не так выглядят маньяки!?
- Ну все, мой друг! Мы приехали! С тебя сто рублей на бензин.
- Без проблем, вы мне очень помогли, тем более провезли меня через шлагбаум, где я бы платил деньги.
Я был благодарен ему за помощь и за советы, которые он давал мне. И мне не было жалко прощаться с этими деньгами, хоть я и намеревался ехать максимально экономно. А в кармане оставалось 150 рублей.
Распрощавшись с «маньяком», я развернул лагерь. Мысль о том, что он и вправду маньяк была совершенно нелепой, но именно такие мысли и любит подсовывать ум. Я решил, что довериться вселенной будет лучшим выбором. Даже если он маньяк, мне ничего не грозило. Не сегодня!
Байкал не спокоился и набрать воду было большим испытанием. Но мне все же удалось ухватить пару кружек, взамен замочив ноги по колено. Я приготовил еду, погрелся у костра и лег спать. Температура опускалась все ниже: мне пришлось надеть куртку и шарф, шапка уже была на мне. Погрузившись в спальник с головой, чтобы не терять драгоценное тепло, я заснул. Ночью приходилось несколько раз просыпаться, чтобы отогревать палатку газовой горелкой. Это мало помогало из-за конструкции палатки: внешний ее слой не доходит до земли, так что снизу гуляет ветер. Под утро мне удалось выспаться.
Позавтракав и собрав все свои вещи, я отправился дальше, покорять Байкал. Спустя час пути я остановился и наклонился, чтобы разгрузить плечи, и, вдруг, мимо меня пронесся УАЗ. Внутренний диалог подхватил эту тему и принялся «обсасывать» ее:
«А хочу ли я поехать автостопом до Монахово или хочу прогуляться пешком? Но тут идти километров 40! Ну и что, я же никуда не тороплюсь - к вечеру дойду».
Минут 10 я залипал, споря сам с собой о том, чего нет и никогда не будет. Ум пытался увлечь меня все дальше и дальше от реальности. Я осознал это, попытался отбросить мысли и наслаждаться природой Байкала, которая проносилась мимо меня. Попытки мои не увенчались абсолютным успехом, но диалог прекратился.
Спустя еще 20 минут послышался гул двигателя и дребезжание кузова автомобиля. Это несся УАЗ типа «таблетка». Я не голосовал, зная, что если это «моя» машина, то она остановится. Какой-то частью своего существа я был уверен, что она остановится. И оказался прав. В кабине сидели трое. Они были работниками природоохраны «Забайкальского национального заповедника». Предупредив их, что у меня нет денег, я запрыгнул в кабину, и мы понеслись прямо в Монахово - пункт моего назначения.
По приезде они показали мне тропу на Курбулик. Мы попрощались и я пошел. Тропа пролегает вдоль побережья Байкала, иногда уходя от моря в лес. Извиваясь вверх и вниз она вывела меня на поселок Катунь. По правде сказать, это поселение с натяжкой можно назвать поселком: тут всего-то около семи домов, а жилых и того три.
Переведя дух, я побрел дальше, тропа уходила вверх по крутому склону, чтобы через лес обогнуть очередной мыс. Когда я уходил из Катуни, за мной увязались три собаки. Они убегали вперед по тропе, а иногда одна из них возвращалась удостовериться - все ли со мной в порядке, и продолжаю ли я движение. Выяснив, что я жив и здоров, она убегала вперед, чтобы доложить остальным. Один раз я присел отдохнуть. Проверяющая собака прибежала, грустно посмотрела на меня и примостилась рядом на стволе дерева. Через некоторое время примчались и остальные собаки, почувствовав неладное, ведь докладов о моем состоянии не поступало уже давно. Они так же сели рядом, на стволе дерева, позади меня. Отдохнув я встал, чтобы продолжить путь, а собаки уже неслись вперед.
На протяжении всей тропы на деревьях можно наблюдать красные метки, которые помогают не свернуть с тропы. Местами есть металлические знаки, указывающие направление движения. Перейдя очередной перевал, я оказался в бухте Сорожьей. На берегу виднелись, только что сделанные, беседки и очаги. Я имел возможность первым опробовать их. Карта показывала, что бухта Сорожья имеет специально оборудованные места для кемпинга и пляжного отдыха, а дальше мест таких не значилось. Я решил обосноваться тут для ночевки.
Дров было предостаточно: наверное, работники оставили после строительства. Нашел прекрасное место для палатки в низине. Края палатки подсыпал кедровыми иголками и прикрыл досками, чтобы ветер не поддувал.
Прибыл катер, и мужчина с красной папкой приближался ко мне:
- Ну что, все уже поставили? - он принял меня за строителя. Узнав, что я турист, он оставил меня и начал обсуждать с коллегами, куда им идти дальше. Это были проверяющие. Они инспектировали объекты, которые строили местные охранники. Так же они проверяли, чтобы были проложены дороги и прорезаны просеки.
Низина, где стояла палатка, и конструкция, которой я ее оградил, внушали доверие, но и тут я немного ошибался. Ночью я очень мерз, и, казалось было холоднее, чем в первую ночь, когда ветер дул.
Кое-как пережив ночь, я задумался: «А стоит ли идти дальше?» Ведь холод был очень неприятен, и ночевать на берегу Байкала для меня казалось подвигом. Опять я осознал игру ума, который тянет меня домой, где тепло, уютно и комфортно. Где нет ветра, где есть интернет и не надо никуда идти. Благополучно диалог был прекращен, и меня ждали горячие источники.
За мысом в бухте стоял Курбулик, это был поселок, но тоже с небольшим натягом.
Идя по тропинке, я размышлял о холоде, о том, что меня дернуло ехать на Байкал в конце октября.
«Не имеет значения, в какое время года путешествовать. Так же, как и во всем другом, важную роль играет настрой и отношение. Холод, это такое же проявление жизни, как и тепло. Люди живут и в более суровых условиях, считая эти места своим домом, и ни за что не променяют их на что-то другое.
Человеческое тело способно переносить невероятные нагрузки, а от небольшого холода ничего плохого не случится. Если я заболею сейчас, то с той же вероятностью мог бы заболеть дома в тепле».
Неторопливо я прогуливался по безжизненному Курбулику. На воде я заметил всего два катера. Идти до Змеинных источников было еще часов шесть, а я уже нагулялся по лесным тропам вдоволь. Появилось намерение поехать на катере - так быстрее. Дойдя до конца побережья, я увидел плывущий катер, который направлялся в сторону берега. Человек с катера махал мне рукой и звал к себе. И я понял, это «мой» катер! Он только что отвез своих коллег проверять дороги и просеки недалеко от Змеинной бухты и собирался ехать туда снова. Когда он махал мне рукой из катера, было ощущение, будто ранее мы договорились, что он подбросит меня, и вот мы встретились. Но я видел его впервые!
По пути мы завезли рыбакам в бухту Окуневую водки и пива. Змеиные горячие источники стоят на расстоянии двух и восьми метров от береговой линии. Две оборудованные деревянные ванны: одна с горячей водой, около 50 градусов по Цельсию, и с теплой водой, около 40 градусов. Искупавшись в горячей ванне, я бежал около 50 метров в теплую ванну, чтобы опробовать и ее. Вода в обоих источниках насыщена сероводородом, от чего присутствует запах «тухлятины». Но к нему обоняние быстро привыкает!
Охранник, подвозивший меня до источников, строго-настрого запретил ставить палатку на этом берегу и ночевать здесь, советовал отойти подальше. Иначе могли проехать его коллеги и оштрафовать меня. Вскоре он подобрел и разрешил разбить лагерь: ведь людей нет, и я никому не помешаю. Но вероятность встречи с другими охранниками и штрафа все еще оставалась.
С источников открывается потрясающий вид на заснеженные вершины Баргузинского хребта. Пока я сидел и читал книгу, с гор спустился дождь, и мне пришлось в срочном порядке ставить палатку, отбросив всю предосторожность.
Палатку я поставил в закуточке около горячей ванны. Во-первых, тут тепло от воды, и ветер не задувает, во-вторых, с воды меня не видно.
Требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к температуре источников. Так как у меня не очень хорошее кровообращение в ногах, они всегда холодные. И когда я окунаю их в источник, создается впечатление, что они начинают вариться. Ощущение со временем проходит.
Приятно сидеть в теплой воде и созерцать снежные вершины или холодный Байкал всего в двух шагах от меня. Вот на небосводе появляются звезды. В таких, отдаленных от цивилизации местах, кажется, будто все звезды загораются одновременно. Причем уже в семь часов вечера горит все небо! Чувствуется невероятное уединение и спокойствие при осознании того факта, что на расстоянии не менее 10 километров нет ни души. Раздеться донага и, начиная дрожать от холода, забраться в горячую ванну под открытым небом и смотреть на звезды, на пролетающие метеоры или спутники. Где-то в деревьях гуляет ветер, создавая впечатление, что недалеко расположен скоростной автобан, и по нему туда-сюда снуют автомобили, или же железная дорога, по которой плавно движется длинный состав. Почему-то совершенно не страшно находиться в таком уединении.
Практически все, кто подвозил меня, рассказывали про обилие медведей в этих краях. Кто-то говорил, что они сыты и легли спать. Кто-то говорил обратное. Но что бы кто ни говорил, ни одного медведя замечено не было! При этом я не имел понятия, что делать при встрече с мишкой. Часто, когда шел, подыскивал дерево, чтобы быстро взобраться на него.
Вечером начался снегопад, и я не мог заснуть. Снег маленькими плотными шариками тарабанил по палатке. Чуть позже он превратился в хлопья, а я заснул.
Утром проснулся от порывистого ледяного ветра, который трепал палатку из стороны в сторону. Уже светало, но вылезать из спальника не было никакого желания: «Когда еще удастся так тепло поспать в палатке». Горячий пар грел палатку. Я урывал мгновения прекрасного теплого и уютного сна, но вскоре меня разбудили какие-то странные звуки, явно издаваемые людьми. Позже послышались голоса. «Тут палатка!» - я не знал, что думать! Катера охранников сегодня не должно было быть. Хотя у меня была уверенность, что катер будет, и я планировал на рассвете собрать вещи и ждать его, но проигнорировав планы, продолжил спать.
Я собрал рюкзак, затем вытащил его из палатки и вылез сам. Собрал палатку. Катер был довольно большой. Я поспешил к нему, чтобы разузнать, куда они направляются. К счастью, это была не охрана, но и направлялся он в противоположном направлении со мной. Сидя на лавке у источника я размышлял, что же делать дальше. Мне хотелось еще хотя бы день провести в этом прекрасном месте. Но ледяной ветер, штормящийся Байкал и сгущающиеся тучи выгоняли меня. Я в последний раз принял сероводородную ванну и отправился домой.
Передо мной лежал длинный путь. Он пролегал через множество бухт и перевалов. Дорога казалась очень длинной, и я закладывал на ее прохождение не менее пяти-шести часов. Вопреки ожиданиям я прошел её за три часа, но мне предстояла еще одна часть пути: от Курбулика до Монахово. По расстоянию это чуть меньше, а идти можно по накатанной горной дороге, которая, то и дело, поднимается вверх крутым подъемом и опускается вниз, не менее крутым спуском. Подъем я мог преодолеть только за несколько подходов, останавливаясь, чтобы отдышаться и отдохнуть.
Спустя полтора часа я дошел до Монахово и направился в сторожку природоохраны, чтобы узнать, будут ли машины на Усть-Баргузин сегодня. Залаяли собаки, и на крыльце показался человек. На его лице читалось недовольство от незваного гостя.
- Здравствуйте! Подскажите, будет ли сегодня машина в город?
- Сегодня не будет. И завтра не будет. И в ближайшее время вообще не предвидится.
- Единственный твой вариант - топать пешком.
- А сколько тут километров?
- Около сорока пяти! - я стоял и думал. Взглянул на часы, было пол четвертого. Даже при быстром темпе мне понадобится часов десять, чтобы преодолеть такое расстояние.
- Единственное, чем могу помочь, это вызвать такси.
- Нет уж, спасибо! Я потопал!
Единственный логичный и разумный вариант в моей ситуации: дойти до берега Байкала к заливу Култук, что с другой стороны от перешейка и там заночевать, а завтра продолжить путь. Но погода портилась, порывистый ледяной ветер подгонял меня в спину. Выхода не было. Я шел, ни на что не надеясь и отдавшись во власть госпоже судьбе. В ней я был уверен на сто процентов, ведь, она еще никогда не оставляла в беде. Я шел, а ум строил свой диалог, спрашивая: «Неужели мне предстоит пройти пешком все это расстояние и ночевать на холодном берегу!?»
Вдруг, сзади послышался гул автомобиля. Обернувшись я увидел УАЗ «Таблетку» или «Буханку», в общем, такой, на которой ездит скорая помощь. Проголосовал. Он остановился. Машина под завязку была забита ящиками с рыбой. В ящиках ютилась сорога, но я принял ее за красноперку. Как обычно попутчики жаловались на свою тяжелую жизнь. «Довели страну!»
- Рыбы мало, вот что поймаем, то и продадим, только на хлеб и хватает!
- А где же вся рыба делась то? Похоже, вы всю и выловили! - интересовался я.
- Нерпа сожрала всю рыбу! В последние годы ее очень много расплодилось. Сотни тысяч голов! Раньше мой колхоз вылавливал три тысячи голов в год. Несколько других колхозов вылавливали еще тысяч семь. Вот в сумме мы истребляли десять тысяч голов в год! А сейчас что!? Уже 12 лет не ловим, сколько ж их развелось?
- А зачем вылавливали? Ее тоже едят?
- У нас были зверофермы. Тысячи две песцов. Еще столько же лис и чернобурок. Их и кормили. А потом, когда запретили ловить нерпу, и зверофермы закрылись. А теперь нерпа всю рыбу поела! Много умных дураков стало, которые начали охранять природу. И без них хорошо жили!
Я ехал и думал, сколько же животных истреблялось. Ради чего? Ради прибыли? Денег? Шесть тысяч голов, которые пошли на шубы да на шапки. Десять тысяч тюленей в год, которые шли на корм шубам и шапкам. Плюс рыба в промышленных объемах, которую не съела выловленная нерпа. Сейчас охранники природы запрещают ловить рыбу на Байкале. Но есть много судов, которым это разрешено. Эдакое «узаконенное браконьерство». Ее ловят не для еды, а чтобы продать и купить катер побольше, и вылавливать больше рыбы, а потом причитать, что вся рыба кончилась.
Я сошел на трассе и голосовал. Спустя полтора часа не остановилась ни одна машины. Скорее всего, сказывался вечер субботы. Нужно было решать: либо стоять до победного, либо оставаться ночевать в Усть-Баргузине.
«Если и поймаю машину до Улан-Удэ, то буду там к полуночи, а ночью мне не проехать сквозь город к другому выезду и вряд ли застопить машину до Иволги. Останется только вызвать такси. Уж лучше за эти деньги я останусь тут».
В Усть-Баргузине есть отдельная рота нашего батальона, в которой служат лейтенанты - мои одногодки. Созвонившись через сослуживца, я попросился переночевать у одного из них. На утро я решил ехать не автостопом, а на рейсовом микроавтобусе.
Так и закончилось мое пятидневное путешествие на Байкал. Я впервые пробовал автостоп, а так же гидростоп. Впервые ходил на такие большие расстояния пешком. Однажды я уже был на Байкале и очень сильно разочаровался. Но в этот раз я полностью проникся любовью к этому месту, к воде, к горам и к природе в целом. Для себя я решил, что Байкал навсегда останется в моем сердце, и я обязательно приеду сюда снова! Ранним летом или ранней осенью, когда рюкзак будет легче, а ночи теплее. Я узнал только малую часть этого величественного озера, большая же осталась не изведана!